Старый двор с фонтаном на улице Юности. Родом из 50-х
Сталинская архитектура. Это сочетание слов вызывает самые различные эмоции у людей, хоть сколько-нибудь заставших советские времена - от утилитарных (в «сталинках» потолки высокие и комнаты просторные) до сентиментальных. Разнятся и отношения профессионалов к этому периоду развития советской архитектуры. К данному явлению архитектурной истории применяют такие термины как «сталинский ампир», «сталианс», «советский неоклассицизм».
В последнее десятилетие проблемы Большого стиля широко обсуждаются. Из последних изданий - оригинальные работы теоретика архитектуры и действующего архитектора Д. С. Хмельницкого «Зодчий Сталин» и «Архитектура Сталина: психология и стиль».
Границы жизни стиля определены однозначно: 1931-1954 гг. То, что было позже - было хуже (хрущевский период, 70-80-е). То, что было раньше, значительное количество современных российских городов не знает как свою архитектуру, данную им в ощущениях, в виде присутствующих в городе зданий. Красноярску повезло - есть здания 19-го века и даже 18-го, есть с чем сравнить.
Самое интересное в сталинском стиле, на мой взгляд, то, что его вообще не должно было быть, как доказывает Д. С. Хмельницкий! По всей логике развития архитектуры периода до, по логике истории всемирной архитектуры. Из последней мы тогда просто выпали. (Впрочем, как и по другим, самым общим, направлениям нашего развития).
Источники, откуда черпались основные составляющие стиля - античность (а также европейские стили, опиравшиеся на последнюю) и Ренессанс.
Ольга Балла, рассуждая о книгах Д. С. Хмельницкого, вслед за ним выделяет сущностные черты стиля:
«Отбирать - используя “творчески”, то есть “игнорируя присущие каждому стилю внутренние закономерности”, - позволялось “в той или иной степени” из всех европейских стилей, опиравшихся на античность - образец “прогрессивной” эпохи, архитектура которой была объявлена максимально “реалистичной”. (Представление о “реализме” сталинских теоретиков архитектуры Хмельницкий, на основе их же высказываний, реконструирует так: “...реализм в архитектуре есть выражение массы и конкретного, обозримого и замкнутого пространства. Никакой бесконечности и перетекания, никакого прорыва в ту или иную сторону. Никаких стеклянных стен, сквозных первых этажей и дематериализованных углов. Никаких нерегулярных кривых и незавершенных иерархически композиций”.) Вторым безусловным образцом признавалось итальянское Возрождение - ему и обязаны своим существованием средиземноморские палаццо в северных городах. Однозначно запрещалось “осваивать” только готику - “из-за антимонументальности и тяготения к бесконечности” и современные конструктивизм и функционализм - фактически из-за того же самого: такая архитектура “совсем не реалистична, так как бесчувственна, непластична и стремится к бесконечному, не разделенному на внутреннее и внешнее пространству”». (Балла, О. Цитаты из несостоявшегося: сталинская архитектура как отношение к жизни // Новый мир. - 2007. - № 9.
Сталинская архитектура являет собой стиль цельный - он выражал четко определенную позицию, его целью было формирование у населения определенного чувства жизни, создание чувственно воспринимаемой среды, которая задает человеку совершенно определенные состояния.
Хмельницкий уверен, что в сталинской архитектуре по определению не может быть ничего хорошего. Что она - «уродливое вздутие на теле градостроительного искусства, и остается лишь жалеть, что рассосаться без следа этому вздутию, скорее всего, не удастся» (О. Балла).
Итак, Античность, Возрождение, идеи Андреа Палладио, «заглянули» в советскую архитектуру именно в период развития сталинской архитектуры. Для того, чтобы подавлять «маленького человека»? Независимо от ответа на этот вопрос, проходя по районам, возведенным в тот период, читаешь эпоху по домам. Это не безликая масса серых зданий - они выражают и отражают.
В Красноярске, в основном, на правобережье, достаточно микрорайонов, построенных в конце 40-х - начале 50-х годов. Именно эти районы привлекают своим особым уютом. Именно в этих дворах остались традиции добрососедских отношений. Именно они вызывают ностальгию и наполнены той самой энергией надежды на строящееся светлое будущее. В преломлении в человеческих судьбах все смягчается, видится в добром, неполитическом измерении, хотя политика влияла на все - быт, досуг. А еще, они, эти райончики, загадочны. И не разгаданы. Тайна в них какая-то - только угадывается. И опять же, сильнейшая энергетика - изломанная какая-то, возможно, энергетика где-то слишком прямолинейного отношения к жизни, энергетика относительной слепоты, но и видения чего-то такого, что сейчас не просматривается явно, энергетика стремления к четким идеалам. И - энергетика частной жизни НАШИХ людей советского города, объединенных огромным количеством простых общих реалий советского быта.
Начну цикл публикаций о таких микрорайонах правобережья с рассказа о дворике, расположенном на пр. Красноярский рабочий между двумя крупнейшими заводами города - Красцветмет и Красмаш, в районе остановки «Школа».
