(no subject)
Мое знакомство с пятидесятыми началось с книги Дэвида Хальберстама The fifties. Хальберстам - это крутейший амер. журналист, наверно, был хиппи. Его книга The best and the brightest была как бы центральной книгой против Вьетнама /она о том, что самые лучшие люди Америки готовили самую худшую войну. я читал только аннотацию/. теперь интересно обнаруживать, как он пишет. вот био Оппенгеймера. я читал про историю Оппенгеймера у Х. и теперь читаю в этой толстой, модной биографии. очевидно, что это и для Х. был первоисточник. поэтому любопытно находить такие детали:
Хальберстам пишет: "Большинство открытий в науке приносит удовлетворение тем, кто их изобретает. Но не это. С того момента, как взрыв произошел, возникла уверенность, что открыто орудие тьмы". Джордж Кистяковский, столько сделавший для успеха бомбы, подумал, что взрыв Trinity был вспышкой апокалипсиса - “это будет то, что последний человек увидит в последнюю милли-секунду существования земли”. Вовзращаясь после испытания с полигона, Оппенгеймер обнаружил молодого блестящего физика из лаборатории, блюющего в кустах. "Реакция началась" - подумал Оппенгеймер.
В био /K.Bird and M.J.Sherwin: American Prometheus. The triumph and tragedy of J.Robert Oppenheimer. NY: Alfred Knopf, 2006/ сообщается просто, что всю ночь в кампусе ученых были party, все были возбуждены, и ночью Оппенгеймер видел кого-то блюющего в кустах. "Реакция началась" - это пишут авторы биографии.
у Хальберстама: Теллер /изобретатель водородной бомбы, который свидетельствовал против Оппенгеймера на суде/ - Когда вскоре после этих событий он появился на научной конференции в Лос-Аламосе и попытался во время обеденного перерыва присоединиться к одному из столиков, все кафе замолчало и стало смотреть на него. К столику его не пустили. Он ушел в свой кабинет и весь день плакал, и не возвращался в Лос-Аламос больше десяти лет.
в био: Приехав вскоре после этого на научную конференцию, Теллер в обеденный перерыв увидел издалека Кристи и бросился к нему с распростертыми объятиями, но тот отвернулся и сказал: "Я не пожму тебе руку, Эдвард". Рядом стоял Раби, который сказал: "Я тоже". Теллер поднялся в номер и начал паковать вещи.
я, при пересказе разных событий и реплик,взятых из источников, позволяю себе максимум иногда переставить знаки препинания. это уже большая смелость. но вот, видно, знаменитый американский журналист позволяет себе немного больше.
Хальберстам пишет: "Большинство открытий в науке приносит удовлетворение тем, кто их изобретает. Но не это. С того момента, как взрыв произошел, возникла уверенность, что открыто орудие тьмы". Джордж Кистяковский, столько сделавший для успеха бомбы, подумал, что взрыв Trinity был вспышкой апокалипсиса - “это будет то, что последний человек увидит в последнюю милли-секунду существования земли”. Вовзращаясь после испытания с полигона, Оппенгеймер обнаружил молодого блестящего физика из лаборатории, блюющего в кустах. "Реакция началась" - подумал Оппенгеймер.
В био /K.Bird and M.J.Sherwin: American Prometheus. The triumph and tragedy of J.Robert Oppenheimer. NY: Alfred Knopf, 2006/ сообщается просто, что всю ночь в кампусе ученых были party, все были возбуждены, и ночью Оппенгеймер видел кого-то блюющего в кустах. "Реакция началась" - это пишут авторы биографии.
у Хальберстама: Теллер /изобретатель водородной бомбы, который свидетельствовал против Оппенгеймера на суде/ - Когда вскоре после этих событий он появился на научной конференции в Лос-Аламосе и попытался во время обеденного перерыва присоединиться к одному из столиков, все кафе замолчало и стало смотреть на него. К столику его не пустили. Он ушел в свой кабинет и весь день плакал, и не возвращался в Лос-Аламос больше десяти лет.
в био: Приехав вскоре после этого на научную конференцию, Теллер в обеденный перерыв увидел издалека Кристи и бросился к нему с распростертыми объятиями, но тот отвернулся и сказал: "Я не пожму тебе руку, Эдвард". Рядом стоял Раби, который сказал: "Я тоже". Теллер поднялся в номер и начал паковать вещи.
я, при пересказе разных событий и реплик,взятых из источников, позволяю себе максимум иногда переставить знаки препинания. это уже большая смелость. но вот, видно, знаменитый американский журналист позволяет себе немного больше.