Бабушке
-- Польку, Польку забрали, -- семилетняя Маша, размазывая слезы на пыльном лице, бежала по растрескавшейся от жары земле. Истрепанное выцветшее платьице прилипало к телу. - Немцы в плен забрали, в Германию везут.
Запыхавшаяся Маша вбежала во двор, где мать пыталась приготовить обед на семерых - себя и шестерых детей -- из картофельных очисток и выменянной на дубовый сундук кукурузной крупы. После того, как раскулачили мужа, Варвара осталась одна с семью ребятишками. Кажется, мужа угнали в Казахстан - так ей сказали в райкоме -- но с тех пор о нем ни слуху, ни духу. Коров, коней, ульи, овец, все запасы зерна забрал колхоз - комитет бедноты во главе с главным станичным алкоголиком Петькой Косым не оставил детям ни крошки. Даже добротный деревянный дом разобрали по бревнышку и перевезли на другую сторону Кубани, теперь в нем заседает правление колхоза «Путь к коммунизму». Только высохли слезы по мужу - как началась война. Старший сын-- Витя -- подрос и перед самой войной пошел в армию куда-то на Украину. В начале июня от него пришло письмо: «Мама, скоро вернусь - мы уже все танки разобрали, смазали и поставили на консервацию, так что готовься встречать - помощник едет». Но Витя так и не вернулся - мама ждала его до самой смерти, до 1982 года, но то письмо оказалось последней весточкой от сына. Неизвестно даже, где он похоронен -- может быть, неожиданный немецкий авиаудар погреб его с сотнями таких же бедняг.
-- Мам, немцы Польку увозят, -- разрыдалась девочка на мамином плече. Женщина обняла дочку и заплакала вместе с ней.
-- Как увозят, где они сейчас? -- засобиралась Варвара.
-- На станции, всех уже в вагоны грузят.
Женщина схватила девочку за руку и вдвоем по грунтовке они побежали на станцию. Здесь царило что-то невообразимое - из зарешеченных окошек товарных вагонов тянулись руки молодых девушек, немцы прикладами отгоняли от перрона матерей и сестер, ревущих на всю округу. Как ни ходили Варвара с дочкой, так и не смогли ничего узнать - где Поля, что с ней, в какой она вагоне. Когда паровоз тронулся, плач заполонил все пространство вокруг. Уже и дым исчез за горизонтом, но никто и не собирался расходиться.
-- Пойдем, -- только через пару часов, когда совсем стемнело, женщина взяла дочь за руку и медленно побрела домой. - Только про Полю не говори пока ничего сестрам и брату.
Дома Варвара накормила детей, уложила их спать в хате, которую сама построила после раскулачивания из глины, коровяка и набранных в посадке ветвей, и села к образу.
-- Боже, за что нам это? -- взмолилась шепотом Варвара. - Мало тебе мужа, Витя неизвестно где, так теперь и Поля.
Беззвучные слезы двумя ручьями текли из ее глаз.
-- Мам, что с тобой? - спросила с печки Нина.
-- Спи, дочка, все нормально.
Дети спали, но жаркой июльской ночью Варваре было не до сна. Она вышла во двор и подняла голову - звездное небо заполонило все вокруг. Как будто не было ни раскулачивания, ни белых, ни красных, ни войны. Как будто все так же, как 29 лет назад, когда ее, восемнадцатилетнюю, позвал замуж самый видный казак станицы - красивый, статный, работящий. Когда Варя впервые увидела Стефана Гусева, то сразу поняла - это ее судьба. В этот момент где-то неподалеку в абсолютной тишине хрустнула ветка, прервав воспоминания Варвары. А еще через пару секунд скрипнула калитка.
-- Полечка, -- ахнула мать, увидев грязную дочку в изорванном платье, и сразу же бросилась ее обнимать. - Полечка, родная моя, мы-то думали больше тебя не увидим. Как ты, Полечка, любимая моя дочечка.
Горячие слезы поливали дочь, которая и сама зашлась в беззвучном плаче.
-- Мама, когда немцы за мной на ток пришли, я побежала в поля по кукурузе, потом спряталась в посадке и лежала там долго-долго.
-- Полечка, мы тебя никуда не отпустим. В лесу шалаш сделаем, будем еду носить, но никуда тебя не отпустим.
Все лето прожила Поля в шалаше, а потом немцам стало уже не до пленных - как бы самим уцелеть. А позже и наши подошли и освободили станицу.
PS
Если бы Поля тогда не убежала, то не родилась бы моя мама, соответственно, не появились бы на свет и мы с братом. Поля - Пелагея Стефановна - моя бабушка. Ей довелось прожить такую жизнь, что не каждый бы справился, но бабушка Поля - сильный человек. Она с четырнадцати лет работала трактористом, заботилась о других больше, чем о себе, и до самого конца своей жизни не могла сидеть без дела. Сегодня моей бабушке, если бы она не ушла от нас в 1999 году, исполнилось 88 лет.
PPS
В этой истории нет ни одного вымышленного факта и имени - все собрано из разговоров с бабушкой и ее сестрами: Ниной, Марией, Анной, Шурой. Старшая сестра - Екатерина - погибла в пятидесятых. Сведений о Стефане и Викторе до сих пор нигде нет.
