Поезда, женщина-обезьяна и трутни
Я тут давно не появлялся, очень даже.
Всех с новым годом и всё такое. Всего нового, всего лучшего и пусть будет всё прямо лучше-прилучше, чем в прошлом году.
Когда ты так желаешь кому-то или тебе желают, то ты будто отказываешься от прошлого года, как от нежеланного ребенка. Ты будто говоришь, что год был плохим, ужасным. А если так, то это твоя вина и ничья больше. Ну да фиг с ним.
Я ехал в поезде, в вагоне плацкарте 17 часов. Для меня это конец света. Я на поездах вообще не езжу, теперь не могу их. А тут ехать одному, да еще в плацкарте, да еще 17 часов. Капец. Все тело болит от этой кровати для карликов, все время чьи-то ноги, мокрые ручки дверные в туалете, всё капец, сердцебиение учащается. Для меня это стресс, я весь сжимаюсь и просто жду, когда все кончится. Со мной ехала женщина и семья еще. Женщина, когда села в вагон, была обычной продавщицей магазина, но когда спустилась на следующее утро с верхней полки это уже была какая-то страшная обезьяна, с заспанными глазами, скомканными волосами и приоткрытым ртом. У нее был рассеянный вид, она пыталась вспомнить кто она и зачем живет. Про этом она стелила на столик маленькое полотенце, чтобы потом встать на него ногами и залезть наверх и так же слезть потом, сказала, что не может по-другому залезть.
Семья состояла из сына, мамы и папы. Они мне напомнили героев фильма "Елена". Даже не поймешь плохие они или хорошие, просто какие-то трутни и всё. Мама размышляла на тему полусладкого вина, сын играл в телефон, папе было на все пофиг. Я понял, что не люблю людей и поезда. Я был счастлив оказаться дома и до того счастлив, что напился в этот же вечер с парой моих друзей и проснулся в чужой квартире на краю города.
Всех с новым годом.
Всех с новым годом и всё такое. Всего нового, всего лучшего и пусть будет всё прямо лучше-прилучше, чем в прошлом году.
Когда ты так желаешь кому-то или тебе желают, то ты будто отказываешься от прошлого года, как от нежеланного ребенка. Ты будто говоришь, что год был плохим, ужасным. А если так, то это твоя вина и ничья больше. Ну да фиг с ним.
Я ехал в поезде, в вагоне плацкарте 17 часов. Для меня это конец света. Я на поездах вообще не езжу, теперь не могу их. А тут ехать одному, да еще в плацкарте, да еще 17 часов. Капец. Все тело болит от этой кровати для карликов, все время чьи-то ноги, мокрые ручки дверные в туалете, всё капец, сердцебиение учащается. Для меня это стресс, я весь сжимаюсь и просто жду, когда все кончится. Со мной ехала женщина и семья еще. Женщина, когда села в вагон, была обычной продавщицей магазина, но когда спустилась на следующее утро с верхней полки это уже была какая-то страшная обезьяна, с заспанными глазами, скомканными волосами и приоткрытым ртом. У нее был рассеянный вид, она пыталась вспомнить кто она и зачем живет. Про этом она стелила на столик маленькое полотенце, чтобы потом встать на него ногами и залезть наверх и так же слезть потом, сказала, что не может по-другому залезть.
Семья состояла из сына, мамы и папы. Они мне напомнили героев фильма "Елена". Даже не поймешь плохие они или хорошие, просто какие-то трутни и всё. Мама размышляла на тему полусладкого вина, сын играл в телефон, папе было на все пофиг. Я понял, что не люблю людей и поезда. Я был счастлив оказаться дома и до того счастлив, что напился в этот же вечер с парой моих друзей и проснулся в чужой квартире на краю города.
Всех с новым годом.