Игра и Не Игра, часть 1
Долго не мог продолжить эту тему, и не скоро сообразил, в чём дело, что так мешает. Она слишком громадная. Не столько трудная, сколько большая. Что бы я ни написал, это будет ущербно малой частью. Писать на тему Игр, не проведя систематизацию, не перечитав "с карандашом в руках" все 30 с чем-то томов собрания сочинений - значит, представить крайне ущербную и отчасти неверную картину. Затеять разговор "в общих чертах" - недостойно и противно. Я просто не знал, как быть. Даже иногда завидуешь людям, которые халтурят легко, как дышат… В конце концов решил делать, как обычно - написать кусок, а дальше как получится. Повторяю: здесь, в этом очерке будет только самое начало рассказа об игровых пространствах.
Второе пояснение. У меня уже, наверное, третий, как минимум, пост идёт с этой цитатой в заголовке "Игра и Не Игра", причём теперь второй подряд. Это дурной тон (стиль, вкус). Но я тут тоже не могу ничего изменить, при том, что заголовки у меня, вроде, неплохо получаются. Но никуда не денешься - это основополагающий принцип миров Крапивина, он весь помещается, как в предельно сжатой пружине, в этой фразе из четырёх очень коротких слов.
...Зеркало жизни. Если говорить об игре, то начинать стоит с "Журавлёнка и молний". Там вся часть романа так и называется, и в этом названии сосредоточена важнейшая мысль: роль игры и её взаимодействие с жизнью. Но начну я всё-таки не с "Журавлёнка".
Вообще, почти все книги Крапивина построены по этой схеме: игра и не игра. Почти во всех его книгах есть Игра, или игры, и они занимают большое место, и всегда они оказываются не отдельным от жизни развлечением, а чем-то неизмеримо важным. В этих книгах, собственно, не бывает игр, как развлечений: это всегда путь из мира маленького в мир большой. Всегда. Что ещё характерно: если в прочей детской литературе игра чаще служит для того, чтобы донести некую назидательную мысль, например, дети играют, шалят, балуются, нарушают границы дозволенного - и получают урок… то у Крапивина всё намного сложнее.
Не знаю, как лучше построить изложение. Буду просто идти по примерам, а там, может быть, картинка нарисуется.
* * *
"Оруженосец Кашка" - там две Большие Игры: игра Кашки в челотяпиков и игра в рыцарский турнир в пионерском лагере. Обе игры - это выход героев книги на новый уровень. В результате первой Кашка расширяет свой мир из крошечного и "очень детского" игрового пространства в настоящую жизнь с удивительными людьми, странниками, путешественниками, пассажирами дальних поездов и настоящими друзьями. Во второй - случайно оказавшиеся в одной смене люди понимают о жизни и о тех, кто рядом, многое. Обычные соревнования оказываются Не Игрой, меняющей восприятие мира. При этом обе Игры связаны - хотя они совершенно разные, происходят в разное время, в разных масштабах, но вторая не была бы возможной без первой, а первая оставила бы нас на половине пути.
* * *
Трилогия "В ночь большого прилива". Игра там очень сложная и странная, на нескольких уровнях. Игра, тесно связанная магией, не просто магией, а высшей магией, не той, где произносят заклинания, а той, где происходящее на одних уровнях бытия переплетено с другими, отражается в них и меняет мироздание. Игра связана со Снами, и интересно было поговорить о снах, как разновидности игры, в которую играет наше сознание, но об этом, если повезёт, может быть, как-нибудь потом…
Очень коротко, Игра в "Ночи" построена по схеме: некое действие, некий "ритуал" в "малом" и "внутреннем" особенным образом отражается на "большом", "внешнем". Вообще, эта схема распространена в детских играх, но в книгах Крапивина она выведена на заоблачный уровень. Если говорить предельно примитивно, то это будет чем-то вроде преобразования, когда некоему символу, образу, модели сопоставлено, назначено что-то иное в другом уровне бытия. Начинается это всё, возможно, с песочных куличиков и пирожков, "супа" из камешков и травинок - а заканчивается бесконечностью воображения. На самом деле, игры с подобиями выводят к разным дверям, и то, что мы видим в "Ночи" - это результат, синтез многих ветвей, я вообще сомневаюсь, как тут вывести "генеалогию". Во-первых, "ритуалы" "Ночи" сложнее уже только потому, что там сопоставление идёт не только по предметам, но и действиям, а связь между моделью и объектом не поддаётся простому сопоставлению, и при этом она всегда гармонически убедительна.