Три дома. Всего три дома - и целый мир…
Три красивейших дома, так называемые «сталинки», расположенные через остановку от проходной завода «Красмаш» напротив микрорайона одинаковых, красмашевских же, девятиэтажек, где прошло мое школьное детство (Юности 9, Красноярский рабочий 36, Малаховская 10), были достроены, очевидно, в 1950-м году. Так утверждает Леонид Владимирович, житель одного из них, который проживает здесь еще с того времени. Весной этого года он рассказал мне очень много интересного об этом районе. Дома предназначались для рабочих завода СК (Завода синтетического каучука). Возводили их в основном заключенные. Заключенные и военнопленные (главным образом, японцы) строили многие жилые и промышленные объекты правобережья в послевоенные годы. Это были уголовники, политические здесь не работали. Два лагеря - мужской и женский - находились на территории, где в настоящее время расположен Правобережный городской дворец культуры (бывший ДК ЦБК - Дворец культуры Целлюлозно-бумажного комбината). Заключенных оттуда сначала водили строем под конвоем на место работы (с оркестром!), позднее стали возить на машинах.
Один из трех домов, выходящий на Красноярский рабочий (№ 36), известен современникам как ЗАГС. Но, как оказалось, в том помещении до 80-х годов находился Районный комитет комсомола, а рядом с ним, правее, в этом же доме - детская библиотека им. Володи Дубинина. Последнюю позднее перенесли на улицу Юности ближе к кинотеатру «Спутник», где она до сих пор и функционирует. В этом же доме (Красноярский рабочий 36) еще в 80-е годы располагалась пионерская комната, где работали различные кружки для детей. Вход в нее был со двора. Такие комнаты организовывались при домоуправлении.
Здание в плане имеет форму буквы «П». Это его второй угол.
Вид со двора
Возможно, здесь когда-то жил Карлсон :).
За красными звездами. Под зеленой крышей…
Справа школьный двор. Школа № 15 ныне стала гимназией № 7. Пожалуй, не случайно, ведь когда-то школа была женской гимназией - мальчики в то время в ней не учились.
Во дворе школы - старый фонтан. Училась в этой школе с 1982 г., но никогда не видела, чтобы фонтан работал. Сейчас он используется как клумба. В этом году весь был укрыт шапкой чудесных настурций.
А таким лиричным видится дом с ЗАГСом со стороны березовой рощицы, что во дворе школы:
В книге о Ленинском районе (Наш рабочий район / сост. Л. П. Бердников. - Красноярск : Платина, 2002.) Виктор Евграфов в статье «Правый берег детства моего» пишет о своем дворе, о жизни своей семьи в 50-е годы. Речь идет об этом самом дворике.
Перед школой и домом с ЗАГСом - проспект им. Газеты «Красноярский рабочий». В пятидесятые годы проспект напротив школы постепенно засаживался тополями. Вот как об этом пишет Виктор Евграфов. «Летом он зеленел. Зимой кроны деревьев покрывались инеем. Тогда еще никто не додумывался резать кроны деревьев почти до самого основания. Тополя тянулись к небу, будто бы гордые воины «зеленой дружины». На озеленение проспекта мы выходили по весне целыми классами. Работа была нетрудной и доставляла удовольствие. Я до сих пор помню посаженные мною напротив пятнадцатой школы тополя».
Дети пятидесятых наблюдали совсем другой Красноярский рабочий. По нему в то время ходил поезд!
«Кто сейчас из людей более молодого поколения помнить поезд «мотаню»? Паровоз с несколькими сидячими пассажирскими вагонами мотался с левого берега на правый, возил рабочих на строительство аффинажного завода (цветмета) и другие строительные объекты. Паровоз натужно свистел, вагоны со скрипом двигались, перевозя огромные партии строителей и рабочих. Так было до 1957 года, пока по правобережью не пустили первые трамваи. Мне довелось покататься именно в первом одновагонном трамвае, гордо проехавшим по вновь уложенным рельсам правого берега. Это было 1 мая. Каким образом я втиснулся в этот торжественный трамвай, уже не помню. Даже сесть удалось. Трамвай шествовал, неустанно давая звонки, а по обочинам пути стояли люди и дивились на новоявленное электрическое чудо» (Виктор Евграфов).
За домом Красноярский рабочий, 36 виднеется второй из трех домов - Малаховская 10:
Подойдем ближе.
А за ним и третий дом - Юности, 9.
Он, как и первый, с «поворотом» - в плане имеет форму буквы «Г».
Юности, 9 со стороны двора:
Интереснейшим (гармоничным, выразительным и после реставрации имеющим весьма ухоженный вид) объектом старого двора является фонтан с морскими обитателями - дельфинами, осьминогом и рыбами. Оказывается, он, установленный в 1963 г., был привезен из Ленинграда. Вместе с ним в Красноярск прибыл еще один фонтан, он был установлен у проходной Завода синтетического каучука. Говорят, до сегодняшнего дня не сохранился - демонтировали не так давно.
Семья Виктора Евграфова переехала в квартиру в доме номер 9 по ул. Юности в 1951 г. Он вспоминает, как всем миром благоустраивали двор, который в год переезда представлял из себя пустырь. Вспоминает, как под вынесенный на окно граммофон жильцы целыми семьями выходили капать ямки и сажать тополя и кустарники. Скамеечки, качели, песочницы жители тоже ставили во дворе сами. Виктор Евграфов помнит и как копали котлован для фонтана - тоже всем миром, «без экскаватора, лопатами вырыли огромную яму, которую строители забетонировали и украсили огромными рыбами. … Фонтан запускали с музыкой, празднично».
Но ведь и сейчас именно в таких двориках сажают деревца весной, разводят чудесные цветы на клумбах - на радость соседям, прохожим, себе.
