О национальной безопасности России (часть I)
Оригинал взят у kanchukov_sa в О национальной безопасности России (часть I)
О НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ
Ресурс ИА REX опубликовал мою статью о национальной безопасности России.
В журнале «Однако» в статье о национальной безопасности, в очередной раз поднят вопрос о соответствии наших Вооруженных Сил РФ задачам, стоящим перед ними и соответствие решения этих задач должностными лицами государства.
«Журналист и историк Александр Горбенко предлагает обсудить вопросы национальной безопасности. «О путях преобразования наших вооружённых сил не утихают споры. А тем ли путём мы ведём военное строительство? Насколько хороша бригадная структура сухопутных войск? Хороша ли новая структура управления? Те ли образцы вооружений и военной техники мы разрабатываем и закупаем? И многое другое. Ответы на эти вопросы можно дать, только ответив на три других. Кого следует считать вероятным противником? Как он будет действовать? И, собственно, как будет выглядеть война, для которой предназначены наши вооружённые силы?», - спрашивает эксперт».
Не станем детально обсуждать саму статью. Хотя в первой части, озаглавленной «Кто наш вероятный противник» из трех разобранных критериев, по настоящему важным является только критерий военной мощи государства, или как сказано в статье, большой военный потенциал. Два других критерия вытекают из первого и не являются самостоятельными критериями угрозы. Это думаю понятно, что не будет военной мощи, не будет и агрессивности, а значит и стремления захватить территорию. Как пример, Япония, и агрессивно настроена, и желает вернуть острова, а военная мощь не позволяет это сделать силой, поэтому, японцы применяют на протяжении уже 67 лет другие способы. Так же поступают и другие страны, интересы которых сходятся на России или пересекаются с ее геополитическими интересами, плавно выдавливая Россию.
Автор в своей статье главным противником определил НАТО, приписав ему, совершенно справедливо наибольшую военную мощь. Но вот дальнейшие рассуждения не соответствуют действительности. НАТО давно не агрессивный блок, там чисто бизнес и только бизнес. Ведь агрессивность, это такое свойство, которое требует его предрасположенности к поведению, целью которого является причинение вреда окружающему миру. А США всегда и везде выступают за демократию, защищают права угнетенных. Назвать агрессивностью стремление улучшить жизнь граждан своей страны, не совсем корректно, тем более что всегда присутствует обещание улучшить жизнь и другим.
Вывод в статье, что НАТО наш враг, как и в наших руководящих документах, не соответствует действительности по главному критерию, по наличию у России СЯС. Когда США перехватят управление российскими СЯС или нейтрализуют их численно различными договорами, превратив Россию в подобие государства 3-го мира, только тогда возможна агрессия для расчленения или полного захвата и контроля территории, на подобие, резервации. До этого момента, основная задача США, как ведущей страны НАТО, руками России и за счет России решать свои насущные политические и экономические проблемы, которые могут перерасти и в военные, о чем ниже.
Во второй части статья «Три вопроса национальной безопасности. Вопрос II: как умеет воевать наш вероятный противник?» , более информативна, так как разбирает давно опубликованную и разобранную на цитаты статью, напечатанную в 2009 году, к 20-летию ее издания. Теория, описанная в статье американских авторов, уже довольно давно и не единожды проверена на практике и не несет в себе ничего нового и передового для национальной безопасности России. Тем более что данная теория, в некоторых ее положениях, существенно доработана. Начиная от заложенного в теорию противоречия, что массовость и огневая мощь вооружённых сил противника должны стать его слабым местом, не подтвержденного, а опровергнутого практикой операции в Ираке, в Афганистане, где к огромной группировке регулярной армии, превосходящей обороняющихся и массовостью применения боевой техники, и огневой мощью, превосходящей в разы даже группировку 40 армии СССР. Скрытое увеличение численности группировки и ее боевых возможностей произошло еще и за счет привлечения для выполнения различных задач частных военных компаний (ЧВК), так же финансируемых из бюджета США, как и вооруженные силы.
В связи с этим, в детальном разборе, статья не нуждается. Она мало информативна, с точки зрения правильного определения истинных противников России и путей решения данной проблемы. Но в очередной раз, воспользовавшись поводом, позволяет рассмотреть вопросы национальной безопасности государства, в преддверии Праздника Победы, высказать свою точку зрения на вопросы национальной безопасности России.
Начнем с того, что для защиты государства в мирное и военное время существуют Вооруженные силы и другие силовые структуры, выполняющие каждая свою определенную роль. Кто вскрывает угрозы, исходящие извне, кто эти угрозы вскрывает и локализует внутри государства, кто, как Вооруженные силы, и в этом отчасти автор прав, готовятся к отражению агрессии. Правда они в последнее время участвуют и в отражении террористической агрессии, только пока это не афишируется открыто. Ведь в связи с тем, что характер вооруженной борьбы изменился, агрессия на страну может быть как внешняя, вооруженная, так и внешняя, невооруженная, а экономическая, идеологическая, политическая, с расстановкой и внедрением или воздействием на доверенных лиц различными способами, в том числе и вполне мирными. Ведь изъятие счетов в зарубежных банках, это вполне мирная специальная операция, направленная, правда, как на захват объекта, так и на захват ресурсов.
