Сифилитическая поэма доктора Новоселова. Часть 11. Выводы
Теперь обещанные в самом начале выводы.
Претензий к доктору Зло Новоселову такая куча, что не знаешь, за что хвататься.
Например, ни на чём не основанные умозаключения (пусть это будет претензия №1). Напомню, что он несколько раз приводил в качестве очень характерного именно для сифилиса симптома - усиление головных болей по ночам. Но откуда он это взял? Про бессонницу в разных источниках говорилось, про головную боль тоже. Но ключевого момента - про усиление боли по ночам, при согревании головы подушкой - нет нигде. А ведь это именно то, на основании чего Новоселов исключает из возможных вариантов даже целые болезни:
«Кроме того, ночное время головных болей и яркая клиническая картина у пациента не позволяют нам думать об очень редком CADASIL».
При этом Дневники просто переполнены упоминаниями дневных приступов головной боли.
2. Доктор Новоселов приступает к комментариям Дневников так, как будто до начала их ведения врачи не предпринимали вообще ничего, и все появляющиеся у Ленина симптомы сразу же натягивает на сифилис. Но ведь пациента уже наверняка начали чем-то лечить, а у каждого лекарства есть побочные эффекты. Когда начали лечить? Чем? Никто не знает, и Дневники на это ответа не дают.
3. Слова специалистов-сифилидологов, взятые из каких-то учебников, автор постоянно подаёт так, что у читателя невольно создаётся впечатление, что они относятся к конкретному пациенту.
4. Новоселов регулярно навязывает читателю мысль, что, если уж врачи лечили пациента от сифилиса, значит они: а) были уверены в диагнозе и б) это именно сифилис и был.
По поводу «уверенности» врачей в Дневниках есть такая цитата от 7 мая 1923 г. (то есть, спустя год, после начала их ведения):
«…В крупных сосудах значительного артериосклероза нет. Процесс, по-видимому, не артериосклеротический».
Что касается пункта «б», то здесь ещё раз приведу цитату из книги Ю.М. Лопухина:
«Одно из предположений, которое, естественно, составляло врачебную тайну, будучи только догадкой, сводилось к возможности сифилитического поражения головного мозга.
Для врачей России, воспитанных на традициях С. П. Боткина, который говорил, что «в каждом из нас есть немного татарина и сифилиса», и что в сложных и непонятных случаях болезней следует непременно исключить специфическую (т. е. сифилитическую) этиологию заболевания, такая версия была вполне естественной. Тем более что в России сифилис в конце прошлого - начале текущего века в разных формах, включая наследственную и бытовую, был широко распространен.
Это предположение было мало и даже ничтожно маловероятным хотя бы потому, что Ленин отличался в вопросах семьи и брака абсолютным пуританством, хорошо известным всем, кто его окружал. Однако консилиум врачей решил тщательно проверить и эту версию. Профессор Россолимо в разговоре с сестрой Ленина Анной Ильиничной Ульяновой 30 мая 1922 года сказал: «…Положение крайне серьезно, и надежда на выздоровление явилась бы лишь в том случае, если в основе мозгового процесса оказались бы сифилитические изменения сосудов».
Напомню, что атеросклероз на таких стадиях плохо излечим даже сейчас, а в те годы он вообще не оставлял надежды, о чём и говорил профессор Россолимо.
Что касается неизвестных тогда науке заболеваний (CADASIL, CARASIL синдромов и ещё чего-то), то доктор Новоселов отвергает их с лёгкостью, которая может вызвать только недоумение. Уж лучше бы тогда вообще не вспоминал.
5. Одним из ключевых элементов в сифилитической системе г-на Новоселова являются строчки газетного бюллетеня о состоянии Ленина от 21 марта 1923 года: он приводит их в доказательном ключе 5 (пять!) раз:
«…болезнь Владимира Ильича… имеет в своей основе заболевание соответственных кровеносных сосудов. Признавая правильным применявшееся до сих пор лечение, консилиум находит, что болезнь эта, судя по течению и данным объективного обследования, принадлежит к числу тех, при которых возможно почти полное восстановление здоровья. В настоящее время проявления болезни постепенно уменьшаются…»
В этой записи для доктора Новоселова бесценно каждое предложение: слова о «возможности почти полного выздоровления» доказывают, что у пациента сифилис, а не атеросклероз; то, что в основе болезни лежит «заболевание соответственных кровеносных сосудов», указывают автору на конкретную форму сифилиса - менинго-васкулярную, а утверждение, что «правильное» лечение приводит к «уменьшению проявлений болезни», неопровержимо свидетельствует о точности диагноза.
При этом, в других местах он те же самые бюллетени высмеивает за то, что они публиковали всякую оптимистическую чушь. Комментарий к записи от 11 апреля 1923 г.:
«В этот день публикуется бюллетень о состоянии здоровья пациента, где сообщается, что наблюдавшиеся осложнения можно считать в данное время почти устраненными. Это совершенно не соответствует клинической картине имеющегося заболевания и её негативной динамике. Прогноз также негативный исходя из повышенной чувствительности пациента к специфической терапии и низкой статистики выздоровления таких больных в начале ХХ века».
Можно ещё сравнить слова бюллетеня от 21 марта с ближайшими к этой дате высказываниями о самочувствии больного от самого Новоселова:
«12 марта: Клиническая ситуация принимает худший вариант развития болезни, прогноз выздоровления и восстановления речи и интеллектуально-мнестических функций, на взгляд автора, неблагоприятный…
(21 марта, как мы помним, в Бюллетене в газете «Известия» было заявлено, что: «в настоящее время проявления болезни постепенно уменьшаются»).
…6 апреля: С сегодняшней даты врачи приняли решение использовать лекарственные препараты наркотического ряда, что, несомненно, оправданно с учетом ухудшения клинической картины пациента».