Не так давно фонтан отреставрировали, в прошлом году покрасили. Поздними летними вечерами он подсвечивается четырьмя фонарями, его окружают весьма популярные у местных жителей лавочки, мерно журчит вода…
В весенней молодой листве.
А за домом Юности, 9 - микрорайон одинаковых девятиэтажных домов. Первые из домов были сданы в 1982 г.
Микрорайон «красмашевских» двухэтажных домов, на месте которого в конце 70-х - начале 80-х был построен массив наших девятиэтажек, был выстроен японскими военнопленными. Строительный материал для них (шлакоблоки) изготавливали на Красмаше. В одной из двухэтажек располагался родильный дом, его сносили уже в 1982-м или в 1983-м году, в моей памяти осталось это здание. (Среди детей ходили легенды об этом таинственном для них учреждении. Согласно одной из них, на его территории был найдено тело младенца.) Среди девятиэтажек, в ямке, и сейчас стоит одинокий, выбивающийся из общего «девятиэтажного» до предельного предела лаконичного стиля, милый и уютный трехэтажный дом, родильный дом располагался с ним по соседству. Леонид Владимирович говорит, что он (трехэтажный) был построен в то же время, что и девятиэтажки, мне же думается, что это постройка более раннего периода.
Вот что пишет о взаимоотношениях с жителями соседнего микрорайона Виктор Евграфов.
«Через дорогу от домов завода синтетического каучука располагался целый поселок двухэтажных шлакоблочных жилых зданий. На их месте сегодня выросли многоэтажные дома. Мальчишек, которые жили там, мы называли «шлакобетонцами» и постоянно воевали с ними, бросая жребий, кому быть «немцами», а кому «русскими». … Мы высылали к «шлакобетонцам» своих «разведчиков», которых отправлял командир - друг моего детства и ровесник, Олег Григорьев, добрый, сильный красивый парень, боксер, дружить с которым было честью для многих дворовых ребят. Пробирались на «вражескую» территорию перебежками, прячась за углами домов. Иногда нас ловили, приводили в «штаб» противника».
А позади двора расположен котельный цех завода «Красмаш». Труба «котельни» уже много лет возвышается над двором, придавая местечку типичный для правобережья промышленный колорит.
Из других известных предприятий города здесь же на улице Малаховской, в непосредственной близости от двора, расположилась Красноярская теплосеть.
Атмосферу первых десятилетий жизни двора, его жителей передают воспоминания Виктора Евграфова:
«Сегодня некоторые реалии правобережного быта Красноярска пятидесятых - шестидесятых годов кажутся забавными и невероятными. Но они были, и память время от времени невольно возвращается к ним. В начале пятидесятых перед нами вставала проблема - купить свежий хлеб. Десятки мальчишек с восьми утра занимали очередь в хлебном магазине по улице Ползунова, неподалеку от ДК 30-летия ВЛКСМ. Очередь у окна, где выдавали хлеб, собиралась огромная. Площадка у магазина была запружена почти как на улице во время праздничной демонстрации. Ребята и взрослые плотным кольцом окружали заветное окошко. Кто не хотел ждать, проделывал невероятный трюк (я на него не решался). Пацаны время от времени по головам взрослых очередников ползком пробирались к окну и на веревочках, как на удочках, спускали продавцу привязанные рубли. Взрослые чертыхались, пытаясь осадить нахалят, но хотите верьте - хотите нет, хлеб насущный добывался таким образом гораздо быстрее, чем при долгом стоянии в очереди.
Жизнь в очередях - это целая эпопея послевоенного времени. Помню, как мы с бабушкой занимали в гастрономе на проспекте имени газеты «Красноярский рабочий», неподалеку от проходной Красмаша, очередь за сахаром, маслом, мукой. Приходили рано утром. Записывались. Получали номер (я наносил его на ладонь химическим карандашом). Потом до открытия магазина можно было пойти домой, но лучше стоять и дожидаться, пока отворят дверь. Вся толпа в магазинном зале не помещалась, мы часами выстаивали на улице. Бывало, чтобы получить свой «паек» продуктов (их выдавали по норме в одни руки), мы с мамой и бабушкой попеременно простаивали в очереди целый день - с утра и до закрытия магазина».
А вот как проводили свободное время мальчишки и девчонки 50-х из старого дворика и ближайших микрорайонов.
«Была в нашем детстве одна несказанная радость, праздник настоящий - сходить в кино в ДК имени 1 Мая или во Дворец культуры 30-летия ВЛКСМ. Чтобы мама и бабушка выдали мне 30 копеек на билет, я должен был в течение недели не получать ни единой двойки. Это не всегда удавалось. Воскресенье без кино считал пропащим днем. Но вот разрешение получено, и я вместе с приятелем бегу к деревянному фасаду «Ворошиловского клуба» (как тогда называли Дворец культуры им. 1 Мая). … Некоторые мальчишки, жившие в нищих бараках так называемого «четвертого участка» (где сейчас поворот у Двадцатой больницы на Октябрьский мост), шли в кино «на прорывуху». Плечом к плечу, с сомкнутыми в ладони руками разбегались и таранили несчастных контролерш. Поймать прорвавшихся в кинозал не было никакой возможности. Они единым махом растворялись в толпе…
Многое из быта и образа жизни того времени кануло безвозвратно. Представьте себе безветренный зимний вечер с легким морозцем. Поле стадиона имени 1 Мая покрыто гладким льдом. Под старинные вальсы мы катаемся на коньках кругами. Особенным шиком было для нас прокатиться за руку с какой-нибудь девчонкой, тем более. Если она занималась фигурным катанием. Горят огни, звучит музыка, дух захватывает от того, как несут тебя конечки. Рядом, на малом ледовом поле, тренируются участники школы и команд фигурного катания. Не только выступления, но и тренировки их были интересны многим из нас…
Летом по субботам и воскресеньям мы ходили гулять в парк имени 1 Мая на берегу Енисея, за Дворцом культуры. Большой фонтан собирал вокруг себя любителей прогуливаться парочками или компаниями. На летней сценической площадке выступал духовой оркестр дворца. Играли вальсы, танго, фокстроты». (Виктор Евграфов называет эту атмосферы «этот маленький «парижик»».)
