"В белом халатике и шапочке на белокурых волосах, озаренная последними отсветами угасающего дня,
она казалась Хольту каким-то сказочным видением, призрачным и нереальным. Он молча глядел на нее и думал: если есть на земле справедливость, когда-нибудь и за ее спиной кто-нибудь будет стоять и целиться: между лопаток, чуть левее.
- Сестра Регина... - сказал он наконец. - Вы ведь... хорошая...
Она улыбнулась.
- Что это вы?
Он сказал:
- Все мы за это ответим. И вы тоже.
Она чуть наклонила голову и присела к нему на кровать.
- Что? Что вы говорите?
Он смотрел куда-то мимо нее. Контуры окна расплывались в сумерках.
- Девушка... как вы, - проговорил он, - такая же молоденькая, словачка, и тоже белокурая... защищалась и убила одного из наших... он пытался ее изнасиловать. Ее должны были расстрелять. И если б мне приказали... я бы ее расстрелял.
- Но... ведь вы ее не расстреляли, - тихо произнесла она. - Значит, вы можете спать спокойно.
- Я ее даже отпустил, - еле слышно прошептал Хольт. - Но это ничего не меняет. Я был уверен, что это не откроется, иначе у меня не хватило бы духу... Что же это такое?
Она долго сидела молча. Потом сказала:
- Попробуйте... молиться!
Хольт ничего не ответил. Только покачал головой. Судьба, провидение, бог... Что-то в нем восставало: не хочу никакого бога! Люди в этом повинны - может быть, потому, что несовершенны, или еще почему. Бог не может быть повинен, иначе все проклянешь!".
***************************************************************************************************************
«Вокруг идет медленный процесс умирания. Смерть от голода и тифа вызывает в памяти виденные им неописуемые страдания и муки... Молча наблюдает он агонию умирающих от голода людей.
Лагерь сменялся лагерем: Хейдесхейм, Крейцнах, Бюдесхейм... Открытая местность с виноградниками и невозделанными полями, колючая проволока, двадцать восемь блоков, широкие лагерные улицы, триста тысяч военнопленных. Они спали на жесткой земле, рыли голыми руками ямы и лежки, спали, как звери, вповалку, тесно прижавшись друг к другу. А дождь лил и лил, потом пошел мокрый снег, замерзал, таял и снова замерзал. В мае наконец в лагере просохло. Но к этому времени пожилые солдаты в форме фольксштурма уже полегли сотнями.
Понос изнурил Хольта, вечное недоедание мало-помалу превратило его в скелет. Но он каким-то чудом уберегся от тифа, от которого блоки все больше пустели. Голод превращал военнопленных в зверей.
Хольт опустился. Волосы свалялись, он оброс бородой. Френч болтался на иссохшем теле. Мучила дизентерия и понос, неделями не удавалось вымыться. Он пригоршнями сыпал на себя хлорную известь. От постоянного запаха хлорки он потерял обоняние, кожа воспалилась и покрылась сыпью. Часами он просиживал на земле. Лишь раздача пищи заставляла его подняться. Он редко подходил к ограде, так как был слишком слаб, чтобы выдержать драку за окурок.
В июне пошли ливни, сменившиеся удушливой жарой. Жара окончательно доконала Хольта. Все силы уходили на то, чтобы выстаивать в очереди за водой. События внешнего мира едва проникали в его сознание. Соседний блок опустел. Ходили слухи об освобождении, об отправке на бельгийские шахты..
Хольт лежал на горячей, потрескавшейся от зноя земле. Над ним - бескрайнее небо, вокруг - колючая проволока. Что там, за оградой, существует мир с городами и деревнями, что там живут на свободе люди - он не мыслил себе. Это невозможно было себе представить.
Хольт слабел день ото дня, но опять начал думать - непоследовательно, нелогично, он, словно в бреду, перебирал какие-то обрывки мыслей, воспоминаний и прежних чувств, всплывавшие из забытья. Лихорадочная мысль быстро теряла нить. Но из прошлого неудержимо вставали неясные, расплывчатые, лишенные контуров картины... Все новые и новые слухи: военнопленных должны освободить, их передадут французам... Хольт держался поближе к воротам, спал там и отходил, только когда раздавали пищу. Он чего-то ждал.
Но ничего не происходило.
Жарко палило полуденное солнце.
От солнечных лучей, падавших на сомкнутые веки, перед глазами плыли красные круги. Несмотря на зной, он мерз, и ощущение холода как бы проясняло сознание.
