не отчет, но что-то вроде
Ну вот и снова змеиная судьба так свернулась, что змей почти что кусает себя за хвост, и конец (ну, положим, не конец пока, продолжение) так с началом то ли перекликается, то ли противоречит ему - в общем сходятся снова все эти петли и кольца: от верных отрекшийся, потом с верными не то, чтобы боровшийся, но допустим, приглядывавший за ними (служба как служба, и зла сверх необходимого на этой службе он почти никогда не делал), а теперь - за штурвалом одного из их кораблей - это конечно, просто довести до берега, а дальше у них своя дорога, а у него своя дорога - морская, наверное - снова морская: и вот опять повтор - от бродячей морской жизни отказавшийся возвращается к ней опять.
А почти хорошо было в Роменне, городе у моря. Ну, не то чтобы хорошо - но интересно, и, говоря словами наместника «а вот ведь, привык»...
Тихая гавань… Как тогда, тридцать лет назад, только приехавшему из колоний молодому чиновнику (и кто бы узнал в нем беглого преступника?) сказала эта странная женщина на форуме - это потом уже он навел справки о ней, городская сумасшедшая, блаженная, а с чего она вдруг так все угадала, да ну, лучше не задумываться (и какое-то время не задумывался), что мол, нашалился, ищешь теперь тихую гавань и новых приключений, но в меру?
Да и новую службу свою по-своему любил. Как раз по нему работа.
Так или иначе, но ведь прошло незаметно почти тридцать лет в городе у моря, а уж когда вместо старого наместника из столицы прибыл бар Хаскел - вот так встреча спустя столько времени, нет, он слышал, конечно, кое-что о дальнейшей его биографии, но думал, уже не увидятся - так последнее время, при начальнике-друге-спасителе - было и совсем неплохо - ну, до момента, когда все стало слишком быстро и резко меняться.
Кому он был верен, и что ему до той присяги и верности королевским указам, закону? Это ему-то? Он принимал это все как правила игры. Но они стали меняться в какую-то абсурдную сторону. Старые меня в целом устраивали, но вот по этим новым я - играть не хочу…
Когда он шел - с опозданием - в библиотеку, чтобы тоже приобщиться к лекции о ранненуменорской драме (а вообще-то скорее понаблюдать за некоторыми из присутствующих и т.д.) - окликает незнакомец, по виду моряк.
- Капитан, неужели это вы?
Бара Илинлуга давно не называли так. И вообще, откуда бы этому моряку его знать. И он думал, что все забылось, а оказывается, что нет, а оказывается, что о его похождениях до сих пор рассказывают истории и поют баллады… Не ожидал оказаться героем легенды - а вот ведь. И что ответишь на вопрос о том, как оказался тут, на государственной службе и что тебя держит в этом городе столько лет? И что если бы ты вернулся…
И тут очень отчетливо понимает, что ведь вот мог бы уплыть хоть и прямо сейчас - ему не нравится то, что происходит в Роменне, и новости из столицы не нравятся ему еще больше - и казалось бы, ничего его тут не удерживает, но вот ведь… Хаскел. По крайней мере, поговорить с ним перед отъездом - иначе это и правда бегством будет. А возможно, и уговорить уплыть тоже, хотя это, конечно, вряд ли… Но хотя бы поговорить?
Эта мысль кажется неожиданной, хотя таковой не является: просто сейчас бар Илинлуг - утренний, протрезвевший и пребывающий от встречи с прошлым в некоторой задумчивости - не вспомнит бывшего накануне разговора с наместником: разговора за бокалом умбарского, и был тот бокал очень сильно не первый - события вечера накануне требовали чего-то, чтобы временно от них отвлечься, и лучше бы чего-нибудь другого, травки, скажем, да только Асгара в лавке уже не было, а где ее еще тут достать - вот и пришлось довольствоваться умбарским, может, оно и к лучшему.
- А знаешь, меня - в свете вот всех этих последних событий, указов из столицы и прочего - иногда думается: а может, бросить все к черту, снарядить новую «Ящерку», уплыть…
- И оставить меня одного разбираться со всем этим здесь? - спрашивает наместник.
