The last diary in Tuapse?
Ну и вот, Агой - день последний - или как я отбилась от коллектива.
Поскольку предыдущей ночью мы приехали довольно поздно, а потом я к тому же устроила афтерпати с шардоне, Ляписами и "Землёй случайных чисел", я решила поставить будильник на 9:30, то есть за полчаса до начала секции, на которой мы как раз все должны были выступать. В 9:40, когда я брела в душ, мне пришло сообщение от Василисы о том, что секция началась в 9:30. Вот чёрт! Я что-то быстро надела и побежала туда.
- У меня маленькое замечание, - говорил председатель секции нашему Коле, - не надо произносить, пожалуйста, больше эту фразу: "Довольно давно, в шестидесятые" - мы чувствуем себя совсем дедушками. Давайте лучше говорить просто - в шестидесятые!
Следующий доклад был мой.
- В шестидесятые! - Гордо сообщаю я всем присутствующим. - Упругое рассеяние нейтронов и магнитная восприимчивость для этого соединения были исследованы в шестидесятые! Магнитная структура, однако, так до сих пор до конца и не изучена.
Профессора из беседки, те самые, которые несколько дней назад заявляли мне, что я "откуда-то из шестидесятых", одобрительно кивают. Я вижу, что они мне верят. Может она сама и смотрела нейтроны тогда, - читаю я по их лицам, - она ведь тоже из шестидесятых. Ну, может я сама и смотрела, правда что.
Всю поездку у меня была идея фикс зайти в какой-нибудь прибрежный бар и хлопнуть там коктейль с зонтиком, ну или на худой конец с ломтиком апельсина, ну или не знаю с чем там ещё коктейли делают? Коктейль в ананасе? Коктейль в кокосе? В наших окрестностях был один-единственный пляжный бар, и назывался он как раз "Кокос", так что я возлагала на него огромные надежды. Однако в Кокос нас не пустили ("Закрыто, закрыто!" - хотя я слышала потом оттуда музыку и танцы). Зато была открыта соседняя забегаловка, как же она называлась ... Анна? Фортуна? Ну, пусть будет Фортуна. В Фортуне было два напитка: разливное пиво - двести рублей литр, и Шампусик (он так и назывался - Шампусик) - сто восемьдесят рублей литр. Я быстро оценила обстановку и решила брать Шампусик:
- Я буду Шампусик, - говорю.
- А мы не будем шампусик, - заворотили носы Кирилл и Василиса.
- Ну хорошо, будьте добры мне тогда стаканчик Шампусика, - обращаюсь я к продавцам.
- Давай тогда ноль пять на двоих, - предлагает Василиса.
- Литр! - тут же подключается Кирилл аукционным голосом, - нам литр шампусика!
Мы взяли литр шампусика и сели на гальку. Шампусик оказался практически водой, чуть сладковатой как морской рис. Наверное, Сочи пытались повторить для нас триумф двухтысячелетней давности и превратить морскую воду в шампусик. Частично получилось! Над морем висел вертолёт с военной базы, сбрасывающий парашютистов прямо в воду. Через час мне надо было ехать на вокзал.
Кирилл довёз меня до Туапсе, перед выездом он спросил меня, не хочу ли я ещё раз попытать счастья в покупке сумки с черепами. Дело в том, что по пути на пляж я влюбилась в одну сумку с черепами - но вот незадача - в ларьке, где продавалась сумка, никого не было. Это удивительно, потому что обычно во всех ларьках всегда есть ВСЕ. "Пиво!", "Вино на вечер!", "Пиво без чачи - деньги на ветер!" - от них невозможно было избавиться. А тут - тишина. Я решила попробовать ещё раз. Я кружилась меж ларьков, напевая: ах где же мои черепа, черепа - черепухи-черепа-черепу-ше-чки! Ко мне слетались продавцы пива и чачи и спрашивали: "девушка, что вам нужно, скажите, у нас есть ВСЁ!" Сумка с черепами! У вас есть сумка с черепами? Продавцы качали головой и отступали вглубь ларьков - сумки у них не было. Василиса вчера сказала, что Кирилл, кажется, купил мне всё-таки сумку с черепами, когда они все вместе уезжали обратно на машине, но я пока что эту сумку так и не видела. В итоге я накупила каких-то приправ на рынке уже в Туапсе: на южных рынках всегда пахнет так, что хочется увезти их с собой. Увезти целый рынок, конечно, не получится, но можно увезти хотя бы приправы - все приправы увезти тоже, конечно, не получится, но это не значит, что не стоит пытаться. Пытаться стоит. Я взяла что-то разноцветное в мешке, в мишке и в дельфинчике, и ещё что-то непонятное в пакете. Затем я попрощалась с Кириллом на вокзале (отбилась от коллектива!) и, побегав минут пятнадцать по перронам, всё-таки нашла свой поезд.