В связи с этим, в каждом государстве есть разработанные и утвержденные соответствующими структурами определенные руководящие документы, определяющие угрозы, прогнозирующие порядок, сроки их возникновения и намечающие пути их нейтрализации. А так же определяющие пути развития всего общества и силовых структур, в частности, по локализации этих угроз.
Для меня во всем этом есть одно определяющее обстоятельство, касающееся непосредственно Вооруженных Сил, это то, что Вооруженные силы должны быть такими, чтобы не дать повода любому агрессору даже осуществить попытку агрессии России, в любом современном виде. И из этих требований нужно и исходить, при оценке эффективности тех или иных действий, направленных на совершенствование военной организации государства, и на этой основе определять вероятных противников.
И второе определяющее обстоятельство. В современном мире, когда политические, экономические, идеологические вопросы, между государствами и коалициями государств, переплетены достаточно прочно, для армии России основной противник тот, кто превзойдет ее по боевой мощи, включая и сдерживающий фактор СЯС.
А теперь разберем некоторые реальные, а не мнимые угрозы, существующие для России, и попробуем ответить на перспективные угрозы национальной безопасности.
ПЕРВАЯ ГЛАВНАЯ УГРОЗА ДЛЯ РОССИИ
Как не странно, но нужно начинать не с вероятных противников, а сначала с себя, со своего отношения к обороноспособности страны, к ее национальной безопасности. И здесь на первое место выходят не сами Вооруженные Силы, а государственные и военные структуры, отвечающие за национальную безопасность страны.
Первым в этом списке стоит Президент РФ, Правительство РФ и Совет Безопасности РФ, и только вторым Министерство обороны РФ и другие силовые структуры. Так, Совет Безопасности РФ разрабатывает и представляет на утверждение основной документ национальной безопасности, на сегодня это документ под названием «СТРАТЕГИЯ национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года», утвержденная Президентом РФ Дмитрием Медведевым 12 мая 2009 года. Ей через несколько дней исполнится четыре года. В целом, по некоторым вопросам она еще соответствует действительности, о чем мы скажем ниже, но в ней отсутствуют основополагающие понятия ответственности за ненадлежащее или преступное неисполнение ее положений. А это уже открытая угроза именно национальной безопасности страны. Полностью осуществлять разбор данного документа нет смысла, он довольно подробно рассмотрен ранее с различных направлений, остановимся только на тех элементах, которые касаются заявленной темы.
В разделе «Национальная оборона» в статье 28, вполне правильно определены основные пути и цели достижения военной безопасности государства, но вот определение эффективности выполнения данных путей, скажем «совершенствования военной организации государства» или расходования «выделенных на эти цели достаточного объема финансовых, материальных и иных ресурсов» не просматривается.
А вот «угрозы военной безопасности» государства, определенные в статье 30 давно и окончательно устарели.
Первое, «политика ряда ведущих зарубежных стран, направленная на достижение преобладающего превосходства в военной сфере…» уже превратилась с декларируемой угрозы, в реальную угрозу, по всем показателям, и «прежде всего в стратегических ядерных силах». Мы не будем останавливаться на превосходстве военного бюджета США над Россией, он ориентировочно превышает его в более чем 6 раз, не говоря уже о странах НАТО, или открытый военный бюджет Китая, превышающий официально в 2 раза, а реально, по расчетам, в 4 раза. А вот о сдерживающем факторе СЯС скажем несколько слов. В газете НВО за №15 этого года, хорошо отмечены нарушения, которые допускает США при выполнении обязательств по Договору о СНВ. В статье «Еще раз о тринадцатой статье» автором не рассмотрены все нарушения, но и тех, что показаны уже достаточно для предъявления особых требований к США. Цель США понятна, сократить наши возможности, и сократить свои, но с возможностью возвратного потенциала, даже без участия союзников по НАТО. Сейчас выдвигаются инициативы со стороны США по продолжению работы по сокращению СЯС. Но у нас уже и так на 300 носителей меньше, чем у США. И это по данным американской стороны, а если сюда добавить еще и страны НАТО (Великобританию, Францию), то наши возможности уже слишком урезаны. Парировать эту угрозу нужно развитием и модернизацией отечественных СЯС, не сводя все к одному типу ракет, так как это в разы облегчает их уничтожение, а с другой стороны, необходима жесткая позиция России на предстоящих переговорах, с включением в них и всех остальных стран, прежде всего НАТО. Да и Китай пора давно включать в орбиту переговоров по сокращению СЯС и по открытию своего потенциала сдерживания.
Второе, по остальным пунктам, рассмотренным в данной статье «Стратегии», можно констатировать, что идет отставание, и оно уже достигло критического уровня. Да и угрозы «Арабской весны» в данной «Стратегии» не рассматриваются.
