Нахлебнический интернационализм. Часть 1.
При всем моем, несравненно глубоком, уважении к советскому периоду нашей истории и Советскому Союзу как Родине все же есть то, что вызывает у меня по меньшей мере непонимание, а по большей - отторжение и неприязнь. Дело вот в чем.
«Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Великая Русь» - такие строки были в нашем гимне. Но Великая Русь не только сплотила, но и накормила, обогрела, поставила на ноги - и к сожалению в ущерб себе. К сожалению, в СССР не было материально-инфраструктурного равенства. Основополагающая и основавшая Союз республика т.е. РСФСР имела самый низкий уровень жизни (за исключением Москвы, Ленинграда и ряда крупных закрытых городов с тяжелой и оборонной промышленностью) - вот этот фактор у меня и вызывает резкую неприязнь. Но в то же время многие национальные республики - особенно Кавказ и Средняя Азия жили намного лучше, при этом практически ничего не производя. А это, простите, уже не союз, а нахлебничество чистой воды.
В 1982 году семья Решетниковых из Владивостока объехала за свой летний отпуск весь СССР. Вот их путевой дневник - https://travel.drom.ru/8824/. В нем подробно описаны не только природные красоты и достопримечательности, но и различия в уровне жизни различных регионов и республик. Читая его, понимаешь, что нужны были изменения, и чем скорей, тем лучше. Если бы уровень жизни во всех республиках и регионах был одинаков, то СССР существовал бы и сегодня, и был живее всех живых.
Но, по всей видимости, люди, сидевшие в тот момент у власти, этого не понимали, а если и понимали, то в силу возраста, или еще чего просто ничего не делали. Поэтому такой итог.
Предыстория такова.
Сразу после образования Советского Союза в конце декабря 1922 г. в новом государственном образовании был сформирован общесоюзный бюджет, а в его рамках постановлением ВЦИК от 21 августа 1923 г. был создан Союзно-республиканский дотационный фонд СССР, средства из которого стали направляться на экономическое и социальное развитие кавказских, среднеазиатских и других союзных республик, включая Украину (Образование Союза Советских Социалистических республик. Сб. документов. М.: 1972. С. 23-24).
Весь этот Фонд формировался за счёт поступлений из РСФСР (из союзных республик просто нечего было брать). В отличие от РСФСР, в бюджеты союзных республик полностью зачислялись сборы налога с оборота (один из основных источников бюджетных поступлений), также полностью оставался в республиках подоходный налог. И хотя российская экономика играла решающую роль в формировании упомянутого Фонда, дотациями из него она никогда не пользовалась. Как откровенно признавал в 1930-е гг. Г. К. Орджоникидзе, «Советская Россия, пополняя наш (Грузинской ССР) бюджет, дает нам в год 24 млн рублей золотом, и мы, конечно, не платим ей за это никаких процентов… Армения, например, возрождается не за счёт труда собственных крестьян, а на средства Советской России» (См.: Куличенко М. И. Образование и развитие Союза ССР. Ереван: Айастан, 1982. С. 258).
Доктор экономических наук профессор В. Г. Чеботарёва на международной конференции в Москве в 1995 г. привела расчёты, которые показали, как протекал процесс перекачки прибавочного продукта из РСФСР в союзные республики.
Во-первых, денежные вливания в чистом виде. Опубликованные отчёты Минфина СССР за 1929, 1932, 1934 и 1935 гг. позволяют сделать вывод о том, что в указанные годы Туркменистану в качестве дотаций было выделено 159,8 млн руб., Таджикистану - 250,7 млн руб., Узбекистану - 86,3 млн руб., ЗСФСР - 129,1 млн. рублей. Что касается, например, Киргизской автономной республики (с Казахстаном в ее составе), то до 1925 г. она входила в РСФСР, из бюджета которой и финансировалось её развитие.
Но в расчёт следует включать не только чисто денежные вливания. На протяжении десятков лет, кроме чисто денежной дани Россия отдавала союзным республикам «свой самый драгоценный капитал - высококвалифицированных специалистов. В 1959 г. за пределами России находилось 16,2 млн русских, в 1988 г. - 25,3 млн. За 30 лет их численность увеличилась на 55,5 %, а в пределах России - только на 22 %... Представители российской диаспоры создавали значительную часть национального дохода в республиках. Например, до 1992 г. 10 % русского населения Таджикистана производили до 50 % внутреннего национального продукта». Образовался у этого феномена и ещё один, побочный, но существенный эффект. «Русский народ, - сказала В. Г. Чеботарёва, - которому был навязан комплекс «исторической вины» за злодеяния царизма, сделал всё, чтобы покончить с вековой отсталостью братских народов. Но на этом благородном поприще русский народ утратил элементарное чувство самосохранения; под влиянием политической пропаганды он впал в беспамятство и погубил многие национальные традиции, среду своего исторического обитания» (Чеботарёва В. Г. Россия: донор или метрополия // Материалы международного симпозиума «Куда идет Россия?» / Под ред. Т.И.Заславской. М.: Аспект-Пресс, 1995. С. 343-344).