Как видим, там, где ему это не выгодно, Новоселов под сомнения слова об «возможности выздоровления» и «уменьшении проявлений болезни» не ставит. Другими словами, автор широко применяет в своём произведении классический приём: здесь - читаем, здесь - не читаем, а здесь - селёдку заворачивали.
6. Просто поразительная лёгкость диагностирования. Конечно, я не могу здесь судить однозначно, поскольку к медицине никакого отношения не имею, но пару красноречивых, на мой взгляд, примеров, приведу:
Дневник: «19 июня 1922. На верхней десне справа под клыком появился небольшой волдырь… 20 июня 1922. Нарывчики на ноге, слегка увеличились, около внутреннего края правой пятки тоже появилось несколько мелких нарывчиков.
Диагноз Новоселова: «Волдырь на слизистой десны, нарывчики на ноге - это поражения кожи и слизистой сифилитической природы».
Дневник: «26 декабря 1922 г. У Владимира Ильича в правой ноге, если ее открыть, начинаются подергивания, она более холодная (по сравнению с левой). Глубокая чувствительность справа значительно хуже… 29 декабря 1922. В этот день у пациента неприятное ощущение в зубах вроде зуда. Движения в руке медленнее, чем вчера. Точно локализовать раздражения не может. Не может определить выше голени, когда его трогали на правой или левой ноге. На бедре различает.
Диагноз Новоселова: «Здесь речь, также, как и 26 декабря, о нарушении сенсорной афферентации проприорецептивной чувствительности, что характерно для табеса».
Дневник: «6 февраля 1923. Заснул Владимир Ильич после веронала в первом часу. Проснулся в 6-55. После этого Владимир Ильич заснул только в 10-30 и спал до 13-30. При объективном исследовании движения в руке еще лучше. Ладонь может положить на голову почти без помощи и потом может сам спустить руку. Движения кисти и пальцев тоже лучше, но сегодня сильнее дрожание кисти. В итоге особенных перемен нет. Настроение у Владимира Ильича нервное, беспокойное, гвоздит мысль, что опять он со сном выбит из колеи и не сможет заниматься и сон разладится. Днем Владимир Ильич не спал. Вечером больше двух часов читал и диктовал. Голова все время свежая, нисколько не устала и не болела».
Диагноз Новоселова: «Мнение врачей [мнение лечащих врачей здесь абсолютно не при чём], что у пациента более вероятен васкулярный сифилис головного мозга, чем прогрессивный или табопаралич, что дает шанс на выздоровление пациента».
Дневник: «17 февраля 1923. Больной… не находит многих слов, что усиливается последнее время. Не достаточно серьезно относится к своему положению. Память несомненно становится хуже..
Диагноз Новоселова: «Можно уже уверенно говорить о формировании когнитивных нарушений, в основе которых лежит механизм циркуляционной гипоксии, что также является результатом васкулярной формы сифилиса головного мозга или менинговаскулярной формы прогрессивного паралича».
И так далее, в том же духе.
Претензия №7.
Г-н Новоселов практически никак не реагирует на версию Ю.М. Лопухина. Для тех, кто не в курсе, напомню:
«Ранение Ленина случилось на заводе Михельсона 30 августа 1918 года. Фанни Каплан стреляла в Ленина с расстояния не более трех метров из пистолета системы браунинг пулями среднего калибра. Судя по воспроизведенной картине следственного эксперимента, проведенного Кингисеппом, в момент выстрелов Ленин разговаривал с Поповой, повернувшись к убийце левым боком. Одна из пуль попала в верхнюю треть левого плеча и, разрушив плечевую кость, застряла в мягких тканях надплечья. Другая же, войдя в левое надплечье, зацепила ость лопатки и, пронизав шею насквозь, вышла с противоположной правой стороны под кожу вблизи соединения ключицы с грудной костью. На рентгенограмме, сделанной Д. Т. Будиновым (ординатором Екатерининской больницы) 1 сентября 1918 года, хорошо видно положение обеих пуль.
Каков же был разрушительный ход пули от входного отверстия на задней поверхности надплечья до края правой грудинно-ключично-сосковой мышцы? Пройдя через слой мягких тканей, пуля с уже расщепившейся от удара в ость лопатки зазубренной головкой прошла через верхушку левого легкого, выступающую на 3-4 см выше ключицы, разорвав покрывающую ее плевру и повредив легочную ткань на глубину около 2 см. В этом участке шеи (так называемом лестнично-позвоночном треугольнике) расположена густая сеть кровеносных сосудов (щитовидно-шейный ствол, глубокая артерия шеи, позвоночные артерии, венозное сплетение), но что самое важное - здесь проходит главная артерия, питающая мозг; общая сонная артерия вместе с толстой яремной веной, блуждающим и симпатическим нервами.
Пуля не могла не разрушить густую сеть артерий и вен в этой области и так или иначе не повредить или ушибить (контузить) стенку сонной артерии. Из раны на спине сразу после ранения наружу обильно вытекала кровь, которая в глубине раны поступала также и в плевральную полость, вскоре полностью ее заполнив. «Громадное кровоизлияние в левую плевральную полость, которое сместило так далеко сердце вправо», - вспоминал в 1924 году В. Н. Розанов. Далее пуля проскользнула позади глотки и, столкнувшись с позвоночником, изменила свое направление, проникнув на правую сторону шеи в область внутреннего конца ключицы. Здесь образовалась подкожная гематома (скопление крови в жировой клетчатке).
