Две вдовы Сергея Прокофьева
И правда, жизнь прожить - не поле перейти. Много она вмещает. И многому учит, если принимаешь то, что приходит, не обвиняя, а стараясь понять, чему же она тебя учит.
Добрая память всем героям этой истории.
На этот пост натолкнулась в поисках объяснения "казуса Прокофьева". А подтолкнула к этому информация, по иному освещающая взаимоотношения С. Прокофьева с его женами. Каждый может по-своему воспринимать происходящее. Не нам судить. И стоит ли разбираться? Еще раз, светлая память...
Полученную информацию помещаю после перепоста от oadam
Оригинал взят у oadam в Да здравствует развод - 6. Не по закону, но по справедливости, или две вдовы Сергея Прокофьева
Продолжаю тему об интересных разводах в истории. В советские учебники по семейному праву и международному частному праву этот случай не вошел, хотя среди юристов он получил название «казус Прокофьева» - после смерти великого советского композитора Сергея Прокофьева, у него осталось две законные вдовы-наследницы.
Лина Кодина-Немысская-Прокофьева в 1912 (?), 1924, 1948 и 1983 году.
8 октября 1923 года в ратуше германского города Этталь (Бавария) был заключен брак между советским композитором Сергеем Прокофьевым и испанской оперной певицей Каролиной Кодина-Немысской (которую знакомые называли просто Лина). Лина была дочерью испанского тенора Хуана Кодина и российской певицы с польскими и французскими корнями Ольги Немысской.
Этот брак был заключен что называется «по залёту» - несмотря на то, что будущие супруги к тому времени уже пять лет жили вместе (с 1918 го по 1936 год, Прокофьев постоянно обитал за границей и с СССР бывал лишь наездами), композитор не спешил связывать себя узами Гименея. И лишь когда Лина забеременела, то Прокофьев, как честный человек, посчитал обязанным на ней жениться.
Лина Прокофьева с сыновьями Святославом и Олегом. 1930 год. Предместье Парижа
27 февраля 1924 года у супругов родился сын Святослав, а 14 декабря 1928 года второй сын Олег. В 1936 году семья Прокофьевых вернулась в СССР, Лина и дети получили советское гражданство, но семейная жизнь Прокофьевых не заладилась.
Певицей Лина оказалась весьма посредственной, супругой довольно стервозной, и к жизни в сталинском СССР адаптироваться так и не смогла. Вся семейная жизнь Прокофьева свелась к вечным скандалам с требованием вернуться на Запад. Но легко было Лине что-то требовать от Прокофьева, и сложнее было Прокофьеву потребовать того же самого от Сталина - с момента возвращения в СССР композитор отпускался в зарубежные гастроли лишь дважды, и без семьи.
Семья Прокофьевых перед возвращением в СССР. 1936 год.
В конце концов, в 1938 году в кисловодском санатории 47-летний Сергей Прокофьев познакомился с 23-летней Мирой Мендельсон, которая мозги ему ничем не «компостировала», просто окружив великого композитора заботой и любовью. В марте 1941 года Прокофьев ушел из семьи, вскоре началась война, и вопрос о разводе не поднимался.
Сразу после войны Прокофьев начал процедуру развода, но менее чем за год до её окончания, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года, этот процесс усложнился - вводилась сложная двухступенчатая процедура развода с необходимостью публикации в газетах объявлений о предстоящих судебных разбирательствах.
К тому же решение этого вопроса натолкнулось на яростное сопротивление Лины - она была согласна на развод только при условии своего с детьми отъезда за границу. А поскольку она владела пятью языками, была завсегдатаем на приёмах в иностранных посольствах и имела множество знакомых среди иностранных дипломатов и журналистов, то этот развод Прокофьева обещал скандально прогреметь на весь мир.
И тогда кто-то подсказал композитору сделать юридический «ход конем» - не разводиться, а признать заключенный за границей брак недействительным.
Сергей Прокофьев с Мирой Мендельсон. 1941 год
Чтобы не углубляться в юридические дебри, постараюсь кратко. В СССР признавались браки, заключенные советскими гражданами за границей, в двух случаях:
1) Браки между гражданами СССР, если они зарегистрированы в советских посольствах или консульствах;
2) Браки между гражданами СССР и иностранными гражданами, если они зарегистрированы с соблюдением процедуры заключения брака по законодательству страны его совершения.
В обоих случаях эти браки считались в СССР действительными, но только до принятия 15 февраля 1947 года Указа Президиума Верховного Совета СССР «О воспрещении браков между гражданами СССР и иностранцами» (отмененного впоследствии 26.11.1953г.). Этот Указ содержал лишь один краткий пункт «Воспретить браки между гражданами СССР и иностранцами», который можно было трактовать как угодно.
