19-21 января - бабушка лучше знает
В субботу, когда я предавалась гриппозному унынию и дошла до мысли "отчего, когда я болею, я никому не нужна" - в мою спальню зашла Вика и сказала:
- Мама, кажется, опять.
До того был ночной визит в неотложку, а потом - утренний, в другую. Потому что непонятно было - это гастрит так обострился, что сердце болит, или сердце так болит, что гастрит обострился.
В первой неотложке сказали, что давление ок, сердце ок, весь человек ок, но надо выпить успокоительного и желудочного.
Через пять бессонных часов дома я подняла бывшего мужа звонком - и назначила родителем его. Пока в другой неотложке Вике сбивали давление и снимали болевые симптомы, я могла бы поспать - но не смогла. Не спрашивайте, сама не очень понимаю, почему нормальный мать не может спать, пока его ребёнок в надёжных руках врачей под присмотром отца.
Днём вполне довольный и расслабленный ребёнок отдыхал после ночных приключений, а к вечеру снова захандрил. Этим вежливым эвфемизмом я называю момент, когда моя маленькая девочка темнеет, скрючивается и говорит:
- Кажется, опять.
Приступ гастрита сняли - дело знакомое, - но за ним заболело сердце.
А у нас - эпидемия гриппа, который в этом году злоебуч и может дать какие угодно осложнения.
В том числе - и желудочные, и сердечные. И может быть вообще без температуры.
Да, гриппа у Вики не было. Но сердце-то было!
В третий раз подряд паники уже меньше, бодрости - как-то тоже. Собрались, поехали в Святую Марину; через три часа я вышла оттуда без Вики и в ужасе.
Моя девочка! Моя маленькая девочка оставалась там, на зелёных простынях, с белым от боли лицом, с катетером в вене, в жаркой палате с какими-то другими детьми, с какими-то с ними взрослыми, вокруг неё пахнет болезнью, а медсестра наехала на меня из-за того, что я без сил, больна и не остаюсь со своим ребёнком!
Господи, спасибо. За то, что я в слезах перед рассветом одна посреди промзоны слышу из телефона: "Иди уже, я глинтвейн поставил". За чашку горячего вина, за тёплый дом, за "всё будет хорошо, выдыхай". За то, что мне есть куда пойти в половине пятого утра с адреналином из ушей.
А вот за автопилот, который бьёт меня по щекам и орёт изнутри головы: "Ты спишь не дома! Быстро оделась и пошла домой!!!" - вот за него уже мне самой спасибо.
Днём в детском отделении "Святой Марины" вообще не страшно. В палате не душно, а просто очень тепло. Бабушка Рая и бабушка Веси постоянно открывают окна - у их внуков пневмония, кислород очень нужен. Доктор Бояджиев велел мальчишкам бегать по коридору - чтобы потом легче было откашливаться. Ребята - одному три, другому лет семь, - прилежно носятся, а потом заходятся в приступах кашля. И отхаркиваются так, будто это наиважнейшее в жизни.
- Хорошо, - говорит бабушка Веси. - Дыши, молодец. Здесь - спасение.
Двухлетняя девочка - уже уверенно ходит, но ещё не разговаривает, - прогуливается туда и сюда. В руке у неё апельсин, она отрывает кусочки шкурки - и старается закинуть как можно дальше. За ней идёт - наверное, всё-таки сестра; улыбается чуть сконфуженно, подбирает шкурки. В углу у кабинета медсестёр сидит мальчик - во все стороны глаза, во все стороны руки; рядом с ним папа, внимательно следит за сыном, чтобы тот никого не испугал. Родители проходят мимо - стремаются; детям - всё равно.
Почти все дети лежат с кем-то старшим; отцов в отделении столько же, сколько и бабушек; мам почти нет - они дома с остальными детьми. В палате - по три больших кровати, на каждой - ребёнок и тот, кто с ним. Второй кровати для взрослых не положено, да и поставить её некуда.
От того, что дети всё время под опекой, вокруг пахнет детским клубом, где всех попустило и все выздоровеют.
Когда я вошла в палату, Рая и Веси хором сказали:
- А вот и мама нашей принцессы.
- Мама, тут все такие хорошие! - сказала Вика. - Тут все меня так любят!
Я ждала, пока Вика вымоется, чтобы увезти её одежду, и болтала с бабулями и старшим мальчиком - о погоде, о повышенной кислотности, о пневмонии, о тёплой нынешней зиме, об иностранных языках, - и думала, что, если бы не гастрит, мою девочку уже закормили бы домашней едой.
- Мы ей печенья, - сказала Баба Веси. - Ну хотя бы простого печенья. Доктор - ты не подумай! - доктор разрешил. Хороший мальчик, тебе понравится.
- У нас другие традиции, - сказала я, путаясь в глаголах. - У нас принято при гастрите есть склизкое и тёплое. Вот я и привезла - рисовую кашу и йогурт с чиа.