В статье № 37 «Стратегии» рассматриваются «основные источники угроз национальной безопасности», где отсутствую целые понятия современных, и уже достаточно явно проявивших себя угроз, как внешнего, так и внутреннего характера. Если смотреть с экономической стороны, то независимость Центрального Банка РФ от России и Правительства РФ, является первой угрозой. Вторая важная угроза, это техническое и технологическое превосходство армий других государств, потенциально или гипотетически способных участвовать в агрессии против России, различными, не только военными способами. Третья важная угроза, которая не отражена в концепции, и позволяет наносить скрытые, далеко идущие, на десятилетия, угрозы, это «уничтожение военных и промышленных объектов». Сейчас не нужно взрывать или разрушать объекты ВПК, достаточно приватизировать, перепрофилировать, утратить ведущие технологии, или вывести их новым владельцам за рубеж, вывести за рубеж активы. И не нужно ядерных взрывов или ударов крылатых ракет, совместно с действиями ССО. Многие эксперты, даже американские, это отмечают, указывая, что к 2020 году Россия может подойти с полностью разрушенной экономикой, и в первую очередь с разрушенным ВПК. Ведь действительно, вместо нужного сегодня вооружения можно пустить все средства на разработку систем, которые никогда себя не оправдают ни на войне, ни в бою, потому, что их или будет недостаточно, или их возможности будут ничтожно малы, а средств, так необходимых сегодня для выпуска новой боевой техники, просто не окажется. Как один из примеров можно привести полностью загубленный наш передовой авиационный двигатель НК-93, предназначенный для установки и на военно-транспортную и на гражданскую авиацию. С ним, как минимум в два раза повышается эффективность Ил-76 и Ил-96.
В «Стратегии» должно быть конкретно и четко расписано, какие угрозы для России в экономической, политической, социальной и других сферах, в том числе и в идеологической, что отнюдь немаловажно, уже существуют, а какие возможно будут существовать на перспективу. Ведь «Стратегия» это прогнозный документ, а не протокол общего собрания акционеров.
В «Стратегии» в разделе «Основные характеристики состояния национальной безопасности» приведен целый перечень показателей, по которым эти характеристики должны считаться, но отсутствуют все, без исключения именно основные показатели этих характеристик. Ведь как можно контролировать обществу деятельность Правительства РФ, только по этим показателям, утвержденным Президентом РФ, тогда и вопрос по реформе армии по Сердюкову - Макарову, даже в свете выполнения пункта «уровень обеспеченности военными и инженерно-техническими кадрами» не стоял бы в повестке национальной безопасности и привлечения к ответственности указанной категории лиц.
Таким образом, основной документ, определяющий развитие и совершенствование национальной безопасности России, именуемый «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» давно и основательно устарел, а значит, без этого документа и все остальные движения будут хаотичными и не приведут к заявленным целям.
ВТОРАЯ ГЛАВНАЯ УГРОЗА ДЛЯ РОССИИ
То же самое, можно сказать и о втором основополагающем документе России, разработанном Министерством обороны РФ, Военной доктрине Российской Федерации, утвержденной Президентом РФ Дмитрием Медведевым 5 февраля 2010 года. В ней те же недостатки, связанные и с несоответствием «основных внешних военных опасностей», нарушенных НАТО еще в 2004 году, присоединением Прибалтийских государств к блоку НАТО. Тем самым было сокращено не только подлетное время авиации до нескольких минут, а и сокращено расстояние с 1000 км до 100 км к основным важным объектам в России.
Во внешних военных опасностях присутствуют и «попытки дестабилизации обстановки в отдельных государствах», правда Ливан и Сирия к этому не «относится». И «создание и развертывание систем стратегической противоракетной обороны», сначала развернутой в Европе, а когда Россия начала уделять внимание своим СЯС на Тихом океане, то и осуществлен, под благовидным предлогом мощи КНДР, перенос усилий на Аляску, но и это к нам не относится. Правда есть еще и «территориальные претензии» и «нарушение международных договоренностей» по СЯС, о чем мы уже писали, и «развертывание воинских контингентов», в виде различных баз и логистических пунктов, и самое главное «распространение международного терроризма», лицо которого, после Ливии и Сирии, практически невозможно определить. И самое в этом странное для России, что США уже ведут, как вещают некоторые СМИ, секретные переговоры с Талибаном, о передаче им власти в Афганистане. Оказывается и Талибан уже не международный терроризм, а ведь дальше будет еще забавнее.
Не соответствуют реалиям в «Военной доктрине» и продекларированные «внутренние военные опасности», играющие в современных условиях одну из важнейших функций, особенно на фоне «арабской весны», и определяющие роль и место Вооруженных сил в борьбе с проявлениями внутренней агрессии.
Раздел 10, описывающий «основные военные угрозы» говорит о том, что мы уже сейчас находимся в состоянии войны, потому, что одна часть этих угроз будет происходить только в ходе начавшейся агрессии, а другая часть происходит уже сейчас. Так, уже никогда не будет «резкого обострения военно-политической обстановки» в том понимании, которое заложили в него разработчики доктрины, выведя это условие, почему-то на первое место. Реально происходит «воспрепятствование работе систем государственного и военного управления» введением «списка Магнитского», санкций на запрет получения передовых технологий, изъятием средств из банков на Кипре, продвижением пагубных для России и ее экономики условий внутреннего кредитования под запредельно высокий процент, разрушающий экономику страны, и в первую очередь ее ВПК. Здесь уместно вспомнить и огромный масштаб вывода средств за рубеж, и заявления высокопоставленных чиновников о необходимости изменения курса развития страны и пренебрежение обороноспособностью страны, и предложение перехода на новое - неизвестное и неизведанное «инновационное развитие». Полным ходом идет «создание и подготовка незаконных вооруженных формирований», уже не только на Кавказе, а и в других регионах страны.