На основании предыдущего абзаца уместно привести цитату П.А. Столыпина, хотя, я например, далеко не сторонник данного государственного деятеля:
Иными словами, вся государственная политика строилась на удовлетворении интересов национальных окраин, а интересы коренного населения РСФСР приносились в жертву этому абсолютному меньшинству. В то время как экономика и инфраструктура союзных национальных республик жирела и пухла, исконно русские города и веси нищали.
В 1987 г. известный писатель и учёный Александр Кузнецов писал:
«Горько становится на душе, когда видишь старые русские города. Старинные дома с обвалившейся штукатуркой, деревянные одноэтажные дома ушли по окна в землю, а двухэтажные покосились и пропахли уборной. Картина знакомая. Так выглядят сейчас все старые русские города, не то, что кавказские или среднеазиатские.
Ереван целиком построен в годы советской власти. Раньше он состоял из глинобитных и каменных одноэтажных домишек, а теперь возведён из благоустроенных многоэтажных и, заметьте, нетиповых домов, облицованных разноцветным туфом. И ни одного старого дома во всём городе. Советский период - золотой век для Армении. В Тбилиси оставили одну старую улицу, как памятник истории. Реставрировали её, выглядит как картинка. Всё остальное выстроено заново, как и в других кавказских городах.
О среднеазиатских республиках и говорить нечего - дворцы, театры, парки, фонтаны, все в граните и мраморе, в каменной резьбе. Богатели, тяжелели 70 лет края государства, чтобы, насытившись, потом отвалиться. Россия же, как была нищей, так и осталась».
А. Кузнецову вторят и другие советские писатели (Ф.А. Абрамов, В.И. Белов), творчество которых советская литература назвала деревенской прозой.
Вашему вниманию представлена фотография советского писателя Федора Александровича Абрамова, уроженца с. Веркола Архангельской области.
О произведениях Федора Абрамова (1920-1983), как своего земляка расскажу чуть более подробно. В начале 1954 году Ф.А. Абрамов опубликовал в журнале «Новый мир» статью «Люди колхозной деревни в послевоенной литературе», в которой выступил против лакировки положения дел на селе. Под угрозой увольнения из ЛГУ, где он работал доцентом, затем заведующим кафедрой филологического факультета ему пришлось признать ошибочность своей статьи. В 1963 году в журнале «Нева» вышла повесть «Вокруг да около», вызвавшая постановление Ленинградского горкома КПСС об искажении колхозной жизни, редактор журнала снят с работы. Сначала в «Литературной газете» появились положительные рецензии Г. Радова «Вся соль в позиции» (5 марта 1963 года) и В. Чалмаева «Я есть народ» (26 марта 1963 года), но затем последовали разгромные статьи в «Советской России» (Колесов В. «Действительно, вокруг да около». 13.04.63), «Ленинградской правде» (Беляев Н. «Нет, это не правда жизни». 28.04.63), журнале «Коммунист» (Степанов В. «Сельская тема в очерках писателя». № 13 1963) и др. Положительные отзывы изымали из уже набранных номеров газет и журналов. Повесть была названа «идейно порочной», а Ф. Абрамова несколько лет нигде не печатали. В июне 1963 года издательство «Флегон пресс» выпускает в Лондоне повесть в переводе Дэвида Флойда отдельной книгой под названием «Хитрецы». В начале июня 1963 года в газете «Пинежская правда», а чуть позже в газетах «Правда Севера» и «Известия» было напечатано открытое письмо от якобы земляков Федора Абрамова к писателю «К чему зовешь нас, земляк?». Однако позже выяснилось, что письмо привезли в Верколу из райцентра и заставили людей, не читавших повесть «Вокруг да около», подписать его. Как была воспринята повесть в стране тогда, во времена «оттепели»? Первые отзывы в «Литературной газете» были одобрительными. Потом вдруг поднялась настоящая «проработочная буря». Исследователи долго недоумевали - почему? Но Абрамов знал. Ему передали: в феврале повесть «Вокруг да около» обсуждалась в ЦК, где вызвала недовольство и резко отрицательную оценку Хрущёва.
В «Известиях» срочно рассыпали уже набранную положительную рецензию; затем разобрали гранки статьи - один из лучших откликов! - в «Новом мире».