Само проникновение в мир сна, с которого начинается действие трилогии - это ритуал и игра. Переход в другой мир происходит за счёт "запутывания": привычного и странного, реального и невозможного. Чем плотнее такое запутывание - тем лучше удаётся переход. При том, что автор ясно проговаривает, что "это просто сон" - мы ему не совсем верим. Мы ему не хотим верить. И чем дальше, тем больше убеждаемся, что это - не просто сон.
Ключевым моментом превращения сна в реальность оказывается столкновение двух реальностей - реальности, условно говоря, "нашей" и реальности Дэни. Для каждого из них пространство развалин крепости было не вполне реальным - пока не случилось столкновения миров, и "ты настоящий".
Две Игры, два сна, два наваждения, два Пути столкнулись - и стали реальными. Обратите внимание - это очень важное, странное, сильное и уникальное свойство. Кажется, оно больше ни у кого не было проговорено.
В книге множество других Игр, в значительной степени завязанных на "ритуальности переноса образа". Начиная с того, что герой истории выпрыгивает в окно, чтобы выйти в пространство Сна, ритуальной победой над Змеем (тоже условным образом), часами в пустом доме… Переход из одного мира в другой через спортзал старой школы… всё это "ритуалы времени". Мы знаем о них из детства, и книга "Меж двух времён" тут вовсе ни при чём - создание иллюзии времени в сознании - это не "изобретение" Финнея, а внутренне обусловленная, очевидная данность. Хотя, конечно, интересно было бы знать, читал ли Крапивин эту книгу до 1977 года? В любом случае, его система смещения времени на порядок элегантнее тягучей фантастики Финнея.
Занятия Барабанщиков - тоже ритуальная Игра, но другого рода. Это, наверное, игра выстраивания взаимодействия с силами мироздания. Когда-то я рассуждал о "фонергии", одной из систем взаимодействия сосредоточенного сознания со стихией. В чём-то это похоже. Эдакий метроном, "там-там", посредством которого люди входят в единение и резонанс друг с другом и с вселенной. Музыка и ритм. Из этого потом выросла магия барабанных палочек в "Голубятне".
Игры с реальностью в "Ночи" по мере развития текста становятся всё глубже и масштабнее. Модель Часов. Часы из "Далёких горнистов" преображаются в Часы Большого Мастера на площади Города, напрямую связанные со временем и пространством (а дальше они отразятся в другой истории в часы мадам Валентины, но это уже совсем другая история). Время, пространство - и, наконец, сама судьба оказываются прошиты в амулеты. Звёздный жемчуг рождает звезду и соединяет пространства - ещё один цикл соединения миров! Лабиринт - вообще отдельная тема, такой символ и высшая точка соединения сил, но о нём я уже не сколько раз писал, не буду повторяться. Ну и наконец завершающий игровой символ - верёвочка.
* * *
Одной из самых показательных "игровых" книг Крапивина является "Рыцарь прозрачного кота". Книга совсем детская, но в ней система игры выстроена удивительно масштабно. Путь в волшебную страну Астралию начинается с простых детских игр и заклинашек, и это только первый уровень. Вообще, в детской литературе очень много книг, где герои так или иначе попадают в "волшебную страну" - от "Питера Пэна", "Страны Оз", "Говорящего свёртка" - и так далее. Конечно, многие великие книги Мастеров сказки лучше "Рыцаря", было бы глупо утверждать обратное. Но именно сама система игры, механизм проникновения игры в реальность, структуры, энергии - в "Рыцаре" показаны так, как, наверное, ни у какого другого писателя. Никаких "потому что потому". Весь путь, от самого начала, как Игра возникает, как она возрастает, как смыкается с реальностью, откуда берёт силу, почему может исчезнуть-умереть и многое другое, и не в виде "лекций", а через саму игру.
