И тут ко мне идёт незримый рой гостей
Мысль о продолжении нон-фикшна о Золотой Орде "Ковыль и розы" теперь не отпускает. Все выходные копался в папке "Чертог теней". Именно там пять лет собиралось всё о Джиджек-хатун, Туда-Менгу. И Менгу-Тимуре.
Вот ведь как бывает. Сам Менгу-Тимур, первый хан и фактический основатель государства, оказывается может быть лишь дополнением к одной из своих жён. Се ля ви, как говориться
.
Первая часть ведь тоже называется "Боракчина. Тень за спиной Батыя". Так не задумывалось. Так получилось.
Как-то само собой повествование о первых годах улуса Джучи завершилось именно с её гибелью. И неважно, что с самого начала её не было. Что смерть её выпала как раз на середину правления Берке - одной из интереснейших и важнейших фигур в истории Золотой Орды. Его правление в моей книге так и окажется разделённым между двумя частями. Двумя женщинами.
Хоть о них обеих почти ничего не известно. "Тень за спиной Батыя". Помилуй бог, как хорошо. И точно. Именно тень. Что скрылось от света хроник, летописей и историй. Не то, что было, а то, что осталось.
Зря что ли я в аннотации к книге написал - собрание сновидений?
Лишь отблеск минувшего. Безвозвратно сгинувший на том берегу Реки Забвения.
Есть какой-то странный рок, что тень Джиджек-хатун настигла меня именно сейчас.
В знойном июле. Когда ночи коротки, а дни тают в жарком мареве.
Время миражей. Старинных сказок, заблудившихся за Волгой в Великой Степи, среди веков и стран.
Писать нет никакой возможности.
Для меня письмо лишь продолжение чаепития и для того, чтобы заставить замолкнуть мою музу, достаточно просто отобрать у меня чайник.
Относится это только к чаю чёрному. А его я сейчас пью только с утра. Уже к полудню наступает черёд зелёного, а это совсем другое дело.
На меня зелёный чай навевает мечты и грёзы. Человек неромантичный, конечно, назовёт это простой ленью. Что будет хоть и правдоподобно, но совершенно ненаучно.
Человеческий мозг никогда не бездействует. Так что - мечты и грёзы. Всё правильно.
Мысли.
О древних сказочных царицах
О львах, в коронах из цветов.
О чёрных ангелах, о птицах
Что гнёзда вьют меж облаков."Все, кого я ждал и звал на страницы моего "Мёда мудрости", теперь снова собираются вокруг.
Жаль, только, что у нон-фикшн совсем другие законы. чем у вымысла. Здесь нельзя давать волю чувствам и идти за героями. Здесь не начнёшь там, где кончается документ.
Авторская мысль здесь лишь раствор, которым скрепляются камешки, набранные в песках времени.
И ничего нельзя, ни прибывать, ни придумать.
А иногда и камней не находится в этих песках.
Первая глава книги называется "Нам остаётся только имя". Я хотел вообще отделить её от остальных частей и сделать прологом.
Хорошим эпиграфом к остальному стала бы фраза: "Прими ладонями моими пересыпаемый песок". Песок времени.
И забываю мир - и в сладкой тишине
Я сладко усыплен моим воображеньем,
И пробуждается поэзия во мне:
Душа стесняется лирическим волненьем,
Трепещет и звучит, и ищет, как во сне,
Излиться наконец свободным проявленьем -
И тут ко мне идет незримый рой гостей,
Знакомцы давние, плоды мечты моей.
Вот ведь как бывает. Сам Менгу-Тимур, первый хан и фактический основатель государства, оказывается может быть лишь дополнением к одной из своих жён. Се ля ви, как говориться
.
Первая часть ведь тоже называется "Боракчина. Тень за спиной Батыя". Так не задумывалось. Так получилось.
Как-то само собой повествование о первых годах улуса Джучи завершилось именно с её гибелью. И неважно, что с самого начала её не было. Что смерть её выпала как раз на середину правления Берке - одной из интереснейших и важнейших фигур в истории Золотой Орды. Его правление в моей книге так и окажется разделённым между двумя частями. Двумя женщинами.
Хоть о них обеих почти ничего не известно. "Тень за спиной Батыя". Помилуй бог, как хорошо. И точно. Именно тень. Что скрылось от света хроник, летописей и историй. Не то, что было, а то, что осталось.
Зря что ли я в аннотации к книге написал - собрание сновидений?
Лишь отблеск минувшего. Безвозвратно сгинувший на том берегу Реки Забвения.
Есть какой-то странный рок, что тень Джиджек-хатун настигла меня именно сейчас.
В знойном июле. Когда ночи коротки, а дни тают в жарком мареве.
Время миражей. Старинных сказок, заблудившихся за Волгой в Великой Степи, среди веков и стран.
Писать нет никакой возможности.
Для меня письмо лишь продолжение чаепития и для того, чтобы заставить замолкнуть мою музу, достаточно просто отобрать у меня чайник.
Относится это только к чаю чёрному. А его я сейчас пью только с утра. Уже к полудню наступает черёд зелёного, а это совсем другое дело.
На меня зелёный чай навевает мечты и грёзы. Человек неромантичный, конечно, назовёт это простой ленью. Что будет хоть и правдоподобно, но совершенно ненаучно.
Человеческий мозг никогда не бездействует. Так что - мечты и грёзы. Всё правильно.
Мысли.
О древних сказочных царицах
О львах, в коронах из цветов.
О чёрных ангелах, о птицах
Что гнёзда вьют меж облаков."Все, кого я ждал и звал на страницы моего "Мёда мудрости", теперь снова собираются вокруг.
Жаль, только, что у нон-фикшн совсем другие законы. чем у вымысла. Здесь нельзя давать волю чувствам и идти за героями. Здесь не начнёшь там, где кончается документ.
Авторская мысль здесь лишь раствор, которым скрепляются камешки, набранные в песках времени.
И ничего нельзя, ни прибывать, ни придумать.
А иногда и камней не находится в этих песках.
Первая глава книги называется "Нам остаётся только имя". Я хотел вообще отделить её от остальных частей и сделать прологом.
Хорошим эпиграфом к остальному стала бы фраза: "Прими ладонями моими пересыпаемый песок". Песок времени.
И забываю мир - и в сладкой тишине
Я сладко усыплен моим воображеньем,
И пробуждается поэзия во мне:
Душа стесняется лирическим волненьем,
Трепещет и звучит, и ищет, как во сне,
Излиться наконец свободным проявленьем -
И тут ко мне идет незримый рой гостей,
Знакомцы давние, плоды мечты моей.