Был снят с работы редактор журнала «Нева». На печатание произведений Федора Абрамова наложили негласный запрет, длившийся пять лет. А в апреле-мае, как по команде «Ату его!», на писателя обрушилась чуть ли не вся печать страны. «Советская Россия», орган ЦК КПСС, сравнила его с заморским туристом, который в джинсах и берете набекрень бродит по городу и выискивает кучи мусора на задворках: «Где же ты, инженер душ человеческих, на каких задворках выискал такое беспросветное село?» Вслед за газетой ЦК почти все СМИ как с цепи сорвались: «идейно-порочный очерк», «клевета на колхозы», «искаженное представление современной деревни», «сгущение недостатков, всё нарочито, мрачно, ущербно», «предложил ложный путь личного обогащения», «сомневается в силе и правильности колхозного строя»…
С трибун областных и районных партийных пленумов сыпались и обвинения в грубейшей политической ошибке - публикации повести. И «Правда Севера» в организованном «открытом» письме односельчан требовательно спрашивала Абрамова: «К чему зовёшь нас, земляк?»
Власти, как всегда, были нужны угодники, а не праведники. Восемь месяцев продолжалась травля писателя Абрамова в прессе. В защиту его не выступил никто. Впрочем, и не напечатали бы…
Что же вызвало яростно негативную реакцию власти, выраженную послушной прессой? Ответ прост: правда.
Вот только некоторые грани её, представленные словом писателя:
«От Никанора Тихоновича осталось четверо ребят. Хозяйке одной их не поднять. Да разве не заслужил он своей многолетней работой в колхозе, чтобы позаботились о его семье?.. Нет денег! В прошлом году на трудодень выдали по тридцать копеек, а в этом уже пятый месяц не авансировали колхозников…»
«Я всё летичко на пожне выжила - сколько заробила? А у меня ребятам в школу скоро идти - ни обуть, ни одеть. Думаешь, сладко в лесу-то бродить? Зуб на зуб не попадает, нитки сухой на тебе нету. А бродишь. Короб грибов сдашь - всё какая-никакая копейка в доме».
Государственных пенсий у колхозников тогда не было.
«Знаешь дом Прохорова? Большущий, двухэтажный домина в верхнем конце? В тридцатом году его раскулачили… Зазря сгноили мужика на Соловках. Горбом своим нажил. А все завидовали ему… У них под рукомойником-то не лоханка, а медный таз».
Какая уж тут социальная справедливость!
«Я человеком себя не чувствую, это ты понимаешь?.. Я, как баран колхозный, без паспорта хожу… Почему у меня нет паспорта? Не личность я, значит, да?.. Все колхозники паспортов не имеют. А почему не имеют?.. Паспортизация в сельской местности не проведена. А почему не проведена?!.»
С 1932 года колхозникам в СССР не выдавали паспортов!
«А надо стоять на своём»
Вот правда писателя: подлинность событий, яркость образов и слова, направленные на благо людей. Конечно, руководители страны, систематически получая от КГБ сводки о социально-политической обстановке, знали об острых проблемах в жизни колхозов и крестьян. Но теперь, к яростному недовольству верховной власти, об этом узнали 180 тысяч подписчиков и других читателей «Невы», а также за рубежом, где повесть уже через год вышла на английском и русском языках в Англии, затем в Америке и Швейцарии. Высокая оценка её центральными зарубежными - вражескими! - газетами и журналами положила начало мировой известности Федора Абрамова. Это усиливало травлю. Проблемы советской деревни, обнажённые повестью «Вокруг да около» и ставшие известными стране и за границей, всё‑таки тревожили власть и требовали решений.
Уже 22 февраля 1963‑го (через месяц после публикации повести!) выходит постановление Совмина РСФСР «О некоторых вопросах развития сельского хозяйства Архангельской области». Архив бывшего Архангельского обкома хранит много документов о той работе, которую задала партийным, советским и хозяйственным работникам страны повесть писателя Абрамова. Вот один из них от 6 ноября 1963 года:
«В соответствии с запиской тов. Хрущёва Президиуму ЦК КПСС «О некоторых вопросах подъёма экономики отстающих колхозов и совхозов», в Пинежском районе признаны экономически отсталыми колхозы «Стахановец», им. Калинина, «Путь к коммунизму» и «Искра».
И дается такая рекомендация:
«Пинежский районный сельский партком и райисполком ходатайствуют о передаче в подсобные хозяйства колхоза «Стахановец» Сосновскому леспромхозу, колхоза им. Калинина Лавельскому леспромхозу, колхоза «Искра» Карпогорскому леспромхозу».
Писатель Абрамов, по обвинениям его критиков, сомневался «в силе и правильности колхозного строя» (чего в повести нет), а документы свидетельствуют о том, что сами партийные и советские руководители уже не верили в жизнеспособность колхозов, предлагая их ликвидировать.