Несмотря на тяжесть ранения, Ленин довольно быстро поправился и после кратковременного отдыха приступил к активной деятельности. Однако уже через полтора года появились явления, связанные с недостаточностью кровоснабжения мозга: головные боли, бессонница, частичная потеря работоспособности. Удаление пули из шеи 23 апреля 1922 года не принесло облегчения. Подчеркнем, что, по наблюдению В. Н. Розанова, участвовавшего в операции, у Ленина никаких признаков атеросклероза в то время не было. «Я не помню, чтобы тогда мы отмечали что-либо особенное в смысле склероза, склероз был соответственно возрасту», - вспоминал Розанов.
Все дальнейшие события четко укладываются в картину постепенного сужения левой сонной артерии, что связано с рассасыванием и рубцеванием тканей вокруг нее. Наряду с этим очевидно, что в левой сонной артерии, травмированной пулей, начался и процесс формирования внутрисосудистого тромба, прочно спаянного с внутренней оболочкой в зоне первичного ушиба артериальной стенки. Постепенное увеличение размеров тромба может протекать бессимптомно до того момента, пока он не перекроет просвет сосуда на 80 процентов, что, по всей видимости, и произошло к началу 1921 года.
Дальнейший ход болезни с периодами улучшений и ухудшений типичен для такого рода осложнений. Можно полагать, что атеросклероз, который несомненно был к этому времени у Ленина, более всего поразил locus minoris resistentia, то есть наиболее уязвимое место - травмированную левую сонную артерию. С изложенной концепцией согласуется точка зрения одного из известных отечественных невропатологов - З. Л. Лурье.
«Ни клинические исследования, - пишет он в статье “Болезнь Ленина в свете современного учения о патологии мозгового кровообращения”, - ни аутопсия существенных признаков атеросклероза или каких-либо других патологий со стороны внутренних органов не обнаружили». Поэтому Лурье полагает, что у Ленина «была сужена левая сонная артерия не вследствие атеросклероза, а из-за стягивающих ее рубцов, оставленных пулей, прошедшей через ткани шеи вблизи сонной артерии при покушении на его жизнь в 1918 году».
Так пуля, направленная убийцей Каплан в Ленина, в конце концов достигла своей цели».
Такая вот версия. Поскольку медицинского образования у меня нет, то, разумеется, я не знаю, насколько она корректна, но на обывательском уровне, вроде бы выглядит вполне убедительно. К счастью, я знаю одного высококлассного профессионала, который сейчас нам объяснит, что с ней не так. Не зря же Новоселов (по его же словам) так долго и терпеливо ждал смерти Лопухина, прежде чем обнародовать своё видение событий.
Первая попытка:
«Темы роли ранения пациента, как и отравления пули «дум-дум» любым ядом этиологически, патогенетически не состоятельны согласно клинической картины, отраженной в записях лечащих врачей».
Это всё?? Может хотя бы что-то конкретное?
Попытка вторая:
«Версии же отравленных пуль, как и пули, постепенно перекрывавшей кровоток, и этиологически и патофизиологически не состоятельны, поскольку мы не видим каких-либо упомянутых следов отравления, да и сам яд не мог при той температуре, которая создается газами в стволе огнестрельного оружия, не потерять свои нативные свойства».
Странно: упоминаются две версии, а опровергается только та, что с ядом.
Попытка третья и последняя:
«Так или иначе, на версии, связанных с ранением отравленной пулей, пулей, застрявшей в теле Ленина и постепенно перекрывающей кровоток мозга, или пулей «дум-дум», отравляющей организм свинцом, как, впрочем, и на массе других несостоятельных вариантах исторических фантазеров не стоит обращать внимания. Почему? А просто потому, что у пациента Ульянова наблюдалась характерная клиническая картина заболевания, имеющего стандартное стадийное течение».
Вот так: почему? а потому! Неужели это и есть научная дискуссия? Таким манером можно опровергнуть всё, что угодно.
Претензия №8. Попытки объяснения автором причин молчания иностранных докторов об «истинной» болезни Ленина не выдерживают никакой критики. Это очень мягко говоря.
Претензия №9. Огромное количество самоповторов.
Далее всё это можно продолжать бесконечно, но тогда и мне пришлось бы по второму кругу (но уже литературным языком) писать одно и то же. Поэтому я решил облегчить себе задачу. В конце концов, я-то пишу не для врачей (они разберутся и без моей помощи), а для обычного потребителя новоселовского товара. Поэтому попробую решить вопрос доверия к выводам «Медицинского детектива» принципиально.
Поскольку нам, не имеющим профильного образования читателям, почти всегда приходится верить доктору Новоселову на слово, давайте посмотрим, насколько честен с нами автор, а руководствоваться будем следующими мудрыми высказываниями:
«Лжет только тот, кто боится»..............Г. Сенкевич
«Слишком высокая эмоциональная составляющая информации, подаваемой частью историков СССР, как, впрочем, и современными «лениноведами», требующая дополнительного обеспечения участия как структур лимбико-ретикулярной системы, симпатической системы вегетативного обеспечения, говорит, что они не верны. Для подачи обычно верной информации, совершенно не нужно использовать слишком энергозатратные физиологические механизмы, и только ложь требует сверхэмоционального стиля подачи информации»...........В.М. Новоселов
Стало быть, наберёмся спокойствия, и начнём.
Валерий Михайлович подаёт себя в книге, как объективного, не ангажированного и заинтересованного в точной и научной информации автора.
Чтобы развеять все сомнения, предлагаю запастись терпением и преодолеть нижеприведённые завалы личных и притяжательных местоимений:
«Я оцениваю масштабность данной личности и признаю ее историческую значимость, но в тексте этой книги действуют только врачи и их пациент, а не историческая персона…
… чтобы избежать влияния субъективных мнений любых «лениноведов», осознанно или несознательно вводящих в заблуждение мировое сообщество, мною использованы лишь документальные источники…
…Использование только оригинальных документов и медицинской литературы начала прошлого века позволило сделать научную часть данной книги лишенной любого оценочного мнения непрофессионалов и избежать когнитивного искажения представленной информации…
«…Я не даю каких-либо оценок Ульянову, не обсуждаю его политическое наследие и не участвую в спорах вокруг личности В. И. Ленина. Для меня это только пациент, 1870 г. р., умерший, якобы, от болезни с необычным течением и оформлением… Поэтому, мое повествование закончится 22 января 1924 года, на следующий день после смерти и в день вскрытия тела пациента.
