Вдруг раздастся гром небесный телефонного звонка
• Анатольевна, в порыве громогласной речи, смысл которой состоял в нашей всеобщей математической недалёкости, пару уроков назад изрекла возмущённое: "Другие классы уже шлёпают ай-яй-яй!"
Мы как-то даже постеснялись спросить, как именно и кого они шлёпают, и что кроется за этим загадочным ай-яй-яй, настолько угрожающе и садомазохистски это прозвучало.
Она же, подходит к Оле, прячущей телефон под партой, и вкрадчиво говорит: "Оля, пойми. Не будет ни то, ни другое. Это ты будешь делать дома... (глубокомысленная пауза) ...То, другое.
• В глубокую ночь перед сегодняшним экзаменом. Карету мне, карету; мы его сдали; остался понедельник - и я до сентября ни ногой в этот сказочный дурдом. Вероника восторженно, сплошным восклицательным текстом в телефонной трубке:
- ...И тут его мама спрашивает: почему твоя рубашка пахнет женскими духами?! Он отшучивается и...
Я, не без сарказма: Ты так сильно пахла?
Чувствую, как она на том конце провода надувает губы:
- Фу, нехорошее слово. Я не пахла...
- Благоухала?
Тем же обиженным голосом: "Благоухала" тоже, знаешь ли, можно не так истолковать...
- Неет. "Не так" - это уже худоухала...
• Через десять минут после того, как предупредила меня, что параллельно ест копчёную рыбу, просится отойти в ванную, и, брезгливо так:
-... А то руки такие жирные!
Совершенно забываю про её рыбу и подхватываю:
- ... Уу, пальцы пухлые, сосисочные; по кнопкам не попадаешь, тыкаешь там сидишь, надеешься ещё, что тебе вода поможет...
• Просит меня придумать "Ему" ласковое имя.
К слову сказать, у меня категорическая непереносимость всех этих "заек", "солнышек", "ласточек", "котят" и других зоофилических обращений. Я в глубоких, мучительных раздумьях. В это же время Вероника сокрушается насчёт того, что он "назначил встречу на остановке, нет чтобы куда-нибудь пойти, нет чтобы по-человечески, Вера, Верааа, почему, что делать, Вера?"
- Стоп, - говорю, - а он тебя как называет?
В трубке слышно чуть ли не оргазмическое мурлыканье. Затем, довольно-предовольно:
- Киииска моя!
Меня уже сотрясают первые колики:
- Я кажется знаю, что делать. Смотри. вы встречаетесь на остановке... (в трубке повисает благодарное слушанье). Я всё больше воодушевляюсь, - ты под ручку, под ручку, и незаметно увидишь его от остановки в сторону магазина... А потом!
- что, что потом??
- Когда очухается и поймёт, куда ты его завела, не оправдывайся, а ссылайся на достоверные источники.
- ??
- "Ваша Киска купила бы Вискас".
• Минутой позже:
- Вер, он меня попробовал поцеловать...
- Чтоо?! В прорубь поцеловать? Это что ещё за Эзопов язык?
И далее, логически вытекающее. Говорю ей:
- У меня ухо заложило.
Вероника, насмешливо так: Кирпичами?
- А?
- Кирпичами?!
- Чё?
- Говорю, кирпичами?!
- А мне послышалось "ты в печали"... Нет, тишиной...
Опять что-то смутно слышится, хотя на самом деле Вероника глубокомысленно молчит и я изрекаю в пустоту:
- Нет, кстати, другое, не твоё...
• P.S. Я не страдаю глухотой, но...
Я: А как ты будешь воспитывать своих детей?
Вероника: Пряником.
Я, возмущённо: Веником?!
* * *
В Лингве творится ажиотаж, сдаются долги, кипами пишутся сочинения, часами моноложится и диаложится; через несколько дней важный-преважный экзамен кембриджской линейки, итог всей восьмилетней жизни в этих краснокирпичных стенах. Прекрасная Марина, моя чероокая одногруппница и подруга, наделённая удивительной способностью запоминать материал, прочитав пару раз на коленях в маршрутке; сдаёт Т.Ф зачёт. Ей попадается какое-то очень уж сложное слово. Повисает неожиданная пауза, Т.Ф, удивлённая тишиной умной Марины, недоуменно поднимает глаза, - ведь там везде есть транскрипции.
Марина обезоруживающе, печально признаётся: А я совершенно не разбираюсь во всех этих крючочках и значочках.
Ещё несколько человек из разных концов класса сопереживающе поддакивают, мол да, и я, кстати, не знаю транскрипций, и я, и я.
Т. Ф, стекленея взором, потом расплываясь в широкой, умиляющейся улыбке: Ну, в принципе, я тоже считаю, что учиться никогда не поздно...