- Нет. А поплыли со мной?
…Тут очень двойственное ощущенье возникнет: как будто ветер очень издалека принес запахи каких-то цветов или отзвуки дальнего эха, тонкой и едва слышной мелодии - как будто какая-то другая история, как будто то ли было это уже, то ли еще только будет - и вроде не с нами, но с кем-то похожим на нас?
Но все-таки много было выпито перед тем разговором в пустой предрассветной канцелярии, и потом говорили они уже о чем-то другом, и этого разговора Змей наутро не вспомнит.
А про здесь и сейчас: нет, не бросишь его тут вот так, не предашь. И дело не в том, что когда-то он спас тебе жизнь - ему это было тогда несложно, да и причем здесь признательность, можно подумать, Змей всегда был благодарен и благороден - но это, простите, только в сказках морские разбойники всегда держат слово… В общем, дело не в том, что было 35 лет назад, а в чем-то другом. Не получается сформулировать… Только - не уплывешь вот так один. И его не оставишь. Да только толку-то тут от тебя. И ему от тебя - толку-то?
*
Арьянтэ - встретившаяся ему почти сразу после того разговора:
- Ну то, все прошлые подвиги вспомнил?..
Потом, еще спустя какое-то время, будет от нее предупреждение о том, что новенький присланный из столицы чиновник вступил в общину мелькорианцев. А позже - о том, что лучше бы не ходить на освящение храма, ну, внутрь хотя бы не входить и слов не повторять.
Здесь еще был разговор с гонцом из столицы, и были события, связанные с комиссией по благоустройству, и с попыткой организовать убийство, с арестом не того подозреваемого, его допросом (второе отделение - злой следователь, третье отделение - скорее добрый), и «Господа, мы вообще-то не того арестовали!», в общем, много чего еще здесь было, но это нужно или долго рассказывать, или упомянуть, ну вот мы и упомянем.
Когда наконец удается поговорить с баром Хаскелом наедине - причем он в неважном состоянии, т.к. с дозой переборщил или гашиш был какой-то… в общем, не покупать гашиш в лавке древностей! - и рассказал ему, и о капитане, и предложил уплыть.
- Хорошо, Змей, я услышал тебя. Я подумаю.
- Ты так говоришь «подумаю», что уже слышится «нет». Но все-таки ты подумай.
А тот уже уходит куда-то, только черно-золотые рукава, как крылья огромной птицы, блеснут в проблеске солнца.
Потом, в разговоре с Илиром он наконец сформулирует:
- Свой выбор я в общем-то сделал. Но есть одно обстоятельство… Допустим, обстоятельство - которое меня пока удерживает.
- И каков же ваш выбор?
- А это уже боюсь не ваше дело.
И ведь уплыл бы вот прямо сейчас. Но не можешь…
В дальнейших событиях у него и остается только одно - беспокойство за - оказывается, друга? Иначе бы ведь уплыл давно уже.
А потом вот это - горькое и бессильное - я не знаю, чем помочь ему, я не понимаю и половины того, что происходит с ним и т.д. - но вот сейчас, прямо сейчас - оставить - не смогу. Хуже всего это будет, конечно, когда Хаскела поведут к королю. А ты стоишь под окном канцелярии, вслушиваясь в происходящее - там (впрочем, раскаты королевского гнева вполне слышны).
В кабаке: после событий на площади, казни-убийства лекаря, после речи короля, после отставки наместника. Вновь пытается поговорить, вновь безуспешно.
- Поплыли все-таки с нами. Со мной. Что ты будет тут теперь делать?
- Не хочу. Тошно мне от всего. Уеду к себе в поместье. А ты уплывай, Змей, уплывай. Ну, может, и навестишь меня как-нибудь. Потом.
Змей ничего не предчувствовал про Волну. Но что-то резануло по сердцу - какое-то ощущение, что никакого «потом» уже не будет.
