Похвала жадности
Тут на днях одна моя френдесса спросила: каким бы он был - мир без жадности? Я ответил, что примерно таким же, как без трения или силы тяжести (читал я в детстве такой то ли рассказ фантастический, то ли новеллу в "Занимательной физике" у Перельмана, не помню уже). Многие проблемы, конечно бы, исчезли, но вот только жизнь бы сделалась невозможна. Френдесса же на это спросила, а чем же так важна и нужна жадность. И вот тут я, по правде сказать, растерялся. Трудно все-таки объяснять очевидные вещи: не знаешь, с чего начать. В итоге ответ мой вышел намного длиннее, чем это прилично для коммента.
А и в самом деле: что плохого в том, что из мира бы вдруг исчезла жадность? Если бы всякий довольствовался необходимым, не пытался заграбастать лишнего, не присваивал чужого? Вот оно, истинное Царство Божие на земле! Хорошо бы при этом, если бы еще земля производила ровно столько плодов, сколько необходимо для пропитания всех живущих, а живущие не пытались при каждом удобном случае расплодиться в геометрической прогрессии... Но пока в нашем мире это, увы, не так, посмотрим, для чего все-таки нужна жадность.
Жадность - это стремление присвоить себе нечто сверх необходимого, верно? Вот, например, иду я по дороге, вижу яблоню, захотел яблочка. Сорвал яблоко, ну два, ну три, больше ведь мне никак не съесть, верно? Сорвал и пошел дальше. Другой прохожий прошел, третий, четвертый, каждый набрал яблок сколько хотел прямо сейчас. Мы ведь не жадные, верно? Мы не станем набивать карманы и сумки дармовыми яблоками про запас? Остальные яблоки остались висеть на дереве, потом попадали и сгнили. Яблоки пропали зря (ок, пошли на пропитание микроорганизмам и насекомым), мы зимой сидим без яблок. Но нет! Так никто не делает! Мы, люди, жаднющие твари! Мы сажаем эти яблони, да не одну, а помногу, собираем все до последнего яблочка, бережно храним... и вот теперь я зимой сижу и ем яблоко. Потому что жадный садовод (хотевший денег, да побольше) его вырастил, жадные работники (ради денег) собрали, а жадные торгаши привезли Бог весть откуда и продали мне, разумеется, не по доброте душевной, а ради наживы. Двести лет назад я бы не купил зимой яблок - мне пришлось бы выращивать их самому и самому заботиться о том, чтобы они долежали до января. Но и все равно, если бы не жадность, мне бы в голову не пришло со всем этим возиться*.
И это не только людей касается. Жадный медведь лопает в три горла рыбу и ягоды; к зиме он станет поперек себя шире, заляжет в берлогу, и накопленного сала хватит ему до весны. Жадная белка собирает и прячет орехи, которых прямо сейчас не съест. Жадный бобер тянет под воду отгрызенные ветки и целые деревья. Жадные мыши и хомяки тащат в норку семена злаков - это поможет им пережить зиму; и говорят, будто в свое время они таким образом надоумили наших предков заняться земледелием и селекцией. Но нет, скажете вы, это не жадность - это же ИНСТИНКТ! Хорошо, инстинкт, отвечу я - но что такое "инстинкт"? Это слово, придуманное учеными в те времена, когда животные считались чем-то вроде механизмов. Такая программа, заставляющая живую машину предпринимать действия, которые помогут ей пережить зиму. Но как этот "инстинкт" ощущается изнутри? Что именно заставляет мышку собирать зернышки в норку? Что знает мышка о зиме, которая наступит через несколько месяцев? Боюсь, что ничего. То чувство, которое толкает сытого-пресытого домашнего хомячка набивать щеки кормом и прятать этот корм в домик - думаю, не что иное, как все та же пресловутая жадность. Стремление заграбастать больше, больше и еще больше. Природа экономна, вряд ли она стала бы специально ради нас изобретать некое побуждение, которого у всех прочих животных нету и в помине. Рискну предположить, что бобер по осени валит третью подряд осину ровно с тем же чувством, с каким рачительная хозяйка закрывает двадцатую банку огурцов, которых, может, и есть никто не станет. Зима близко, надо делать запасы!
