если бы церковным вопросом все и ограничилось...
Респондент #96
Дата интервью 15 ноября 1950г.
[Респондент - православный священник, контактное лицо проекта в Ульме]
В самом начале войны митрополита Сергия эвакуировали из Москвы в Куйбышев. Оттуда он выступал с патриотическими призывами. В сентябре 1943-го Сергия избрали патриархом. Но еще до этого, особенно в Красной армии, стало чувствоваться, то, что называли "церковный НЭП". Когда Сергий умер, его место занял Алексий.
Немцы с самого начала позволяли открывать церкви. Вначале было много церковных свадеб, т.к. прошел слух, что немцы расстреляют всех некрещеных.
Но немцы не позволяли отмечать церковные праздники, даже "двунадесятые праздники". Из-за трудностей с рабочей силой немцы не позволяли уходить с работы, чтобы посетить службу в церкви. Немецкие католики, а также СС и СД были нетерпимы к православной церкви. Вообще же все зависело от конкретного немца, один немец избил меня на железнодорожной станции, а другие в иных обстоятельствах выказывали мне уважение.
Обычно, сам народ под предводительством прежних священников подавал петиции, прося об открытии церкви в их населенном пункте. Если здание церкви сохранилось, просили вернуть его, если нет, предлагали "домовую" церковь. Под конец была сделана попытка децентрализации церковной администрации.
Архимандрит Никанор возглавлял в Киеве автокефальную украинскую церковь. Митрополит Алексий - автономную (менее сепаратистскую) церковь. Алексий был убит немцами или бандеровцами. Немцы поддерживали автокефальную церковь, чтобы усилить раскол между русскими и украинцами. Среди украинского населения автономная церковь пользовалась немалой поддержкой. В некоторых городах (Винница и пр.) были представлены обе церкви.
В начале церковные посты занимали прежние священники. В конце 1939-го, после аннексии Советским Союзом Западной Украины и Западной Белоруссии, немалое количество священников оказалось "свободными", после начала войны они вернулись к прежней пастве. В 1941-м под немцами в церковных делах царила известная неразбериха. Затем автономная церковь избрала Алексия своим главой, а епископы возвели в сан много новых священников: или просто приличных образованных людей или бывших студентов-теологов или просто тех, кого желало население.
В автокефальной церкви митрополит Дионисий из Варшавы назначил Поликарпа главой украинской автокефальной церкви. На Украине было около 100 бывших священников-"самосвятов". Поликарп жил в Луцке.
В большинстве городов проповеди в автокефальных церквях читались на украинском, в автономных на церковнославянском. Результатом было смешение одного с другим.
В Белоруссии митрополит Пантелеймон (в прошлом польский митрополит) созвал собор, который склонялся к автокефальной шовинистической позиции, но там не было "самосвятов", так что с точки зрения церковного права белорусская церковь была "чистой".
В балтийских странах церковь возглавлял экзарх Сергий. Он был убит. Иоанн Рижский подчинялся ему (получилась ситуация, аналогичная той, что была в 1920г. с Тихоном. Когда многие районы были отрезаны от Москвы гражданской войной, местные епископы организовывали автономные церкви, не подчиняющиеся Москве. Это допускается церковным правом и не делает эти церкви автокефальными).
В некоторых случаях немцы предоставляли церквям свободу действий. Но затем некоторые автономные церкви были переданы автокефальной церкви. Внезапно приезжал священник автокефальной церкви и при поддержке гебитскомиссара перенимал церковь. Протесты со стороны автономной церкви не помогали. Такое случилось, к примеру, в Первомайске, на русско-украинской границе в 1943-м.
Пожилые люди посещали церковные службы особенно активно, но и молодые крестились и женились в церкви. На службах молодых было немного, люди просто боялись. Одной из причин было то, что немцы часто просто хватали людей, выходящих из церкви или пришедших на рынок, и против их воли отправляли их на работы в Германию. В деревнях религиозные чувства были сильнее. Церкви существовали исключительно на добровольные пожертвования, большей частью благодаря тому, что пускали шапку по кругу (подразумевается, что при оккупации существовало определенное давление на население относительно посещения и поддержки церкви).