Вот ещё и документ жизни:
«В Архангельский обком КПСС
…Со стороны т. Абрамова А. П. были неоднократные заявления об уходе из колхоза, однако правление и парторганизация колхоза в просьбе ему отказали…
В апреле 1963 года, выкрав из стола бухгалтерии печать и штамп, подделав подпись председателя колхоза под текстом справки о том, что он не является членом колхоза, устроился на основании этого документа в Карпогорский леспромхоз. Решением партийного собрания цеховой организации и парткома колхоза «Путь к коммунизму» от 25 октября 1963 года за самовольный уход из колхоза и подделку документов тов. Абрамов А. П. исключён из членов КПСС, дело передано в следственные органы…
Секретарь Пинежского районного парткома Амосов. 13 ноября 1963 года.
Так колхозный бригадир, земляк и однофамилец писателя Александр Абрамов пошел на всё: выговор и исключение из партии, даже на преступление, чтобы перестать быть «бараном колхозным» и беспаспортным крепостным колхоза «Путь к коммунизму». Чтобы стать личностью. Ведь в стране наступила «оттепель».
И будто под воздействием «Вокруг да около», под напором горьких и справедливых заявлений героев повести, буквально по эпизодам её правительство начинает принимать одно за другим постановления: о развитии сельского хозяйства в Архангельской области, о приусадебных участках, о принципах материальной заинтересованности в колхозах.
А через полтора года после выхода повести принимается закон СССР «О пенсиях и пособиях членам колхозов» - по старости, по инвалидности, по случаю потери кормильца и пособий для женщин-колхозниц по беременности и родам.
Сколько об этом выстраданных слов у героев повести - у автора!
И наконец, в 1974‑м, впервые за сорок два года действия паспортной системы в СССР, колхозникам стали выдавать паспорта!
Когда появились первые правительственные решения по колхозам, Абрамов записал в дневнике: «Для меня это праздник. Моя правда победила. Что‑то теперь скажут о «Вокруг да около»… Второй раз я оказываюсь правым. Первый раз в 1954‑м (критическая статья «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе»), второй - сейчас. И почему бы не снять проклятие с моего «Вокруг да около»?»
Наивный великий человек! Никто из руководства и официальных лиц не благодарил, и никто из «критиков» не покаялся. Писателя Фёдора Абрамова продолжали травить и не печатать. Одна из читательниц написала ему: «Если Вас не посадят, то хорошо…».
И «реабилитация» неугодной для власти повести шла медленно.
Только в 1973‑м - через десять лет! - в московском сборнике «Последняя охота» вновь увидела свет многострадальная, одна из лучших повестей Фёдора Абрамова, воителя за правду, которая так и начинается: «А надо стоять на своём. Надо драться за правду! Не один же райком стоит над тобой!»
Правда Абрамова - это истина в динамичных художественных образах, нравственные действия во благо людей. Она и сегодня жива и продолжает действовать.
Аналогично, можно сказать и о творчестве вологодского писателя Василия Ивановича Белова. Все тот же несгибаемый русский характер, все та же правда беспросветной жизни в глубинке русского Нечерноземья.
Проблема материально-инфраструктурного неравенства русских и РСФСР по отношению к другим народам поднимается не только в художественной литературе. Вот, в изданной в 1984 году к 400 летнему юбилею Архангельска книге «Архангельск. Архитектурная биография» в разделе «Новый взгляд на градостроительство», посвященному периоду 1950-1960-х годов есть такие строки: «…В 1963 году, например, обеспеченность города централизованным теплоснабжением составляла лишь 12 процентов, горячим водоснабжением - 4,3 процента, централизованной системой канализации - 26 процентов. Газификация города только начиналась…». В книге воспоминаний о Б.В. Попове (первом секретаре Архангельского областного комитета КПСС, правившего с 1967 по 1984 годы) «Так много сделал, как никто другой» есть такие строки: «Беда в том, что строительство на Севере в 3-4 раза дороже, чем в центре. Охоты давать денег на строительство у центральной власти не было. Приходилось ставить вопросы перед первыми лицами в стране…». Да, вот оно наглядное отношение к русским - на строительство благоустроенного жилья в Архангельске (а также Вологде, Костроме, Ярославле и т.д.) не было, зато на города Средней Азии и Кавказа их было с избытком. Пусть Иван терпит нужду, пока Ахмед наслаждается жизнью.
