Андреас Бирнбахер и Джек Лондон
Андреас Бирнбахер завершил карьеру, а я помню, как он только появился - необстрелянный, с детским выражением лица, несмотря на возраст 20+, и даже с пухлыми щечками. Потом лицо вытянулось, он повзрослел, заматерел, что-то повыигрывал - признаться, запамятовала, что именно, - и в целом был топовым спортсменом, периодически попадал на подиумы (особенно в масстартах, сейчас припоминаю). А теперь вот завершил, и я, пожалуй, по этому поводу только могу процитировать Джека Лондона: "Молодость всегда юна, стареют только поколения".
Особенно это настраивающее на философский ряд утверждение ярко иллюстрируется спортом. Путь людей в большом спорте - почти как концентрация жизненного пути вообще: первые шаги, перспективы, расцвет, стабильность и закат - здесь, конечно, у кого как пойдет, возможны варианты, но бесконечная череда сменяющих друг друга поколений остается неизменной.
А цитата Джека Лондона - из "Куска мяса", про стареющего боксера Тома. Вчера наткнулась на нашу одиннадцатиминутную короткометражку по рассказу, снятую почти в монохроме: ничего так, довольно необычно и, я бы сказала, стильно, и дух по мере возможности передан.
Хотя рассказ мне, разумеется, нравится гораздо больше. В том числе и гораздо больше проникнутого революционными настроениями лондоновского же "Мексиканца".
Особенно это настраивающее на философский ряд утверждение ярко иллюстрируется спортом. Путь людей в большом спорте - почти как концентрация жизненного пути вообще: первые шаги, перспективы, расцвет, стабильность и закат - здесь, конечно, у кого как пойдет, возможны варианты, но бесконечная череда сменяющих друг друга поколений остается неизменной.
А цитата Джека Лондона - из "Куска мяса", про стареющего боксера Тома. Вчера наткнулась на нашу одиннадцатиминутную короткометражку по рассказу, снятую почти в монохроме: ничего так, довольно необычно и, я бы сказала, стильно, и дух по мере возможности передан.
Хотя рассказ мне, разумеется, нравится гораздо больше. В том числе и гораздо больше проникнутого революционными настроениями лондоновского же "Мексиканца".