Уголовная защита от наказания за наказание. 1. Вина, умысел.
Это ни нравственная апология ремня, ни педагогическая. А лишь уголовно-правовая: почему по действующему закону родительские наказания не должны быть подсудны. Не побои вообще, а наказания. Текст направлен против стереотипа последних лет, создавшего практику осуждения за них родителей.
В конкретном деле ребёнок был занят деятельностью, которую мать считала необходимым пресечь из педагогических соображений. Мать сумела это делать не сразу, а только после применения ремня. На следующий день в детсаду увидели ссадину, донесли в полицию. Защита не оспоривает применение ремня. Но требует
(часть 1) оправдания по отсутствию состава преступления (вины и умысла).
( часть 2) оправдания в виду исключающих преступность деяния обстоятельств,
( часть 3) учёта смягчающих обстоятельств в случае осуждения.
В один защитительный текст столь разные требования объединять не стоит, и в ЖЖ я разделю их на три записи, хотя и под общей нумерацией пунктов.
Первая часть - самая спорная. Кто-то её воспримет как софизм - пусть поупражняется в опровержении. Она основана на норме - для одних загадочной, для других безумной - статьи 25 УК, которая практикой игнорируется в части, существенной для квалификации умысла. На самом деле эта норма имеет своё теоретическое основание и свою историю, которую тоже будет интересно обсудить. А объяснение пусть даёт Верховный суд, для чего рассуждение это необходимо применить в каком-нибудь процессе.
Мировому судье судебного участка U
Уголовное дело по обвинению N
по статье ст.116 ч.1 (или новым статьям 116, 1161)
Возражения защитника на Обвинительный акт
1. Доказательства, приведённые в Обвинительном акте, недостаточны для вменения подсудимой состава преступления, предусмотренного статьёй «Побои». Доказанной можно считать только событие, объективную сторону деяния, включающую формальный признак вменяемого подсудимой преступления - физическую боль.
Согласно ст.73 ч.1. п.2 УПК РФ доказыванию подлежат виновность, форма вины, мотивы преступления.
Вина подсудимой подтверждается только её собственным признанием, которое в силу ч.2 ст.77 УПК РФ не может быть само по себе положено в основу обвинения. Подсудимая раскаивается в поступке, то есть в том, что в трудной для неё в тот момент педагогической ситуации применила к ребёнку именно такую меру воспитательного воздействия, тогда как можно было, как теперь её научили психологи, попробовать ещё другие меры. Но подсудимая не понимает виновность совершённого ею деяния в том смысле, как это ей приписывает Обвинительный акт и как это описывает Уголовный кодекс РФ.
В силу статьи 24 УК РФ, виновным в преступлении по статье «Побои» УК РФ может быть признано только лицо, совершившее деяние умышленно. Статья 25 УК РФ разъясняет, что для признания преступления совершённым умышленно необходимо, чтобы лицо «осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий». Оба эти утверждения содержатся в Обвинительном акте, однако они в нём никак не доказываются и фактически ложны.
а) Утверждение Обвинительного акта о том, что подсудимая «предвидела возможность наступления общественно опасных последствий в виде причинения вреда здоровью» ложно фактически и несостоятельно юридически.
1) оно противоречит фактическим сведениям из самого Обвинительного акта и формуле статьи «Побои», согласно которым совершённое деяние не причинило потерпевшему вреда здоровью.
2) оно свидетельствует о том, что обвинитель не понимает, что такое «общественно-опасные последствия наказания ремнём», путая это понятие с вредом для самого потерпевшего.
3) Вопреки требованию ст.73 ч.1 п.4 обвинитель не смог не только доказать, но и указать на какой-либо «характер и размер вреда, причиненного преступлением» (наказанием ремнём), тем более такой, который можно было бы назвать общественно-опасным, то есть опасным не для потерпевшего, а для общественных нравов.
б) Утверждение Обвинительного акта, что подсудимая «осознавала общественную опасность» наказания ребёнка ремнём, ложно.
Категория общественной опасности является предметом дискуссий среди правоведов. Как показывает приведённая выше цитата из Обвинительного акта, даже юридически образованный человек, которым является подписавший его дознаватель, может путать общественную опасность с опасностью (вредом) для потерпевшего. Следовательно, для подсудимой, как для человека без юридического образования вопрос об общественной опасности наказания ремнём является слишком сложным, чтобы о её осознании можно было говорить без доказательств.
Обычно граждане действительно осознают преступность деяний, формальные признаки которых перечисляются в Особенной части УК РФ. Например, люди знают, что в обществе недопустимо воровать, подделывать документы. Так же, недопустимость добиваться своего в отношениях с другими гражданами побоями (или иными насильственными действиями, причиняющими физическую боль) осознают все. Для такого рода деяний и написана вменяемая подсудимой уголовная статья «Побои». Однако родительские наказания составляют среди таких деяний особый род деяний, которые несмотря на общие формальные признаки (физическая боль), имеют контрастно отличающийся от таких побоев мотив, и в отношении которых невозможно утверждать, что общество единодушно понимает их недопустимость. Более того, есть основания утверждать противоположное.
Многие из классиков педагогики не исключали возможности физических наказаний. Множество примеров физических наказаний без осуждения встречаются в художественной литературе. Законодательство разрешает применение силы в отношении несовершеннолетних в спец. учреждениях (ст.15 ч.10 Федерального закона от 24.06.1999 г. № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних»). О благодарности своим родителям, применявшим телесные наказания, даже уже в 2016 году высказываются уважаемые люди - например, депутат Госдумы А А.Карелин, видная адвокат Л. Г. Айвар и другие достойные люди.
Click to viewПо этим или иным причинам, согласно опросам общественного мнения (АКСИО-4, 2014 г.), 93% взрослых респондентов не считают наказание ремнём преступным, а более половины родителей практикует телесные наказания от шлепков до ремня. Для практики уголовного обвинения следствием такого общественного отношения к физическим наказаниям, в силу приведённого содержания ст. 5, 24, 25 УК РФ, является спорность утверждения о том, что обвиняемые по статье «Побои» за родительские наказания (включая ремнём) «осознают общественную опасность» своих деяний, то есть необходимость доказывания такого осознания конкретным подсудимым.
[Выходит парадокс, заложенный в саму систему уголовного обвинения: ответственность за родительские наказания должны нести только те, кто осознаёт их как общественно опасные, недопустимые в обществе.]
В данном деле подсудимая применила наказание ремнём, неосознанно копируя принятый в обществе образец реакции родителя на такое поведение, то есть воспринимая его как вариант принятой в обществе нормы, а не чего-то угрожающего принятым общественным нравам, то есть имеющего общественно-опасные последствия. То есть подсудимая никак не осознавала общественную опасность наказания ребёнка ремнём. Следовательно, согласно ст.25 УК РФ, невозможно говорить о доказанном наличии в действиях подсудимой ни прямого, ни косвенного умысла, а значит, в силу ст.24 УК РФ, и вины.
По закону это означает, что дело должно быть прекращено одним из двух способов в зависимости от того, на какую из двух точек зрения встаёт по своему внутреннему убеждению суд в общественной и теоретико-правовой дискуссии об общественной опасности родительских наказаний:
1) об отсутствии состава преступления в действиях подсудимой (ст.24 ч.1 п.2 УПК РФ),
2) о невиновном причинении ею вреда (ст.28 УК РФ) - «Деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий...».
Далее: 2. Мотив (не всякое умышленное причинение физической боли преступно.)