Разговор перед причалом, где пришвартован плавучий кабак. Исилдур:
- Так много служебных дел, что сами вышли на площадь?
- Я не по службе сейчас здесь. Да и вообще теперь уже не на службе. Я этому - кивок в сторону площади, где новый наместник-и-он-же-священник в одном лице - служить не собираюсь.
(Потом - уже перед отплытием, не помню кто, но кажется он же, Исилдур, на корабли спрашивал, что этот (в смысле Илинлуг) здесь делает…
- Бывший капитан «Ящерки», к вашим услугам. У вас же не хватает людей, умеющих водить корабли?).
Риан:
- Капитан, пора.
Оставить дома форменный плащ, повязать платок на голову, вот как когда-то, забрать кошелек с золотыми - а в общем, больше и нечего забирать. И уходить.
Потом все будет - не то слишком стремительно, не то и замедленно тоже - корабли, люди на берегу, красавица-жена советника, в которую попала молния, преждевременные роды на корабле, хорошо, что среди находящихся здесь есть лекарь - дочь убитого врача; Хаскел, которого, оглушенного, перенесли на соседний корабль - без мачты, поэтому как раз твой корабль и ведет его на буксире… очнувшись: - «Доплывем - убью». - «Имеешь полное право, ты же меня когда-то и спас»…
А потом пришла Волна, и для описания ее у Илинлуга слов не найдется… Только как на берегу, в Роменне магистрату третьего отделения канцелярии снились порой морские сражения, скрип мачты, далекие берега - так теперь ему будет сниться город у моря, куда уже не вернуться, которого нет больше - ни города, ни Острова, ни горы, будут сниться лица людей, которые остались там, будет сниться уничтожающая все Волна… Нет больше Острова, как будто не существовал на свете.
Путь через море - надо же, как помнит рука штурвал корабля.
И на берегу уже:
- И ведь по-твоему вышло, пиратская твоя душа, змеюка. Так и не изменился за столько лет.
........................
От себя: Не знаю, что будет со Змеем дальше. Возможно - он снарядит вторую «Ящерку» (хотя сложно, настоящему и постаревшему конкурировать с легендами о себе же самом, где все преувеличено, а ты юный и непобедимый…) - может быть, даже попробует основать что-то вроде свободной морской республики (на этой фразе и предположении бар Илинлуг передает свозь миры и эпохи привет капитану фон Штерну)))). Возможно - что-то еще. Но все продолжается.
А почти хорошо было в Роменне, городе у моря. Ну, не то чтобы хорошо - но интересно, и, говоря словами наместника «а вот ведь, привык»...
Тихая гавань… Как тогда, тридцать лет назад, только приехавшему из колоний молодому чиновнику (и кто бы узнал в нем беглого преступника?) сказала эта странная женщина на форуме - это потом уже он навел справки о ней, городская сумасшедшая, блаженная, а с чего она вдруг так все угадала, да ну, лучше не задумываться (и какое-то время не задумывался), что мол, нашалился, ищешь теперь тихую гавань и новых приключений, но в меру?
Да и новую службу свою по-своему любил. Как раз по нему работа.
Так или иначе, но ведь прошло незаметно почти тридцать лет в городе у моря, а уж когда вместо старого наместника из столицы прибыл бар Хаскел - вот так встреча спустя столько времени, нет, он слышал, конечно, кое-что о дальнейшей его биографии, но думал, уже не увидятся - так последнее время, при начальнике-друге-спасителе - было и совсем неплохо - ну, до момента, когда все стало слишком быстро и резко меняться.
Кому он был верен, и что ему до той присяги и верности королевским указам, закону? Это ему-то? Он принимал это все как правила игры. Но они стали меняться в какую-то абсурдную сторону. Старые меня в целом устраивали, но вот по этим новым я - играть не хочу…
Когда он шел - с опозданием - в библиотеку, чтобы тоже приобщиться к лекции о ранненуменорской драме (а вообще-то скорее понаблюдать за некоторыми из присутствующих и т.д.) - окликает незнакомец, по виду моряк.
- Капитан, неужели это вы?