Вот несколько фото, наглядно иллюстрирующих жизнь Архангельска 1960-х (причем это далеко не самые окраинные районы):
1963 год - два года назад советский научно-технический прогресс начал покорять космос и атомную энергетику, но вместе с тем, бытовые условия людей живущих даже в областных центрах оставались крайне неудовлетворительными. Чего уж говорить о малых городах, поселках и деревнях - где все было намного хуже. Вот поэтому то и началось движение лимиты в Москву и Ленинград, а также запахло коррупцией в системе распределения выпускников учебных заведений. Люди всеми правдами и неправдами стремились закрепиться в городах с лучшими материально-инфраструктурными условиями и снабжением. (Продолжение следует)
«Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Великая Русь» - такие строки были в нашем гимне. Но Великая Русь не только сплотила, но и накормила, обогрела, поставила на ноги - и к сожалению в ущерб себе. К сожалению, в СССР не было материально-инфраструктурного равенства. Основополагающая и основавшая Союз республика т.е. РСФСР имела самый низкий уровень жизни (за исключением Москвы, Ленинграда и ряда крупных закрытых городов с тяжелой и оборонной промышленностью) - вот этот фактор у меня и вызывает резкую неприязнь. Но в то же время многие национальные республики - особенно Кавказ и Средняя Азия жили намного лучше, при этом практически ничего не производя. А это, простите, уже не союз, а нахлебничество чистой воды.
В 1982 году семья Решетниковых из Владивостока объехала за свой летний отпуск весь СССР. Вот их путевой дневник - https://travel.drom.ru/8824/. В нем подробно описаны не только природные красоты и достопримечательности, но и различия в уровне жизни различных регионов и республик. Читая его, понимаешь, что нужны были изменения, и чем скорей, тем лучше. Если бы уровень жизни во всех республиках и регионах был одинаков, то СССР существовал бы и сегодня, и был живее всех живых.
Но, по всей видимости, люди, сидевшие в тот момент у власти, этого не понимали, а если и понимали, то в силу возраста, или еще чего просто ничего не делали. Поэтому такой итог.
Предыстория такова.
Сразу после образования Советского Союза в конце декабря 1922 г. в новом государственном образовании был сформирован общесоюзный бюджет, а в его рамках постановлением ВЦИК от 21 августа 1923 г. был создан Союзно-республиканский дотационный фонд СССР, средства из которого стали направляться на экономическое и социальное развитие кавказских, среднеазиатских и других союзных республик, включая Украину (Образование Союза Советских Социалистических республик. Сб. документов. М.: 1972. С. 23-24).
Весь этот Фонд формировался за счёт поступлений из РСФСР (из союзных республик просто нечего было брать). В отличие от РСФСР, в бюджеты союзных республик полностью зачислялись сборы налога с оборота (один из основных источников бюджетных поступлений), также полностью оставался в республиках подоходный налог. И хотя российская экономика играла решающую роль в формировании упомянутого Фонда, дотациями из него она никогда не пользовалась. Как откровенно признавал в 1930-е гг. Г. К. Орджоникидзе, «Советская Россия, пополняя наш (Грузинской ССР) бюджет, дает нам в год 24 млн рублей золотом, и мы, конечно, не платим ей за это никаких процентов… Армения, например, возрождается не за счёт труда собственных крестьян, а на средства Советской России» (См.: Куличенко М. И. Образование и развитие Союза ССР. Ереван: Айастан, 1982. С. 258).
Доктор экономических наук профессор В. Г. Чеботарёва на международной конференции в Москве в 1995 г. привела расчёты, которые показали, как протекал процесс перекачки прибавочного продукта из РСФСР в союзные республики.
Во-первых, денежные вливания в чистом виде. Опубликованные отчёты Минфина СССР за 1929, 1932, 1934 и 1935 гг. позволяют сделать вывод о том, что в указанные годы Туркменистану в качестве дотаций было выделено 159,8 млн руб., Таджикистану - 250,7 млн руб., Узбекистану - 86,3 млн руб., ЗСФСР - 129,1 млн. рублей. Что касается, например, Киргизской автономной республики (с Казахстаном в ее составе), то до 1925 г. она входила в РСФСР, из бюджета которой и финансировалось её развитие.
Но в расчёт следует включать не только чисто денежные вливания. На протяжении десятков лет, кроме чисто денежной дани Россия отдавала союзным республикам «свой самый драгоценный капитал - высококвалифицированных специалистов. В 1959 г. за пределами России находилось 16,2 млн русских, в 1988 г. - 25,3 млн. За 30 лет их численность увеличилась на 55,5 %, а в пределах России - только на 22 %... Представители российской диаспоры создавали значительную часть национального дохода в республиках. Например, до 1992 г. 10 % русского населения Таджикистана производили до 50 % внутреннего национального продукта». Образовался у этого феномена и ещё один, побочный, но существенный эффект. «Русский народ, - сказала В. Г. Чеботарёва, - которому был навязан комплекс «исторической вины» за злодеяния царизма, сделал всё, чтобы покончить с вековой отсталостью братских народов. Но на этом благородном поприще русский народ утратил элементарное чувство самосохранения; под влиянием политической пропаганды он впал в беспамятство и погубил многие национальные традиции, среду своего исторического обитания» (Чеботарёва В. Г. Россия: донор или метрополия // Материалы международного симпозиума «Куда идет Россия?» / Под ред. Т.И.Заславской. М.: Аспект-Пресс, 1995. С. 343-344).