Но жадность заставляет нас не только загребать и присваивать то, что нам прямо сейчас не нужно: она заставляет еще и заботиться о том, что прямо сейчас не нужно - но что может пригодиться. Как выглядит мир без жадности - знает всякий, кто рос в типичной советской деревне. Брошенные ржавеющие трактора, гниющие мастерские и коровники, в коровниках - скотина, стоящая чуть ли не по брюхо в собственном дерьме (а это не только негигиенично, но и очень вредно для копыт, если кто знает). А что такого? Не свое - не жалко! То, что можно было украсть и присвоить - воровалось, присваивалось и использовалось с толком и с умом. А то, что не свое - пропадало и разбазаривалось без всякой пользы. Деревенское стадо от совхозного можно было на вид отличить за километр! Где коровки мытые, сытые, ухоженные, а где тощие, зашуганные и с нарисованной навозом ватерлинией? Сразу видно! Или вон, у нас напротив дома несколько лет подряд стоял брошенным и полуразобранным тяжелый гусеничный "Кировец". А что? Пусть себе стоит, запчастей-то к нему все равно нету. Мы не жадные.
Но и это еще не все. Жадность ведь - она не только к материальным ценностям бывает. Вот посмотрите на этих школьников: в школе они еле слушают учителя, на экскурсии смотрят куда угодно, только не на то, что им показывают, вяло тычут пальцем в свои телефончики, гоняют какие-то игрушки, ничего им не интересно, ничего не надо... они не жадные! Они с детства по уши перекормлены интересным и занятным, их ничем не удивишь, ничем им не угодишь. Их интересует исключительно то, что им нужно здесь и сейчас, и чаще всего это что-нибудь весьма конкретное и приземленное. А вот ребенок, который обложился книжками, который смотрит научно-популярные ролики на ютубе, которому интересно и то, и это, и пятое, и десятое, который жадно хватает все, что ни дай, хотя эти знания ему прямо сейчас совершенно ни за чем не нужны... Вот она, истинная жадность! Говорят, когда какого-то исландца, плывшего в Исландию, занесло бурей к берегам Гренландии (о Господи, Гренландии! Еще месяц назад половина из вас на карте бы не сразу нашли, где она, та Гренландия, а теперь, гляди-ка, горячие политические новости!), и он не стал высаживаться на берег, а когда ветер переменился, приплыл наконец в Исландию и рассказал, что к западу отсюда есть еще одна земля, его засмеяли всей страной. Это ж надо было: найти новую землю и даже на берег не высадиться! Новые земли - это ж такое богатство, как можно не хотеть присвоить его себе?
Многие думают, будто отсутствие жадности - это щедрость. Вовсе нет. Отсутствие жадности - это равнодушие. Не хотеть, не искать, не жаждать, не заботиться, не интересоваться. Щедрость - это другое. Это преодоленная жадность. Щедрость - это отдать что-то нужное и ценное, чем сам дорожишь, что охотно оставил бы себе - но отдаешь вопреки собственной жадности. Выкинуть на помойку и разрешить покопаться в ненужном барахле - это никакая не щедрость. На тебе, убоже, что нам негоже - не щедрость. Чтобы была щедрость - прежде должна быть жадность.
Но ведь если все станут довольствоваться малым и необходимым, у всех всего будет достаточно и всем всего хватит? Да нет. Просто ничего не будет. Даже малого и необходимого. Если все кругом общее и в любой момент могут забрать, если никому ничего не жалко (видел я такое в не самой благополучной многодетной семье) - ресурсы выровняются по самому ленивому. Когда ты работаешь и что-то делаешь, а у тебя все отбирают в пользу Васи и Пети, которые не делают ничего, потому что Васе и Пете тоже надо, Васе и Пете тоже хочется (а Вася и Петя мало того, что проедают заработанное тобой - они еще и разбрасываются, транжирят впустую, мы ведь помним, что они не жадные, да?) - мотивация пропадает. И в один прекрасный день... нет, ты не бросишь работать. Ты возьмешь лопату наперевес и скажешь: "Не дам! Мое!" И появится жадность...
*) Интересно сравнить из "Второзакония", глава 23, стихи 24-25, и глава 24, стихи 19-21:
24 Когда войдёшь в виноградник ближнего твоего, можешь есть ягоды досыта, сколько [хочет] душа твоя, а в сосуд твой не клади.
25 Когда придёшь на жатву ближнего твоего, срывай колосья руками твоими, но серпа не заноси на жатву ближнего твоего.
19 Когда будешь жать на поле твоём, и забудешь сноп на поле, то не возвращайся взять его; пусть он остаётся пришельцу, сироте и вдове, чтобы Господь Бог твой благословил тебя во всех делах рук твоих.
20 Когда будешь обивать маслину твою, то не пересматривай за собою ветвей: пусть остаётся пришельцу, сироте и вдове.
21 Когда будешь снимать плоды в винограднике твоём, не собирай остатков за собою: пусть остаётся пришельцу, сироте и вдове.