Второе пояснение. У меня уже, наверное, третий, как минимум, пост идёт с этой цитатой в заголовке "Игра и Не Игра", причём теперь второй подряд. Это дурной тон (стиль, вкус). Но я тут тоже не могу ничего изменить, при том, что заголовки у меня, вроде, неплохо получаются. Но никуда не денешься - это основополагающий принцип миров Крапивина, он весь помещается, как в предельно сжатой пружине, в этой фразе из четырёх очень коротких слов.
...Зеркало жизни. Если говорить об игре, то начинать стоит с "Журавлёнка и молний". Там вся часть романа так и называется, и в этом названии сосредоточена важнейшая мысль: роль игры и её взаимодействие с жизнью. Но начну я всё-таки не с "Журавлёнка".
Вообще, почти все книги Крапивина построены по этой схеме: игра и не игра. Почти во всех его книгах есть Игра, или игры, и они занимают большое место, и всегда они оказываются не отдельным от жизни развлечением, а чем-то неизмеримо важным. В этих книгах, собственно, не бывает игр, как развлечений: это всегда путь из мира маленького в мир большой. Всегда. Что ещё характерно: если в прочей детской литературе игра чаще служит для того, чтобы донести некую назидательную мысль, например, дети играют, шалят, балуются, нарушают границы дозволенного - и получают урок… то у Крапивина всё намного сложнее.
Не знаю, как лучше построить изложение. Буду просто идти по примерам, а там, может быть, картинка нарисуется.
* * *
"Оруженосец Кашка" - там две Большие Игры: игра Кашки в челотяпиков и игра в рыцарский турнир в пионерском лагере. Обе игры - это выход героев книги на новый уровень. В результате первой Кашка расширяет свой мир из крошечного и "очень детского" игрового пространства в настоящую жизнь с удивительными людьми, странниками, путешественниками, пассажирами дальних поездов и настоящими друзьями. Во второй - случайно оказавшиеся в одной смене люди понимают о жизни и о тех, кто рядом, многое. Обычные соревнования оказываются Не Игрой, меняющей восприятие мира. При этом обе Игры связаны - хотя они совершенно разные, происходят в разное время, в разных масштабах, но вторая не была бы возможной без первой, а первая оставила бы нас на половине пути.
* * *
Трилогия "В ночь большого прилива". Игра там очень сложная и странная, на нескольких уровнях. Игра, тесно связанная магией, не просто магией, а высшей магией, не той, где произносят заклинания, а той, где происходящее на одних уровнях бытия переплетено с другими, отражается в них и меняет мироздание. Игра связана со Снами, и интересно было поговорить о снах, как разновидности игры, в которую играет наше сознание, но об этом, если повезёт, может быть, как-нибудь потом…
Очень коротко, Игра в "Ночи" построена по схеме: некое действие, некий "ритуал" в "малом" и "внутреннем" особенным образом отражается на "большом", "внешнем". Вообще, эта схема распространена в детских играх, но в книгах Крапивина она выведена на заоблачный уровень. Если говорить предельно примитивно, то это будет чем-то вроде преобразования, когда некоему символу, образу, модели сопоставлено, назначено что-то иное в другом уровне бытия. Начинается это всё, возможно, с песочных куличиков и пирожков, "супа" из камешков и травинок - а заканчивается бесконечностью воображения. На самом деле, игры с подобиями выводят к разным дверям, и то, что мы видим в "Ночи" - это результат, синтез многих ветвей, я вообще сомневаюсь, как тут вывести "генеалогию". Во-первых, "ритуалы" "Ночи" сложнее уже только потому, что там сопоставление идёт не только по предметам, но и действиям, а связь между моделью и объектом не поддаётся простому сопоставлению, и при этом она всегда гармонически убедительна.
