Интервью с Лениным. «Жизнь возьмёт своё»
Это не попытка оживить Ленина. Это попытка ещё раз вернуться к живому ленинскому слову, найти ответы на некоторые вопросы и, возможно, задуматься о чём-то важном.
Все цитаты взяты из ленинских работ. Читайте Ленина, если вас интересуют проблемы общества и история России. Читайте Ленина, если вас волнует настоящее и будущее нашей Родины и всего мира.
________________________
В мире случилось, казалось бы, непредвиденное - рухнула социалистическая система в России и ещё нескольких странах, которые составляли Советский Союз и европейский социалистический лагерь. Означает ли это, что коммунисты и их идеология проиграли?
Ленин: Мы непобедимы в мировом масштабе, хотя этим нисколько не исключается возможность поражения отдельных пролетарских революций на то или другое время.
И всё-таки поражение - это проигрыш, пусть временный.
Ленин: Не так опасно поражение, как опасна боязнь признать свое поражение.
Но если признать поражение, то стоит признать, что переход от капитализма к социализму не состоялся. Возможен ли он в принципе?
Ленин: Переход от капитализма к коммунизму есть целая историческая эпоха. Пока она не закончилась, у эксплуататоров неизбежно остается надежда на реставрацию, а эта надежда превращается в попытки реставрации.
И контрреволюцию?
Ленин: Революция и контрреволюция - одно целое общественное движение, развивающиеся по своей внутренней логике... Революция без контрреволюции не бывает и не может быть.
Мы считали, что в нашей стране революция окончательно победила контрреволюцию в первой четверти 20 века. Мы занялись революционными преобразованиями экономики, образования, науки, культуры. Мы открыли социализм Европе. И почти всё это было уничтожено. Значит ли это, что наша революция ничего не стоила?
Ленин: Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться
Понятно… Мы не смогли защитить завоевания нашей революции. Контрреволюция подкралась незаметно, а её вдохновители и руководители стали убеждать народ, что принесли ему демократию.
Ленин: Нет ничего проще, как демагогически увлечь толпу, которую потом только самые горькие испытания смогут убедить в её ошибке.
Так оно и произошло. Но победить контрреволюцию до сих пор не удалось.
Ленин: Революция может состоять и, вероятно, будет состоять из долголетних битв…
И какое же оружие применять в этих битвах?
Ленин: У пролетариата нет иного оружия в борьбе за власть, кроме организации.
Партия… Сейчас условия такие, что она может и погибнуть как революционная сила.
Ленин: Все революционные партии, которые до сих пор гибли, - гибли оттого, что зазнавались и не умели видеть, в чем их сила, и боялись говорить о своих слабостях.
В чём сила коммунистов и нашей партии?
Ленин: В народной массе мы все же капля в море, и мы можем управлять только тогда, когда правильно выражаем то, что народ сознает. Без этого коммунистическая партия не будет вести пролетариата, а пролетариат не будет вести за собою масс, и вся машина развалится.
А что ещё нужно, чтобы пролетариат повёл за собой народ? Современная ситуация представляется сложнее той, которая была 100 лет назад.
Ленин: Тот, кто захотел бы выдумать для рабочих такой рецепт, который бы давал заранее готовые решения на все случаи жизни, или который обещал бы, что в политике революционного пролетариата не будет никаких трудностей и никаких запутанных положений, тот был бы просто шарлатаном.
Трудностей много, и часть из них связана с тем, что подрастает новое поколение, родившееся в обществе, которое основано на таком принципе…
Ленин: Основано на таком принципе, что либо ты грабишь другого, либо другой грабит тебя? Либо ты работаешь на другого, либо он на тебя, либо ты рабовладелец, либо ты раб?
Да, именно так.