В автономной церкви в проповедях не было политической подоплеки. Автокефальная церковь была более открыто пронемецкой и националистической. В начале люди были благодарны немцам за открытие церквей. Если бы церковным вопросом все и ограничилось - они бы и остались благодарны. Но другие причины вызвали перемены отношения - материальные условия, колхозы, военнопленные, терроризм, насильный вывоз молодежи в Германию - последнее было хуже всего! Поэтому общее отношение к немцам изменилось и это отразилось на отношении к церкви. Еще одним фактором стало введение физических наказаний, отмененных Советами.
И отдельные магазины для фольксдойчей усилили возмущение населения, что вылилось в ненависть к немецким колонистам. Были случаи, когда немцы расстреливали заподозренных в большевизме перед самым своим отступлением. Под конец на Украине можно было слышать "Бей всех освободителей!"
Недовольство немцами, пришедшее на смену изначальным страху и надежде, было сильным. Оно возникло из-за, к примеру
1) физических наказаний, мы думали, что такого на свете уже не существует
2) домов терпимости, которые открывали немцы - они хватали симпатичных девушек на рыночной площади и принуждали их работать там
3) отказ от роспуска колхозов: количество реквизируемой продукции было не меньше, чем при советах.
Но критическим поворотным пунктом стал вывоз в Германию детей в 1942-м.
В 1943-м партизанское движение стало заметнее и многочисленнее. Сначала большевики оставляли своих людей за линией фронта, позже к ним стали присоединяться местные жители. В целом, население не слишком различало, что за партизанская бригада действует в их местности. Порой во время партизанских налетов у населения отбирали скот. Я помню, что в 1943-м в Первомайске видел грубую просоветскую листовку, отпечатанную и расклеенную на улице.
Церкви работали в плохих условиях. Ризы и облачение делались из скатертей. Немного икон удалось сохранить с прежних времен, но рисовались и новые. Но всенощная и литургия служились как положено.
В Виннице в церкви скрывались евреи. Немцы обнаружили их незадолго перед отступлением и расстреляли евреев вместе со служителем, который их прятал.
На восточной Украине было много случаев, когда люди прятали евреев и молодежь, которую должны были угнать в Германию, рискуя своими жизнями.
В целом немецкие военные обращались с населением лучше, чем гражданская (партийная) администрация. Румыны были православными, и в областях под их контролем уровень жизни был выше. В контролируемых немцами районах в церквях не было колоколов, в контролируемых румынами районах были. Многие люди бежали на румынские территории - там процветала торговля и не было угона молодежи в Германию. Официально мост в Первомайске пересекать было запрещено, но можно было либо подкупить пограничника, либо переплыть реку. Бургомистром в Первомайске был фольксдойч, а в Виннице - профессор, который при советах был в немилости. Я помню, что на оккупированной территории слышал от интеллегентов такой расчет "С Гитлером мы победим Сталина, а потом с Западом победим Гитлера".
Газеты, издававшиеся под румынами в Одессе, считались более интересными, но затем оказалось, что они печатали немало сенсационного вранья.
Архиепископ Никонор - автокефальная церковь - Киев.
Пантелеймон - сейчас в Аргентине.
Иоанн Рижский - сейчас в США
Августин Латвийский - сейчас в санатории в Германии.
Авторитет управы зависел от конкретных людей в ней, В Виннице ее уважали, в Первомайске нет.
Что касается нехватки того или иного товара, то особенно ощущалось отсутствие соли. Но и других товаров тоже остро недоставало. Несмотря на украинских полицейских на винницком рынке шла активная торговля продуктами, которые при большевиках было не так легко достать: яйца, цыплята и пр.