Меня поразило в этих воспоминаниях сходство с моим детством. А ведь оно было на тридцать лет позже - в восьмидесятых! И те же кинотеатры, и парк возле ДК им. 1 Мая. И даже фигурное катание! Я ходила в эту секцию более трех лет, и мальчишки, которые занимались хоккеем на стадионе «Енисей», все так же стояли за металлическим сетчатым ограждением и смотрели, как мы тренируемся. За эти тридцать лет так мало изменилось в реалиях нашего микрорайона.
Семья Виктора Евграфова была одной из первых, в которых появились телевизоры.
«Телевидение вошло в мою жизнь в 1958 году, в канун Нового года, когда отчим принес и поставил на стол телевизор «Рекорд» с не очень большим экраном, но гораздо больше того, который украшал телевизор «Авангард» (к нему прилагалась большая линза, без которой изображение рассмотреть было невозможно из-за крохотного экрана). Затаив дыхание, мы включили аппарат и нормальная жизнь с этого момента в доме прекратилась. Целыми вечерами смотрели мы черно-белые документальные фильмы, концерты, художественные киноленты (в том числе, скучнейшую китайскую киноэпопею «Семья»).
Телевизор был в конце 50-х годов только у двух-трех семей нашего дома. «Рейтинг» моей личности среди дворовых ребят поднялся на небывалую высоту. Тем более, что к показу на телеэкране мультипликационных фильмов я приводил, к ужасу своих близких, человек по восемь-десять дворовых пацанов, которые располагались в комнате на полу, не обращая внимание на жизнь нашей семьи. Изгонять детвору мама и отчим не решались. Впрочем, они не обращали внимание на то, обедаем ли мы или делаем что-то другое. Телевизор завораживал, заставлял забывать о реальности всех - и взрослых, и детей. Первые дикторы Валентина Козлова, Эвелина Лысенко и Иван Лысых стали нам вроде близких родственников: ведь каждый день без приглашения приходят к тебе в дом и участвуют в твоей жизни».
Виктор Евграфов вспоминает и о том, как по Красноярскому рабочему проезжал Н. С. Хрущев, как он слушал его выступление на митинге, как учился в музыкальной школе, как готовили спектакль под руководством школьного учителя литературы. А заканчивает он свой рассказ портретом своих сегодняшних чувств к правому берегу 50-60-х:
«А правый берег, как и прежде, пахнет для меня свежим хлебом, выпекавшемся на хлебозаводе, весенней сиренью и, увы, теми промышленными отходами, которые до сих пор засоряют атмосферу нашего города. А вот добрые чувства при воспоминании о далеких 50-60-х годах, никто «засорить» или уничтожить из моей памяти не может. И сейчас, бывая на правом берегу, я испытываю ностальгию по тем временам, когда жизнь была для меня во многом проще и веселее, а будущее манило неоглядными перспективами».
До настоящего времени во дворе сохранилось достаточно много скульптур.
Очевидно, это Володя Ульянов-школьник.
А ночью скульптуры и фонтан живут совсем другой - своей особой сказочной жизнью.
В начале летней ночи еще пугливые, настороженные рыбы с осьминогами под синим небом уже замышляют приключения. «Может, к дельфинам, что над фонтаном плескаются, сплавать узнать последние новости…».
Посейдон - царь здешнего морского царства властным взором оглядывает свои владения.
А взгляд то у Посейдона вполне доброжелательный.
Пеликан, разъезжающий на огромной черепахе, уже ухватил своим огромным клювом растерявшуюся рыбину.
Лиса и кот традиционно воруют петухов. Весьма заговорческий вид у этой компании в ночи.
Красавец фонтан. К нему ведет пересеченная мистическими тенями торжественная тополиная аллея.
Умные дельфины, играя, подкидывают сверкающий в свете фонарей мяч высоко-высоко в темно-синее небо.
Вот такая ночная сказка. Любой может здесь увидеть свою сказочную историю. :)
Вернемся в день, к свету и рассмотрим внимательнее элементы декора трех домов.
Торжественное здание с ЗАГСом:
Классические мотивы очевидны.
Сочетание классики с советской символикой - особенность сталинской архитектуры.
Зайдем в подъезд. Здесь очень аккуратно - свежевыкрашенные панели, у окон на лестничной площадке на многих этажах стоят лавочки, на некоторых окнах горшки с цветами.
Малаховская, 10 со стороны двора:
Юности, 9:
Каким же угнетающим диссонансом «звучат» современно застекленные балконы - совсем другие материалы, линии.