И в ноябре 1947 года Сергей Прокофьев обратился в суд Свердловского района г.Москвы с иском о признании своего брака, заключенного 8 октября 1923 года в Германии, недействительным. Через пять дней иск был удовлетворен, причем суд придал Указу от 15.02.1947г. «обратную силу» - мол, все и прошлые, и будущие и настоящие браки между гражданами СССР и иностранными гражданами нынче воспрещены. При этом Лина в суд не вызывалась, и о рассмотрении судебного дела ничего не знала.
После того как решение суда вступило в законную силу, и через месяц необходимого ожидания, 15 января 1948 года в московском ЗАГСе был зарегистрирован новый брак между Сергеем Сергеевичем Прокофьевым и Мирой Абрамовной Мендельсон (о чём Лина также ведать не ведала).
А ещё через месяц, 20 февраля 1948 года, Каролина Прокофьева была арестована и осуждена на двадцать лет лагерей за шпионаж, основанием для которого послужили те её постоянные визиты в иностранные посольства. Причем о том, что она уже давно не является законной женой Сергея Прокофьева, Лина не догадывалась вплоть до самой смерти композитора.
Лина Прокофьева. 1948 год. Фотография из уголовного дела
Умер Сергей Прокофьев 5 марта 1953 года, в один день со Сталиным, и на его похороны было невозможно достать цветов - срезали с комнатных растений. В июне 1956 года, отсидев восемь лет из своих двадцати, Лина Прокофьева была реабилитирована, вышла на свободу, и тут же приступила к судебным тяжбам.
В апреле 1957 года Московский городской суд отменил решение Свердловского района г. Москвы от ноября 1947 года о признании недействительным брака Сергея и Лины Прокофьевых, и их брак признался законным и действительным.
Одновременно суд рассмотрел вопрос о действительности второго брака Прокофьева с Мирой Мендельсон, и принял удивительное решение - этот брак также признавался законным, поскольку на момент его заключения существовало вступившее в силу решение суда, по которому Прокофьев имел полное право жениться повторно. То есть по сути дела, Сергей Прокофьев признавался законным советским двоеженцем.
И «чтобы два раза не собираться», Мосгорсуд рассмотрел заодно, и вопрос наследства Сергея Прокофьева, приняв «соломоново решение» - наследниками композитора были признаны обе вдовы Прокофьева, с разделением между ними и двумя его сыновьями, права на получение авторских отчислений за исполнение его музыки как в СССР, так и за рубежом. Всё имущество и архив Прокофьева, остались у его второй вдовы.
Сергей Прокофьев со своими будущими вдовами Линой и Мирой
Мира Прокофьева-Мендельсон скончалась на 54-м году жизни в июне 1968 года, завещав свою часть наследства, а также партитуры и архив Прокофьева Музею музыкальной культуры им.Глинки. Детей у них с Прокофьевым не было.
Каролина Прокофьева-Кодина в 1974 году получила трехмесячную визу для поездки в Великобританию, из которой не вернулась. Тогда ей было уже 77 лет, ни она не хотела терять право на наследство Прокофьева, ни СССР не хотел скандалов, и советское посольство в Лондоне 25 лет без вопросов продлевало Лине визу вплоть до самой её смерти в январе 1989 года, на 93-м году жизни. Сыновья Прокофьева, к тому времени, давно жили один в Лондоне, другой в Париже.
.
Обе вдовы композитора до конца своих дней получали как «пережившие автора супруги» свою долю авторских отчислений за исполнение музыки Прокофьева как в СССР, так и за рубежом. И хотя государство и забирало себе с валюты 60%, но эти отчисления составляли столь значительную сумму, что она позволяла Лине жить в Англии безбедно, коллекционируя предметы искусства и драгоценности, а также финансируя в Лондоне Фонд Сергея Прокофьева.
Почти все юристы, когда вспоминали эту историю, соглашались с тем, что советский суд поступил в «деле вдов Прокофьева» не по закону, но по справедливости. Ну а вы что думаете об этих загогулинах, которые иногда выписывает жизнь, и судейские крючкотворы?*******************************************************************************************************************************************************
16/03/2016
КАЗУС ПРОКОФЬЕВА
Серей Сергеевич Прокофьев умер в один день со Сталиным, 5 марта 1953 года. Кончина «вождя народов» затмила уход музыканта. Все, кто хотел с ним проститься, шли в Дом композиторов, где проходила гражданская панихида, с комнатными цветами в горшках: других просто не было - все «достались» Сталину. Рядом с гробом стояла печальная и смиренная Мира Мендельсон - вдова.