В целом при немцах можно было легче и свободнее беседовать, чем при советах. Здесь по крайней мере имел место языковой барьер, в то время как при советах любой мог оказаться сексотом.
Украинская полиция носила черную форму. Сначала украинских военнопленных отпускали на волю. Полиция изначально набиралась для охраны порядка, но потом была реорганизована главным образом для борьбы с партизанами. Ее поведение чаще всего было скандальным. Они могли обвинить кого угодно, но обычно защищали "своих".
По сравнению с русскими у украинцев были преимущества - военнопленных отпускали, их брали на работу в полицию и управу. Но нормы питания для русских и украинцев были одинаковыми.
В Виннице немцы заново открыли кондитерскую фабрику. Крупные заводы не ремонтировались. Открылись небольшие текстильные магазины и мастерские, производившие главным образом немецкую форму.
Торговля сосредотачивалась вокруг рынка. Открывали комиссионные и галантерейные магазины, рестораны, в чем особенно преуспели армяне. В Виннице была церковная лавка, продававшая кустарную церковную утварь. Немцы ее тоже покупали.
При поддержке управы был заново открыт универмаг, который выдавал товары по карточкам. Хлеб распространялся через частные магазины (или муниципальные?) Немцы не ввозили никаких товаров для населения. Вероятно полицейским и работникам управы жилось лучше, чем простому люду. Интеллигенции приходилось хуже всего. Крестьяне и рабочие как-то продолжали трудиться. При немцах было легче воровать товар со своего места работы - к примеру, конфеты из кондитерского магазина. Было немало безработных, но от этой проблемы "избавлялись" насильным вывозом на работы в Германию. В целом, мужчин было мало. Существовала биржа труда, которая направляла людей на дорожные работы, рытье окопов и пр.
В Харькове ходили советские деньги. На территории рейхскомиссариата Украина карбованцы (10 карб. = 1 руб.) Сперва люди предпочитали использовать карбованцы, но в Первомайске из-за нелегальной торговли с Транснистрией, больше ценились немецкие марки, курс на черном рынке был 15-20 карбованцев к марке. Вдалеке от границы этой разницы не существовало. Торговля между рейхскомиссариатом Украина и частью, находящейся под контролем военной администрации велась в рейхсмарках. Но чаще люди предпочитали меновую торговлю.
Проявления сепаратистских настроений на восточной Украине были минимальными. Отношение населения к немцам определяли прежде всего социально-политические факторы. Материальные факторы первостепенными не были. К примеру, бывшие кулаки, некоторые интеллигенты и пр. питали иллюзии относительно немцев, да даже евреи и украинские националисты тоже - на основе их прежнего опыта.
Мы слышали о власовском движении. Приезжали пропагандисты, в своих выступлениях они подчеркивали национальный характер движения. Мы считали, что они
1) в целом поддерживают политику НЭПа
2) не являются ни пронацистскими, ни пробольшевистскими.
Приведу биографическую справку, которую уже озвучивал на Радио Свобода:
Родился Василий Салтовец в 1909 году. Сведения о довоенном прошлом крайне скупы, все, что мы о нем знаем - с его собственных слов из гарвардского интервью, причем интервьюер делает особую ремарку, что "респондент был крайне скрытен во всех личных вопросах". Отец и дед Салтовца, согласно этому интервью, были священниками, сам он закончил финансово-экономический факультет университета в 1928 году. Потом учился заочно на физико-математическом факультете, желая стать учителем, но он его не закончил. Так как после окончания университета не нашел работу, он пошел в духовную академию обновленческую, где учился три года. В 31 начал работать бухгалтером, позже потерял работу из-за происхождения, затем снова устроился экономистом-планировщиком в сельскохозяйственной отрасли. В годы ежовщины опасался репрессий, но арестован не был.