- Традиции - дааааа, - уважительно протянула Баба Рая. - Ангел, хочешь мандарин?
Младший мальчик мотнул головой и сказал очень чётко:
- Нет.
Они со старшим только что построили и тестировали автогоночную трассу через всю комнату.
Вошла медсестра со штативом для капельницы:
- Это для твоей. Где она, кстати?
- Принцесса в ванной, - отозвались мальчики.
- Она такая большая, - добавил старший. - И в детском отделении!
- Ну, она всё равно ребёнок, - сказала я. - Ей до совершеннолетия ещё полгода. Так что - да, дитя.
- Хорошо, - сказал Ангел.
- Съешь дольку, - отозвалась его бабушка, засовывая во внука мандарин.
- Я же сказал - не хочу! - запротестовал Ангел. - Не хочу мандарин! Я сказал!
- Бабушка лучше знает, - пробормотала я по-русски.
- Что?
- Баба знае по-добре, - повторила я погромче. - И мама у меня такая, и я сама такая же буду, когда внуки родятся.
- Обязательно, - отозвалась бабушка Веси.
За три дня к моей дочери успели съездить её друзья тремя отдельными пачками, её отец, её мать (оба не по разу) и её старшая сестра.
- Венци подарил мне рисунок - такой милый! Вечером поеду, что-нибудь ему привезу. Ты Вике пюре на вечер приготовила? - спросила Даша совершенно моим тоном.
- Да, - говорю. - Ты уверена, что хочешь ехать ещё и завтра утром? Её днём выпишут.
- Знаешь, мама, если я попаду в больницу - я хочу, чтобы ко мне приезжали трижды в день и привозили тёплую еду. Поэтому я буду делать это для Вики.
- Ну, я вырастила как минимум одну Очень Хорошую Дочь.
- Двоих. Вика, если что, тоже будет. Ездить. Какие ещё у неё есть варианты?
- По моему профилю всё в порядке, - сказала детский кардиолог. - Монитор мы ей ставить не будем, но убедительно вас прошу - измеряйте давление дома.
- Гастрит не подтверждаю, - сказала детский гастроэнтеролог. - Мы вашу дочь на контрасте покрутили во все стороны, желудок в порядке. И тем не менее - необходимо соблюдать все правила питания, я вам завтра на выписке скажу.
- Ну теперь наша мама сможет наконец поспать, - сказала бабушка Рая.
- Откуда вы знаете?..
- Бабушка всё знает.
- Мама, кажется, опять.
До того был ночной визит в неотложку, а потом - утренний, в другую. Потому что непонятно было - это гастрит так обострился, что сердце болит, или сердце так болит, что гастрит обострился.
В первой неотложке сказали, что давление ок, сердце ок, весь человек ок, но надо выпить успокоительного и желудочного.
Через пять бессонных часов дома я подняла бывшего мужа звонком - и назначила родителем его. Пока в другой неотложке Вике сбивали давление и снимали болевые симптомы, я могла бы поспать - но не смогла. Не спрашивайте, сама не очень понимаю, почему нормальный мать не может спать, пока его ребёнок в надёжных руках врачей под присмотром отца.
Днём вполне довольный и расслабленный ребёнок отдыхал после ночных приключений, а к вечеру снова захандрил. Этим вежливым эвфемизмом я называю момент, когда моя маленькая девочка темнеет, скрючивается и говорит:
- Кажется, опять.
Приступ гастрита сняли - дело знакомое, - но за ним заболело сердце.
А у нас - эпидемия гриппа, который в этом году злоебуч и может дать какие угодно осложнения.
В том числе - и желудочные, и сердечные. И может быть вообще без температуры.
Да, гриппа у Вики не было. Но сердце-то было!
В третий раз подряд паники уже меньше, бодрости - как-то тоже. Собрались, поехали в Святую Марину; через три часа я вышла оттуда без Вики и в ужасе.
Моя девочка! Моя маленькая девочка оставалась там, на зелёных простынях, с белым от боли лицом, с катетером в вене, в жаркой палате с какими-то другими детьми, с какими-то с ними взрослыми, вокруг неё пахнет болезнью, а медсестра наехала на меня из-за того, что я без сил, больна и не остаюсь со своим ребёнком!
Господи, спасибо. За то, что я в слезах перед рассветом одна посреди промзоны слышу из телефона: "Иди уже, я глинтвейн поставил". За чашку горячего вина, за тёплый дом, за "всё будет хорошо, выдыхай". За то, что мне есть куда пойти в половине пятого утра с адреналином из ушей.
А вот за автопилот, который бьёт меня по щекам и орёт изнутри головы: "Ты спишь не дома! Быстро оделась и пошла домой!!!" - вот за него уже мне самой спасибо.