А вот этот балкончик оформлен без кричащего нарушения стиля - краски, линия расстановки горшков с цветами выбраны удачно.
Счастья тебе и твоим жителям, милый старый двор.
В последнее десятилетие проблемы Большого стиля широко обсуждаются. Из последних изданий - оригинальные работы теоретика архитектуры и действующего архитектора Д. С. Хмельницкого «Зодчий Сталин» и «Архитектура Сталина: психология и стиль».
Границы жизни стиля определены однозначно: 1931-1954 гг. То, что было позже - было хуже (хрущевский период, 70-80-е). То, что было раньше, значительное количество современных российских городов не знает как свою архитектуру, данную им в ощущениях, в виде присутствующих в городе зданий. Красноярску повезло - есть здания 19-го века и даже 18-го, есть с чем сравнить.
Самое интересное в сталинском стиле, на мой взгляд, то, что его вообще не должно было быть, как доказывает Д. С. Хмельницкий! По всей логике развития архитектуры периода до, по логике истории всемирной архитектуры. Из последней мы тогда просто выпали. (Впрочем, как и по другим, самым общим, направлениям нашего развития).
Источники, откуда черпались основные составляющие стиля - античность (а также европейские стили, опиравшиеся на последнюю) и Ренессанс.
Ольга Балла, рассуждая о книгах Д. С. Хмельницкого, вслед за ним выделяет сущностные черты стиля:
«Отбирать - используя “творчески”, то есть “игнорируя присущие каждому стилю внутренние закономерности”, - позволялось “в той или иной степени” из всех европейских стилей, опиравшихся на античность - образец “прогрессивной” эпохи, архитектура которой была объявлена максимально “реалистичной”. (Представление о “реализме” сталинских теоретиков архитектуры Хмельницкий, на основе их же высказываний, реконструирует так: “...реализм в архитектуре есть выражение массы и конкретного, обозримого и замкнутого пространства. Никакой бесконечности и перетекания, никакого прорыва в ту или иную сторону. Никаких стеклянных стен, сквозных первых этажей и дематериализованных углов. Никаких нерегулярных кривых и незавершенных иерархически композиций”.) Вторым безусловным образцом признавалось итальянское Возрождение - ему и обязаны своим существованием средиземноморские палаццо в северных городах. Однозначно запрещалось “осваивать” только готику - “из-за антимонументальности и тяготения к бесконечности” и современные конструктивизм и функционализм - фактически из-за того же самого: такая архитектура “совсем не реалистична, так как бесчувственна, непластична и стремится к бесконечному, не разделенному на внутреннее и внешнее пространству”». (Балла, О. Цитаты из несостоявшегося: сталинская архитектура как отношение к жизни // Новый мир. - 2007. - № 9.
Сталинская архитектура являет собой стиль цельный - он выражал четко определенную позицию, его целью было формирование у населения определенного чувства жизни, создание чувственно воспринимаемой среды, которая задает человеку совершенно определенные состояния.
Хмельницкий уверен, что в сталинской архитектуре по определению не может быть ничего хорошего. Что она - «уродливое вздутие на теле градостроительного искусства, и остается лишь жалеть, что рассосаться без следа этому вздутию, скорее всего, не удастся» (О. Балла).
Итак, Античность, Возрождение, идеи Андреа Палладио, «заглянули» в советскую архитектуру именно в период развития сталинской архитектуры. Для того, чтобы подавлять «маленького человека»? Независимо от ответа на этот вопрос, проходя по районам, возведенным в тот период, читаешь эпоху по домам. Это не безликая масса серых зданий - они выражают и отражают.
В Красноярске, в основном, на правобережье, достаточно микрорайонов, построенных в конце 40-х - начале 50-х годов. Именно эти районы привлекают своим особым уютом. Именно в этих дворах остались традиции добрососедских отношений. Именно они вызывают ностальгию и наполнены той самой энергией надежды на строящееся светлое будущее. В преломлении в человеческих судьбах все смягчается, видится в добром, неполитическом измерении, хотя политика влияла на все - быт, досуг. А еще, они, эти райончики, загадочны. И не разгаданы. Тайна в них какая-то - только угадывается. И опять же, сильнейшая энергетика - изломанная какая-то, возможно, энергетика где-то слишком прямолинейного отношения к жизни, энергетика относительной слепоты, но и видения чего-то такого, что сейчас не просматривается явно, энергетика стремления к четким идеалам. И - энергетика частной жизни НАШИХ людей советского города, объединенных огромным количеством простых общих реалий советского быта.
Начну цикл публикаций о таких микрорайонах правобережья с рассказа о дворике, расположенном на пр. Красноярский рабочий между двумя крупнейшими заводами города - Красцветмет и Красмаш, в районе остановки «Школа».
Три дома. Всего три дома - и целый мир…
Три красивейших дома, так называемые «сталинки», расположенные через остановку от проходной завода «Красмаш» напротив микрорайона одинаковых, красмашевских же, девятиэтажек, где прошло мое школьное детство (Юности 9, Красноярский рабочий 36, Малаховская 10), были достроены, очевидно, в 1950-м году. Так утверждает Леонид Владимирович, житель одного из них, который проживает здесь еще с того времени. Весной этого года он рассказал мне очень много интересного об этом районе. Дома предназначались для рабочих завода СК (Завода синтетического каучука). Возводили их в основном заключенные. Заключенные и военнопленные (главным образом, японцы) строили многие жилые и промышленные объекты правобережья в послевоенные годы. Это были уголовники, политические здесь не работали. Два лагеря - мужской и женский - находились на территории, где в настоящее время расположен Правобережный городской дворец культуры (бывший ДК ЦБК - Дворец культуры Целлюлозно-бумажного комбината). Заключенных оттуда сначала водили строем под конвоем на место работы (с оркестром!), позднее стали возить на машинах.