Здесь вводится правило, ограничивающее естественную жадность с обеих сторон: на чужом винограднике можно есть, сколько съешь, но не брать с собой, в чужом поле можно рвать колосья руками (много так не наберешь), но не жать серпом; а в своем поле, саду или винограднике не следует собирать все дочиста, следует оставить тому, у кого своего нету.
А и в самом деле: что плохого в том, что из мира бы вдруг исчезла жадность? Если бы всякий довольствовался необходимым, не пытался заграбастать лишнего, не присваивал чужого? Вот оно, истинное Царство Божие на земле! Хорошо бы при этом, если бы еще земля производила ровно столько плодов, сколько необходимо для пропитания всех живущих, а живущие не пытались при каждом удобном случае расплодиться в геометрической прогрессии... Но пока в нашем мире это, увы, не так, посмотрим, для чего все-таки нужна жадность.
Жадность - это стремление присвоить себе нечто сверх необходимого, верно? Вот, например, иду я по дороге, вижу яблоню, захотел яблочка. Сорвал яблоко, ну два, ну три, больше ведь мне никак не съесть, верно? Сорвал и пошел дальше. Другой прохожий прошел, третий, четвертый, каждый набрал яблок сколько хотел прямо сейчас. Мы ведь не жадные, верно? Мы не станем набивать карманы и сумки дармовыми яблоками про запас? Остальные яблоки остались висеть на дереве, потом попадали и сгнили. Яблоки пропали зря (ок, пошли на пропитание микроорганизмам и насекомым), мы зимой сидим без яблок. Но нет! Так никто не делает! Мы, люди, жаднющие твари! Мы сажаем эти яблони, да не одну, а помногу, собираем все до последнего яблочка, бережно храним... и вот теперь я зимой сижу и ем яблоко. Потому что жадный садовод (хотевший денег, да побольше) его вырастил, жадные работники (ради денег) собрали, а жадные торгаши привезли Бог весть откуда и продали мне, разумеется, не по доброте душевной, а ради наживы. Двести лет назад я бы не купил зимой яблок - мне пришлось бы выращивать их самому и самому заботиться о том, чтобы они долежали до января. Но и все равно, если бы не жадность, мне бы в голову не пришло со всем этим возиться*.
И это не только людей касается. Жадный медведь лопает в три горла рыбу и ягоды; к зиме он станет поперек себя шире, заляжет в берлогу, и накопленного сала хватит ему до весны. Жадная белка собирает и прячет орехи, которых прямо сейчас не съест. Жадный бобер тянет под воду отгрызенные ветки и целые деревья. Жадные мыши и хомяки тащат в норку семена злаков - это поможет им пережить зиму; и говорят, будто в свое время они таким образом надоумили наших предков заняться земледелием и селекцией. Но нет, скажете вы, это не жадность - это же ИНСТИНКТ! Хорошо, инстинкт, отвечу я - но что такое "инстинкт"? Это слово, придуманное учеными в те времена, когда животные считались чем-то вроде механизмов. Такая программа, заставляющая живую машину предпринимать действия, которые помогут ей пережить зиму. Но как этот "инстинкт" ощущается изнутри? Что именно заставляет мышку собирать зернышки в норку? Что знает мышка о зиме, которая наступит через несколько месяцев? Боюсь, что ничего. То чувство, которое толкает сытого-пресытого домашнего хомячка набивать щеки кормом и прятать этот корм в домик - думаю, не что иное, как все та же пресловутая жадность. Стремление заграбастать больше, больше и еще больше. Природа экономна, вряд ли она стала бы специально ради нас изобретать некое побуждение, которого у всех прочих животных нету и в помине. Рискну предположить, что бобер по осени валит третью подряд осину ровно с тем же чувством, с каким рачительная хозяйка закрывает двадцатую банку огурцов, которых, может, и есть никто не станет. Зима близко, надо делать запасы!
Но жадность заставляет нас не только загребать и присваивать то, что нам прямо сейчас не нужно: она заставляет еще и заботиться о том, что прямо сейчас не нужно - но что может пригодиться. Как выглядит мир без жадности - знает всякий, кто рос в типичной советской деревне. Брошенные ржавеющие трактора, гниющие мастерские и коровники, в коровниках - скотина, стоящая чуть ли не по брюхо в собственном дерьме (а это не только негигиенично, но и очень вредно для копыт, если кто знает). А что такого? Не свое - не жалко! То, что можно было украсть и присвоить - воровалось, присваивалось и использовалось с толком и с умом. А то, что не свое - пропадало и разбазаривалось без всякой пользы. Деревенское стадо от совхозного можно было на вид отличить за километр! Где коровки мытые, сытые, ухоженные, а где тощие, зашуганные и с нарисованной навозом ватерлинией? Сразу видно! Или вон, у нас напротив дома несколько лет подряд стоял брошенным и полуразобранным тяжелый гусеничный "Кировец". А что? Пусть себе стоит, запчастей-то к нему все равно нету. Мы не жадные.