На основании предыдущего абзаца уместно привести цитату П.А. Столыпина, хотя, я например, далеко не сторонник данного государственного деятеля:
Иными словами, вся государственная политика строилась на удовлетворении интересов национальных окраин, а интересы коренного населения РСФСР приносились в жертву этому абсолютному меньшинству. В то время как экономика и инфраструктура союзных национальных республик жирела и пухла, исконно русские города и веси нищали.
В 1987 г. известный писатель и учёный Александр Кузнецов писал:
«Горько становится на душе, когда видишь старые русские города. Старинные дома с обвалившейся штукатуркой, деревянные одноэтажные дома ушли по окна в землю, а двухэтажные покосились и пропахли уборной. Картина знакомая. Так выглядят сейчас все старые русские города, не то, что кавказские или среднеазиатские.
Ереван целиком построен в годы советской власти. Раньше он состоял из глинобитных и каменных одноэтажных домишек, а теперь возведён из благоустроенных многоэтажных и, заметьте, нетиповых домов, облицованных разноцветным туфом. И ни одного старого дома во всём городе. Советский период - золотой век для Армении. В Тбилиси оставили одну старую улицу, как памятник истории. Реставрировали её, выглядит как картинка. Всё остальное выстроено заново, как и в других кавказских городах.
О среднеазиатских республиках и говорить нечего - дворцы, театры, парки, фонтаны, все в граните и мраморе, в каменной резьбе. Богатели, тяжелели 70 лет края государства, чтобы, насытившись, потом отвалиться. Россия же, как была нищей, так и осталась».
А. Кузнецову вторят и другие советские писатели (Ф.А. Абрамов, В.И. Белов), творчество которых советская литература назвала деревенской прозой.
Вашему вниманию представлена фотография советского писателя Федора Александровича Абрамова, уроженца с. Веркола Архангельской области.
О произведениях Федора Абрамова (1920-1983), как своего земляка расскажу чуть более подробно. В начале 1954 году Ф.А. Абрамов опубликовал в журнале «Новый мир» статью «Люди колхозной деревни в послевоенной литературе», в которой выступил против лакировки положения дел на селе. Под угрозой увольнения из ЛГУ, где он работал доцентом, затем заведующим кафедрой филологического факультета ему пришлось признать ошибочность своей статьи. В 1963 году в журнале «Нева» вышла повесть «Вокруг да около», вызвавшая постановление Ленинградского горкома КПСС об искажении колхозной жизни, редактор журнала снят с работы. Сначала в «Литературной газете» появились положительные рецензии Г. Радова «Вся соль в позиции» (5 марта 1963 года) и В. Чалмаева «Я есть народ» (26 марта 1963 года), но затем последовали разгромные статьи в «Советской России» (Колесов В. «Действительно, вокруг да около». 13.04.63), «Ленинградской правде» (Беляев Н. «Нет, это не правда жизни». 28.04.63), журнале «Коммунист» (Степанов В. «Сельская тема в очерках писателя». № 13 1963) и др. Положительные отзывы изымали из уже набранных номеров газет и журналов. Повесть была названа «идейно порочной», а Ф. Абрамова несколько лет нигде не печатали. В июне 1963 года издательство «Флегон пресс» выпускает в Лондоне повесть в переводе Дэвида Флойда отдельной книгой под названием «Хитрецы». В начале июня 1963 года в газете «Пинежская правда», а чуть позже в газетах «Правда Севера» и «Известия» было напечатано открытое письмо от якобы земляков Федора Абрамова к писателю «К чему зовешь нас, земляк?». Однако позже выяснилось, что письмо привезли в Верколу из райцентра и заставили людей, не читавших повесть «Вокруг да около», подписать его. Как была воспринята повесть в стране тогда, во времена «оттепели»? Первые отзывы в «Литературной газете» были одобрительными. Потом вдруг поднялась настоящая «проработочная буря». Исследователи долго недоумевали - почему? Но Абрамов знал. Ему передали: в феврале повесть «Вокруг да около» обсуждалась в ЦК, где вызвала недовольство и резко отрицательную оценку Хрущёва.
В «Известиях» срочно рассыпали уже набранную положительную рецензию; затем разобрали гранки статьи - один из лучших откликов! - в «Новом мире».