Не определившись с военными угрозами, нельзя определиться и с вероятными противниками, а значит и определиться с «характерными чертами современных военных конфликтов», где снова на первое место выносится то, что и так ясно и уже внедрено в большинстве стран мира, а у нас только планируется, да еще и с откровенными перегибами. Как можно понимать такую «новую» характерную черту вооруженных конфликтов, как «повышение оперативности управления в результате перехода от строго вертикальной системы управления к глобальным сетевым автоматизированным системам управления войсками». Лично у меня автоматизированная система управления войсками, непосредственно подчиненными, как должностному лицу, и сопряженная с другими участниками боевых действий, существовала и успешно функционировала еще 12 лет тому назад и в стационарном, и в мобильном вариантах. И это было обыденным явлением, ну ни как не характерной чертой, на которой нужно заострять внимание в военной доктрине. С другой стороны, читая это умное предложение, начинаешь понимать и выходить из тех рамок ограничивающих понятие « глобальных сетевых АСУВ», что ни как не меньше участия системы управления российской армией в глобальной системе управления межпланетными (межгосударственными) войсками. А пока из года в год, так и не можем в полном объеме обеспечить войска настоящей АСУВ только по одной, но главной причине, из-за отсутствия систем, сил и средств разведки. Но есть и третье, это непонимание тех, кто писал, а значит и ставил задачи на разработку АСУВ, что в любом варианте автоматизации, вертикаль управления остается, а только ускоряется прохождение информации, и увеличивается ее объем, позволяющий более тщательно готовить операцию и бой. А командовать НГШ солдатом на поле боя, отойдя от «вертикали» и переходя к «глобальному» можно только в компьютерных играх, или заранее обрекать солдата на гибель, так как ни солдат, ни отдельное подразделение, часть, соединение, объединение отдельно (самостоятельно) в современной войне воевать не может, если это только не «Рембо».
А вот рассредоточение сил на поле боя и расширение масштабов самого поля боя в будущей войне, перенос понятия поля боя с узкой зоны военных действий на всю территорию и требует не уничтожения вертикали системы управления, а создания сетевой автоматизированной системы управления на всей территории России.
Подводя итог анализа Военной доктрины, мы видим, что в статье 13, в «особенностях современных военных конфликтах» заложена разработчиками главная мысль, окончательно снимающая любую ответственность с исполнителей. Эта мысль звучит дословно так: «Особенность современных вооруженных конфликтов: а) непредсказуемость их возникновения»! И это действительно финиш. Разработчики откровенно признаются, а Президент РФ Дмитрий Медведев утверждает документ, в котором сказано, что в России с 5 февраля 2010 года нет СВР, нет МИД, нет ГРУ, нет ФСБ и всех остальных силовых структур, которые предназначены для ведения разведки, сбора и анализа информации, доклада ее Верховному главнокомандующему, чтобы в случае возникновения угроз национальной безопасности России, возможно было принять адекватные и своевременные решения.
Если рассматривать это положение более детально, то становится понятно, почему не выполняются ранее принятые программы вооружений, почему вместо необходимых 200 истребителей в год, наши военные заказали промышленности в 2011 году 20 истребителей, в 2012 году 20 истребителей, а на 2013 год, прогноз составляет 40 истребителей, и еще неизвестно, получит армия это количество? То же самое происходит и с боевой техникой для сухопутных войск. США, понимая характер будущей войны, перенесли разработку танка нового поколения на 2020 год, а производство еще дальше, уделяя основное внимание разведке и другим вопросам, в том числе и совершенствованию бронирования и повышению огневой мощности существующих танков. Наши военачальники сначала все образцы раскритиковали, доведя истерику до международного уровня, а потом поставили задачи, которые промышленность будет выполнять еще лет 20, так и не осилив передовое мышление военных руководителей. И получится, что тактика действий танковых подразделений осталась прежней, условия ведения боя не изменились, за исключением увеличились дальности и возможности по поражению танков с больших дистанций, при этом точность систем наведения уже не зависит от размерности цели, а у нас имеющиеся танки не будут доработаны под эти требования, а новых еще ждать и ждать, особенно в достаточном количестве. А в ходе ведения боев в городе танку уже требуется повышенная всесторонность бронирования. Таким образом, как одну из реальных угроз можно определить и не соответствие заказов боевой техники насущным потребностям войск.
Главной задачей по борьбе за живучесть боевой техники в современных вооруженных конфликтах должна быть поставлена одна задача, в условиях бесконтактных боевых действий, на первое место выходит способность бронетехники вести борьбу с боеприпасами противника, а потом уже и с самими объектами. Ведь себестоимость снаряда или ракеты в сотни раз ниже, чем танка, а значит, на любой бронеобъект можно истратить несколько снарядов, для его гарантированного уничтожения. Да и сроки изготовления снарядов и ракет, не идут ни в какое сравнение со сроками изготовления танка или самолета. Поэтому, на первое место должны выходить системы, способные многократно бороться с боеприпасами противника, уничтожая их до воздействия на любой бронированный объект, а не только на танк. А устанавливаемая и разрабатываемая сегодня динамическая встроенная защита танка, это последнее препятствие, последний рубеж обороны, но никак не первый. И в этом смысл противостояния танка снаряду.
Таким образом, Военная доктрина Российской Федерации, представляя собой вторую главную угрозу России, практически полностью не соответствует не только текущему положению, а и полностью противоречит развитию обстановки в мире, характеру и способам будущих вооруженных конфликтов.