В поезде я провела примерно часа два, за которые я успела прочитать, наконец, рассказ "Лодочка" и прослушать песню Дженерейтеров про Маяк - я чувствовала, что теперь я уже могу её слушать, не рискуя тем, что мои друзья начнут отплывать. А послушать её было необходимо после той ночи с сидром, морем и фонарём. А потом мне пришло письмо от секретаря диссовета о том, что назначили - наконец! ура! - дату моей защиты, и пора печатать диссертации и авторефераты. Я обрадовалась, но и сразу как-то переполошилась: а сколько надо печатать авторефератов? А сколько надо печатать самих диссертаций? А надо ли печатать один экземпляр диссертации себе? Люди вообще печатают обычно для себя свои же диссертации или нет? В этих раздумьях я провела остаток пути до Сочи. Зато я наконец побывала в самих Сочи! Я целых пять минут слонялась по привокзальной улице прежде чем идти обратно на вокзал, с которого нужно было ехать уже в сам аэропорт.
В аэропорт я приехала как-то неприлично рано, поэтому быстро отыскала шоколадницу, в которой почему-то на этот раз не было сидра, поэтому я взяла какую-то яблочную сангрию, сфотографировала "Землю случайных чисел" вместе с сангрией и Заей и открыла следующий рассказ. И это, естественно, оказался рассказ "Номер сто" - про то как не возможно ни обрести, ни окончательно утратить диссертацию. Боже, как же я это всё понимаю! Моим снам про диссертационные дороги МКАДа и не снилось вообще! Вот оно, как на самом деле всё происходит - бесконечные вьющиеся недозамкнутые контуры, неизбежные встречи с прошлым собой, выхода нет: "и так воет, и иначе воет". Я вдруг понимаю, что мне совершенно точно не нужен собственный экземпляр диссертации. В задумчивости я покупаю какой-то мутно-синий кофе в стеклянном стакане и фотографирую "Землю случайных чисел" вместе с этой синевой - неплохо получается, кстати.
Ну а дальше всё - самолёт, Внуково, Троицк. Кажется, покинув Сочи, я освободилась от звенящей необходимости записывать каждый свой день - посмотрим, как дальше.
Поскольку предыдущей ночью мы приехали довольно поздно, а потом я к тому же устроила афтерпати с шардоне, Ляписами и "Землёй случайных чисел", я решила поставить будильник на 9:30, то есть за полчаса до начала секции, на которой мы как раз все должны были выступать. В 9:40, когда я брела в душ, мне пришло сообщение от Василисы о том, что секция началась в 9:30. Вот чёрт! Я что-то быстро надела и побежала туда.
- У меня маленькое замечание, - говорил председатель секции нашему Коле, - не надо произносить, пожалуйста, больше эту фразу: "Довольно давно, в шестидесятые" - мы чувствуем себя совсем дедушками. Давайте лучше говорить просто - в шестидесятые!
Следующий доклад был мой.
- В шестидесятые! - Гордо сообщаю я всем присутствующим. - Упругое рассеяние нейтронов и магнитная восприимчивость для этого соединения были исследованы в шестидесятые! Магнитная структура, однако, так до сих пор до конца и не изучена.
Профессора из беседки, те самые, которые несколько дней назад заявляли мне, что я "откуда-то из шестидесятых", одобрительно кивают. Я вижу, что они мне верят. Может она сама и смотрела нейтроны тогда, - читаю я по их лицам, - она ведь тоже из шестидесятых. Ну, может я сама и смотрела, правда что.
Всю поездку у меня была идея фикс зайти в какой-нибудь прибрежный бар и хлопнуть там коктейль с зонтиком, ну или на худой конец с ломтиком апельсина, ну или не знаю с чем там ещё коктейли делают? Коктейль в ананасе? Коктейль в кокосе? В наших окрестностях был один-единственный пляжный бар, и назывался он как раз "Кокос", так что я возлагала на него огромные надежды. Однако в Кокос нас не пустили ("Закрыто, закрыто!" - хотя я слышала потом оттуда музыку и танцы). Зато была открыта соседняя забегаловка, как же она называлась ... Анна? Фортуна? Ну, пусть будет Фортуна. В Фортуне было два напитка: разливное пиво - двести рублей литр, и Шампусик (он так и назывался - Шампусик) - сто восемьдесят рублей литр. Я быстро оценила обстановку и решила брать Шампусик:
- Я буду Шампусик, - говорю.