Во время войны жил сначала в Виннице, потом в Первомайске. Затем был эвакуирован, видимо, в Румынию. С его слов, попал в Германию впервые в 1945. Это неправда. В списке сотрудников оперштаба Розенберга в силезском Ратиборе, Ратибор входил в состав Рейха, список составлен в июле-августе 44-го, фигурирует Василий Салтовец, 35 лет, из Винницы, православный священник, знание немецкого языка отсутствует. Последнее обстоятельство, так же урезание штата оперштаба, по всей видимости, сотрудничеству помешало. Я никаких работ Салтовца в архиве оперштаба не нашел.
Дальше Салтовец рассказывает, что в 45-м чуть не умер от голода, устроился в Германии работать на химическую фабрику, был предельно истощен. В марте-апреле 45-го его имя называется в качестве кандидата на пост военного священника в Первой казачьей дивизии. После войны он поселился в Ульме, принимал довольно активное участие в эмигрантской политической жизни, входил в так называемое Центральное представительство российских эмигрантов (ЦПРЭ), затем, правда, в ходе эмигрантских усобиц был оттуда исключен. Линия вражды проходила ровно по портрету Бенджамина Франклина, потому что ЦПРЭ не получило финансирования от американцев и поэтому резко выступило против гарвардского проекта. Салтовец оказался в противоположном лагере, стал контактным лицом проекта в Ульме и входил в правление альтернативной структуры под названием НАЦПРЭ. Потом служил священником, издавал "Известия высшего монархического совета", впоследствии был председателем этого совета. Умер в 1981 году.
Идентификация предположительная (уж слишком мало биографических зацепок в интервью), но скорее всего верная: чтобы ее опровергнуть нужно найти второго человека, родившегося в 1909-м, ставшего священником, во время войны жившего в Виннице, а после войны в Ульме.
В архиве академика Н.А.Морозова есть письмо 1929 года от Василия Михайловича Салтовца, в котором тот задает адресату несколько нелицеприятных вопросов относительно "новой хронологии": 1, 2, 3, 4.
По времени и географии это письмо в биографию будущего священника вполне вписывается, обращает внимание интерес автора к религии и истории.
P.S. Часовня на соборной площади в Ульме, в которой служил В.Салтовец
Дата интервью 15 ноября 1950г.
[Респондент - православный священник, контактное лицо проекта в Ульме]
В самом начале войны митрополита Сергия эвакуировали из Москвы в Куйбышев. Оттуда он выступал с патриотическими призывами. В сентябре 1943-го Сергия избрали патриархом. Но еще до этого, особенно в Красной армии, стало чувствоваться, то, что называли "церковный НЭП". Когда Сергий умер, его место занял Алексий.
Немцы с самого начала позволяли открывать церкви. Вначале было много церковных свадеб, т.к. прошел слух, что немцы расстреляют всех некрещеных.
Но немцы не позволяли отмечать церковные праздники, даже "двунадесятые праздники". Из-за трудностей с рабочей силой немцы не позволяли уходить с работы, чтобы посетить службу в церкви. Немецкие католики, а также СС и СД были нетерпимы к православной церкви. Вообще же все зависело от конкретного немца, один немец избил меня на железнодорожной станции, а другие в иных обстоятельствах выказывали мне уважение.
Обычно, сам народ под предводительством прежних священников подавал петиции, прося об открытии церкви в их населенном пункте. Если здание церкви сохранилось, просили вернуть его, если нет, предлагали "домовую" церковь. Под конец была сделана попытка децентрализации церковной администрации.
Архимандрит Никанор возглавлял в Киеве автокефальную украинскую церковь. Митрополит Алексий - автономную (менее сепаратистскую) церковь. Алексий был убит немцами или бандеровцами. Немцы поддерживали автокефальную церковь, чтобы усилить раскол между русскими и украинцами. Среди украинского населения автономная церковь пользовалась немалой поддержкой. В некоторых городах (Винница и пр.) были представлены обе церкви.