Запыхавшаяся Маша вбежала во двор, где мать пыталась приготовить обед на семерых - себя и шестерых детей -- из картофельных очисток и выменянной на дубовый сундук кукурузной крупы. После того, как раскулачили мужа, Варвара осталась одна с семью ребятишками. Кажется, мужа угнали в Казахстан - так ей сказали в райкоме -- но с тех пор о нем ни слуху, ни духу. Коров, коней, ульи, овец, все запасы зерна забрал колхоз - комитет бедноты во главе с главным станичным алкоголиком Петькой Косым не оставил детям ни крошки. Даже добротный деревянный дом разобрали по бревнышку и перевезли на другую сторону Кубани, теперь в нем заседает правление колхоза «Путь к коммунизму». Только высохли слезы по мужу - как началась война. Старший сын-- Витя -- подрос и перед самой войной пошел в армию куда-то на Украину. В начале июня от него пришло письмо: «Мама, скоро вернусь - мы уже все танки разобрали, смазали и поставили на консервацию, так что готовься встречать - помощник едет». Но Витя так и не вернулся - мама ждала его до самой смерти, до 1982 года, но то письмо оказалось последней весточкой от сына. Неизвестно даже, где он похоронен -- может быть, неожиданный немецкий авиаудар погреб его с сотнями таких же бедняг.
-- Мам, немцы Польку увозят, -- разрыдалась девочка на мамином плече. Женщина обняла дочку и заплакала вместе с ней.
-- Как увозят, где они сейчас? -- засобиралась Варвара.
-- На станции, всех уже в вагоны грузят.
Женщина схватила девочку за руку и вдвоем по грунтовке они побежали на станцию. Здесь царило что-то невообразимое - из зарешеченных окошек товарных вагонов тянулись руки молодых девушек, немцы прикладами отгоняли от перрона матерей и сестер, ревущих на всю округу. Как ни ходили Варвара с дочкой, так и не смогли ничего узнать - где Поля, что с ней, в какой она вагоне. Когда паровоз тронулся, плач заполонил все пространство вокруг. Уже и дым исчез за горизонтом, но никто и не собирался расходиться.
-- Пойдем, -- только через пару часов, когда совсем стемнело, женщина взяла дочь за руку и медленно побрела домой. - Только про Полю не говори пока ничего сестрам и брату.
Дома Варвара накормила детей, уложила их спать в хате, которую сама построила после раскулачивания из глины, коровяка и набранных в посадке ветвей, и села к образу.
-- Боже, за что нам это? -- взмолилась шепотом Варвара. - Мало тебе мужа, Витя неизвестно где, так теперь и Поля.
Беззвучные слезы двумя ручьями текли из ее глаз.
-- Мам, что с тобой? - спросила с печки Нина.
-- Спи, дочка, все нормально.
Дети спали, но жаркой июльской ночью Варваре было не до сна. Она вышла во двор и подняла голову - звездное небо заполонило все вокруг. Как будто не было ни раскулачивания, ни белых, ни красных, ни войны. Как будто все так же, как 29 лет назад, когда ее, восемнадцатилетнюю, позвал замуж самый видный казак станицы - красивый, статный, работящий. Когда Варя впервые увидела Стефана Гусева, то сразу поняла - это ее судьба. В этот момент где-то неподалеку в абсолютной тишине хрустнула ветка, прервав воспоминания Варвары. А еще через пару секунд скрипнула калитка.
-- Полечка, -- ахнула мать, увидев грязную дочку в изорванном платье, и сразу же бросилась ее обнимать. - Полечка, родная моя, мы-то думали больше тебя не увидим. Как ты, Полечка, любимая моя дочечка.
Горячие слезы поливали дочь, которая и сама зашлась в беззвучном плаче.
-- Мама, когда немцы за мной на ток пришли, я побежала в поля по кукурузе, потом спряталась в посадке и лежала там долго-долго.
-- Полечка, мы тебя никуда не отпустим. В лесу шалаш сделаем, будем еду носить, но никуда тебя не отпустим.
Все лето прожила Поля в шалаше, а потом немцам стало уже не до пленных - как бы самим уцелеть. А позже и наши подошли и освободили станицу.
PS
Если бы Поля тогда не убежала, то не родилась бы моя мама, соответственно, не появились бы на свет и мы с братом. Поля - Пелагея Стефановна - моя бабушка. Ей довелось прожить такую жизнь, что не каждый бы справился, но бабушка Поля - сильный человек. Она с четырнадцати лет работала трактористом, заботилась о других больше, чем о себе, и до самого конца своей жизни не могла сидеть без дела. Сегодня моей бабушке, если бы она не ушла от нас в 1999 году, исполнилось 88 лет.
PPS
В этой истории нет ни одного вымышленного факта и имени - все собрано из разговоров с бабушкой и ее сестрами: Ниной, Марией, Анной, Шурой. Старшая сестра - Екатерина - погибла в пятидесятых. Сведений о Стефане и Викторе до сих пор нигде нет.