Освободят, думал он. Но куда же я пойду?»
ИСТОЧНИК:
Нолль Д. Приключения Вернера Хольта // http://militera.lib.ru/prose/foreign/noll/02.html
- Сестра Регина... - сказал он наконец. - Вы ведь... хорошая...
Она улыбнулась.
- Что это вы?
Он сказал:
- Все мы за это ответим. И вы тоже.
Она чуть наклонила голову и присела к нему на кровать.
- Что? Что вы говорите?
Он смотрел куда-то мимо нее. Контуры окна расплывались в сумерках.
- Девушка... как вы, - проговорил он, - такая же молоденькая, словачка, и тоже белокурая... защищалась и убила одного из наших... он пытался ее изнасиловать. Ее должны были расстрелять. И если б мне приказали... я бы ее расстрелял.
- Но... ведь вы ее не расстреляли, - тихо произнесла она. - Значит, вы можете спать спокойно.
- Я ее даже отпустил, - еле слышно прошептал Хольт. - Но это ничего не меняет. Я был уверен, что это не откроется, иначе у меня не хватило бы духу... Что же это такое?
Она долго сидела молча. Потом сказала:
- Попробуйте... молиться!
Хольт ничего не ответил. Только покачал головой. Судьба, провидение, бог... Что-то в нем восставало: не хочу никакого бога! Люди в этом повинны - может быть, потому, что несовершенны, или еще почему. Бог не может быть повинен, иначе все проклянешь!".
***************************************************************************************************************
«Вокруг идет медленный процесс умирания. Смерть от голода и тифа вызывает в памяти виденные им неописуемые страдания и муки... Молча наблюдает он агонию умирающих от голода людей.
Лагерь сменялся лагерем: Хейдесхейм, Крейцнах, Бюдесхейм... Открытая местность с виноградниками и невозделанными полями, колючая проволока, двадцать восемь блоков, широкие лагерные улицы, триста тысяч военнопленных. Они спали на жесткой земле, рыли голыми руками ямы и лежки, спали, как звери, вповалку, тесно прижавшись друг к другу. А дождь лил и лил, потом пошел мокрый снег, замерзал, таял и снова замерзал. В мае наконец в лагере просохло. Но к этому времени пожилые солдаты в форме фольксштурма уже полегли сотнями.
Понос изнурил Хольта, вечное недоедание мало-помалу превратило его в скелет. Но он каким-то чудом уберегся от тифа, от которого блоки все больше пустели. Голод превращал военнопленных в зверей.
Хольт опустился. Волосы свалялись, он оброс бородой. Френч болтался на иссохшем теле. Мучила дизентерия и понос, неделями не удавалось вымыться. Он пригоршнями сыпал на себя хлорную известь. От постоянного запаха хлорки он потерял обоняние, кожа воспалилась и покрылась сыпью. Часами он просиживал на земле. Лишь раздача пищи заставляла его подняться. Он редко подходил к ограде, так как был слишком слаб, чтобы выдержать драку за окурок.
В июне пошли ливни, сменившиеся удушливой жарой. Жара окончательно доконала Хольта. Все силы уходили на то, чтобы выстаивать в очереди за водой. События внешнего мира едва проникали в его сознание. Соседний блок опустел. Ходили слухи об освобождении, об отправке на бельгийские шахты..
Хольт лежал на горячей, потрескавшейся от зноя земле. Над ним - бескрайнее небо, вокруг - колючая проволока. Что там, за оградой, существует мир с городами и деревнями, что там живут на свободе люди - он не мыслил себе. Это невозможно было себе представить.
Хольт слабел день ото дня, но опять начал думать - непоследовательно, нелогично, он, словно в бреду, перебирал какие-то обрывки мыслей, воспоминаний и прежних чувств, всплывавшие из забытья. Лихорадочная мысль быстро теряла нить. Но из прошлого неудержимо вставали неясные, расплывчатые, лишенные контуров картины... Все новые и новые слухи: военнопленных должны освободить, их передадут французам... Хольт держался поближе к воротам, спал там и отходил, только когда раздавали пищу. Он чего-то ждал.
Но ничего не происходило.
Жарко палило полуденное солнце.
От солнечных лучей, падавших на сомкнутые веки, перед глазами плыли красные круги. Несмотря на зной, он мерз, и ощущение холода как бы проясняло сознание.
Освободят, думал он. Но куда же я пойду?»
ИСТОЧНИК:
Нолль Д. Приключения Вернера Хольта // http://militera.lib.ru/prose/foreign/noll/02.html