Один из трех домов, выходящий на Красноярский рабочий (№ 36), известен современникам как ЗАГС. Но, как оказалось, в том помещении до 80-х годов находился Районный комитет комсомола, а рядом с ним, правее, в этом же доме - детская библиотека им. Володи Дубинина. Последнюю позднее перенесли на улицу Юности ближе к кинотеатру «Спутник», где она до сих пор и функционирует. В этом же доме (Красноярский рабочий 36) еще в 80-е годы располагалась пионерская комната, где работали различные кружки для детей. Вход в нее был со двора. Такие комнаты организовывались при домоуправлении.
Здание в плане имеет форму буквы «П». Это его второй угол.
Вид со двора
Возможно, здесь когда-то жил Карлсон :).
За красными звездами. Под зеленой крышей…
Справа школьный двор. Школа № 15 ныне стала гимназией № 7. Пожалуй, не случайно, ведь когда-то школа была женской гимназией - мальчики в то время в ней не учились.
Во дворе школы - старый фонтан. Училась в этой школе с 1982 г., но никогда не видела, чтобы фонтан работал. Сейчас он используется как клумба. В этом году весь был укрыт шапкой чудесных настурций.
А таким лиричным видится дом с ЗАГСом со стороны березовой рощицы, что во дворе школы:
В книге о Ленинском районе (Наш рабочий район / сост. Л. П. Бердников. - Красноярск : Платина, 2002.) Виктор Евграфов в статье «Правый берег детства моего» пишет о своем дворе, о жизни своей семьи в 50-е годы. Речь идет об этом самом дворике.
Перед школой и домом с ЗАГСом - проспект им. Газеты «Красноярский рабочий». В пятидесятые годы проспект напротив школы постепенно засаживался тополями. Вот как об этом пишет Виктор Евграфов. «Летом он зеленел. Зимой кроны деревьев покрывались инеем. Тогда еще никто не додумывался резать кроны деревьев почти до самого основания. Тополя тянулись к небу, будто бы гордые воины «зеленой дружины». На озеленение проспекта мы выходили по весне целыми классами. Работа была нетрудной и доставляла удовольствие. Я до сих пор помню посаженные мною напротив пятнадцатой школы тополя».
Дети пятидесятых наблюдали совсем другой Красноярский рабочий. По нему в то время ходил поезд!
«Кто сейчас из людей более молодого поколения помнить поезд «мотаню»? Паровоз с несколькими сидячими пассажирскими вагонами мотался с левого берега на правый, возил рабочих на строительство аффинажного завода (цветмета) и другие строительные объекты. Паровоз натужно свистел, вагоны со скрипом двигались, перевозя огромные партии строителей и рабочих. Так было до 1957 года, пока по правобережью не пустили первые трамваи. Мне довелось покататься именно в первом одновагонном трамвае, гордо проехавшим по вновь уложенным рельсам правого берега. Это было 1 мая. Каким образом я втиснулся в этот торжественный трамвай, уже не помню. Даже сесть удалось. Трамвай шествовал, неустанно давая звонки, а по обочинам пути стояли люди и дивились на новоявленное электрическое чудо» (Виктор Евграфов).
За домом Красноярский рабочий, 36 виднеется второй из трех домов - Малаховская 10:
Подойдем ближе.
А за ним и третий дом - Юности, 9.
Он, как и первый, с «поворотом» - в плане имеет форму буквы «Г».
Юности, 9 со стороны двора:
Интереснейшим (гармоничным, выразительным и после реставрации имеющим весьма ухоженный вид) объектом старого двора является фонтан с морскими обитателями - дельфинами, осьминогом и рыбами. Оказывается, он, установленный в 1963 г., был привезен из Ленинграда. Вместе с ним в Красноярск прибыл еще один фонтан, он был установлен у проходной Завода синтетического каучука. Говорят, до сегодняшнего дня не сохранился - демонтировали не так давно.
Семья Виктора Евграфова переехала в квартиру в доме номер 9 по ул. Юности в 1951 г. Он вспоминает, как всем миром благоустраивали двор, который в год переезда представлял из себя пустырь. Вспоминает, как под вынесенный на окно граммофон жильцы целыми семьями выходили капать ямки и сажать тополя и кустарники. Скамеечки, качели, песочницы жители тоже ставили во дворе сами. Виктор Евграфов помнит и как копали котлован для фонтана - тоже всем миром, «без экскаватора, лопатами вырыли огромную яму, которую строители забетонировали и украсили огромными рыбами. … Фонтан запускали с музыкой, празднично».
Но ведь и сейчас именно в таких двориках сажают деревца весной, разводят чудесные цветы на клумбах - на радость соседям, прохожим, себе.
Не так давно фонтан отреставрировали, в прошлом году покрасили. Поздними летними вечерами он подсвечивается четырьмя фонарями, его окружают весьма популярные у местных жителей лавочки, мерно журчит вода…
В весенней молодой листве.