В итоге, я изучал не исторические события, а течение заболевания, хоть и у исторической личности, но у конкретного пациента. Способность обсуждать диагнозы, не имея медицинского образования, и жонглируя высказываниями лиц, которые были зажаты историческими условиями, по моему мнению, нарушает глубокие принципы медицинской этики. Именно отсутствие медицинских знаний и приводит к использованию только застаревших штампов и мнений сторонних лиц, не основанных на медицинских документах.».
«…Так переходили и продолжают и на сегодня переходить от автора к автору представления с высоким уровнем когнитивного искажения и предвзятости личных суждений. Историки и журналисты переносят чужие глупости из книги в книгу, преподнося искаженные данные и не понимая реальной ситуации».
«…Я тоже долго сомневался писать ли эту книгу, тем более, что в ней затрагиваются вопросы жизни и смерти конкретного человека. Но поскольку жизнь, болезнь и последующая смерть В. И. Ульянова оставила неизгладимый след в семье каждого человека на территории СССР, я сказал себе - да, такая книга нужна. Именно поэтому я не даю никаких политических оценок деятельности В. И. Ульянова, и какая бы картина не вырисовывалась бы к концу исследования, клиническому сообществу нужно и важно знать, как это было, что же произошло не только с пациентом В. И. Ульяновым, но и с его врачами».
«…Любую информацию, не подтвержденную документально, я решил относить к слухам и не использовать…
…Таким образом, для анализа используется только медицинская литература, в основном, начала ХХ века, и в первую очередь авторства врачей пациента В. И. Ульянова.
…Только такой подход, очищенный от слухов и высказываний любых лиц, зажатых в исторические рамки, дает врачебному сообществу результат без минимального когнитивного искажения».
На мой взгляд, информации достаточно, чтобы сделать однозначный вывод: объективность и правдивость автора могут сравниться только с его же профессионализмом. Вооружившись такой вводной, подойдём к вот этой, казалось бы, ни к чему не обязывающей, цитате из главы «История французской болезни в России: от Ивана Грозного до Владимира Ленина»:
«После октябрьского переворота… Поголовные осмотры показали, что в отдельных селах процент больных доходил до 16 % от общего количества населения. Среди киргизского населения Астраханской губернии распространение заболевания доходило до 17,6 %, в отдельных местностях достигало 43,8 %.
В среднем больных сифилисом в РСФСР было 66 человек на 10 000 жителей. При этом были заметны значительнее колебания по местностям, вот самые неблагополучные губернии (данные П. В. Никольского на 1928 год): Ульяновская - 293 (на 10 000 населения), Саратовская - 285, Пензенская - 276, Тамбовская - 264, Воронежская - 226, Смоленская - 224».
Как мы помним, в середине XIX века в столице Российской империи на 10.000 человек приходилось 113 сифилитиков, и это с учётом того, что львиная их доля приходилась на военных, которых в городе было полно. Без учёта военных, на те же 10.000 пришлось бы не более 50-60 больных. А тут, советская власть, за 10 лет своей «борьбы» чего добилась? Особенно показательно, что в государстве, которое основал «сифилитик», самая заражённая этой болезнью область носила его имя! Как же это символично, правда?
Правда?
Сначала в этом, действительно, можно увидеть какой-то перст судьбы что ли. Но потом мне показалось странным, что в книге Никольского от 1928 года, на которую ссылается Новоселов, приведены данные на 1928 же год. Обычно такого не бывает.
Короче говоря, решил проверить. Найти книгу сначала не получилось, но зато я довольно быстро обнаружил такую вот информацию в статье Коляденко В.Г. и Степаненко В.И. «Сифилис. История происхождения и распространения в Европе и Российской империи. Заболеваемость и борьба с сифилисом в Советском Союзе и Украине».
«Профессор П. В. Никольский [14] указывал, что согласно собранным статистическим данным, средняя цифра количества сифилитиков в России в 1911 г. составляла 711 000 (65 сифилитиков на 10 000 жителей). При этом отмечались значительные колебания уровня заболеваемости по местностям. В частности, самыми неблагополучными губерниями были: Саратовская - 285 на 10 000, Пензенская - 276 на 10 000, Тамбовская - 264 на 10 000, Воронежская - 226 на 10 000, Смоленская - 224 на 10 000. Автор также отмечает, что в отдельных уездах губерний эти цифры значительно увеличивались; в частности, при поголовных осмотрах в отдельных селах процент выявленных сифилитиков доходил до 16 %, а среди киргизского населения Астраханской губернии достигал 43,8 %».
При этом, украинские авторы в качестве источника указывают ту же самую книгу Никольского 1928 года.
Ну как? Ничего не напоминает?
Вот только где в тексте 1928-й год, где РСФСР и где Ульяновская губерния?
Чтобы не было сомнений, приведу скан из честно купленной на Литрес книги Новоселова (да, я всё же занёс копеечку в козлячью кассу):
Книгу Никольского 1928 года я не нашёл, а в новом издании 1932 года он данную информацию сильно сократил. Тем не менее, здесь всё понятно:
Предлагаю всем желающим поразмышлять о том, зачем г-н Новоселов это сделал. Конечно, когда его начнут тыкать носом в это дерьмо, он будет рассказывать, что что-то там перепутал, или даже просто пошутил, но адекватному человеку одного этого примера хватит, чтобы поставить на Новоселове, как на исследователе, жирный крест.
