Очки в гробу
"Да что ж у вас все тексты такие погребальные?" - буквально на днях спросила меня в Инсте девушка под вполне будничной публикацией.
Всякий упрёк, после того, как его проглотишь, некоторое время еще не проходит внутрь - точно разбухает где-то в пищеводе, пока ты не сообразишь, что поперхнулся, в общем-то, собственной же привычкой вечно выбирать минорный лад для самых светлых мелодий.
- Почему вас не было на похоронах N или NN? - обыкновенно спрашивают меня те, кто дыша оптимизмом, не пропускает ни одно значительное прощание.
Потому что, во-первых, я ненавижу похороны, а во-вторых, потому что именно на кладбищах и похоронах со мной случаются самые курьезные происшествия.
Я уже рассказывал, как у могилы в Нетании, где похоронен мой отец, ко мне ринулась женщина с восторженнным криком: "Как я рада вас здесь видеть!" и как на кладбище в Одессе в скорбную минуту прощания с почившей артисткой, Виктюк двинул меня локтем, и я, обернувшись, прочитал на соседнем памятнике "Фимочка, за что?"
Когда не стало Козакова, отпевание не назначили, но провожали в храме, постепенно заваливая гроб до такой степени, что тело самого Михаила Михайловича скоро погрузилось в высоченную грядку из цветов.
Со мной рядом в огромных темных очках стояла моя любимица, артистка, давно знавшая Козакова и, к моему удовольствию, всегда опасно подтрунивавшая над ним. От гроба она вернулась без очков. Оправа, прятавшая заплаканное лицо, при прощании упала и тут же погрузилась в клумбу.
- Что мне делать? Я не могу без очков. Как ты считаешь, если я еще раз подойду попрощаться к Мише и поворошу рядом с ним рукой? Ведь никто не запрещает прощаться дважды?
Я благословил её на новое прощание и внимательно смотрел, как её рука рядом со склоненной головой совершала круги всё глубже и глубже от верхушки грядки и как через пять минут очки при той же её скорбной позе вернулись на сосредоточенное лицо.
На поминках в Доме актёра, когда спиртное уже разгладило траурные мины, в ход пошли самые веселые воспоминания, и, в конце концов, случай с очками было решено считать веселой проказой Козакова, который о смерти говорил легко и не выносил трагической фальши в отношении жизни, которая чаще всего заканчивается в срок.
Ну, разве что - годом позже или раньше...
Всякий упрёк, после того, как его проглотишь, некоторое время еще не проходит внутрь - точно разбухает где-то в пищеводе, пока ты не сообразишь, что поперхнулся, в общем-то, собственной же привычкой вечно выбирать минорный лад для самых светлых мелодий.
- Почему вас не было на похоронах N или NN? - обыкновенно спрашивают меня те, кто дыша оптимизмом, не пропускает ни одно значительное прощание.
Потому что, во-первых, я ненавижу похороны, а во-вторых, потому что именно на кладбищах и похоронах со мной случаются самые курьезные происшествия.
Я уже рассказывал, как у могилы в Нетании, где похоронен мой отец, ко мне ринулась женщина с восторженнным криком: "Как я рада вас здесь видеть!" и как на кладбище в Одессе в скорбную минуту прощания с почившей артисткой, Виктюк двинул меня локтем, и я, обернувшись, прочитал на соседнем памятнике "Фимочка, за что?"
Когда не стало Козакова, отпевание не назначили, но провожали в храме, постепенно заваливая гроб до такой степени, что тело самого Михаила Михайловича скоро погрузилось в высоченную грядку из цветов.
Со мной рядом в огромных темных очках стояла моя любимица, артистка, давно знавшая Козакова и, к моему удовольствию, всегда опасно подтрунивавшая над ним. От гроба она вернулась без очков. Оправа, прятавшая заплаканное лицо, при прощании упала и тут же погрузилась в клумбу.
- Что мне делать? Я не могу без очков. Как ты считаешь, если я еще раз подойду попрощаться к Мише и поворошу рядом с ним рукой? Ведь никто не запрещает прощаться дважды?
Я благословил её на новое прощание и внимательно смотрел, как её рука рядом со склоненной головой совершала круги всё глубже и глубже от верхушки грядки и как через пять минут очки при той же её скорбной позе вернулись на сосредоточенное лицо.
На поминках в Доме актёра, когда спиртное уже разгладило траурные мины, в ход пошли самые веселые воспоминания, и, в конце концов, случай с очками было решено считать веселой проказой Козакова, который о смерти говорил легко и не выносил трагической фальши в отношении жизни, которая чаще всего заканчивается в срок.
Ну, разве что - годом позже или раньше...