Продолжение ...
О НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ
Ресурс ИА REX опубликовал мою статью о национальной безопасности России.
В журнале «Однако» в статье о национальной безопасности, в очередной раз поднят вопрос о соответствии наших Вооруженных Сил РФ задачам, стоящим перед ними и соответствие решения этих задач должностными лицами государства.
«Журналист и историк Александр Горбенко предлагает обсудить вопросы национальной безопасности. «О путях преобразования наших вооружённых сил не утихают споры. А тем ли путём мы ведём военное строительство? Насколько хороша бригадная структура сухопутных войск? Хороша ли новая структура управления? Те ли образцы вооружений и военной техники мы разрабатываем и закупаем? И многое другое. Ответы на эти вопросы можно дать, только ответив на три других. Кого следует считать вероятным противником? Как он будет действовать? И, собственно, как будет выглядеть война, для которой предназначены наши вооружённые силы?», - спрашивает эксперт».
Не станем детально обсуждать саму статью. Хотя в первой части, озаглавленной «Кто наш вероятный противник» из трех разобранных критериев, по настоящему важным является только критерий военной мощи государства, или как сказано в статье, большой военный потенциал. Два других критерия вытекают из первого и не являются самостоятельными критериями угрозы. Это думаю понятно, что не будет военной мощи, не будет и агрессивности, а значит и стремления захватить территорию. Как пример, Япония, и агрессивно настроена, и желает вернуть острова, а военная мощь не позволяет это сделать силой, поэтому, японцы применяют на протяжении уже 67 лет другие способы. Так же поступают и другие страны, интересы которых сходятся на России или пересекаются с ее геополитическими интересами, плавно выдавливая Россию.
Автор в своей статье главным противником определил НАТО, приписав ему, совершенно справедливо наибольшую военную мощь. Но вот дальнейшие рассуждения не соответствуют действительности. НАТО давно не агрессивный блок, там чисто бизнес и только бизнес. Ведь агрессивность, это такое свойство, которое требует его предрасположенности к поведению, целью которого является причинение вреда окружающему миру. А США всегда и везде выступают за демократию, защищают права угнетенных. Назвать агрессивностью стремление улучшить жизнь граждан своей страны, не совсем корректно, тем более что всегда присутствует обещание улучшить жизнь и другим.
Вывод в статье, что НАТО наш враг, как и в наших руководящих документах, не соответствует действительности по главному критерию, по наличию у России СЯС. Когда США перехватят управление российскими СЯС или нейтрализуют их численно различными договорами, превратив Россию в подобие государства 3-го мира, только тогда возможна агрессия для расчленения или полного захвата и контроля территории, на подобие, резервации. До этого момента, основная задача США, как ведущей страны НАТО, руками России и за счет России решать свои насущные политические и экономические проблемы, которые могут перерасти и в военные, о чем ниже.
Во второй части статья «Три вопроса национальной безопасности. Вопрос II: как умеет воевать наш вероятный противник?» , более информативна, так как разбирает давно опубликованную и разобранную на цитаты статью, напечатанную в 2009 году, к 20-летию ее издания. Теория, описанная в статье американских авторов, уже довольно давно и не единожды проверена на практике и не несет в себе ничего нового и передового для национальной безопасности России. Тем более что данная теория, в некоторых ее положениях, существенно доработана. Начиная от заложенного в теорию противоречия, что массовость и огневая мощь вооружённых сил противника должны стать его слабым местом, не подтвержденного, а опровергнутого практикой операции в Ираке, в Афганистане, где к огромной группировке регулярной армии, превосходящей обороняющихся и массовостью применения боевой техники, и огневой мощью, превосходящей в разы даже группировку 40 армии СССР. Скрытое увеличение численности группировки и ее боевых возможностей произошло еще и за счет привлечения для выполнения различных задач частных военных компаний (ЧВК), так же финансируемых из бюджета США, как и вооруженные силы.
В связи с этим, в детальном разборе, статья не нуждается. Она мало информативна, с точки зрения правильного определения истинных противников России и путей решения данной проблемы. Но в очередной раз, воспользовавшись поводом, позволяет рассмотреть вопросы национальной безопасности государства, в преддверии Праздника Победы, высказать свою точку зрения на вопросы национальной безопасности России.
Начнем с того, что для защиты государства в мирное и военное время существуют Вооруженные силы и другие силовые структуры, выполняющие каждая свою определенную роль. Кто вскрывает угрозы, исходящие извне, кто эти угрозы вскрывает и локализует внутри государства, кто, как Вооруженные силы, и в этом отчасти автор прав, готовятся к отражению агрессии. Правда они в последнее время участвуют и в отражении террористической агрессии, только пока это не афишируется открыто. Ведь в связи с тем, что характер вооруженной борьбы изменился, агрессия на страну может быть как внешняя, вооруженная, так и внешняя, невооруженная, а экономическая, идеологическая, политическая, с расстановкой и внедрением или воздействием на доверенных лиц различными способами, в том числе и вполне мирными. Ведь изъятие счетов в зарубежных банках, это вполне мирная специальная операция, направленная, правда, как на захват объекта, так и на захват ресурсов.