Ленин: И понятно, что воспитанные в этом обществе люди, можно сказать, с молоком матери воспринимают психологию, привычку, понятие - либо рабовладелец, либо раб, либо мелкий собственник, мелкий служащий, мелкий чиновник, интеллигент, словом, человек, который заботится только о том, чтобы иметь свое, а до другого ему дела нет. Если я хозяйничаю на этом участке земли, мне дела нет до другого; если другой будет голодать, тем лучше, я дороже продам свой хлеб. Если я имею свое местечко, как врач, как инженер, учитель, служащий, мне дела нет до другого. Может быть, потворствуя, угождая власть имущим, я сохраню свое местечко, да еще смогу и пробиться, выйти в буржуа.
Да. И это называется свободой личности, демократией.
Ленин: В обществе, основанном на власти денег, в обществе, где нищенствуют массы трудящихся и тунеядствуют горстки богачей, не может быть "свободы" реальной и действительной.
А нравственность?
Ленин: Нравственность служит для того, чтобы человеческому обществу подняться выше, избавиться от эксплуатации труда. Чтобы это осуществить, нужно то поколение молодежи, которое начало превращаться в сознательных людей в обстановке дисциплинированной отчаянной борьбы с буржуазией. В этой борьбе оно воспитает настоящих коммунистов.
Наша буржуазия умело прикрывает эксплуатацию щитом буржуазного права. Наживаясь на том, что ею не создано и ей не принадлежит, она постоянно ссылается на буржуазные законы, которые она сама же придумала и навязала обществу. И людям приходится эти законы выполнять.
Ленин: Формально правильно, а по существу издевательство.
Мало того, требуя неукоснительного соблюдения этих эксплуататорских законов, она лицемерно заявляет, что только так человеческое общество поднимется выше.
Ленин: Человеческое достоинство - этого в мире капиталистов искать нечего…
Зато там можно отыскать истоки многих пороков. Коррупции, например.
Ленин: Платить и чтобы тебе платили - такова мораль капиталистического мира.
Контрреволюция принесла нам много социальных проблем - безработицу, преступность. А ещё терроризм, с которым безуспешно пытается бороться буржуазная власть.
Ленин: Отчаяние, разочарование в идеалах, плюс неспособность проявить себя в политической жизни - первый шаг на пути, ведущем в террор.
Но наши правители убеждены, что дело в том, «какое духовное образование люди получают, какой ислам или другая религия у нас в стране».
Ленин: У иных людей очень часто убеждения сидят не глубже, чем на кончике языка.
Контрреволюция привела немало таких людей и в политику, и в средства массовой информации, и в литературу, и в искусство. Отстаивая буржуазные ценности, они не гнушаются ничем - клевета, очернение истории, раздувание скандалов. Это чисто российская специфика?
Ленин: Этот буржуазный прием всегда и во всех странах оказывается наиболее ходким и «безошибочно» действительным. Лги, шуми, кричи, повторяй ложь - «что-нибудь останется».
Они кричат так громко, что порой оглушают людей, лишая их способности сопротивляться. А то, что остаётся, ложится толстым, грязным слоем на наше общество.
Ленин: Все грани в природе и в обществе условны и подвижны, нет ни одного явления, которое бы не могло, при известных условиях, превратиться в свою противоположность.
А если ещё нет условий для превращения контрреволюции в её противоположность, стоит ли коммунистам уже сейчас готовить людей к событию, которое, возможно, произойдёт не в ближайшем будущем?
Ленин: Беззаветная преданность революции и обращение с революционной проповедью к народу не пропадает даже тогда, когда целые десятилетия отделяют посев от жатвы…
У нас бывает так: люди начинают борьбу за свои права, даже прекрасно понимая, что добиться ничего не удастся. Возможно, стоит поберечь силы для решающих битв?
Ленин: Бывают моменты в истории, когда отчаянная борьба масс даже за безнадежное дело необходима во имя дальнейшего воспитания этих масс и подготовки их к следующей борьбе. Кроме того, такой борьбы, в которой бы заранее известны были все шансы, на свете не бывает.
У коммунизма есть шанс?
Ленин: Безусловно! Коммунизм «вырастает» решительно из всех сторон общественной жизни, ростки его есть решительно повсюду… Жизнь возьмёт своё.
__________________