В то же самое время другая вдова Прокофьева - зэчка Лина Любера - привычно толкала бочку с помоями в женском лагере в поселке Абезь. И знать ничего не знала о том, что умер человек, которого она любила больше всех на свете…
Забытое имя
Долгое время этого имени - Каролина Кодина-Любера - не было ни в одной биографии Прокофьева. Еще бы - не пристало одному из самых прославленных советских композиторов, шестикратному обладателю Сталинской премии иметь жену-иностранку. А между тем именно с этой хрупкой испанкой, в которой бродило много «вражеской» крови - польской, французской и каталонской, - Сергей Прокофьев прожил долгих 20 счастливых лет. Но ее безжалостно вычеркнули сначала из жизни композитора, а потом - даже из воспоминаний о нем. Оставили место лишь для «образцовой» Миры Мендельсон: выпускницы литературного института, комсомолки, дочери «старого большевика» Абрама Мендельсона и - по слухам - племянницы Лазаря Кагановича…
Гвоздь сезона
Каролина росла в музыкальной семье: отец - испанец Хуан Кодина и мать - полька Ольга Немысская - были певцами. И потому следили за музыкальными событиями Нью-Йорка, куда они перебрались из Испании. А в 1918 году гвоздем музыкальной программы «Большого Яблока» был как раз Прокофьев. Он выступал в знаменитом Карнеги-Холле. Манера его исполнения, собственные авторские вещи привели в восторг Ольгу Немысскую, и та буквально заставила свою дочь - начинающую певицу - познакомиться с Прокофьевым после концерта. Лина не слишком хотела идти за кулисы: да, ей понравилась его музыка, но сам долговязый 27-летний русский не слишком заинтересовал ее.
Лине едва минул 21 год, но она прекрасно знала себе цену: ей, как две капли воды похожей на звезду немого кино Терезу Брукс, мужчины, проходящие мимо, подолгу смотрели вслед. Она знала пять языков, прекрасно пела… Понятно, почему ей не хотелось являться к Прокофьеву в качестве одной из восторженных поклонниц. Но ей пришлось капитулировать под материнским натиском. Лина хотела остаться незамеченной в толпе других барышень, замерла на пороге. Однако Прокофьев сразу выделил темноволосую девушку и пригласил войти. С этого все и началось. Как он потом написал в своем дневнике, Лина «поразила меня живостью и блеском своих черных глаз и какой-то юной трепетностью. Одним словом, она представляла собой тот тип средиземноморской красоты, которая всегда меня привлекала».
Пташка
Очень скоро они уже дня не проводили друг без друга. Специально для своей Пташки - как Прокофьев прозвал Лину - он написал цикл из пяти песен. Потом были другие произведения. И они концертировали вместе - русский пианист и композитор Прокофьев и испанская меццо-сопрано Любера (в качестве творческого псевдонима она взяла фамилию бабушки по материнской линии): Франция, США, СССР, Германия...
Между турне Каролина играючи выучила русский язык. И также между гастролями они умудрились обвенчаться - 20 сентября 1923 года в баварском городке Этталь. В феврале 1924-го в их семье появился маленький Святослав. А спустя 4 года - второй сын - Олег.
Хрупкую Пташку по-прежнему провожали взглядами мужчины. С годами она лишь похорошела, приобрела лоск. За образец элегантности ее держали в музыкальных кругах Парижа и Лондона, Нью-Йорка и Милана. Бальмонт посвящал ей стихи, Пикассо, Дягилев и Матисс высоко ценили ее стиль, Стравинский и Рахманинов, несмотря на музыкальное соперничество с Прокофьевым, отдавали должное ее голосу и, главное, - таланту совмещать три должности разом: певицы, светской дамы и композиторской жены. В качестве последней она не только заботилась о быте Прокофьева, но и занималась организацией гастролей и связанных с ними частых переездов, вела переговоры, переводила… Она успевала все играючи, элегантно и красиво. По воспоминаниям сыновей Прокофьева, «мамино слово было решающим». Когда композитор надумал после затянувшихся на долгие 18 лет гастролей вернуться в СССР, именно Пташка поставила точку во всех этих сомнениях и метаниях. На Родине Прокофьеву обещали дать возможность писать музыку. На Западе же он, как и Рахманинов, и Стравинский, вынужден был откладывать сочинительство ради исполнительской деятельности: только так он мог зарабатывать. Лина, обожавшая мужа, прекрасно понимала: творчество для него - на первом месте. Значит, надо переезжать.
Начало конца
В 1936 году семья Прокофьева вернулась в СССР. Дети пошли в англо-американскую школу. Лина заблистала на приемах в многочисленных посольствах - она всегда была в центре внимания. А Прокофьеву действительно позволили творить. Правда, недолго: очень скоро ему объяснили, в чем состоит задача советского композитора. И вот чуть ли не параллельно с «Ромео и Джульеттой» он пишет «Ленинскую кантату», сочиняет оперу об украинском колхозе - «Семен Котко»… И видит, как редеет круг его друзей - тот арестован, этот пропал без вести, этот расстрелян, объявлен шпионом и т. д. и т. п. Видит все это и Лина. Но даже не думает меняться: почему она должна перестать общаться со своими иностранными друзьями, посещать посольства, писать матери во Францию? Что это за глупости?