Претензий к доктору Зло Новоселову такая куча, что не знаешь, за что хвататься.
Например, ни на чём не основанные умозаключения (пусть это будет претензия №1). Напомню, что он несколько раз приводил в качестве очень характерного именно для сифилиса симптома - усиление головных болей по ночам. Но откуда он это взял? Про бессонницу в разных источниках говорилось, про головную боль тоже. Но ключевого момента - про усиление боли по ночам, при согревании головы подушкой - нет нигде. А ведь это именно то, на основании чего Новоселов исключает из возможных вариантов даже целые болезни:
«Кроме того, ночное время головных болей и яркая клиническая картина у пациента не позволяют нам думать об очень редком CADASIL».
При этом Дневники просто переполнены упоминаниями дневных приступов головной боли.
2. Доктор Новоселов приступает к комментариям Дневников так, как будто до начала их ведения врачи не предпринимали вообще ничего, и все появляющиеся у Ленина симптомы сразу же натягивает на сифилис. Но ведь пациента уже наверняка начали чем-то лечить, а у каждого лекарства есть побочные эффекты. Когда начали лечить? Чем? Никто не знает, и Дневники на это ответа не дают.
3. Слова специалистов-сифилидологов, взятые из каких-то учебников, автор постоянно подаёт так, что у читателя невольно создаётся впечатление, что они относятся к конкретному пациенту.
4. Новоселов регулярно навязывает читателю мысль, что, если уж врачи лечили пациента от сифилиса, значит они: а) были уверены в диагнозе и б) это именно сифилис и был.
По поводу «уверенности» врачей в Дневниках есть такая цитата от 7 мая 1923 г. (то есть, спустя год, после начала их ведения):
«…В крупных сосудах значительного артериосклероза нет. Процесс, по-видимому, не артериосклеротический».
Что касается пункта «б», то здесь ещё раз приведу цитату из книги Ю.М. Лопухина:
«Одно из предположений, которое, естественно, составляло врачебную тайну, будучи только догадкой, сводилось к возможности сифилитического поражения головного мозга.
Для врачей России, воспитанных на традициях С. П. Боткина, который говорил, что «в каждом из нас есть немного татарина и сифилиса», и что в сложных и непонятных случаях болезней следует непременно исключить специфическую (т. е. сифилитическую) этиологию заболевания, такая версия была вполне естественной. Тем более что в России сифилис в конце прошлого - начале текущего века в разных формах, включая наследственную и бытовую, был широко распространен.
Это предположение было мало и даже ничтожно маловероятным хотя бы потому, что Ленин отличался в вопросах семьи и брака абсолютным пуританством, хорошо известным всем, кто его окружал. Однако консилиум врачей решил тщательно проверить и эту версию. Профессор Россолимо в разговоре с сестрой Ленина Анной Ильиничной Ульяновой 30 мая 1922 года сказал: «…Положение крайне серьезно, и надежда на выздоровление явилась бы лишь в том случае, если в основе мозгового процесса оказались бы сифилитические изменения сосудов».
Напомню, что атеросклероз на таких стадиях плохо излечим даже сейчас, а в те годы он вообще не оставлял надежды, о чём и говорил профессор Россолимо.
Что касается неизвестных тогда науке заболеваний (CADASIL, CARASIL синдромов и ещё чего-то), то доктор Новоселов отвергает их с лёгкостью, которая может вызвать только недоумение. Уж лучше бы тогда вообще не вспоминал.
5. Одним из ключевых элементов в сифилитической системе г-на Новоселова являются строчки газетного бюллетеня о состоянии Ленина от 21 марта 1923 года: он приводит их в доказательном ключе 5 (пять!) раз:
«…болезнь Владимира Ильича… имеет в своей основе заболевание соответственных кровеносных сосудов. Признавая правильным применявшееся до сих пор лечение, консилиум находит, что болезнь эта, судя по течению и данным объективного обследования, принадлежит к числу тех, при которых возможно почти полное восстановление здоровья. В настоящее время проявления болезни постепенно уменьшаются…»
В этой записи для доктора Новоселова бесценно каждое предложение: слова о «возможности почти полного выздоровления» доказывают, что у пациента сифилис, а не атеросклероз; то, что в основе болезни лежит «заболевание соответственных кровеносных сосудов», указывают автору на конкретную форму сифилиса - менинго-васкулярную, а утверждение, что «правильное» лечение приводит к «уменьшению проявлений болезни», неопровержимо свидетельствует о точности диагноза.
При этом, в других местах он те же самые бюллетени высмеивает за то, что они публиковали всякую оптимистическую чушь. Комментарий к записи от 11 апреля 1923 г.:
«В этот день публикуется бюллетень о состоянии здоровья пациента, где сообщается, что наблюдавшиеся осложнения можно считать в данное время почти устраненными. Это совершенно не соответствует клинической картине имеющегося заболевания и её негативной динамике. Прогноз также негативный исходя из повышенной чувствительности пациента к специфической терапии и низкой статистики выздоровления таких больных в начале ХХ века».
Можно ещё сравнить слова бюллетеня от 21 марта с ближайшими к этой дате высказываниями о самочувствии больного от самого Новоселова:
«12 марта: Клиническая ситуация принимает худший вариант развития болезни, прогноз выздоровления и восстановления речи и интеллектуально-мнестических функций, на взгляд автора, неблагоприятный…
(21 марта, как мы помним, в Бюллетене в газете «Известия» было заявлено, что: «в настоящее время проявления болезни постепенно уменьшаются»).
…6 апреля: С сегодняшней даты врачи приняли решение использовать лекарственные препараты наркотического ряда, что, несомненно, оправданно с учетом ухудшения клинической картины пациента».
