Классики и современники
https://arzamas.academy/mag/285-rant
Абсолютно восхитительная подборка, как говорится - "всем читать!" Причем даже не затем, чтобы поржать над тем, как эти дураки в старину ошибались и не ценили классику. Подборочка-то грамотная: помимо отзывов безымянных музыкальных критиков, там есть и высказывания весьма уважаемых людей. Тот же самый Петр Ильич Чайковский пишет (правда, заметьте, не во всеуслышание, а в частном письме):
«Я изучил основательно „Бориса Годунова“...Мусоргскую музыку я от всей души посылаю к черту; это самая пошлая и подлая пародия на музыку».
Не то, чтобы Чайковский совсем тупой и музыки не чувствует; а просто так это воспринималось с его точки зрения. Да там и про Чайковского тоже есть... Это в продолжение разговора о классике, бестселлерах и "духе времени". Как безумно смелые новаторские эксперименты сто лет спустя оборачиваются нудной классикой (которую неблагодарные потомки еще и путают с творчеством тех, кто ее так страстно критиковал). Об этом нельзя говорить слишком много и слишком долго: все равно каждый раз как в первый раз. ;-)
Да, ну и поржать, конечно, тоже. А заодно оценить богатство образов и фантазию критиков. Нынче такого не напишут!
«Хор, которым завершается Девятая симфония, местами весьма эффектен, но его так много, и так много неожиданных пауз и странных, почти нелепых пассажей трубы и фагота, так много бессвязных, громкоголосых партий струнных, использованных безо всякого смысла, - и, в довершение всего, оглушающее, неистовое веселье финала, в котором, помимо обычных треугольников, барабанов, труб использованы все известные человечеству ударные инструменты… От этих звуков земля содрогнулась под нашими ногами, и из своих могил восстали тени достопочтенных Таллиса, Пёрселла и Гиббонса, и даже Генделя с Моцартом, чтобы увидеть и оплакать тот буйный, неудержимый шум, то современное бешенство и безумие, в которое превратилось их искусство».
«Для меня Бетховен всегда звучал так, словно кто-то высыпал гвозди из мешка и вдобавок обронил молоток». Джон Рескин, между прочим, не хрен собачий.
«Если представить, что его Сатанинское Высочество село писать оперу, вероятно, у него получилось бы что-то вроде „Кармен“». (Кстати, отдельный спорт: послушать и попытаться угадать, что именно вызвало подобную реакцию. При том, что ты-то эту "Кармен" еще с колыбельки знаешь, и для тебя она проста и естественна, как журчанье ручья).
«Прелюдия к „Тристану и Изольде“ напоминает мне старинный итальянский рисунок одного мученика, кишки которого медленно наматывают на вал».
«Откройте клавир „Тристана и Изольды“: это прогрессивная музыка для котов. Повторить ее сможет любой дрянной пианист, который будет нажимать на белые клавиши вместо черных, или наоборот».
«Взгляните на любую из композиций Листа и скажите честно, есть ли в них хотя бы такт подлинной музыки. Композиции! Декомпозиции - вот правильное слово для этой отвратительной плесени, душащей и отравляющей плодородные почвы гармонии»
«Сочинения мистера Прокофьева принадлежат не искусству, а миру патологии и фармакологии. Здесь они определенно нежелательны, ведь одна лишь Германия, с тех пор как ее захлестнуло моральное и политическое вырождение, произвела больше музыкального гуано, чем может вынести цивилизованный мир».
«Если бы в аду была консерватория... и было задано написать программную симфонию на тему семи египетских язв и если бы была написана она вроде симфонии Рахманинова… то он блестяще выполнил задачу и привел бы в восторг обитателей ада». (Цезарь Кюи, между прочим, сам композитор не из последних).
«„Садко“ Римского-Корсакова - это программная музыка в самом ее бессовестном виде, варварство, сопряженное с крайним цинизмом. Нечасто нам приходилось встречать такую бедность музыкальной мысли и такое бесстыдство оркестровки. Герр фон Корсаков - молодой русский офицер и, как все русские гвардейцы, фанатичный поклонник Вагнера. Вероятно, в Москве и Санкт-Петербурге гордятся попыткой взрастить на родной почве что-то похожее на Вагнера - навроде русского шампанского, кисловатого, но куда более забористого, чем оригинал. Но здесь, в Вене, концертные организации ориентируются на приличную музыку, и мы имеем все поводы протестовать против столь дурно пахнущего дилетантизма».