Правильная жена
В 1938-м Прокофьев уехал в Кисловодск - отдыхать. И едва ли не в первом письме отчитался: «Здесь за мной увивается очаровательная иудейка, но ты не подумай ничего плохого…» Лина и не подумала. А зря. Прокофьев не устоял перед преследованиями Миры Мендельсон. Их курортный роман перерос в роман постоянный. И в 1941 году композитор ушел из семьи. Возможно, урони Пташка хоть одну слезу, он бы остановился… Но та «держала марку». Она не любила жаловаться. И терпеть не могла нытиков. Глядя на Лину, никто и подумать не мог, какие демоны разрывают ее душу. Потому что с уходом Прокофьева она не смирилась ни на секунду, и ни на секунду не перестала его любить. Любила композитора и Мира - правильная девушка из правильной семьи.
Долгое время Лина была уверена, что их разрыв - лишь временный. Не устраивала скандалов, не обременяла просьбами. Но через несколько лет Прокофьев заговорил о разводе. Тут уж она встала на дыбы. Чего здесь было больше - любви, уязвленной гордости или простого опасения за участь свою и детей? Она въезжала в СССР женой советского композитора. А кем она будет после развода с ним? Иностранной шпионкой? Врагом народа?
Две вдовы
В конце концов, умные люди объяснили Прокофьеву: брак с испанкой, зарегистрированный в Баварии, в СССР - недействителен. Так что он спокойно может жениться. Что композитор и сделал 15 января 1948 года. Через месяц после этой свадьбы Лину Кодину арестовали как иностранную шпионку и приговорили к 20 годам лагерей…
Там она узнала о смерти своего мужа - случайно: одна из таких же заключенных услышала по радио, что звучит концерт, посвященный памяти Прокофьева. Сказала Лине. И тогда эта гордая женщина заплакала так, что охранники вынуждены были отпустить ее с работы в барак. Она горько оплакивала человека, который оставил ее одну с сыновьями в самый тяжелый момент, который бросил ее на произвол судьбы, и по вине которого она оказалась в лагерях…
С Колымы Лина вернулась через три года после смерти Сталина и Прокофьева. И, по воспоминаниям современников, уже через два дня вновь являла собой образец элегантности. Заявила о своих правах на наследие композитора, тут-то и всплыло пикантное обстоятельство, получившее в юридической практике название «казус Прокофьева»: гений оставил после себя сразу двух вдов.
Теперь, когда Сталина не стало, брак Прокофьева с Линой вновь стал законным. Лине и сыновьям досталось почти все имущество.
...Лина стремилась уехать на Запад. Она безрезультатно обращалась к Брежневу с просьбами дать ей возможность повидать престарелую мать. В 1971 году ее младший сын Олег получил разрешение выехать в Лондон на похороны своей жены-англичанки, скончавшейся в России от заражения вирусным гепатитом, и повидать свою дочь от этого брака. Олег остался жить и работать в Британии. В 1974 году на одно из писем Лины, адресованное тогдашнему председателю КГБ Юрию Андропову, с просьбой разрешить ей на месяц выехать в Великобританию, чтобы повидать сына и внучку, пришел ответ: через три месяца ей позвонили из ОВИРа и сообщили, что ей предоставлена трехмесячная виза для поездки в Великобританию. К этому времени ей было уже 77 лет. Она не вернулась. Но Лину нельзя было считать беженкой. Советские власти не хотели политического скандала, который возник бы, если бы вдова великого Прокофьева попросила политического убежища на Западе.
Советское посольство в Лондоне без проблем продлевало ей визу. На Западе Лина Прокофьева делила время между Лондоном и Парижем, куда впоследствии перебрался ее старший сын с семьей. Много времени она проводила в США и Германии. В Лондоне в 1983 году она основала Фонд Сергея Прокофьева, куда передала свой обширный архив, включавший переписку с мужем. Ее без конца приглашали на прокофьевские юбилеи, фестивали, концерты. Свой последний, 91-й день рождения Лина Прокофьева отпраздновала 21 октября 1988 года в больнице в Бонне, куда прилетели ее сыновья. Она была смертельно больна, но пригубила шампанского. Ее переправили в Лондон, в клинику имени Уинстона Черчилля, где она скончалась 3 января 1989 года. Записи с пением сопрано Лины Люберы не сохранились.
Каролина Кодина-Любера прожила долгую жизнь. В 77 лет она начала жизнь сначала. Много путешествовала, растила внуков. Но главное - она занималась переизданием музыкального наследия Прокофьева, делала все, чтобы имя ее великого мужа не было забыто на Западе. И его действительно там знают, помнят и любят.