Бара Илинлуга давно не называли так. И вообще, откуда бы этому моряку его знать. И он думал, что все забылось, а оказывается, что нет, а оказывается, что о его похождениях до сих пор рассказывают истории и поют баллады… Не ожидал оказаться героем легенды - а вот ведь. И что ответишь на вопрос о том, как оказался тут, на государственной службе и что тебя держит в этом городе столько лет? И что если бы ты вернулся…
И тут очень отчетливо понимает, что ведь вот мог бы уплыть хоть и прямо сейчас - ему не нравится то, что происходит в Роменне, и новости из столицы не нравятся ему еще больше - и казалось бы, ничего его тут не удерживает, но вот ведь… Хаскел. По крайней мере, поговорить с ним перед отъездом - иначе это и правда бегством будет. А возможно, и уговорить уплыть тоже, хотя это, конечно, вряд ли… Но хотя бы поговорить?
Эта мысль кажется неожиданной, хотя таковой не является: просто сейчас бар Илинлуг - утренний, протрезвевший и пребывающий от встречи с прошлым в некоторой задумчивости - не вспомнит бывшего накануне разговора с наместником: разговора за бокалом умбарского, и был тот бокал очень сильно не первый - события вечера накануне требовали чего-то, чтобы временно от них отвлечься, и лучше бы чего-нибудь другого, травки, скажем, да только Асгара в лавке уже не было, а где ее еще тут достать - вот и пришлось довольствоваться умбарским, может, оно и к лучшему.
- А знаешь, меня - в свете вот всех этих последних событий, указов из столицы и прочего - иногда думается: а может, бросить все к черту, снарядить новую «Ящерку», уплыть…
- И оставить меня одного разбираться со всем этим здесь? - спрашивает наместник.
- Нет. А поплыли со мной?
…Тут очень двойственное ощущенье возникнет: как будто ветер очень издалека принес запахи каких-то цветов или отзвуки дальнего эха, тонкой и едва слышной мелодии - как будто какая-то другая история, как будто то ли было это уже, то ли еще только будет - и вроде не с нами, но с кем-то похожим на нас?
Но все-таки много было выпито перед тем разговором в пустой предрассветной канцелярии, и потом говорили они уже о чем-то другом, и этого разговора Змей наутро не вспомнит.
А про здесь и сейчас: нет, не бросишь его тут вот так, не предашь. И дело не в том, что когда-то он спас тебе жизнь - ему это было тогда несложно, да и причем здесь признательность, можно подумать, Змей всегда был благодарен и благороден - но это, простите, только в сказках морские разбойники всегда держат слово… В общем, дело не в том, что было 35 лет назад, а в чем-то другом. Не получается сформулировать… Только - не уплывешь вот так один. И его не оставишь. Да только толку-то тут от тебя. И ему от тебя - толку-то?
*
Арьянтэ - встретившаяся ему почти сразу после того разговора:
- Ну то, все прошлые подвиги вспомнил?..
Потом, еще спустя какое-то время, будет от нее предупреждение о том, что новенький присланный из столицы чиновник вступил в общину мелькорианцев. А позже - о том, что лучше бы не ходить на освящение храма, ну, внутрь хотя бы не входить и слов не повторять.
Здесь еще был разговор с гонцом из столицы, и были события, связанные с комиссией по благоустройству, и с попыткой организовать убийство, с арестом не того подозреваемого, его допросом (второе отделение - злой следователь, третье отделение - скорее добрый), и «Господа, мы вообще-то не того арестовали!», в общем, много чего еще здесь было, но это нужно или долго рассказывать, или упомянуть, ну вот мы и упомянем.
Когда наконец удается поговорить с баром Хаскелом наедине - причем он в неважном состоянии, т.к. с дозой переборщил или гашиш был какой-то… в общем, не покупать гашиш в лавке древностей! - и рассказал ему, и о капитане, и предложил уплыть.
- Хорошо, Змей, я услышал тебя. Я подумаю.
- Ты так говоришь «подумаю», что уже слышится «нет». Но все-таки ты подумай.
