Походный дневник 2017. Запись №15.
«Мать - река! Река - дорога! От шиверы до порога...» гр. «Северо-Восток».
Людей мы на водной части маршрута все таки встретили. Даже несколько раз. Сначала при впадении реки Макар Рузь в Харматалоу. У папы среди тех туристов нашлись общие знакомые, которые снабдили нас необходимой информацией.
Показать полностью… Дали телефон человека, который сможет на моторной лодке «выбросить» с реки Собь (в нее впадала Харматалоу). Если до него дозвонимся, конечно, потому что со связью тут проблемы... небольшие. Ее тут нет.
Сплав продлился несколько дней. В первую шиверу мы с Машкой, утомленные пешим переходом и полубессонными ночами, соваться не рискнули. По правде, там не было ничего сложного, но «читали» реку мы с трудом (что неприятно удивило, учитывая десятилетний опыт сплава), с непривычки не чувствуя лодку. В итоге по рации я вызвала папу и с ним на пару прошла этот участок, отправив штурмана к девочкам по берегу пешком. Мое капитанское самолюбие при этом решении конечно страдало. Но здравый смысл подсказывал, что труп или серьезная травма одного из членов команды, повисшие на моей совести, расстроят меня еще больше. Адмирал же будто срастался с байдаркой и вообще не напрягался. А по негласному закону водников: «если один из членов группы не уверен в прохождении порога, то весь экипаж не идет, либо кто-то должен сомневающегося заменить». Впоследствии мы со штурманом «включились» в процесс и стали периодически опережать «щуку».
- Лавировали, лавировали, да не выла-вылав-рвли… тьфу, блин! Никогда эту скороговорку не могла произнести! - прокомментировала я зигзагообразное движение папиной лодки под очередной «расческой». Так мы называли нависшие над рекой деревья. На хорошей скорости их ветки могут легко выбить человека, а то и опрокинуть судно. Все зависит от силы течения и маневренности. К счастью, обошлось. Мы с Машкой уже прошли опасный участок и спокойно дрейфовали, покачиваясь на волнах и меланхолично наблюдая за происходящим.
Рация требовательно запищала, захрипел динамик и Поля попросила состыковаться.
- Жрать охота! Давай буфет на воде, - перекричал папа шум воды.
- Ну что, на абордаж?! - крикнула я, делая обратный гребок. Лодки прижались друг к другу боками.
Во время перекуса случайно утопили Каришкин нож.
- Зато теперь знаем, что тебе дарить на Новый год, - попытались утешить мы подругу. Ножи-стропорезы в свое время я сама выбирала, каждому члену команды с разной гравировкой, и ребята их уже много лет с собой таскали.
Препятствия на реке продолжали планомерно награждать нас синяками. В какой-то момент папа сказал, что больше ничего серьезного не будет. И мы почти сразу без просмотра ухнули в полутораметровый слив, с косыми валами, еле успев развернуть лодку. Воды за борта залилось столько, что мой запас ругательств закончился быстрее, чем я миской вычерпала из байдарки все это безобразие. Папа сам был в шоке - когда он тут ходил в 2015 году уровень воды был совсем другой.
Правда первый порог «Титов» мы прошли нормально, предварительно все разведав. Карина осталась на берегу фотографировать, в героической позе застыв на огромном валуне, а папа повел в порог «щуку». Поля радостно гребла, сидя на месте матроса - спереди. После прохождения она оптимистично закричала нам в рацию: «Девочки, порог простой, я проверяла!»
- Тебе не кажется, что с возрастом и опытом все меньше хочется туда лезть? - задумчиво спросила я Машу, наблюдая, как адмиральскую байдарку захлестывает очередной волной. Потом ее развернуло о камни, но папа сделал мощный гребок и они зачалились в бухточке неподалеку.
- Кажется. Опять попа будет мокрая, - философски вздохнула штурман и пошла к нашей лодке, ловко перепрыгивая с одного белесого булыжника на другой. «Хатанга» чернела между прибрежных камней и укоризненно покачивалась из стороны в сторону.
- Все же мы становимся невыносимо старыми и ворчливыми, - с высоты своего двадцатишестилетнего возраста укоризненно фыркнула я, не зная что меня пугает больше: отсутствие мозгов и сознательности в команде или их внезапное проявление.