Из: Оракул
Добрая память всем героям этой истории.
На этот пост натолкнулась в поисках объяснения "казуса Прокофьева". А подтолкнула к этому информация, по иному освещающая взаимоотношения С. Прокофьева с его женами. Каждый может по-своему воспринимать происходящее. Не нам судить. И стоит ли разбираться? Еще раз, светлая память...
Полученную информацию помещаю после перепоста от oadam
Оригинал взят у oadam в Да здравствует развод - 6. Не по закону, но по справедливости, или две вдовы Сергея Прокофьева
Продолжаю тему об интересных разводах в истории. В советские учебники по семейному праву и международному частному праву этот случай не вошел, хотя среди юристов он получил название «казус Прокофьева» - после смерти великого советского композитора Сергея Прокофьева, у него осталось две законные вдовы-наследницы.
Лина Кодина-Немысская-Прокофьева в 1912 (?), 1924, 1948 и 1983 году.
8 октября 1923 года в ратуше германского города Этталь (Бавария) был заключен брак между советским композитором Сергеем Прокофьевым и испанской оперной певицей Каролиной Кодина-Немысской (которую знакомые называли просто Лина). Лина была дочерью испанского тенора Хуана Кодина и российской певицы с польскими и французскими корнями Ольги Немысской.
Этот брак был заключен что называется «по залёту» - несмотря на то, что будущие супруги к тому времени уже пять лет жили вместе (с 1918 го по 1936 год, Прокофьев постоянно обитал за границей и с СССР бывал лишь наездами), композитор не спешил связывать себя узами Гименея. И лишь когда Лина забеременела, то Прокофьев, как честный человек, посчитал обязанным на ней жениться.
Лина Прокофьева с сыновьями Святославом и Олегом. 1930 год. Предместье Парижа
27 февраля 1924 года у супругов родился сын Святослав, а 14 декабря 1928 года второй сын Олег. В 1936 году семья Прокофьевых вернулась в СССР, Лина и дети получили советское гражданство, но семейная жизнь Прокофьевых не заладилась.
Певицей Лина оказалась весьма посредственной, супругой довольно стервозной, и к жизни в сталинском СССР адаптироваться так и не смогла. Вся семейная жизнь Прокофьева свелась к вечным скандалам с требованием вернуться на Запад. Но легко было Лине что-то требовать от Прокофьева, и сложнее было Прокофьеву потребовать того же самого от Сталина - с момента возвращения в СССР композитор отпускался в зарубежные гастроли лишь дважды, и без семьи.
Семья Прокофьевых перед возвращением в СССР. 1936 год.
В конце концов, в 1938 году в кисловодском санатории 47-летний Сергей Прокофьев познакомился с 23-летней Мирой Мендельсон, которая мозги ему ничем не «компостировала», просто окружив великого композитора заботой и любовью. В марте 1941 года Прокофьев ушел из семьи, вскоре началась война, и вопрос о разводе не поднимался.
Сразу после войны Прокофьев начал процедуру развода, но менее чем за год до её окончания, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года, этот процесс усложнился - вводилась сложная двухступенчатая процедура развода с необходимостью публикации в газетах объявлений о предстоящих судебных разбирательствах.
К тому же решение этого вопроса натолкнулось на яростное сопротивление Лины - она была согласна на развод только при условии своего с детьми отъезда за границу. А поскольку она владела пятью языками, была завсегдатаем на приёмах в иностранных посольствах и имела множество знакомых среди иностранных дипломатов и журналистов, то этот развод Прокофьева обещал скандально прогреметь на весь мир.
И тогда кто-то подсказал композитору сделать юридический «ход конем» - не разводиться, а признать заключенный за границей брак недействительным.
Сергей Прокофьев с Мирой Мендельсон. 1941 год
Чтобы не углубляться в юридические дебри, постараюсь кратко. В СССР признавались браки, заключенные советскими гражданами за границей, в двух случаях:
1) Браки между гражданами СССР, если они зарегистрированы в советских посольствах или консульствах;
2) Браки между гражданами СССР и иностранными гражданами, если они зарегистрированы с соблюдением процедуры заключения брака по законодательству страны его совершения.
В обоих случаях эти браки считались в СССР действительными, но только до принятия 15 февраля 1947 года Указа Президиума Верховного Совета СССР «О воспрещении браков между гражданами СССР и иностранцами» (отмененного впоследствии 26.11.1953г.). Этот Указ содержал лишь один краткий пункт «Воспретить браки между гражданами СССР и иностранцами», который можно было трактовать как угодно.