В связи с этим, в каждом государстве есть разработанные и утвержденные соответствующими структурами определенные руководящие документы, определяющие угрозы, прогнозирующие порядок, сроки их возникновения и намечающие пути их нейтрализации. А так же определяющие пути развития всего общества и силовых структур, в частности, по локализации этих угроз.
Для меня во всем этом есть одно определяющее обстоятельство, касающееся непосредственно Вооруженных Сил, это то, что Вооруженные силы должны быть такими, чтобы не дать повода любому агрессору даже осуществить попытку агрессии России, в любом современном виде. И из этих требований нужно и исходить, при оценке эффективности тех или иных действий, направленных на совершенствование военной организации государства, и на этой основе определять вероятных противников.
И второе определяющее обстоятельство. В современном мире, когда политические, экономические, идеологические вопросы, между государствами и коалициями государств, переплетены достаточно прочно, для армии России основной противник тот, кто превзойдет ее по боевой мощи, включая и сдерживающий фактор СЯС.
А теперь разберем некоторые реальные, а не мнимые угрозы, существующие для России, и попробуем ответить на перспективные угрозы национальной безопасности.
ПЕРВАЯ ГЛАВНАЯ УГРОЗА ДЛЯ РОССИИ
Как не странно, но нужно начинать не с вероятных противников, а сначала с себя, со своего отношения к обороноспособности страны, к ее национальной безопасности. И здесь на первое место выходят не сами Вооруженные Силы, а государственные и военные структуры, отвечающие за национальную безопасность страны.
Первым в этом списке стоит Президент РФ, Правительство РФ и Совет Безопасности РФ, и только вторым Министерство обороны РФ и другие силовые структуры. Так, Совет Безопасности РФ разрабатывает и представляет на утверждение основной документ национальной безопасности, на сегодня это документ под названием «СТРАТЕГИЯ национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года», утвержденная Президентом РФ Дмитрием Медведевым 12 мая 2009 года. Ей через несколько дней исполнится четыре года. В целом, по некоторым вопросам она еще соответствует действительности, о чем мы скажем ниже, но в ней отсутствуют основополагающие понятия ответственности за ненадлежащее или преступное неисполнение ее положений. А это уже открытая угроза именно национальной безопасности страны. Полностью осуществлять разбор данного документа нет смысла, он довольно подробно рассмотрен ранее с различных направлений, остановимся только на тех элементах, которые касаются заявленной темы.
В разделе «Национальная оборона» в статье 28, вполне правильно определены основные пути и цели достижения военной безопасности государства, но вот определение эффективности выполнения данных путей, скажем «совершенствования военной организации государства» или расходования «выделенных на эти цели достаточного объема финансовых, материальных и иных ресурсов» не просматривается.
А вот «угрозы военной безопасности» государства, определенные в статье 30 давно и окончательно устарели.
Первое, «политика ряда ведущих зарубежных стран, направленная на достижение преобладающего превосходства в военной сфере…» уже превратилась с декларируемой угрозы, в реальную угрозу, по всем показателям, и «прежде всего в стратегических ядерных силах». Мы не будем останавливаться на превосходстве военного бюджета США над Россией, он ориентировочно превышает его в более чем 6 раз, не говоря уже о странах НАТО, или открытый военный бюджет Китая, превышающий официально в 2 раза, а реально, по расчетам, в 4 раза. А вот о сдерживающем факторе СЯС скажем несколько слов. В газете НВО за №15 этого года, хорошо отмечены нарушения, которые допускает США при выполнении обязательств по Договору о СНВ. В статье «Еще раз о тринадцатой статье» автором не рассмотрены все нарушения, но и тех, что показаны уже достаточно для предъявления особых требований к США. Цель США понятна, сократить наши возможности, и сократить свои, но с возможностью возвратного потенциала, даже без участия союзников по НАТО. Сейчас выдвигаются инициативы со стороны США по продолжению работы по сокращению СЯС. Но у нас уже и так на 300 носителей меньше, чем у США. И это по данным американской стороны, а если сюда добавить еще и страны НАТО (Великобританию, Францию), то наши возможности уже слишком урезаны. Парировать эту угрозу нужно развитием и модернизацией отечественных СЯС, не сводя все к одному типу ракет, так как это в разы облегчает их уничтожение, а с другой стороны, необходима жесткая позиция России на предстоящих переговорах, с включением в них и всех остальных стран, прежде всего НАТО. Да и Китай пора давно включать в орбиту переговоров по сокращению СЯС и по открытию своего потенциала сдерживания.
Второе, по остальным пунктам, рассмотренным в данной статье «Стратегии», можно констатировать, что идет отставание, и оно уже достигло критического уровня. Да и угрозы «Арабской весны» в данной «Стратегии» не рассматриваются.