А за домом Юности, 9 - микрорайон одинаковых девятиэтажных домов. Первые из домов были сданы в 1982 г.
Микрорайон «красмашевских» двухэтажных домов, на месте которого в конце 70-х - начале 80-х был построен массив наших девятиэтажек, был выстроен японскими военнопленными. Строительный материал для них (шлакоблоки) изготавливали на Красмаше. В одной из двухэтажек располагался родильный дом, его сносили уже в 1982-м или в 1983-м году, в моей памяти осталось это здание. (Среди детей ходили легенды об этом таинственном для них учреждении. Согласно одной из них, на его территории был найдено тело младенца.) Среди девятиэтажек, в ямке, и сейчас стоит одинокий, выбивающийся из общего «девятиэтажного» до предельного предела лаконичного стиля, милый и уютный трехэтажный дом, родильный дом располагался с ним по соседству. Леонид Владимирович говорит, что он (трехэтажный) был построен в то же время, что и девятиэтажки, мне же думается, что это постройка более раннего периода.
Вот что пишет о взаимоотношениях с жителями соседнего микрорайона Виктор Евграфов.
«Через дорогу от домов завода синтетического каучука располагался целый поселок двухэтажных шлакоблочных жилых зданий. На их месте сегодня выросли многоэтажные дома. Мальчишек, которые жили там, мы называли «шлакобетонцами» и постоянно воевали с ними, бросая жребий, кому быть «немцами», а кому «русскими». … Мы высылали к «шлакобетонцам» своих «разведчиков», которых отправлял командир - друг моего детства и ровесник, Олег Григорьев, добрый, сильный красивый парень, боксер, дружить с которым было честью для многих дворовых ребят. Пробирались на «вражескую» территорию перебежками, прячась за углами домов. Иногда нас ловили, приводили в «штаб» противника».
А позади двора расположен котельный цех завода «Красмаш». Труба «котельни» уже много лет возвышается над двором, придавая местечку типичный для правобережья промышленный колорит.
Из других известных предприятий города здесь же на улице Малаховской, в непосредственной близости от двора, расположилась Красноярская теплосеть.
Атмосферу первых десятилетий жизни двора, его жителей передают воспоминания Виктора Евграфова:
«Сегодня некоторые реалии правобережного быта Красноярска пятидесятых - шестидесятых годов кажутся забавными и невероятными. Но они были, и память время от времени невольно возвращается к ним. В начале пятидесятых перед нами вставала проблема - купить свежий хлеб. Десятки мальчишек с восьми утра занимали очередь в хлебном магазине по улице Ползунова, неподалеку от ДК 30-летия ВЛКСМ. Очередь у окна, где выдавали хлеб, собиралась огромная. Площадка у магазина была запружена почти как на улице во время праздничной демонстрации. Ребята и взрослые плотным кольцом окружали заветное окошко. Кто не хотел ждать, проделывал невероятный трюк (я на него не решался). Пацаны время от времени по головам взрослых очередников ползком пробирались к окну и на веревочках, как на удочках, спускали продавцу привязанные рубли. Взрослые чертыхались, пытаясь осадить нахалят, но хотите верьте - хотите нет, хлеб насущный добывался таким образом гораздо быстрее, чем при долгом стоянии в очереди.
Жизнь в очередях - это целая эпопея послевоенного времени. Помню, как мы с бабушкой занимали в гастрономе на проспекте имени газеты «Красноярский рабочий», неподалеку от проходной Красмаша, очередь за сахаром, маслом, мукой. Приходили рано утром. Записывались. Получали номер (я наносил его на ладонь химическим карандашом). Потом до открытия магазина можно было пойти домой, но лучше стоять и дожидаться, пока отворят дверь. Вся толпа в магазинном зале не помещалась, мы часами выстаивали на улице. Бывало, чтобы получить свой «паек» продуктов (их выдавали по норме в одни руки), мы с мамой и бабушкой попеременно простаивали в очереди целый день - с утра и до закрытия магазина».
А вот как проводили свободное время мальчишки и девчонки 50-х из старого дворика и ближайших микрорайонов.
«Была в нашем детстве одна несказанная радость, праздник настоящий - сходить в кино в ДК имени 1 Мая или во Дворец культуры 30-летия ВЛКСМ. Чтобы мама и бабушка выдали мне 30 копеек на билет, я должен был в течение недели не получать ни единой двойки. Это не всегда удавалось. Воскресенье без кино считал пропащим днем. Но вот разрешение получено, и я вместе с приятелем бегу к деревянному фасаду «Ворошиловского клуба» (как тогда называли Дворец культуры им. 1 Мая). … Некоторые мальчишки, жившие в нищих бараках так называемого «четвертого участка» (где сейчас поворот у Двадцатой больницы на Октябрьский мост), шли в кино «на прорывуху». Плечом к плечу, с сомкнутыми в ладони руками разбегались и таранили несчастных контролерш. Поймать прорвавшихся в кинозал не было никакой возможности. Они единым махом растворялись в толпе…
Многое из быта и образа жизни того времени кануло безвозвратно. Представьте себе безветренный зимний вечер с легким морозцем. Поле стадиона имени 1 Мая покрыто гладким льдом. Под старинные вальсы мы катаемся на коньках кругами. Особенным шиком было для нас прокатиться за руку с какой-нибудь девчонкой, тем более. Если она занималась фигурным катанием. Горят огни, звучит музыка, дух захватывает от того, как несут тебя конечки. Рядом, на малом ледовом поле, тренируются участники школы и команд фигурного катания. Не только выступления, но и тренировки их были интересны многим из нас…
Летом по субботам и воскресеньям мы ходили гулять в парк имени 1 Мая на берегу Енисея, за Дворцом культуры. Большой фонтан собирал вокруг себя любителей прогуливаться парочками или компаниями. На летней сценической площадке выступал духовой оркестр дворца. Играли вальсы, танго, фокстроты». (Виктор Евграфов называет эту атмосферы «этот маленький «парижик»».)