И в ноябре 1947 года Сергей Прокофьев обратился в суд Свердловского района г.Москвы с иском о признании своего брака, заключенного 8 октября 1923 года в Германии, недействительным. Через пять дней иск был удовлетворен, причем суд придал Указу от 15.02.1947г. «обратную силу» - мол, все и прошлые, и будущие и настоящие браки между гражданами СССР и иностранными гражданами нынче воспрещены. При этом Лина в суд не вызывалась, и о рассмотрении судебного дела ничего не знала.
После того как решение суда вступило в законную силу, и через месяц необходимого ожидания, 15 января 1948 года в московском ЗАГСе был зарегистрирован новый брак между Сергеем Сергеевичем Прокофьевым и Мирой Абрамовной Мендельсон (о чём Лина также ведать не ведала).
А ещё через месяц, 20 февраля 1948 года, Каролина Прокофьева была арестована и осуждена на двадцать лет лагерей за шпионаж, основанием для которого послужили те её постоянные визиты в иностранные посольства. Причем о том, что она уже давно не является законной женой Сергея Прокофьева, Лина не догадывалась вплоть до самой смерти композитора.
Лина Прокофьева. 1948 год. Фотография из уголовного дела
Умер Сергей Прокофьев 5 марта 1953 года, в один день со Сталиным, и на его похороны было невозможно достать цветов - срезали с комнатных растений. В июне 1956 года, отсидев восемь лет из своих двадцати, Лина Прокофьева была реабилитирована, вышла на свободу, и тут же приступила к судебным тяжбам.
В апреле 1957 года Московский городской суд отменил решение Свердловского района г. Москвы от ноября 1947 года о признании недействительным брака Сергея и Лины Прокофьевых, и их брак признался законным и действительным.
Одновременно суд рассмотрел вопрос о действительности второго брака Прокофьева с Мирой Мендельсон, и принял удивительное решение - этот брак также признавался законным, поскольку на момент его заключения существовало вступившее в силу решение суда, по которому Прокофьев имел полное право жениться повторно. То есть по сути дела, Сергей Прокофьев признавался законным советским двоеженцем.
И «чтобы два раза не собираться», Мосгорсуд рассмотрел заодно, и вопрос наследства Сергея Прокофьева, приняв «соломоново решение» - наследниками композитора были признаны обе вдовы Прокофьева, с разделением между ними и двумя его сыновьями, права на получение авторских отчислений за исполнение его музыки как в СССР, так и за рубежом. Всё имущество и архив Прокофьева, остались у его второй вдовы.
Сергей Прокофьев со своими будущими вдовами Линой и Мирой
Мира Прокофьева-Мендельсон скончалась на 54-м году жизни в июне 1968 года, завещав свою часть наследства, а также партитуры и архив Прокофьева Музею музыкальной культуры им.Глинки. Детей у них с Прокофьевым не было.
Каролина Прокофьева-Кодина в 1974 году получила трехмесячную визу для поездки в Великобританию, из которой не вернулась. Тогда ей было уже 77 лет, ни она не хотела терять право на наследство Прокофьева, ни СССР не хотел скандалов, и советское посольство в Лондоне 25 лет без вопросов продлевало Лине визу вплоть до самой её смерти в январе 1989 года, на 93-м году жизни. Сыновья Прокофьева, к тому времени, давно жили один в Лондоне, другой в Париже.
.
Обе вдовы композитора до конца своих дней получали как «пережившие автора супруги» свою долю авторских отчислений за исполнение музыки Прокофьева как в СССР, так и за рубежом. И хотя государство и забирало себе с валюты 60%, но эти отчисления составляли столь значительную сумму, что она позволяла Лине жить в Англии безбедно, коллекционируя предметы искусства и драгоценности, а также финансируя в Лондоне Фонд Сергея Прокофьева.
Почти все юристы, когда вспоминали эту историю, соглашались с тем, что советский суд поступил в «деле вдов Прокофьева» не по закону, но по справедливости. Ну а вы что думаете об этих загогулинах, которые иногда выписывает жизнь, и судейские крючкотворы?*******************************************************************************************************************************************************
16/03/2016
КАЗУС ПРОКОФЬЕВА
Серей Сергеевич Прокофьев умер в один день со Сталиным, 5 марта 1953 года. Кончина «вождя народов» затмила уход музыканта. Все, кто хотел с ним проститься, шли в Дом композиторов, где проходила гражданская панихида, с комнатными цветами в горшках: других просто не было - все «достались» Сталину. Рядом с гробом стояла печальная и смиренная Мира Мендельсон - вдова.