Как видим, там, где ему это не выгодно, Новоселов под сомнения слова об «возможности выздоровления» и «уменьшении проявлений болезни» не ставит. Другими словами, автор широко применяет в своём произведении классический приём: здесь - читаем, здесь - не читаем, а здесь - селёдку заворачивали.
6. Просто поразительная лёгкость диагностирования. Конечно, я не могу здесь судить однозначно, поскольку к медицине никакого отношения не имею, но пару красноречивых, на мой взгляд, примеров, приведу:
Дневник: «19 июня 1922. На верхней десне справа под клыком появился небольшой волдырь… 20 июня 1922. Нарывчики на ноге, слегка увеличились, около внутреннего края правой пятки тоже появилось несколько мелких нарывчиков.
Диагноз Новоселова: «Волдырь на слизистой десны, нарывчики на ноге - это поражения кожи и слизистой сифилитической природы».
Дневник: «26 декабря 1922 г. У Владимира Ильича в правой ноге, если ее открыть, начинаются подергивания, она более холодная (по сравнению с левой). Глубокая чувствительность справа значительно хуже… 29 декабря 1922. В этот день у пациента неприятное ощущение в зубах вроде зуда. Движения в руке медленнее, чем вчера. Точно локализовать раздражения не может. Не может определить выше голени, когда его трогали на правой или левой ноге. На бедре различает.
Диагноз Новоселова: «Здесь речь, также, как и 26 декабря, о нарушении сенсорной афферентации проприорецептивной чувствительности, что характерно для табеса».
Дневник: «6 февраля 1923. Заснул Владимир Ильич после веронала в первом часу. Проснулся в 6-55. После этого Владимир Ильич заснул только в 10-30 и спал до 13-30. При объективном исследовании движения в руке еще лучше. Ладонь может положить на голову почти без помощи и потом может сам спустить руку. Движения кисти и пальцев тоже лучше, но сегодня сильнее дрожание кисти. В итоге особенных перемен нет. Настроение у Владимира Ильича нервное, беспокойное, гвоздит мысль, что опять он со сном выбит из колеи и не сможет заниматься и сон разладится. Днем Владимир Ильич не спал. Вечером больше двух часов читал и диктовал. Голова все время свежая, нисколько не устала и не болела».
Диагноз Новоселова: «Мнение врачей [мнение лечащих врачей здесь абсолютно не при чём], что у пациента более вероятен васкулярный сифилис головного мозга, чем прогрессивный или табопаралич, что дает шанс на выздоровление пациента».
Дневник: «17 февраля 1923. Больной… не находит многих слов, что усиливается последнее время. Не достаточно серьезно относится к своему положению. Память несомненно становится хуже..
Диагноз Новоселова: «Можно уже уверенно говорить о формировании когнитивных нарушений, в основе которых лежит механизм циркуляционной гипоксии, что также является результатом васкулярной формы сифилиса головного мозга или менинговаскулярной формы прогрессивного паралича».
И так далее, в том же духе.
Претензия №7.
Г-н Новоселов практически никак не реагирует на версию Ю.М. Лопухина. Для тех, кто не в курсе, напомню:
«Ранение Ленина случилось на заводе Михельсона 30 августа 1918 года. Фанни Каплан стреляла в Ленина с расстояния не более трех метров из пистолета системы браунинг пулями среднего калибра. Судя по воспроизведенной картине следственного эксперимента, проведенного Кингисеппом, в момент выстрелов Ленин разговаривал с Поповой, повернувшись к убийце левым боком. Одна из пуль попала в верхнюю треть левого плеча и, разрушив плечевую кость, застряла в мягких тканях надплечья. Другая же, войдя в левое надплечье, зацепила ость лопатки и, пронизав шею насквозь, вышла с противоположной правой стороны под кожу вблизи соединения ключицы с грудной костью. На рентгенограмме, сделанной Д. Т. Будиновым (ординатором Екатерининской больницы) 1 сентября 1918 года, хорошо видно положение обеих пуль.
Каков же был разрушительный ход пули от входного отверстия на задней поверхности надплечья до края правой грудинно-ключично-сосковой мышцы? Пройдя через слой мягких тканей, пуля с уже расщепившейся от удара в ость лопатки зазубренной головкой прошла через верхушку левого легкого, выступающую на 3-4 см выше ключицы, разорвав покрывающую ее плевру и повредив легочную ткань на глубину около 2 см. В этом участке шеи (так называемом лестнично-позвоночном треугольнике) расположена густая сеть кровеносных сосудов (щитовидно-шейный ствол, глубокая артерия шеи, позвоночные артерии, венозное сплетение), но что самое важное - здесь проходит главная артерия, питающая мозг; общая сонная артерия вместе с толстой яремной веной, блуждающим и симпатическим нервами.
Пуля не могла не разрушить густую сеть артерий и вен в этой области и так или иначе не повредить или ушибить (контузить) стенку сонной артерии. Из раны на спине сразу после ранения наружу обильно вытекала кровь, которая в глубине раны поступала также и в плевральную полость, вскоре полностью ее заполнив. «Громадное кровоизлияние в левую плевральную полость, которое сместило так далеко сердце вправо», - вспоминал в 1924 году В. Н. Розанов. Далее пуля проскользнула позади глотки и, столкнувшись с позвоночником, изменила свое направление, проникнув на правую сторону шеи в область внутреннего конца ключицы. Здесь образовалась подкожная гематома (скопление крови в жировой клетчатке).
Несмотря на тяжесть ранения, Ленин довольно быстро поправился и после кратковременного отдыха приступил к активной деятельности. Однако уже через полтора года появились явления, связанные с недостаточностью кровоснабжения мозга: головные боли, бессонница, частичная потеря работоспособности. Удаление пули из шеи 23 апреля 1922 года не принесло облегчения. Подчеркнем, что, по наблюдению В. Н. Розанова, участвовавшего в операции, у Ленина никаких признаков атеросклероза в то время не было. «Я не помню, чтобы тогда мы отмечали что-либо особенное в смысле склероза, склероз был соответственно возрасту», - вспоминал Розанов.