В начале церковные посты занимали прежние священники. В конце 1939-го, после аннексии Советским Союзом Западной Украины и Западной Белоруссии, немалое количество священников оказалось "свободными", после начала войны они вернулись к прежней пастве. В 1941-м под немцами в церковных делах царила известная неразбериха. Затем автономная церковь избрала Алексия своим главой, а епископы возвели в сан много новых священников: или просто приличных образованных людей или бывших студентов-теологов или просто тех, кого желало население.
В автокефальной церкви митрополит Дионисий из Варшавы назначил Поликарпа главой украинской автокефальной церкви. На Украине было около 100 бывших священников-"самосвятов". Поликарп жил в Луцке.
В большинстве городов проповеди в автокефальных церквях читались на украинском, в автономных на церковнославянском. Результатом было смешение одного с другим.
В Белоруссии митрополит Пантелеймон (в прошлом польский митрополит) созвал собор, который склонялся к автокефальной шовинистической позиции, но там не было "самосвятов", так что с точки зрения церковного права белорусская церковь была "чистой".
В балтийских странах церковь возглавлял экзарх Сергий. Он был убит. Иоанн Рижский подчинялся ему (получилась ситуация, аналогичная той, что была в 1920г. с Тихоном. Когда многие районы были отрезаны от Москвы гражданской войной, местные епископы организовывали автономные церкви, не подчиняющиеся Москве. Это допускается церковным правом и не делает эти церкви автокефальными).
В некоторых случаях немцы предоставляли церквям свободу действий. Но затем некоторые автономные церкви были переданы автокефальной церкви. Внезапно приезжал священник автокефальной церкви и при поддержке гебитскомиссара перенимал церковь. Протесты со стороны автономной церкви не помогали. Такое случилось, к примеру, в Первомайске, на русско-украинской границе в 1943-м.
Пожилые люди посещали церковные службы особенно активно, но и молодые крестились и женились в церкви. На службах молодых было немного, люди просто боялись. Одной из причин было то, что немцы часто просто хватали людей, выходящих из церкви или пришедших на рынок, и против их воли отправляли их на работы в Германию. В деревнях религиозные чувства были сильнее. Церкви существовали исключительно на добровольные пожертвования, большей частью благодаря тому, что пускали шапку по кругу (подразумевается, что при оккупации существовало определенное давление на население относительно посещения и поддержки церкви).
В автономной церкви в проповедях не было политической подоплеки. Автокефальная церковь была более открыто пронемецкой и националистической. В начале люди были благодарны немцам за открытие церквей. Если бы церковным вопросом все и ограничилось - они бы и остались благодарны. Но другие причины вызвали перемены отношения - материальные условия, колхозы, военнопленные, терроризм, насильный вывоз молодежи в Германию - последнее было хуже всего! Поэтому общее отношение к немцам изменилось и это отразилось на отношении к церкви. Еще одним фактором стало введение физических наказаний, отмененных Советами.
И отдельные магазины для фольксдойчей усилили возмущение населения, что вылилось в ненависть к немецким колонистам. Были случаи, когда немцы расстреливали заподозренных в большевизме перед самым своим отступлением. Под конец на Украине можно было слышать "Бей всех освободителей!"
Недовольство немцами, пришедшее на смену изначальным страху и надежде, было сильным. Оно возникло из-за, к примеру
1) физических наказаний, мы думали, что такого на свете уже не существует
2) домов терпимости, которые открывали немцы - они хватали симпатичных девушек на рыночной площади и принуждали их работать там
3) отказ от роспуска колхозов: количество реквизируемой продукции было не меньше, чем при советах.
Но критическим поворотным пунктом стал вывоз в Германию детей в 1942-м.
В 1943-м партизанское движение стало заметнее и многочисленнее. Сначала большевики оставляли своих людей за линией фронта, позже к ним стали присоединяться местные жители. В целом, население не слишком различало, что за партизанская бригада действует в их местности. Порой во время партизанских налетов у населения отбирали скот. Я помню, что в 1943-м в Первомайске видел грубую просоветскую листовку, отпечатанную и расклеенную на улице.