В то же самое время другая вдова Прокофьева - зэчка Лина Любера - привычно толкала бочку с помоями в женском лагере в поселке Абезь. И знать ничего не знала о том, что умер человек, которого она любила больше всех на свете…
Забытое имя
Долгое время этого имени - Каролина Кодина-Любера - не было ни в одной биографии Прокофьева. Еще бы - не пристало одному из самых прославленных советских композиторов, шестикратному обладателю Сталинской премии иметь жену-иностранку. А между тем именно с этой хрупкой испанкой, в которой бродило много «вражеской» крови - польской, французской и каталонской, - Сергей Прокофьев прожил долгих 20 счастливых лет. Но ее безжалостно вычеркнули сначала из жизни композитора, а потом - даже из воспоминаний о нем. Оставили место лишь для «образцовой» Миры Мендельсон: выпускницы литературного института, комсомолки, дочери «старого большевика» Абрама Мендельсона и - по слухам - племянницы Лазаря Кагановича…
Гвоздь сезона
Каролина росла в музыкальной семье: отец - испанец Хуан Кодина и мать - полька Ольга Немысская - были певцами. И потому следили за музыкальными событиями Нью-Йорка, куда они перебрались из Испании. А в 1918 году гвоздем музыкальной программы «Большого Яблока» был как раз Прокофьев. Он выступал в знаменитом Карнеги-Холле. Манера его исполнения, собственные авторские вещи привели в восторг Ольгу Немысскую, и та буквально заставила свою дочь - начинающую певицу - познакомиться с Прокофьевым после концерта. Лина не слишком хотела идти за кулисы: да, ей понравилась его музыка, но сам долговязый 27-летний русский не слишком заинтересовал ее.
Лине едва минул 21 год, но она прекрасно знала себе цену: ей, как две капли воды похожей на звезду немого кино Терезу Брукс, мужчины, проходящие мимо, подолгу смотрели вслед. Она знала пять языков, прекрасно пела… Понятно, почему ей не хотелось являться к Прокофьеву в качестве одной из восторженных поклонниц. Но ей пришлось капитулировать под материнским натиском. Лина хотела остаться незамеченной в толпе других барышень, замерла на пороге. Однако Прокофьев сразу выделил темноволосую девушку и пригласил войти. С этого все и началось. Как он потом написал в своем дневнике, Лина «поразила меня живостью и блеском своих черных глаз и какой-то юной трепетностью. Одним словом, она представляла собой тот тип средиземноморской красоты, которая всегда меня привлекала».
Пташка
Очень скоро они уже дня не проводили друг без друга. Специально для своей Пташки - как Прокофьев прозвал Лину - он написал цикл из пяти песен. Потом были другие произведения. И они концертировали вместе - русский пианист и композитор Прокофьев и испанская меццо-сопрано Любера (в качестве творческого псевдонима она взяла фамилию бабушки по материнской линии): Франция, США, СССР, Германия...
Между турне Каролина играючи выучила русский язык. И также между гастролями они умудрились обвенчаться - 20 сентября 1923 года в баварском городке Этталь. В феврале 1924-го в их семье появился маленький Святослав. А спустя 4 года - второй сын - Олег.
Хрупкую Пташку по-прежнему провожали взглядами мужчины. С годами она лишь похорошела, приобрела лоск. За образец элегантности ее держали в музыкальных кругах Парижа и Лондона, Нью-Йорка и Милана. Бальмонт посвящал ей стихи, Пикассо, Дягилев и Матисс высоко ценили ее стиль, Стравинский и Рахманинов, несмотря на музыкальное соперничество с Прокофьевым, отдавали должное ее голосу и, главное, - таланту совмещать три должности разом: певицы, светской дамы и композиторской жены. В качестве последней она не только заботилась о быте Прокофьева, но и занималась организацией гастролей и связанных с ними частых переездов, вела переговоры, переводила… Она успевала все играючи, элегантно и красиво. По воспоминаниям сыновей Прокофьева, «мамино слово было решающим». Когда композитор надумал после затянувшихся на долгие 18 лет гастролей вернуться в СССР, именно Пташка поставила точку во всех этих сомнениях и метаниях. На Родине Прокофьеву обещали дать возможность писать музыку. На Западе же он, как и Рахманинов, и Стравинский, вынужден был откладывать сочинительство ради исполнительской деятельности: только так он мог зарабатывать. Лина, обожавшая мужа, прекрасно понимала: творчество для него - на первом месте. Значит, надо переезжать.
Начало конца
В 1936 году семья Прокофьева вернулась в СССР. Дети пошли в англо-американскую школу. Лина заблистала на приемах в многочисленных посольствах - она всегда была в центре внимания. А Прокофьеву действительно позволили творить. Правда, недолго: очень скоро ему объяснили, в чем состоит задача советского композитора. И вот чуть ли не параллельно с «Ромео и Джульеттой» он пишет «Ленинскую кантату», сочиняет оперу об украинском колхозе - «Семен Котко»… И видит, как редеет круг его друзей - тот арестован, этот пропал без вести, этот расстрелян, объявлен шпионом и т. д. и т. п. Видит все это и Лина. Но даже не думает меняться: почему она должна перестать общаться со своими иностранными друзьями, посещать посольства, писать матери во Францию? Что это за глупости?