Все дальнейшие события четко укладываются в картину постепенного сужения левой сонной артерии, что связано с рассасыванием и рубцеванием тканей вокруг нее. Наряду с этим очевидно, что в левой сонной артерии, травмированной пулей, начался и процесс формирования внутрисосудистого тромба, прочно спаянного с внутренней оболочкой в зоне первичного ушиба артериальной стенки. Постепенное увеличение размеров тромба может протекать бессимптомно до того момента, пока он не перекроет просвет сосуда на 80 процентов, что, по всей видимости, и произошло к началу 1921 года.
Дальнейший ход болезни с периодами улучшений и ухудшений типичен для такого рода осложнений. Можно полагать, что атеросклероз, который несомненно был к этому времени у Ленина, более всего поразил locus minoris resistentia, то есть наиболее уязвимое место - травмированную левую сонную артерию. С изложенной концепцией согласуется точка зрения одного из известных отечественных невропатологов - З. Л. Лурье.
«Ни клинические исследования, - пишет он в статье “Болезнь Ленина в свете современного учения о патологии мозгового кровообращения”, - ни аутопсия существенных признаков атеросклероза или каких-либо других патологий со стороны внутренних органов не обнаружили». Поэтому Лурье полагает, что у Ленина «была сужена левая сонная артерия не вследствие атеросклероза, а из-за стягивающих ее рубцов, оставленных пулей, прошедшей через ткани шеи вблизи сонной артерии при покушении на его жизнь в 1918 году».
Так пуля, направленная убийцей Каплан в Ленина, в конце концов достигла своей цели».
Такая вот версия. Поскольку медицинского образования у меня нет, то, разумеется, я не знаю, насколько она корректна, но на обывательском уровне, вроде бы выглядит вполне убедительно. К счастью, я знаю одного высококлассного профессионала, который сейчас нам объяснит, что с ней не так. Не зря же Новоселов (по его же словам) так долго и терпеливо ждал смерти Лопухина, прежде чем обнародовать своё видение событий.
Первая попытка:
«Темы роли ранения пациента, как и отравления пули «дум-дум» любым ядом этиологически, патогенетически не состоятельны согласно клинической картины, отраженной в записях лечащих врачей».
Это всё?? Может хотя бы что-то конкретное?
Попытка вторая:
«Версии же отравленных пуль, как и пули, постепенно перекрывавшей кровоток, и этиологически и патофизиологически не состоятельны, поскольку мы не видим каких-либо упомянутых следов отравления, да и сам яд не мог при той температуре, которая создается газами в стволе огнестрельного оружия, не потерять свои нативные свойства».
Странно: упоминаются две версии, а опровергается только та, что с ядом.
Попытка третья и последняя:
«Так или иначе, на версии, связанных с ранением отравленной пулей, пулей, застрявшей в теле Ленина и постепенно перекрывающей кровоток мозга, или пулей «дум-дум», отравляющей организм свинцом, как, впрочем, и на массе других несостоятельных вариантах исторических фантазеров не стоит обращать внимания. Почему? А просто потому, что у пациента Ульянова наблюдалась характерная клиническая картина заболевания, имеющего стандартное стадийное течение».
Вот так: почему? а потому! Неужели это и есть научная дискуссия? Таким манером можно опровергнуть всё, что угодно.
Претензия №8. Попытки объяснения автором причин молчания иностранных докторов об «истинной» болезни Ленина не выдерживают никакой критики. Это очень мягко говоря.
Претензия №9. Огромное количество самоповторов.
Далее всё это можно продолжать бесконечно, но тогда и мне пришлось бы по второму кругу (но уже литературным языком) писать одно и то же. Поэтому я решил облегчить себе задачу. В конце концов, я-то пишу не для врачей (они разберутся и без моей помощи), а для обычного потребителя новоселовского товара. Поэтому попробую решить вопрос доверия к выводам «Медицинского детектива» принципиально.
Поскольку нам, не имеющим профильного образования читателям, почти всегда приходится верить доктору Новоселову на слово, давайте посмотрим, насколько честен с нами автор, а руководствоваться будем следующими мудрыми высказываниями:
«Лжет только тот, кто боится»..............Г. Сенкевич
«Слишком высокая эмоциональная составляющая информации, подаваемой частью историков СССР, как, впрочем, и современными «лениноведами», требующая дополнительного обеспечения участия как структур лимбико-ретикулярной системы, симпатической системы вегетативного обеспечения, говорит, что они не верны. Для подачи обычно верной информации, совершенно не нужно использовать слишком энергозатратные физиологические механизмы, и только ложь требует сверхэмоционального стиля подачи информации»...........В.М. Новоселов
Стало быть, наберёмся спокойствия, и начнём.
Валерий Михайлович подаёт себя в книге, как объективного, не ангажированного и заинтересованного в точной и научной информации автора.
Чтобы развеять все сомнения, предлагаю запастись терпением и преодолеть нижеприведённые завалы личных и притяжательных местоимений:
«Я оцениваю масштабность данной личности и признаю ее историческую значимость, но в тексте этой книги действуют только врачи и их пациент, а не историческая персона…
… чтобы избежать влияния субъективных мнений любых «лениноведов», осознанно или несознательно вводящих в заблуждение мировое сообщество, мною использованы лишь документальные источники…
…Использование только оригинальных документов и медицинской литературы начала прошлого века позволило сделать научную часть данной книги лишенной любого оценочного мнения непрофессионалов и избежать когнитивного искажения представленной информации…
«…Я не даю каких-либо оценок Ульянову, не обсуждаю его политическое наследие и не участвую в спорах вокруг личности В. И. Ленина. Для меня это только пациент, 1870 г. р., умерший, якобы, от болезни с необычным течением и оформлением… Поэтому, мое повествование закончится 22 января 1924 года, на следующий день после смерти и в день вскрытия тела пациента.
