(no subject)
Ну, коли речь зашла о христианской поэзии, рискну вывесить образчик собственного перевода Псалмов на современный поэтический язык. Желающий сравнит с подлинником -- и убедится, что всё честно и чисто.
Псалом 136
Беззвучен был наш плач при реках Вавилона.
Там, в сердце плена, вспомнив про Сион,
кинноры скрыли мы, доверив вербным кронам;
и струны их не издавали звон.
Пленители племён, взиравшие с презреньем,
затребовали слов, уже навеселе:
«Потешьте нас теперь Сионским песнопеньем!..»
Как песнь Господню спеть в чужой земле?
Мой Иерусалим! пускай моя десница
иссохнет, пусть язык гортань мою забьёт,
коль в сердце я смогу тобою поступиться,
мой Иерусалим, веселие моё!
Попомни, Господи, сынам идумеянским
злосчастный день, когда пришло их торжество -
пал Иерусалим - и хищники смеялись:
«Разрушить, срыть до основания его!»
Не попусти и Вавилонской дщери…
Опустошительница! так речёт левит:
блажен будь, кто придёт, чтобы свершить отмщенье,
и выблядков твоих о камень размозжит!
Псалом 136
Беззвучен был наш плач при реках Вавилона.
Там, в сердце плена, вспомнив про Сион,
кинноры скрыли мы, доверив вербным кронам;
и струны их не издавали звон.
Пленители племён, взиравшие с презреньем,
затребовали слов, уже навеселе:
«Потешьте нас теперь Сионским песнопеньем!..»
Как песнь Господню спеть в чужой земле?
Мой Иерусалим! пускай моя десница
иссохнет, пусть язык гортань мою забьёт,
коль в сердце я смогу тобою поступиться,
мой Иерусалим, веселие моё!
Попомни, Господи, сынам идумеянским
злосчастный день, когда пришло их торжество -
пал Иерусалим - и хищники смеялись:
«Разрушить, срыть до основания его!»
Не попусти и Вавилонской дщери…
Опустошительница! так речёт левит:
блажен будь, кто придёт, чтобы свершить отмщенье,
и выблядков твоих о камень размозжит!