Правильная жена
В 1938-м Прокофьев уехал в Кисловодск - отдыхать. И едва ли не в первом письме отчитался: «Здесь за мной увивается очаровательная иудейка, но ты не подумай ничего плохого…» Лина и не подумала. А зря. Прокофьев не устоял перед преследованиями Миры Мендельсон. Их курортный роман перерос в роман постоянный. И в 1941 году композитор ушел из семьи. Возможно, урони Пташка хоть одну слезу, он бы остановился… Но та «держала марку». Она не любила жаловаться. И терпеть не могла нытиков. Глядя на Лину, никто и подумать не мог, какие демоны разрывают ее душу. Потому что с уходом Прокофьева она не смирилась ни на секунду, и ни на секунду не перестала его любить. Любила композитора и Мира - правильная девушка из правильной семьи.
Долгое время Лина была уверена, что их разрыв - лишь временный. Не устраивала скандалов, не обременяла просьбами. Но через несколько лет Прокофьев заговорил о разводе. Тут уж она встала на дыбы. Чего здесь было больше - любви, уязвленной гордости или простого опасения за участь свою и детей? Она въезжала в СССР женой советского композитора. А кем она будет после развода с ним? Иностранной шпионкой? Врагом народа?
Две вдовы
В конце концов, умные люди объяснили Прокофьеву: брак с испанкой, зарегистрированный в Баварии, в СССР - недействителен. Так что он спокойно может жениться. Что композитор и сделал 15 января 1948 года. Через месяц после этой свадьбы Лину Кодину арестовали как иностранную шпионку и приговорили к 20 годам лагерей…
Там она узнала о смерти своего мужа - случайно: одна из таких же заключенных услышала по радио, что звучит концерт, посвященный памяти Прокофьева. Сказала Лине. И тогда эта гордая женщина заплакала так, что охранники вынуждены были отпустить ее с работы в барак. Она горько оплакивала человека, который оставил ее одну с сыновьями в самый тяжелый момент, который бросил ее на произвол судьбы, и по вине которого она оказалась в лагерях…
С Колымы Лина вернулась через три года после смерти Сталина и Прокофьева. И, по воспоминаниям современников, уже через два дня вновь являла собой образец элегантности. Заявила о своих правах на наследие композитора, тут-то и всплыло пикантное обстоятельство, получившее в юридической практике название «казус Прокофьева»: гений оставил после себя сразу двух вдов.
Теперь, когда Сталина не стало, брак Прокофьева с Линой вновь стал законным. Лине и сыновьям досталось почти все имущество.
...Лина стремилась уехать на Запад. Она безрезультатно обращалась к Брежневу с просьбами дать ей возможность повидать престарелую мать. В 1971 году ее младший сын Олег получил разрешение выехать в Лондон на похороны своей жены-англичанки, скончавшейся в России от заражения вирусным гепатитом, и повидать свою дочь от этого брака. Олег остался жить и работать в Британии. В 1974 году на одно из писем Лины, адресованное тогдашнему председателю КГБ Юрию Андропову, с просьбой разрешить ей на месяц выехать в Великобританию, чтобы повидать сына и внучку, пришел ответ: через три месяца ей позвонили из ОВИРа и сообщили, что ей предоставлена трехмесячная виза для поездки в Великобританию. К этому времени ей было уже 77 лет. Она не вернулась. Но Лину нельзя было считать беженкой. Советские власти не хотели политического скандала, который возник бы, если бы вдова великого Прокофьева попросила политического убежища на Западе.
Советское посольство в Лондоне без проблем продлевало ей визу. На Западе Лина Прокофьева делила время между Лондоном и Парижем, куда впоследствии перебрался ее старший сын с семьей. Много времени она проводила в США и Германии. В Лондоне в 1983 году она основала Фонд Сергея Прокофьева, куда передала свой обширный архив, включавший переписку с мужем. Ее без конца приглашали на прокофьевские юбилеи, фестивали, концерты. Свой последний, 91-й день рождения Лина Прокофьева отпраздновала 21 октября 1988 года в больнице в Бонне, куда прилетели ее сыновья. Она была смертельно больна, но пригубила шампанского. Ее переправили в Лондон, в клинику имени Уинстона Черчилля, где она скончалась 3 января 1989 года. Записи с пением сопрано Лины Люберы не сохранились.
Каролина Кодина-Любера прожила долгую жизнь. В 77 лет она начала жизнь сначала. Много путешествовала, растила внуков. Но главное - она занималась переизданием музыкального наследия Прокофьева, делала все, чтобы имя ее великого мужа не было забыто на Западе. И его действительно там знают, помнят и любят.
Из: Оракул