В статье № 37 «Стратегии» рассматриваются «основные источники угроз национальной безопасности», где отсутствую целые понятия современных, и уже достаточно явно проявивших себя угроз, как внешнего, так и внутреннего характера. Если смотреть с экономической стороны, то независимость Центрального Банка РФ от России и Правительства РФ, является первой угрозой. Вторая важная угроза, это техническое и технологическое превосходство армий других государств, потенциально или гипотетически способных участвовать в агрессии против России, различными, не только военными способами. Третья важная угроза, которая не отражена в концепции, и позволяет наносить скрытые, далеко идущие, на десятилетия, угрозы, это «уничтожение военных и промышленных объектов». Сейчас не нужно взрывать или разрушать объекты ВПК, достаточно приватизировать, перепрофилировать, утратить ведущие технологии, или вывести их новым владельцам за рубеж, вывести за рубеж активы. И не нужно ядерных взрывов или ударов крылатых ракет, совместно с действиями ССО. Многие эксперты, даже американские, это отмечают, указывая, что к 2020 году Россия может подойти с полностью разрушенной экономикой, и в первую очередь с разрушенным ВПК. Ведь действительно, вместо нужного сегодня вооружения можно пустить все средства на разработку систем, которые никогда себя не оправдают ни на войне, ни в бою, потому, что их или будет недостаточно, или их возможности будут ничтожно малы, а средств, так необходимых сегодня для выпуска новой боевой техники, просто не окажется. Как один из примеров можно привести полностью загубленный наш передовой авиационный двигатель НК-93, предназначенный для установки и на военно-транспортную и на гражданскую авиацию. С ним, как минимум в два раза повышается эффективность Ил-76 и Ил-96.
В «Стратегии» должно быть конкретно и четко расписано, какие угрозы для России в экономической, политической, социальной и других сферах, в том числе и в идеологической, что отнюдь немаловажно, уже существуют, а какие возможно будут существовать на перспективу. Ведь «Стратегия» это прогнозный документ, а не протокол общего собрания акционеров.
В «Стратегии» в разделе «Основные характеристики состояния национальной безопасности» приведен целый перечень показателей, по которым эти характеристики должны считаться, но отсутствуют все, без исключения именно основные показатели этих характеристик. Ведь как можно контролировать обществу деятельность Правительства РФ, только по этим показателям, утвержденным Президентом РФ, тогда и вопрос по реформе армии по Сердюкову - Макарову, даже в свете выполнения пункта «уровень обеспеченности военными и инженерно-техническими кадрами» не стоял бы в повестке национальной безопасности и привлечения к ответственности указанной категории лиц.
Таким образом, основной документ, определяющий развитие и совершенствование национальной безопасности России, именуемый «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» давно и основательно устарел, а значит, без этого документа и все остальные движения будут хаотичными и не приведут к заявленным целям.
ВТОРАЯ ГЛАВНАЯ УГРОЗА ДЛЯ РОССИИ
То же самое, можно сказать и о втором основополагающем документе России, разработанном Министерством обороны РФ, Военной доктрине Российской Федерации, утвержденной Президентом РФ Дмитрием Медведевым 5 февраля 2010 года. В ней те же недостатки, связанные и с несоответствием «основных внешних военных опасностей», нарушенных НАТО еще в 2004 году, присоединением Прибалтийских государств к блоку НАТО. Тем самым было сокращено не только подлетное время авиации до нескольких минут, а и сокращено расстояние с 1000 км до 100 км к основным важным объектам в России.
Во внешних военных опасностях присутствуют и «попытки дестабилизации обстановки в отдельных государствах», правда Ливан и Сирия к этому не «относится». И «создание и развертывание систем стратегической противоракетной обороны», сначала развернутой в Европе, а когда Россия начала уделять внимание своим СЯС на Тихом океане, то и осуществлен, под благовидным предлогом мощи КНДР, перенос усилий на Аляску, но и это к нам не относится. Правда есть еще и «территориальные претензии» и «нарушение международных договоренностей» по СЯС, о чем мы уже писали, и «развертывание воинских контингентов», в виде различных баз и логистических пунктов, и самое главное «распространение международного терроризма», лицо которого, после Ливии и Сирии, практически невозможно определить. И самое в этом странное для России, что США уже ведут, как вещают некоторые СМИ, секретные переговоры с Талибаном, о передаче им власти в Афганистане. Оказывается и Талибан уже не международный терроризм, а ведь дальше будет еще забавнее.
Не соответствуют реалиям в «Военной доктрине» и продекларированные «внутренние военные опасности», играющие в современных условиях одну из важнейших функций, особенно на фоне «арабской весны», и определяющие роль и место Вооруженных сил в борьбе с проявлениями внутренней агрессии.
Раздел 10, описывающий «основные военные угрозы» говорит о том, что мы уже сейчас находимся в состоянии войны, потому, что одна часть этих угроз будет происходить только в ходе начавшейся агрессии, а другая часть происходит уже сейчас. Так, уже никогда не будет «резкого обострения военно-политической обстановки» в том понимании, которое заложили в него разработчики доктрины, выведя это условие, почему-то на первое место. Реально происходит «воспрепятствование работе систем государственного и военного управления» введением «списка Магнитского», санкций на запрет получения передовых технологий, изъятием средств из банков на Кипре, продвижением пагубных для России и ее экономики условий внутреннего кредитования под запредельно высокий процент, разрушающий экономику страны, и в первую очередь ее ВПК. Здесь уместно вспомнить и огромный масштаб вывода средств за рубеж, и заявления высокопоставленных чиновников о необходимости изменения курса развития страны и пренебрежение обороноспособностью страны, и предложение перехода на новое - неизвестное и неизведанное «инновационное развитие». Полным ходом идет «создание и подготовка незаконных вооруженных формирований», уже не только на Кавказе, а и в других регионах страны.