Был снят с работы редактор журнала «Нева». На печатание произведений Федора Абрамова наложили негласный запрет, длившийся пять лет. А в апреле-мае, как по команде «Ату его!», на писателя обрушилась чуть ли не вся печать страны. «Советская Россия», орган ЦК КПСС, сравнила его с заморским туристом, который в джинсах и берете набекрень бродит по городу и выискивает кучи мусора на задворках: «Где же ты, инженер душ человеческих, на каких задворках выискал такое беспросветное село?» Вслед за газетой ЦК почти все СМИ как с цепи сорвались: «идейно-порочный очерк», «клевета на колхозы», «искаженное представление современной деревни», «сгущение недостатков, всё нарочито, мрачно, ущербно», «предложил ложный путь личного обогащения», «сомневается в силе и правильности колхозного строя»…
С трибун областных и районных партийных пленумов сыпались и обвинения в грубейшей политической ошибке - публикации повести. И «Правда Севера» в организованном «открытом» письме односельчан требовательно спрашивала Абрамова: «К чему зовёшь нас, земляк?»
Власти, как всегда, были нужны угодники, а не праведники. Восемь месяцев продолжалась травля писателя Абрамова в прессе. В защиту его не выступил никто. Впрочем, и не напечатали бы…
Что же вызвало яростно негативную реакцию власти, выраженную послушной прессой? Ответ прост: правда.
Вот только некоторые грани её, представленные словом писателя:
«От Никанора Тихоновича осталось четверо ребят. Хозяйке одной их не поднять. Да разве не заслужил он своей многолетней работой в колхозе, чтобы позаботились о его семье?.. Нет денег! В прошлом году на трудодень выдали по тридцать копеек, а в этом уже пятый месяц не авансировали колхозников…»
«Я всё летичко на пожне выжила - сколько заробила? А у меня ребятам в школу скоро идти - ни обуть, ни одеть. Думаешь, сладко в лесу-то бродить? Зуб на зуб не попадает, нитки сухой на тебе нету. А бродишь. Короб грибов сдашь - всё какая-никакая копейка в доме».
Государственных пенсий у колхозников тогда не было.
«Знаешь дом Прохорова? Большущий, двухэтажный домина в верхнем конце? В тридцатом году его раскулачили… Зазря сгноили мужика на Соловках. Горбом своим нажил. А все завидовали ему… У них под рукомойником-то не лоханка, а медный таз».
Какая уж тут социальная справедливость!
«Я человеком себя не чувствую, это ты понимаешь?.. Я, как баран колхозный, без паспорта хожу… Почему у меня нет паспорта? Не личность я, значит, да?.. Все колхозники паспортов не имеют. А почему не имеют?.. Паспортизация в сельской местности не проведена. А почему не проведена?!.»
С 1932 года колхозникам в СССР не выдавали паспортов!
«А надо стоять на своём»
Вот правда писателя: подлинность событий, яркость образов и слова, направленные на благо людей. Конечно, руководители страны, систематически получая от КГБ сводки о социально-политической обстановке, знали об острых проблемах в жизни колхозов и крестьян. Но теперь, к яростному недовольству верховной власти, об этом узнали 180 тысяч подписчиков и других читателей «Невы», а также за рубежом, где повесть уже через год вышла на английском и русском языках в Англии, затем в Америке и Швейцарии. Высокая оценка её центральными зарубежными - вражескими! - газетами и журналами положила начало мировой известности Федора Абрамова. Это усиливало травлю. Проблемы советской деревни, обнажённые повестью «Вокруг да около» и ставшие известными стране и за границей, всё‑таки тревожили власть и требовали решений.
Уже 22 февраля 1963‑го (через месяц после публикации повести!) выходит постановление Совмина РСФСР «О некоторых вопросах развития сельского хозяйства Архангельской области». Архив бывшего Архангельского обкома хранит много документов о той работе, которую задала партийным, советским и хозяйственным работникам страны повесть писателя Абрамова. Вот один из них от 6 ноября 1963 года:
«В соответствии с запиской тов. Хрущёва Президиуму ЦК КПСС «О некоторых вопросах подъёма экономики отстающих колхозов и совхозов», в Пинежском районе признаны экономически отсталыми колхозы «Стахановец», им. Калинина, «Путь к коммунизму» и «Искра».
И дается такая рекомендация:
«Пинежский районный сельский партком и райисполком ходатайствуют о передаче в подсобные хозяйства колхоза «Стахановец» Сосновскому леспромхозу, колхоза им. Калинина Лавельскому леспромхозу, колхоза «Искра» Карпогорскому леспромхозу».
Писатель Абрамов, по обвинениям его критиков, сомневался «в силе и правильности колхозного строя» (чего в повести нет), а документы свидетельствуют о том, что сами партийные и советские руководители уже не верили в жизнеспособность колхозов, предлагая их ликвидировать.