Кстати, попробуйте угадать, как мы от обсуждения этой статьи путем последовательных и логичных переходов ухитрились за пять минут перейти к дискуссии об экономических аспектах хозяйствования русских помещиков. ;-)
Абсолютно восхитительная подборка, как говорится - "всем читать!" Причем даже не затем, чтобы поржать над тем, как эти дураки в старину ошибались и не ценили классику. Подборочка-то грамотная: помимо отзывов безымянных музыкальных критиков, там есть и высказывания весьма уважаемых людей. Тот же самый Петр Ильич Чайковский пишет (правда, заметьте, не во всеуслышание, а в частном письме):
«Я изучил основательно „Бориса Годунова“...Мусоргскую музыку я от всей души посылаю к черту; это самая пошлая и подлая пародия на музыку».
Не то, чтобы Чайковский совсем тупой и музыки не чувствует; а просто так это воспринималось с его точки зрения. Да там и про Чайковского тоже есть... Это в продолжение разговора о классике, бестселлерах и "духе времени". Как безумно смелые новаторские эксперименты сто лет спустя оборачиваются нудной классикой (которую неблагодарные потомки еще и путают с творчеством тех, кто ее так страстно критиковал). Об этом нельзя говорить слишком много и слишком долго: все равно каждый раз как в первый раз. ;-)
Да, ну и поржать, конечно, тоже. А заодно оценить богатство образов и фантазию критиков. Нынче такого не напишут!
«Хор, которым завершается Девятая симфония, местами весьма эффектен, но его так много, и так много неожиданных пауз и странных, почти нелепых пассажей трубы и фагота, так много бессвязных, громкоголосых партий струнных, использованных безо всякого смысла, - и, в довершение всего, оглушающее, неистовое веселье финала, в котором, помимо обычных треугольников, барабанов, труб использованы все известные человечеству ударные инструменты… От этих звуков земля содрогнулась под нашими ногами, и из своих могил восстали тени достопочтенных Таллиса, Пёрселла и Гиббонса, и даже Генделя с Моцартом, чтобы увидеть и оплакать тот буйный, неудержимый шум, то современное бешенство и безумие, в которое превратилось их искусство».
«Для меня Бетховен всегда звучал так, словно кто-то высыпал гвозди из мешка и вдобавок обронил молоток». Джон Рескин, между прочим, не хрен собачий.
«Если представить, что его Сатанинское Высочество село писать оперу, вероятно, у него получилось бы что-то вроде „Кармен“». (Кстати, отдельный спорт: послушать и попытаться угадать, что именно вызвало подобную реакцию. При том, что ты-то эту "Кармен" еще с колыбельки знаешь, и для тебя она проста и естественна, как журчанье ручья).
«Прелюдия к „Тристану и Изольде“ напоминает мне старинный итальянский рисунок одного мученика, кишки которого медленно наматывают на вал».
«Откройте клавир „Тристана и Изольды“: это прогрессивная музыка для котов. Повторить ее сможет любой дрянной пианист, который будет нажимать на белые клавиши вместо черных, или наоборот».
«Взгляните на любую из композиций Листа и скажите честно, есть ли в них хотя бы такт подлинной музыки. Композиции! Декомпозиции - вот правильное слово для этой отвратительной плесени, душащей и отравляющей плодородные почвы гармонии»
«Сочинения мистера Прокофьева принадлежат не искусству, а миру патологии и фармакологии. Здесь они определенно нежелательны, ведь одна лишь Германия, с тех пор как ее захлестнуло моральное и политическое вырождение, произвела больше музыкального гуано, чем может вынести цивилизованный мир».
«Если бы в аду была консерватория... и было задано написать программную симфонию на тему семи египетских язв и если бы была написана она вроде симфонии Рахманинова… то он блестяще выполнил задачу и привел бы в восторг обитателей ада». (Цезарь Кюи, между прочим, сам композитор не из последних).
«„Садко“ Римского-Корсакова - это программная музыка в самом ее бессовестном виде, варварство, сопряженное с крайним цинизмом. Нечасто нам приходилось встречать такую бедность музыкальной мысли и такое бесстыдство оркестровки. Герр фон Корсаков - молодой русский офицер и, как все русские гвардейцы, фанатичный поклонник Вагнера. Вероятно, в Москве и Санкт-Петербурге гордятся попыткой взрастить на родной почве что-то похожее на Вагнера - навроде русского шампанского, кисловатого, но куда более забористого, чем оригинал. Но здесь, в Вене, концертные организации ориентируются на приличную музыку, и мы имеем все поводы протестовать против столь дурно пахнущего дилетантизма».
Кстати, попробуйте угадать, как мы от обсуждения этой статьи путем последовательных и логичных переходов ухитрились за пять минут перейти к дискуссии об экономических аспектах хозяйствования русских помещиков. ;-)