Церкви работали в плохих условиях. Ризы и облачение делались из скатертей. Немного икон удалось сохранить с прежних времен, но рисовались и новые. Но всенощная и литургия служились как положено.
В Виннице в церкви скрывались евреи. Немцы обнаружили их незадолго перед отступлением и расстреляли евреев вместе со служителем, который их прятал.
На восточной Украине было много случаев, когда люди прятали евреев и молодежь, которую должны были угнать в Германию, рискуя своими жизнями.
В целом немецкие военные обращались с населением лучше, чем гражданская (партийная) администрация. Румыны были православными, и в областях под их контролем уровень жизни был выше. В контролируемых немцами районах в церквях не было колоколов, в контролируемых румынами районах были. Многие люди бежали на румынские территории - там процветала торговля и не было угона молодежи в Германию. Официально мост в Первомайске пересекать было запрещено, но можно было либо подкупить пограничника, либо переплыть реку. Бургомистром в Первомайске был фольксдойч, а в Виннице - профессор, который при советах был в немилости. Я помню, что на оккупированной территории слышал от интеллегентов такой расчет "С Гитлером мы победим Сталина, а потом с Западом победим Гитлера".
Газеты, издававшиеся под румынами в Одессе, считались более интересными, но затем оказалось, что они печатали немало сенсационного вранья.
Архиепископ Никонор - автокефальная церковь - Киев.
Пантелеймон - сейчас в Аргентине.
Иоанн Рижский - сейчас в США
Августин Латвийский - сейчас в санатории в Германии.
Авторитет управы зависел от конкретных людей в ней, В Виннице ее уважали, в Первомайске нет.
Что касается нехватки того или иного товара, то особенно ощущалось отсутствие соли. Но и других товаров тоже остро недоставало. Несмотря на украинских полицейских на винницком рынке шла активная торговля продуктами, которые при большевиках было не так легко достать: яйца, цыплята и пр.
В целом при немцах можно было легче и свободнее беседовать, чем при советах. Здесь по крайней мере имел место языковой барьер, в то время как при советах любой мог оказаться сексотом.
Украинская полиция носила черную форму. Сначала украинских военнопленных отпускали на волю. Полиция изначально набиралась для охраны порядка, но потом была реорганизована главным образом для борьбы с партизанами. Ее поведение чаще всего было скандальным. Они могли обвинить кого угодно, но обычно защищали "своих".
По сравнению с русскими у украинцев были преимущества - военнопленных отпускали, их брали на работу в полицию и управу. Но нормы питания для русских и украинцев были одинаковыми.
В Виннице немцы заново открыли кондитерскую фабрику. Крупные заводы не ремонтировались. Открылись небольшие текстильные магазины и мастерские, производившие главным образом немецкую форму.
Торговля сосредотачивалась вокруг рынка. Открывали комиссионные и галантерейные магазины, рестораны, в чем особенно преуспели армяне. В Виннице была церковная лавка, продававшая кустарную церковную утварь. Немцы ее тоже покупали.
При поддержке управы был заново открыт универмаг, который выдавал товары по карточкам. Хлеб распространялся через частные магазины (или муниципальные?) Немцы не ввозили никаких товаров для населения. Вероятно полицейским и работникам управы жилось лучше, чем простому люду. Интеллигенции приходилось хуже всего. Крестьяне и рабочие как-то продолжали трудиться. При немцах было легче воровать товар со своего места работы - к примеру, конфеты из кондитерского магазина. Было немало безработных, но от этой проблемы "избавлялись" насильным вывозом на работы в Германию. В целом, мужчин было мало. Существовала биржа труда, которая направляла людей на дорожные работы, рытье окопов и пр.
В Харькове ходили советские деньги. На территории рейхскомиссариата Украина карбованцы (10 карб. = 1 руб.) Сперва люди предпочитали использовать карбованцы, но в Первомайске из-за нелегальной торговли с Транснистрией, больше ценились немецкие марки, курс на черном рынке был 15-20 карбованцев к марке. Вдалеке от границы этой разницы не существовало. Торговля между рейхскомиссариатом Украина и частью, находящейся под контролем военной администрации велась в рейхсмарках. Но чаще люди предпочитали меновую торговлю.