Вот ещё и документ жизни:
«В Архангельский обком КПСС
…Со стороны т. Абрамова А. П. были неоднократные заявления об уходе из колхоза, однако правление и парторганизация колхоза в просьбе ему отказали…
В апреле 1963 года, выкрав из стола бухгалтерии печать и штамп, подделав подпись председателя колхоза под текстом справки о том, что он не является членом колхоза, устроился на основании этого документа в Карпогорский леспромхоз. Решением партийного собрания цеховой организации и парткома колхоза «Путь к коммунизму» от 25 октября 1963 года за самовольный уход из колхоза и подделку документов тов. Абрамов А. П. исключён из членов КПСС, дело передано в следственные органы…
Секретарь Пинежского районного парткома Амосов. 13 ноября 1963 года.
Так колхозный бригадир, земляк и однофамилец писателя Александр Абрамов пошел на всё: выговор и исключение из партии, даже на преступление, чтобы перестать быть «бараном колхозным» и беспаспортным крепостным колхоза «Путь к коммунизму». Чтобы стать личностью. Ведь в стране наступила «оттепель».
И будто под воздействием «Вокруг да около», под напором горьких и справедливых заявлений героев повести, буквально по эпизодам её правительство начинает принимать одно за другим постановления: о развитии сельского хозяйства в Архангельской области, о приусадебных участках, о принципах материальной заинтересованности в колхозах.
А через полтора года после выхода повести принимается закон СССР «О пенсиях и пособиях членам колхозов» - по старости, по инвалидности, по случаю потери кормильца и пособий для женщин-колхозниц по беременности и родам.
Сколько об этом выстраданных слов у героев повести - у автора!
И наконец, в 1974‑м, впервые за сорок два года действия паспортной системы в СССР, колхозникам стали выдавать паспорта!
Когда появились первые правительственные решения по колхозам, Абрамов записал в дневнике: «Для меня это праздник. Моя правда победила. Что‑то теперь скажут о «Вокруг да около»… Второй раз я оказываюсь правым. Первый раз в 1954‑м (критическая статья «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе»), второй - сейчас. И почему бы не снять проклятие с моего «Вокруг да около»?»
Наивный великий человек! Никто из руководства и официальных лиц не благодарил, и никто из «критиков» не покаялся. Писателя Фёдора Абрамова продолжали травить и не печатать. Одна из читательниц написала ему: «Если Вас не посадят, то хорошо…».
И «реабилитация» неугодной для власти повести шла медленно.
Только в 1973‑м - через десять лет! - в московском сборнике «Последняя охота» вновь увидела свет многострадальная, одна из лучших повестей Фёдора Абрамова, воителя за правду, которая так и начинается: «А надо стоять на своём. Надо драться за правду! Не один же райком стоит над тобой!»
Правда Абрамова - это истина в динамичных художественных образах, нравственные действия во благо людей. Она и сегодня жива и продолжает действовать.
Аналогично, можно сказать и о творчестве вологодского писателя Василия Ивановича Белова. Все тот же несгибаемый русский характер, все та же правда беспросветной жизни в глубинке русского Нечерноземья.
Проблема материально-инфраструктурного неравенства русских и РСФСР по отношению к другим народам поднимается не только в художественной литературе. Вот, в изданной в 1984 году к 400 летнему юбилею Архангельска книге «Архангельск. Архитектурная биография» в разделе «Новый взгляд на градостроительство», посвященному периоду 1950-1960-х годов есть такие строки: «…В 1963 году, например, обеспеченность города централизованным теплоснабжением составляла лишь 12 процентов, горячим водоснабжением - 4,3 процента, централизованной системой канализации - 26 процентов. Газификация города только начиналась…». В книге воспоминаний о Б.В. Попове (первом секретаре Архангельского областного комитета КПСС, правившего с 1967 по 1984 годы) «Так много сделал, как никто другой» есть такие строки: «Беда в том, что строительство на Севере в 3-4 раза дороже, чем в центре. Охоты давать денег на строительство у центральной власти не было. Приходилось ставить вопросы перед первыми лицами в стране…». Да, вот оно наглядное отношение к русским - на строительство благоустроенного жилья в Архангельске (а также Вологде, Костроме, Ярославле и т.д.) не было, зато на города Средней Азии и Кавказа их было с избытком. Пусть Иван терпит нужду, пока Ахмед наслаждается жизнью.
Вот несколько фото, наглядно иллюстрирующих жизнь Архангельска 1960-х (причем это далеко не самые окраинные районы):
1963 год - два года назад советский научно-технический прогресс начал покорять космос и атомную энергетику, но вместе с тем, бытовые условия людей живущих даже в областных центрах оставались крайне неудовлетворительными. Чего уж говорить о малых городах, поселках и деревнях - где все было намного хуже. Вот поэтому то и началось движение лимиты в Москву и Ленинград, а также запахло коррупцией в системе распределения выпускников учебных заведений. Люди всеми правдами и неправдами стремились закрепиться в городах с лучшими материально-инфраструктурными условиями и снабжением. (Продолжение следует)