Правила парковки
Первый парковщик Максим убеждал меня в том, что знает турецкий и просил привезти из Турции какие-нибудь журналы. Почитать. Я ему привез из Таиланда путеводитель, он читал его взахлеб две недели. Говорил, что долгое время жил в Азербайджане, а там, в Ташкенте, много турков. Поэтому с чем, с чем, а с чтением по-турецки проблем у него обычно нет. И как бы в подтверждение этого обнажил в себе свойство, с которым проблемы у него обычно бывают. В один пряный майский день он подошел ко мне с просьбой принять под охрану его куртку с надписью на спине ОХРАНА, пока он ездит к Путину. Он планирует рассказать о коррупции в нашем ТСЖ. Да и вообще в стране. Куртку я не взял, это большая ответственность, на мой взгляд. Но посоветовал сдать её на хранение к депутату горсовета на «Лексусе». На следующий день охранник убыл. С его слов, в Москву. Судя по состоянию дел в ТСЖ, ещё не дошел.
Нашего следующего парковщика звали Геннадий. Турецкого он не знал, просто просил у меня пятнадцать раз в месяц сто рублей взаймы. Трезвым я его видел три раза. Странным образом это совпало с теми днями, когда я ему не давал. Долги возвращал безупречно, на следующий день. Как он объяснял, снова сесть может в любой момент, а с долгами туда нельзя. Меня это немного задевало, поскольку объяснение было сконструировано таким образом, что это я именно тот гондон, который может слить на зону тему о его долге в сто рублей. И каждый раз, возвращая, он произносил странную фразу: «А будут лезть с расспросами, посылай всех в манду». Забегая вперед, хотя это и вносит в рассказ резонерский оттенок, Геннадий оказался абсолютно прав. Через два месяца ко мне прилезли с расспросами. Как и свой предшественник, оставил службу Геннадий скоропостижно. Увольняли его двое оперов в штатском и один участковый уполномоченный в форме. В ходе обыска в будке был изъят ежедневник, содержанием очень похожий на ежедневник Эйнштейна. И через день в нём было записано: «Юричу отдать 100». Юрича нашли быстро по списку телефонов в том же толмуде. Им оказался я. Поскольку опера увольняли парковщика за участие в преступной группе, занимавшейся силовым налогообложением бомжей, у них ко мне, как к очевидному лидеру ОПГ, возник ряд вопросов. Я воспользовался советом Геннадия. Такие минуты не забываются и лучше кончить на этом.
Наш нынешний парковщик на вопрос как его зовут, ответил, что Константином Эдуардовичем. Для парковщика это очень барокко, я считаю, ну да ладно. Привел с собой семнадцатилетнюю суку-блондинку, зовут Норой. Живут вместе, в будке. Утверждает, что знает девочку с рождения. У Норы явные признаки негативной социальной девиации и маразмус синилис под одной шкурой. Плюс к этому только две формы самовыражения - смиренное слабоумие во время бодрствования и упыриная ярость во время пробуждения. Перед сном индифферентна как писающий мальчик Дюкенуа. Просыпаясь же, не узнает никого, особенно Константина Эдуардовича. Хозяин суки альбинос, тоже низкоросл и запущен, так что соседи, приближаясь к парковке и видя эту пару, однозначно могут утверждать только то, что один из них наверняка Нора. Нору лучше будить издали, метров за тридцать, хлопая в ладоши и свистя. Константину Эдуардовичу это нравится. Он стоит на подиуме будки и, как бы положив на суету бытия, смотрит вдаль кислоглазым взглядом капитана в отставке Грея. Ветер шевелит его белокурые волосы и треплет воротник рубашки. И это все, так получается, под аплодисменты. Вчера Нора оторвала половину жопы у мужа бухгалтера ТСЖ. Интересно, кто теперь будет парковщиком.