В итоге, я изучал не исторические события, а течение заболевания, хоть и у исторической личности, но у конкретного пациента. Способность обсуждать диагнозы, не имея медицинского образования, и жонглируя высказываниями лиц, которые были зажаты историческими условиями, по моему мнению, нарушает глубокие принципы медицинской этики. Именно отсутствие медицинских знаний и приводит к использованию только застаревших штампов и мнений сторонних лиц, не основанных на медицинских документах.».
«…Так переходили и продолжают и на сегодня переходить от автора к автору представления с высоким уровнем когнитивного искажения и предвзятости личных суждений. Историки и журналисты переносят чужие глупости из книги в книгу, преподнося искаженные данные и не понимая реальной ситуации».
«…Я тоже долго сомневался писать ли эту книгу, тем более, что в ней затрагиваются вопросы жизни и смерти конкретного человека. Но поскольку жизнь, болезнь и последующая смерть В. И. Ульянова оставила неизгладимый след в семье каждого человека на территории СССР, я сказал себе - да, такая книга нужна. Именно поэтому я не даю никаких политических оценок деятельности В. И. Ульянова, и какая бы картина не вырисовывалась бы к концу исследования, клиническому сообществу нужно и важно знать, как это было, что же произошло не только с пациентом В. И. Ульяновым, но и с его врачами».
«…Любую информацию, не подтвержденную документально, я решил относить к слухам и не использовать…
…Таким образом, для анализа используется только медицинская литература, в основном, начала ХХ века, и в первую очередь авторства врачей пациента В. И. Ульянова.
…Только такой подход, очищенный от слухов и высказываний любых лиц, зажатых в исторические рамки, дает врачебному сообществу результат без минимального когнитивного искажения».
На мой взгляд, информации достаточно, чтобы сделать однозначный вывод: объективность и правдивость автора могут сравниться только с его же профессионализмом. Вооружившись такой вводной, подойдём к вот этой, казалось бы, ни к чему не обязывающей, цитате из главы «История французской болезни в России: от Ивана Грозного до Владимира Ленина»:
«После октябрьского переворота… Поголовные осмотры показали, что в отдельных селах процент больных доходил до 16 % от общего количества населения. Среди киргизского населения Астраханской губернии распространение заболевания доходило до 17,6 %, в отдельных местностях достигало 43,8 %.
В среднем больных сифилисом в РСФСР было 66 человек на 10 000 жителей. При этом были заметны значительнее колебания по местностям, вот самые неблагополучные губернии (данные П. В. Никольского на 1928 год): Ульяновская - 293 (на 10 000 населения), Саратовская - 285, Пензенская - 276, Тамбовская - 264, Воронежская - 226, Смоленская - 224».
Как мы помним, в середине XIX века в столице Российской империи на 10.000 человек приходилось 113 сифилитиков, и это с учётом того, что львиная их доля приходилась на военных, которых в городе было полно. Без учёта военных, на те же 10.000 пришлось бы не более 50-60 больных. А тут, советская власть, за 10 лет своей «борьбы» чего добилась? Особенно показательно, что в государстве, которое основал «сифилитик», самая заражённая этой болезнью область носила его имя! Как же это символично, правда?
Правда?
Сначала в этом, действительно, можно увидеть какой-то перст судьбы что ли. Но потом мне показалось странным, что в книге Никольского от 1928 года, на которую ссылается Новоселов, приведены данные на 1928 же год. Обычно такого не бывает.
Короче говоря, решил проверить. Найти книгу сначала не получилось, но зато я довольно быстро обнаружил такую вот информацию в статье Коляденко В.Г. и Степаненко В.И. «Сифилис. История происхождения и распространения в Европе и Российской империи. Заболеваемость и борьба с сифилисом в Советском Союзе и Украине».
«Профессор П. В. Никольский [14] указывал, что согласно собранным статистическим данным, средняя цифра количества сифилитиков в России в 1911 г. составляла 711 000 (65 сифилитиков на 10 000 жителей). При этом отмечались значительные колебания уровня заболеваемости по местностям. В частности, самыми неблагополучными губерниями были: Саратовская - 285 на 10 000, Пензенская - 276 на 10 000, Тамбовская - 264 на 10 000, Воронежская - 226 на 10 000, Смоленская - 224 на 10 000. Автор также отмечает, что в отдельных уездах губерний эти цифры значительно увеличивались; в частности, при поголовных осмотрах в отдельных селах процент выявленных сифилитиков доходил до 16 %, а среди киргизского населения Астраханской губернии достигал 43,8 %».
При этом, украинские авторы в качестве источника указывают ту же самую книгу Никольского 1928 года.
Ну как? Ничего не напоминает?
Вот только где в тексте 1928-й год, где РСФСР и где Ульяновская губерния?
Чтобы не было сомнений, приведу скан из честно купленной на Литрес книги Новоселова (да, я всё же занёс копеечку в козлячью кассу):
Книгу Никольского 1928 года я не нашёл, а в новом издании 1932 года он данную информацию сильно сократил. Тем не менее, здесь всё понятно:
Предлагаю всем желающим поразмышлять о том, зачем г-н Новоселов это сделал. Конечно, когда его начнут тыкать носом в это дерьмо, он будет рассказывать, что что-то там перепутал, или даже просто пошутил, но адекватному человеку одного этого примера хватит, чтобы поставить на Новоселове, как на исследователе, жирный крест.