Днём в детском отделении "Святой Марины" вообще не страшно. В палате не душно, а просто очень тепло. Бабушка Рая и бабушка Веси постоянно открывают окна - у их внуков пневмония, кислород очень нужен. Доктор Бояджиев велел мальчишкам бегать по коридору - чтобы потом легче было откашливаться. Ребята - одному три, другому лет семь, - прилежно носятся, а потом заходятся в приступах кашля. И отхаркиваются так, будто это наиважнейшее в жизни.
- Хорошо, - говорит бабушка Веси. - Дыши, молодец. Здесь - спасение.
Двухлетняя девочка - уже уверенно ходит, но ещё не разговаривает, - прогуливается туда и сюда. В руке у неё апельсин, она отрывает кусочки шкурки - и старается закинуть как можно дальше. За ней идёт - наверное, всё-таки сестра; улыбается чуть сконфуженно, подбирает шкурки. В углу у кабинета медсестёр сидит мальчик - во все стороны глаза, во все стороны руки; рядом с ним папа, внимательно следит за сыном, чтобы тот никого не испугал. Родители проходят мимо - стремаются; детям - всё равно.
Почти все дети лежат с кем-то старшим; отцов в отделении столько же, сколько и бабушек; мам почти нет - они дома с остальными детьми. В палате - по три больших кровати, на каждой - ребёнок и тот, кто с ним. Второй кровати для взрослых не положено, да и поставить её некуда.
От того, что дети всё время под опекой, вокруг пахнет детским клубом, где всех попустило и все выздоровеют.
Когда я вошла в палату, Рая и Веси хором сказали:
- А вот и мама нашей принцессы.
- Мама, тут все такие хорошие! - сказала Вика. - Тут все меня так любят!
Я ждала, пока Вика вымоется, чтобы увезти её одежду, и болтала с бабулями и старшим мальчиком - о погоде, о повышенной кислотности, о пневмонии, о тёплой нынешней зиме, об иностранных языках, - и думала, что, если бы не гастрит, мою девочку уже закормили бы домашней едой.
- Мы ей печенья, - сказала Баба Веси. - Ну хотя бы простого печенья. Доктор - ты не подумай! - доктор разрешил. Хороший мальчик, тебе понравится.
- У нас другие традиции, - сказала я, путаясь в глаголах. - У нас принято при гастрите есть склизкое и тёплое. Вот я и привезла - рисовую кашу и йогурт с чиа.
- Традиции - дааааа, - уважительно протянула Баба Рая. - Ангел, хочешь мандарин?
Младший мальчик мотнул головой и сказал очень чётко:
- Нет.
Они со старшим только что построили и тестировали автогоночную трассу через всю комнату.
Вошла медсестра со штативом для капельницы:
- Это для твоей. Где она, кстати?
- Принцесса в ванной, - отозвались мальчики.
- Она такая большая, - добавил старший. - И в детском отделении!
- Ну, она всё равно ребёнок, - сказала я. - Ей до совершеннолетия ещё полгода. Так что - да, дитя.
- Хорошо, - сказал Ангел.
- Съешь дольку, - отозвалась его бабушка, засовывая во внука мандарин.
- Я же сказал - не хочу! - запротестовал Ангел. - Не хочу мандарин! Я сказал!
- Бабушка лучше знает, - пробормотала я по-русски.
- Что?
- Баба знае по-добре, - повторила я погромче. - И мама у меня такая, и я сама такая же буду, когда внуки родятся.
- Обязательно, - отозвалась бабушка Веси.
За три дня к моей дочери успели съездить её друзья тремя отдельными пачками, её отец, её мать (оба не по разу) и её старшая сестра.
- Венци подарил мне рисунок - такой милый! Вечером поеду, что-нибудь ему привезу. Ты Вике пюре на вечер приготовила? - спросила Даша совершенно моим тоном.
- Да, - говорю. - Ты уверена, что хочешь ехать ещё и завтра утром? Её днём выпишут.
- Знаешь, мама, если я попаду в больницу - я хочу, чтобы ко мне приезжали трижды в день и привозили тёплую еду. Поэтому я буду делать это для Вики.
- Ну, я вырастила как минимум одну Очень Хорошую Дочь.
- Двоих. Вика, если что, тоже будет. Ездить. Какие ещё у неё есть варианты?
- По моему профилю всё в порядке, - сказала детский кардиолог. - Монитор мы ей ставить не будем, но убедительно вас прошу - измеряйте давление дома.
- Гастрит не подтверждаю, - сказала детский гастроэнтеролог. - Мы вашу дочь на контрасте покрутили во все стороны, желудок в порядке. И тем не менее - необходимо соблюдать все правила питания, я вам завтра на выписке скажу.
- Ну теперь наша мама сможет наконец поспать, - сказала бабушка Рая.
- Откуда вы знаете?..
- Бабушка всё знает.