- А мы не будем шампусик, - заворотили носы Кирилл и Василиса.
- Ну хорошо, будьте добры мне тогда стаканчик Шампусика, - обращаюсь я к продавцам.
- Давай тогда ноль пять на двоих, - предлагает Василиса.
- Литр! - тут же подключается Кирилл аукционным голосом, - нам литр шампусика!
Мы взяли литр шампусика и сели на гальку. Шампусик оказался практически водой, чуть сладковатой как морской рис. Наверное, Сочи пытались повторить для нас триумф двухтысячелетней давности и превратить морскую воду в шампусик. Частично получилось! Над морем висел вертолёт с военной базы, сбрасывающий парашютистов прямо в воду. Через час мне надо было ехать на вокзал.
Кирилл довёз меня до Туапсе, перед выездом он спросил меня, не хочу ли я ещё раз попытать счастья в покупке сумки с черепами. Дело в том, что по пути на пляж я влюбилась в одну сумку с черепами - но вот незадача - в ларьке, где продавалась сумка, никого не было. Это удивительно, потому что обычно во всех ларьках всегда есть ВСЕ. "Пиво!", "Вино на вечер!", "Пиво без чачи - деньги на ветер!" - от них невозможно было избавиться. А тут - тишина. Я решила попробовать ещё раз. Я кружилась меж ларьков, напевая: ах где же мои черепа, черепа - черепухи-черепа-черепу-ше-чки! Ко мне слетались продавцы пива и чачи и спрашивали: "девушка, что вам нужно, скажите, у нас есть ВСЁ!" Сумка с черепами! У вас есть сумка с черепами? Продавцы качали головой и отступали вглубь ларьков - сумки у них не было. Василиса вчера сказала, что Кирилл, кажется, купил мне всё-таки сумку с черепами, когда они все вместе уезжали обратно на машине, но я пока что эту сумку так и не видела. В итоге я накупила каких-то приправ на рынке уже в Туапсе: на южных рынках всегда пахнет так, что хочется увезти их с собой. Увезти целый рынок, конечно, не получится, но можно увезти хотя бы приправы - все приправы увезти тоже, конечно, не получится, но это не значит, что не стоит пытаться. Пытаться стоит. Я взяла что-то разноцветное в мешке, в мишке и в дельфинчике, и ещё что-то непонятное в пакете. Затем я попрощалась с Кириллом на вокзале (отбилась от коллектива!) и, побегав минут пятнадцать по перронам, всё-таки нашла свой поезд.
В поезде я провела примерно часа два, за которые я успела прочитать, наконец, рассказ "Лодочка" и прослушать песню Дженерейтеров про Маяк - я чувствовала, что теперь я уже могу её слушать, не рискуя тем, что мои друзья начнут отплывать. А послушать её было необходимо после той ночи с сидром, морем и фонарём. А потом мне пришло письмо от секретаря диссовета о том, что назначили - наконец! ура! - дату моей защиты, и пора печатать диссертации и авторефераты. Я обрадовалась, но и сразу как-то переполошилась: а сколько надо печатать авторефератов? А сколько надо печатать самих диссертаций? А надо ли печатать один экземпляр диссертации себе? Люди вообще печатают обычно для себя свои же диссертации или нет? В этих раздумьях я провела остаток пути до Сочи. Зато я наконец побывала в самих Сочи! Я целых пять минут слонялась по привокзальной улице прежде чем идти обратно на вокзал, с которого нужно было ехать уже в сам аэропорт.
В аэропорт я приехала как-то неприлично рано, поэтому быстро отыскала шоколадницу, в которой почему-то на этот раз не было сидра, поэтому я взяла какую-то яблочную сангрию, сфотографировала "Землю случайных чисел" вместе с сангрией и Заей и открыла следующий рассказ. И это, естественно, оказался рассказ "Номер сто" - про то как не возможно ни обрести, ни окончательно утратить диссертацию. Боже, как же я это всё понимаю! Моим снам про диссертационные дороги МКАДа и не снилось вообще! Вот оно, как на самом деле всё происходит - бесконечные вьющиеся недозамкнутые контуры, неизбежные встречи с прошлым собой, выхода нет: "и так воет, и иначе воет". Я вдруг понимаю, что мне совершенно точно не нужен собственный экземпляр диссертации. В задумчивости я покупаю какой-то мутно-синий кофе в стеклянном стакане и фотографирую "Землю случайных чисел" вместе с этой синевой - неплохо получается, кстати.
Ну а дальше всё - самолёт, Внуково, Троицк. Кажется, покинув Сочи, я освободилась от звенящей необходимости записывать каждый свой день - посмотрим, как дальше.