(no subject)
Долгое время в качестве основного политического тренда прочно закрепился идол так называемых "равных стартовых условий". Люди от рождения имеют неравные возможности, финансовые и культурные, и торжество справедливости видится в обеспечении их необходимыми "условиями", которые, как полагают, приведут к заветному равенству. Все это конечно же, заслуживает похвал, но есть одна вполне себе математическая закономерность, которую невозможно обойти в условиях данного курса. Речь идёт о семейных ценностях: деградация института семьи есть непременное условие равенства. Даже если официально эта задача может и не входить в программу левых организаций (хотя обычно все-таки входит), их политика не может проводиться в обход этого условия, и не может повлечь за собой что-то обратное. Все очень просто: обеспечить равенство стартовых условий возможно тогда и только тогда, когда отсутствует институт наследования экономического и культурного капитала. Добиться этого можно лишь полным изъятием детей из семьи. Все социалисты, начиная с Платона, никогда не скрывали этого намерения и уповали на мировую коммуну, в которой все принадлежит всем, а дети лишены родителей. Государство получает неограниченную власть над умами и жизнями с рождения и до смерти. Семья - единственный оплот и источник индивидуализма и личной свободы. Семья есть несправедливость в чистом виде. Любое личное начало в человеке, будь то дружба, любовь, родство или принадлежность к нации есть привилегия, предпочтение одних людей другим, случайное и тем более безжалостное, чем большей преданностью оно обладает. Акт благого и безвозмездного (незаслуженного) дара есть самое вопиющее неравенство и несправедливость.
Но будет ли счастлив человек, одновременно оторванной от корней и не имеющий потомков? Может ли коммуна и свобода отношений заменить постоянные личные связи? Если бы семья была чем-то плохим, то положение сирот в детских домах очевидно следовало бы считать привилегированным и прогрессивным, а подобные учреждения, возглавляемые качественными специалистами с высшим образованием, выпускали бы в свет самых счастливых и образованных воспитанников. Человек, никогда не имевший семью и отечество может видеть в них лишь цепочку репрессий и взаимных манипуляций, также как маньяк-социопат не способен образовывать привязанности и представить, что это такое.
Но будет ли счастлив человек, одновременно оторванной от корней и не имеющий потомков? Может ли коммуна и свобода отношений заменить постоянные личные связи? Если бы семья была чем-то плохим, то положение сирот в детских домах очевидно следовало бы считать привилегированным и прогрессивным, а подобные учреждения, возглавляемые качественными специалистами с высшим образованием, выпускали бы в свет самых счастливых и образованных воспитанников. Человек, никогда не имевший семью и отечество может видеть в них лишь цепочку репрессий и взаимных манипуляций, также как маньяк-социопат не способен образовывать привязанности и представить, что это такое.