Не определившись с военными угрозами, нельзя определиться и с вероятными противниками, а значит и определиться с «характерными чертами современных военных конфликтов», где снова на первое место выносится то, что и так ясно и уже внедрено в большинстве стран мира, а у нас только планируется, да еще и с откровенными перегибами. Как можно понимать такую «новую» характерную черту вооруженных конфликтов, как «повышение оперативности управления в результате перехода от строго вертикальной системы управления к глобальным сетевым автоматизированным системам управления войсками». Лично у меня автоматизированная система управления войсками, непосредственно подчиненными, как должностному лицу, и сопряженная с другими участниками боевых действий, существовала и успешно функционировала еще 12 лет тому назад и в стационарном, и в мобильном вариантах. И это было обыденным явлением, ну ни как не характерной чертой, на которой нужно заострять внимание в военной доктрине. С другой стороны, читая это умное предложение, начинаешь понимать и выходить из тех рамок ограничивающих понятие « глобальных сетевых АСУВ», что ни как не меньше участия системы управления российской армией в глобальной системе управления межпланетными (межгосударственными) войсками. А пока из года в год, так и не можем в полном объеме обеспечить войска настоящей АСУВ только по одной, но главной причине, из-за отсутствия систем, сил и средств разведки. Но есть и третье, это непонимание тех, кто писал, а значит и ставил задачи на разработку АСУВ, что в любом варианте автоматизации, вертикаль управления остается, а только ускоряется прохождение информации, и увеличивается ее объем, позволяющий более тщательно готовить операцию и бой. А командовать НГШ солдатом на поле боя, отойдя от «вертикали» и переходя к «глобальному» можно только в компьютерных играх, или заранее обрекать солдата на гибель, так как ни солдат, ни отдельное подразделение, часть, соединение, объединение отдельно (самостоятельно) в современной войне воевать не может, если это только не «Рембо».
А вот рассредоточение сил на поле боя и расширение масштабов самого поля боя в будущей войне, перенос понятия поля боя с узкой зоны военных действий на всю территорию и требует не уничтожения вертикали системы управления, а создания сетевой автоматизированной системы управления на всей территории России.
Подводя итог анализа Военной доктрины, мы видим, что в статье 13, в «особенностях современных военных конфликтах» заложена разработчиками главная мысль, окончательно снимающая любую ответственность с исполнителей. Эта мысль звучит дословно так: «Особенность современных вооруженных конфликтов: а) непредсказуемость их возникновения»! И это действительно финиш. Разработчики откровенно признаются, а Президент РФ Дмитрий Медведев утверждает документ, в котором сказано, что в России с 5 февраля 2010 года нет СВР, нет МИД, нет ГРУ, нет ФСБ и всех остальных силовых структур, которые предназначены для ведения разведки, сбора и анализа информации, доклада ее Верховному главнокомандующему, чтобы в случае возникновения угроз национальной безопасности России, возможно было принять адекватные и своевременные решения.
Если рассматривать это положение более детально, то становится понятно, почему не выполняются ранее принятые программы вооружений, почему вместо необходимых 200 истребителей в год, наши военные заказали промышленности в 2011 году 20 истребителей, в 2012 году 20 истребителей, а на 2013 год, прогноз составляет 40 истребителей, и еще неизвестно, получит армия это количество? То же самое происходит и с боевой техникой для сухопутных войск. США, понимая характер будущей войны, перенесли разработку танка нового поколения на 2020 год, а производство еще дальше, уделяя основное внимание разведке и другим вопросам, в том числе и совершенствованию бронирования и повышению огневой мощности существующих танков. Наши военачальники сначала все образцы раскритиковали, доведя истерику до международного уровня, а потом поставили задачи, которые промышленность будет выполнять еще лет 20, так и не осилив передовое мышление военных руководителей. И получится, что тактика действий танковых подразделений осталась прежней, условия ведения боя не изменились, за исключением увеличились дальности и возможности по поражению танков с больших дистанций, при этом точность систем наведения уже не зависит от размерности цели, а у нас имеющиеся танки не будут доработаны под эти требования, а новых еще ждать и ждать, особенно в достаточном количестве. А в ходе ведения боев в городе танку уже требуется повышенная всесторонность бронирования. Таким образом, как одну из реальных угроз можно определить и не соответствие заказов боевой техники насущным потребностям войск.
Главной задачей по борьбе за живучесть боевой техники в современных вооруженных конфликтах должна быть поставлена одна задача, в условиях бесконтактных боевых действий, на первое место выходит способность бронетехники вести борьбу с боеприпасами противника, а потом уже и с самими объектами. Ведь себестоимость снаряда или ракеты в сотни раз ниже, чем танка, а значит, на любой бронеобъект можно истратить несколько снарядов, для его гарантированного уничтожения. Да и сроки изготовления снарядов и ракет, не идут ни в какое сравнение со сроками изготовления танка или самолета. Поэтому, на первое место должны выходить системы, способные многократно бороться с боеприпасами противника, уничтожая их до воздействия на любой бронированный объект, а не только на танк. А устанавливаемая и разрабатываемая сегодня динамическая встроенная защита танка, это последнее препятствие, последний рубеж обороны, но никак не первый. И в этом смысл противостояния танка снаряду.
Таким образом, Военная доктрина Российской Федерации, представляя собой вторую главную угрозу России, практически полностью не соответствует не только текущему положению, а и полностью противоречит развитию обстановки в мире, характеру и способам будущих вооруженных конфликтов.
Продолжение ...