Проявления сепаратистских настроений на восточной Украине были минимальными. Отношение населения к немцам определяли прежде всего социально-политические факторы. Материальные факторы первостепенными не были. К примеру, бывшие кулаки, некоторые интеллигенты и пр. питали иллюзии относительно немцев, да даже евреи и украинские националисты тоже - на основе их прежнего опыта.
Мы слышали о власовском движении. Приезжали пропагандисты, в своих выступлениях они подчеркивали национальный характер движения. Мы считали, что они
1) в целом поддерживают политику НЭПа
2) не являются ни пронацистскими, ни пробольшевистскими.
Приведу биографическую справку, которую уже озвучивал на Радио Свобода:
Родился Василий Салтовец в 1909 году. Сведения о довоенном прошлом крайне скупы, все, что мы о нем знаем - с его собственных слов из гарвардского интервью, причем интервьюер делает особую ремарку, что "респондент был крайне скрытен во всех личных вопросах". Отец и дед Салтовца, согласно этому интервью, были священниками, сам он закончил финансово-экономический факультет университета в 1928 году. Потом учился заочно на физико-математическом факультете, желая стать учителем, но он его не закончил. Так как после окончания университета не нашел работу, он пошел в духовную академию обновленческую, где учился три года. В 31 начал работать бухгалтером, позже потерял работу из-за происхождения, затем снова устроился экономистом-планировщиком в сельскохозяйственной отрасли. В годы ежовщины опасался репрессий, но арестован не был.
Во время войны жил сначала в Виннице, потом в Первомайске. Затем был эвакуирован, видимо, в Румынию. С его слов, попал в Германию впервые в 1945. Это неправда. В списке сотрудников оперштаба Розенберга в силезском Ратиборе, Ратибор входил в состав Рейха, список составлен в июле-августе 44-го, фигурирует Василий Салтовец, 35 лет, из Винницы, православный священник, знание немецкого языка отсутствует. Последнее обстоятельство, так же урезание штата оперштаба, по всей видимости, сотрудничеству помешало. Я никаких работ Салтовца в архиве оперштаба не нашел.
Дальше Салтовец рассказывает, что в 45-м чуть не умер от голода, устроился в Германии работать на химическую фабрику, был предельно истощен. В марте-апреле 45-го его имя называется в качестве кандидата на пост военного священника в Первой казачьей дивизии. После войны он поселился в Ульме, принимал довольно активное участие в эмигрантской политической жизни, входил в так называемое Центральное представительство российских эмигрантов (ЦПРЭ), затем, правда, в ходе эмигрантских усобиц был оттуда исключен. Линия вражды проходила ровно по портрету Бенджамина Франклина, потому что ЦПРЭ не получило финансирования от американцев и поэтому резко выступило против гарвардского проекта. Салтовец оказался в противоположном лагере, стал контактным лицом проекта в Ульме и входил в правление альтернативной структуры под названием НАЦПРЭ. Потом служил священником, издавал "Известия высшего монархического совета", впоследствии был председателем этого совета. Умер в 1981 году.
Идентификация предположительная (уж слишком мало биографических зацепок в интервью), но скорее всего верная: чтобы ее опровергнуть нужно найти второго человека, родившегося в 1909-м, ставшего священником, во время войны жившего в Виннице, а после войны в Ульме.
В архиве академика Н.А.Морозова есть письмо 1929 года от Василия Михайловича Салтовца, в котором тот задает адресату несколько нелицеприятных вопросов относительно "новой хронологии": 1, 2, 3, 4.
По времени и географии это письмо в биографию будущего священника вполне вписывается, обращает внимание интерес автора к религии и истории.
P.S. Часовня на соборной площади в Ульме, в которой служил В.Салтовец