日本ー24
Когда мы встречаемся с друзьями, которые имеют хоть какое-то отношение к Японии (кто-то любит ездить туда, а кто-то прожил там несколько лет), мы рано или поздно начинаем предаваться разным японским воспоминаниям, и совместным, и личным. И, знаете, очень забавно наблюдать, о чём люди вспоминают сейчас, спустя пару лет вынужденного отстранения от этих мест. Все впечатления просеиваются, концентрируются и остаётся оно, самое основное, самое ценное и самое субъективное. Места. Я, конечно, сразу думаю про Сибую, про эти вечера у станции Юрактё, про утренние часы, когда идёшь из Нэдзу на Акихабару и лимонные солнечные лучи разбиваются о зелёные балки железнодорожных мостов. С Киром мы вспоминаем, как промёрзнуть и продуться до костей где-нибудь в Кавагоэ или а Одайба, забежать в Лоусон, купить там горячий и острый мапо тофу и съесть его там же за узким столом у окна, или засесть на мостике у канала в Киото с мешком арахиса или какинотанэ, или как засесть на какой-нибудь смотровой, рассматривать этот город с высоты и чувствовать, как тебя наполняет бархатистое ощущение тепла. На днях я встречалась с Юлей, которая прожила в Токио 6 лет, а потом переехала в Амстердам, и первым делом она заявила "Пожрать и помыться!", имея в виду онсэны и японский подход к еде. Мы два часа болтали и снова пришли к выводу, что жизнь в Японии может быть очень разной, но она тебя не отпустит.
Меня, конечно, не отпускают эти фактуры. Знаете, я всегда была не самым тактильным человеком, а в общественных местах мне обычно довольно брезгливо, но здесь каждый раз хочется пользоваться всеми органами чувств на всю катушку.
И даже неважно, нравятся мне конкретная еда или ингредиенты! Это запахи настроений, страны, спрятавшегося солнца, вечерней усталости, уюта надвигающейся ночи, гипнотизирующего мельтешения людей.
Они неразлучны с этим светом, стуком невысоких каблуков по шероховатой плитке, стонами тормозящих у станций составов. Если вы не были синестетом, здесь вы им становитесь. У звука появляется цвет, у света - вкус, а запах провоцирует ощущения на кончиках пальцев.
Самые важные воспоминания у меня всё же связаны с очень бытовыми вещами. Как, пересаживаясь с одной ветки на другую по пути в Йокогаму, забегаешь в супермаркет у станции и зависаешь, выбирая гранолу на завтрак. Как убираешь все предметы со стиралки, иначе она скинет их все, когда начнёт отжимать.
Или как вечером возвращаешься к себе на третий этаж дома в Ичигая, достаёшь из секретного места ключи с брелочком-годзиллой, а дома делаешь кофе с соевым молоком в металлической походной кружке, с ногами забираешься на стул и смотришь очередную серию X-files, параллельно работая или рисуя.
Или как спишь с открытыми глазами в синем сиденье синкансена, который выплывает со станции Токио, постепенно набирая скорость. Японские перемещения в пространстве несут совсем другой смысл. Оказалось, что в поезде не обязательно страдать.
Годзиллу поставили года 4 назад, но кажется, она всегда здесь была. У её хвоста уже отдельный фан-клуб!
Есть смысл повнимательнее вглядываться в лица людей с фотоаппаратами - может оказаться, то ты давно подписан на кого-то из них в инстаграме. Не хочу постоянно сравнивать, но я не знаю такого количества московских фотографов, которые по вечерам выходят с камерой, просто ловить городской вайб.
С одной стороны, ты постоянно слышишь, что японцы постоянно заняты работой, да и те, кто приехал, часто крутятся как могут, чтобы обеспечить себе желаемый уровень, с другой - тут гораздо проще вытащить кого-то (и себя) на кофе или хотя бы небольшую прогулку.
Я и те мои друзья, кто более-менее путешествует, в последее время особенно часто начали замечать, что в Японии, Штатах, да где угодно, с людьми гораздо проще организовать встречу (и самим организоваться). А тут как будто какие-то невидимые барьеры между тобой и внешним миром.
Сейчас это особенно ощущается, гипотетически суббота, белый снег, ничего срочного на вечер, идеальное время, чтобы позвать кого-нибудь погулять в центр, практически - понимаешь, что сейчас снова нужно надевать много одежды, влезать в пуховик, который очень хочется сдать почистить, и глядеть под ноги всю дорогу до метро, чтобы не поскользнуться на припорошенных снегом обледенелых кочках, и как-то... тут вроде икеевская акула и Архив 81, может, не стоит?
Можно было бы списать на то, что в поездках ты более мобилизован и проще идёшь на контакт, но ведь и местные ведут себя так же. Я несколько раз слышала от друзей, приезжавших из-за границы буквально на пару дней, что никто из московских так и не смог выбраться на встречу с ними.
Это немного грустно. Я не самый социальный человек, но встречи, даже если вы просто собираетесь поиграть в Knowledge is Power и посмотреть какое-нибудь старьё, никогда не казались мне пустой тратой времени. Вы обмениваетесь мнениями и идеями, вы спорите, создаёте новые мемы и связи.
И, мне кажется, с возрастом тусовки становятся интереснее. Вы обрабатываете больше информации, вы опытнее, ваш кругозор шире. Вы начинаете ещё сильнее отличаться друг от друга. Больше планов, неважно, совместных или нет, больше вещей, чтобы обсудить.
Об этом и многом другом успеваешь подумать, пока вглядываешься в подзакопчённые окна и фотографируешь из-за угла.
Эстетика японских улочек эксплуатируется на полную с того момента, как Запад прознал, что на свете есть нечто подобное. Она эксплуатируется настолько массово, что мы едва ли не выросли на них благодаря всем фильмам и играм.
Конечно, эти детские воспоминания тут же оживают, стоит оказаться здесь. Но тот визуальный контент не передаёт того влажного воздуха, гудения асфальта под ногами, красоты повседневности, которую можно узнать на фотографиях, но нельзя почувствовать с нуля, используя только визуальный контент.
У меня от этих небоскрбов что-то такое шевелится внутри, я даже толком не могу распознать. Комок из фильмов типа Эквилибриума, аниме, и каких-то осколков детских снов и впечатлений, где уже не разберёшь, что из этого - впечатления, а что приснилось.
Это ощущение, знаете... Когда всю жизнь искал, и наконец нашёл.
По пути нужно обязательно дотянуться до драконьей лапки на мосту Нихонбаси. Если приглядеться к мордочкам, это чистокровные японские кирины.
Но издалека они кажутся голограммой из дворца на Корусканте.
Если кто-то сейчас в Токио, передайте им, что я скучаю.