Само проникновение в мир сна, с которого начинается действие трилогии - это ритуал и игра. Переход в другой мир происходит за счёт "запутывания": привычного и странного, реального и невозможного. Чем плотнее такое запутывание - тем лучше удаётся переход. При том, что автор ясно проговаривает, что "это просто сон" - мы ему не совсем верим. Мы ему не хотим верить. И чем дальше, тем больше убеждаемся, что это - не просто сон.
Ключевым моментом превращения сна в реальность оказывается столкновение двух реальностей - реальности, условно говоря, "нашей" и реальности Дэни. Для каждого из них пространство развалин крепости было не вполне реальным - пока не случилось столкновения миров, и "ты настоящий".
Две Игры, два сна, два наваждения, два Пути столкнулись - и стали реальными. Обратите внимание - это очень важное, странное, сильное и уникальное свойство. Кажется, оно больше ни у кого не было проговорено.
В книге множество других Игр, в значительной степени завязанных на "ритуальности переноса образа". Начиная с того, что герой истории выпрыгивает в окно, чтобы выйти в пространство Сна, ритуальной победой над Змеем (тоже условным образом), часами в пустом доме… Переход из одного мира в другой через спортзал старой школы… всё это "ритуалы времени". Мы знаем о них из детства, и книга "Меж двух времён" тут вовсе ни при чём - создание иллюзии времени в сознании - это не "изобретение" Финнея, а внутренне обусловленная, очевидная данность. Хотя, конечно, интересно было бы знать, читал ли Крапивин эту книгу до 1977 года? В любом случае, его система смещения времени на порядок элегантнее тягучей фантастики Финнея.
Занятия Барабанщиков - тоже ритуальная Игра, но другого рода. Это, наверное, игра выстраивания взаимодействия с силами мироздания. Когда-то я рассуждал о "фонергии", одной из систем взаимодействия сосредоточенного сознания со стихией. В чём-то это похоже. Эдакий метроном, "там-там", посредством которого люди входят в единение и резонанс друг с другом и с вселенной. Музыка и ритм. Из этого потом выросла магия барабанных палочек в "Голубятне".
Игры с реальностью в "Ночи" по мере развития текста становятся всё глубже и масштабнее. Модель Часов. Часы из "Далёких горнистов" преображаются в Часы Большого Мастера на площади Города, напрямую связанные со временем и пространством (а дальше они отразятся в другой истории в часы мадам Валентины, но это уже совсем другая история). Время, пространство - и, наконец, сама судьба оказываются прошиты в амулеты. Звёздный жемчуг рождает звезду и соединяет пространства - ещё один цикл соединения миров! Лабиринт - вообще отдельная тема, такой символ и высшая точка соединения сил, но о нём я уже не сколько раз писал, не буду повторяться. Ну и наконец завершающий игровой символ - верёвочка.
* * *
Одной из самых показательных "игровых" книг Крапивина является "Рыцарь прозрачного кота". Книга совсем детская, но в ней система игры выстроена удивительно масштабно. Путь в волшебную страну Астралию начинается с простых детских игр и заклинашек, и это только первый уровень. Вообще, в детской литературе очень много книг, где герои так или иначе попадают в "волшебную страну" - от "Питера Пэна", "Страны Оз", "Говорящего свёртка" - и так далее. Конечно, многие великие книги Мастеров сказки лучше "Рыцаря", было бы глупо утверждать обратное. Но именно сама система игры, механизм проникновения игры в реальность, структуры, энергии - в "Рыцаре" показаны так, как, наверное, ни у какого другого писателя. Никаких "потому что потому". Весь путь, от самого начала, как Игра возникает, как она возрастает, как смыкается с реальностью, откуда берёт силу, почему может исчезнуть-умереть и многое другое, и не в виде "лекций", а через саму игру.