А тот уже уходит куда-то, только черно-золотые рукава, как крылья огромной птицы, блеснут в проблеске солнца.
Потом, в разговоре с Илиром он наконец сформулирует:
- Свой выбор я в общем-то сделал. Но есть одно обстоятельство… Допустим, обстоятельство - которое меня пока удерживает.
- И каков же ваш выбор?
- А это уже боюсь не ваше дело.
И ведь уплыл бы вот прямо сейчас. Но не можешь…
В дальнейших событиях у него и остается только одно - беспокойство за - оказывается, друга? Иначе бы ведь уплыл давно уже.
А потом вот это - горькое и бессильное - я не знаю, чем помочь ему, я не понимаю и половины того, что происходит с ним и т.д. - но вот сейчас, прямо сейчас - оставить - не смогу. Хуже всего это будет, конечно, когда Хаскела поведут к королю. А ты стоишь под окном канцелярии, вслушиваясь в происходящее - там (впрочем, раскаты королевского гнева вполне слышны).
В кабаке: после событий на площади, казни-убийства лекаря, после речи короля, после отставки наместника. Вновь пытается поговорить, вновь безуспешно.
- Поплыли все-таки с нами. Со мной. Что ты будет тут теперь делать?
- Не хочу. Тошно мне от всего. Уеду к себе в поместье. А ты уплывай, Змей, уплывай. Ну, может, и навестишь меня как-нибудь. Потом.
Змей ничего не предчувствовал про Волну. Но что-то резануло по сердцу - какое-то ощущение, что никакого «потом» уже не будет.
Разговор перед причалом, где пришвартован плавучий кабак. Исилдур:
- Так много служебных дел, что сами вышли на площадь?
- Я не по службе сейчас здесь. Да и вообще теперь уже не на службе. Я этому - кивок в сторону площади, где новый наместник-и-он-же-священник в одном лице - служить не собираюсь.
(Потом - уже перед отплытием, не помню кто, но кажется он же, Исилдур, на корабли спрашивал, что этот (в смысле Илинлуг) здесь делает…
- Бывший капитан «Ящерки», к вашим услугам. У вас же не хватает людей, умеющих водить корабли?).
Риан:
- Капитан, пора.
Оставить дома форменный плащ, повязать платок на голову, вот как когда-то, забрать кошелек с золотыми - а в общем, больше и нечего забирать. И уходить.
Потом все будет - не то слишком стремительно, не то и замедленно тоже - корабли, люди на берегу, красавица-жена советника, в которую попала молния, преждевременные роды на корабле, хорошо, что среди находящихся здесь есть лекарь - дочь убитого врача; Хаскел, которого, оглушенного, перенесли на соседний корабль - без мачты, поэтому как раз твой корабль и ведет его на буксире… очнувшись: - «Доплывем - убью». - «Имеешь полное право, ты же меня когда-то и спас»…
А потом пришла Волна, и для описания ее у Илинлуга слов не найдется… Только как на берегу, в Роменне магистрату третьего отделения канцелярии снились порой морские сражения, скрип мачты, далекие берега - так теперь ему будет сниться город у моря, куда уже не вернуться, которого нет больше - ни города, ни Острова, ни горы, будут сниться лица людей, которые остались там, будет сниться уничтожающая все Волна… Нет больше Острова, как будто не существовал на свете.
Путь через море - надо же, как помнит рука штурвал корабля.
И на берегу уже:
- И ведь по-твоему вышло, пиратская твоя душа, змеюка. Так и не изменился за столько лет.
........................
От себя: Не знаю, что будет со Змеем дальше. Возможно - он снарядит вторую «Ящерку» (хотя сложно, настоящему и постаревшему конкурировать с легендами о себе же самом, где все преувеличено, а ты юный и непобедимый…) - может быть, даже попробует основать что-то вроде свободной морской республики (на этой фразе и предположении бар Илинлуг передает свозь миры и эпохи привет капитану фон Штерну)))). Возможно - что-то еще. Но все продолжается.