Меня поразило в этих воспоминаниях сходство с моим детством. А ведь оно было на тридцать лет позже - в восьмидесятых! И те же кинотеатры, и парк возле ДК им. 1 Мая. И даже фигурное катание! Я ходила в эту секцию более трех лет, и мальчишки, которые занимались хоккеем на стадионе «Енисей», все так же стояли за металлическим сетчатым ограждением и смотрели, как мы тренируемся. За эти тридцать лет так мало изменилось в реалиях нашего микрорайона.
Семья Виктора Евграфова была одной из первых, в которых появились телевизоры.
«Телевидение вошло в мою жизнь в 1958 году, в канун Нового года, когда отчим принес и поставил на стол телевизор «Рекорд» с не очень большим экраном, но гораздо больше того, который украшал телевизор «Авангард» (к нему прилагалась большая линза, без которой изображение рассмотреть было невозможно из-за крохотного экрана). Затаив дыхание, мы включили аппарат и нормальная жизнь с этого момента в доме прекратилась. Целыми вечерами смотрели мы черно-белые документальные фильмы, концерты, художественные киноленты (в том числе, скучнейшую китайскую киноэпопею «Семья»).
Телевизор был в конце 50-х годов только у двух-трех семей нашего дома. «Рейтинг» моей личности среди дворовых ребят поднялся на небывалую высоту. Тем более, что к показу на телеэкране мультипликационных фильмов я приводил, к ужасу своих близких, человек по восемь-десять дворовых пацанов, которые располагались в комнате на полу, не обращая внимание на жизнь нашей семьи. Изгонять детвору мама и отчим не решались. Впрочем, они не обращали внимание на то, обедаем ли мы или делаем что-то другое. Телевизор завораживал, заставлял забывать о реальности всех - и взрослых, и детей. Первые дикторы Валентина Козлова, Эвелина Лысенко и Иван Лысых стали нам вроде близких родственников: ведь каждый день без приглашения приходят к тебе в дом и участвуют в твоей жизни».
Виктор Евграфов вспоминает и о том, как по Красноярскому рабочему проезжал Н. С. Хрущев, как он слушал его выступление на митинге, как учился в музыкальной школе, как готовили спектакль под руководством школьного учителя литературы. А заканчивает он свой рассказ портретом своих сегодняшних чувств к правому берегу 50-60-х:
«А правый берег, как и прежде, пахнет для меня свежим хлебом, выпекавшемся на хлебозаводе, весенней сиренью и, увы, теми промышленными отходами, которые до сих пор засоряют атмосферу нашего города. А вот добрые чувства при воспоминании о далеких 50-60-х годах, никто «засорить» или уничтожить из моей памяти не может. И сейчас, бывая на правом берегу, я испытываю ностальгию по тем временам, когда жизнь была для меня во многом проще и веселее, а будущее манило неоглядными перспективами».
До настоящего времени во дворе сохранилось достаточно много скульптур.
Очевидно, это Володя Ульянов-школьник.
А ночью скульптуры и фонтан живут совсем другой - своей особой сказочной жизнью.
В начале летней ночи еще пугливые, настороженные рыбы с осьминогами под синим небом уже замышляют приключения. «Может, к дельфинам, что над фонтаном плескаются, сплавать узнать последние новости…».
Посейдон - царь здешнего морского царства властным взором оглядывает свои владения.
А взгляд то у Посейдона вполне доброжелательный.
Пеликан, разъезжающий на огромной черепахе, уже ухватил своим огромным клювом растерявшуюся рыбину.
Лиса и кот традиционно воруют петухов. Весьма заговорческий вид у этой компании в ночи.
Красавец фонтан. К нему ведет пересеченная мистическими тенями торжественная тополиная аллея.
Умные дельфины, играя, подкидывают сверкающий в свете фонарей мяч высоко-высоко в темно-синее небо.
Вот такая ночная сказка. Любой может здесь увидеть свою сказочную историю. :)
Вернемся в день, к свету и рассмотрим внимательнее элементы декора трех домов.
Торжественное здание с ЗАГСом:
Классические мотивы очевидны.
Сочетание классики с советской символикой - особенность сталинской архитектуры.
Зайдем в подъезд. Здесь очень аккуратно - свежевыкрашенные панели, у окон на лестничной площадке на многих этажах стоят лавочки, на некоторых окнах горшки с цветами.
Малаховская, 10 со стороны двора:
Юности, 9:
Каким же угнетающим диссонансом «звучат» современно застекленные балконы - совсем другие материалы, линии.
А вот этот балкончик оформлен без кричащего нарушения стиля - краски, линия расстановки горшков с цветами выбраны удачно.
Счастья тебе и твоим жителям, милый старый двор.