Но и это еще не все. Жадность ведь - она не только к материальным ценностям бывает. Вот посмотрите на этих школьников: в школе они еле слушают учителя, на экскурсии смотрят куда угодно, только не на то, что им показывают, вяло тычут пальцем в свои телефончики, гоняют какие-то игрушки, ничего им не интересно, ничего не надо... они не жадные! Они с детства по уши перекормлены интересным и занятным, их ничем не удивишь, ничем им не угодишь. Их интересует исключительно то, что им нужно здесь и сейчас, и чаще всего это что-нибудь весьма конкретное и приземленное. А вот ребенок, который обложился книжками, который смотрит научно-популярные ролики на ютубе, которому интересно и то, и это, и пятое, и десятое, который жадно хватает все, что ни дай, хотя эти знания ему прямо сейчас совершенно ни за чем не нужны... Вот она, истинная жадность! Говорят, когда какого-то исландца, плывшего в Исландию, занесло бурей к берегам Гренландии (о Господи, Гренландии! Еще месяц назад половина из вас на карте бы не сразу нашли, где она, та Гренландия, а теперь, гляди-ка, горячие политические новости!), и он не стал высаживаться на берег, а когда ветер переменился, приплыл наконец в Исландию и рассказал, что к западу отсюда есть еще одна земля, его засмеяли всей страной. Это ж надо было: найти новую землю и даже на берег не высадиться! Новые земли - это ж такое богатство, как можно не хотеть присвоить его себе?
Многие думают, будто отсутствие жадности - это щедрость. Вовсе нет. Отсутствие жадности - это равнодушие. Не хотеть, не искать, не жаждать, не заботиться, не интересоваться. Щедрость - это другое. Это преодоленная жадность. Щедрость - это отдать что-то нужное и ценное, чем сам дорожишь, что охотно оставил бы себе - но отдаешь вопреки собственной жадности. Выкинуть на помойку и разрешить покопаться в ненужном барахле - это никакая не щедрость. На тебе, убоже, что нам негоже - не щедрость. Чтобы была щедрость - прежде должна быть жадность.
Но ведь если все станут довольствоваться малым и необходимым, у всех всего будет достаточно и всем всего хватит? Да нет. Просто ничего не будет. Даже малого и необходимого. Если все кругом общее и в любой момент могут забрать, если никому ничего не жалко (видел я такое в не самой благополучной многодетной семье) - ресурсы выровняются по самому ленивому. Когда ты работаешь и что-то делаешь, а у тебя все отбирают в пользу Васи и Пети, которые не делают ничего, потому что Васе и Пете тоже надо, Васе и Пете тоже хочется (а Вася и Петя мало того, что проедают заработанное тобой - они еще и разбрасываются, транжирят впустую, мы ведь помним, что они не жадные, да?) - мотивация пропадает. И в один прекрасный день... нет, ты не бросишь работать. Ты возьмешь лопату наперевес и скажешь: "Не дам! Мое!" И появится жадность...
*) Интересно сравнить из "Второзакония", глава 23, стихи 24-25, и глава 24, стихи 19-21:
24 Когда войдёшь в виноградник ближнего твоего, можешь есть ягоды досыта, сколько [хочет] душа твоя, а в сосуд твой не клади.
25 Когда придёшь на жатву ближнего твоего, срывай колосья руками твоими, но серпа не заноси на жатву ближнего твоего.
19 Когда будешь жать на поле твоём, и забудешь сноп на поле, то не возвращайся взять его; пусть он остаётся пришельцу, сироте и вдове, чтобы Господь Бог твой благословил тебя во всех делах рук твоих.
20 Когда будешь обивать маслину твою, то не пересматривай за собою ветвей: пусть остаётся пришельцу, сироте и вдове.
21 Когда будешь снимать плоды в винограднике твоём, не собирай остатков за собою: пусть остаётся пришельцу, сироте и вдове.
Здесь вводится правило, ограничивающее естественную жадность с обеих сторон: на чужом винограднике можно есть, сколько съешь, но не брать с собой, в чужом поле можно рвать колосья руками (много так не наберешь), но не жать серпом; а в своем поле, саду или винограднике не следует собирать все дочиста, следует оставить тому, у кого своего нету.