Приятное чувство единства
Почему столь изысканная ироническая/пародийная поэзия Александра Иванова в одночасье перестала быть востребованной с крахом СССР?
Буквально, в августе он собирал полные стадионы, а в сентябре на концерты приходил десяток человек.
Откуда этот странный эффект? Что изменилось? Почему столь внезапно? Ведь любители его поэзии никуда не делись. Изначальная постановка проблемы здесь: https://vk.com/wall31873820_103864.
Полагаю, дело в крахе системы.
СССР был мобилизационным режимом системы выживания.
В нем поэзия, слово, культура вообще играли особую, объединяющую роль.
Поэтому все так жадно ловили новое слово. Написал Дмитрий Лихачев статью в "Литературке" - весь Союз обсуждает. Снял Рязанов новый фильм - все на работе только о нем и говорят. Обсуждают поведение героев. Кто хороший и кто плохой. Как бы мы себя повели в этих обстоятельствах? Как нужно себя вести? Как правильно? В чем счастье жизни?
Слово, культура как таковая была фактором объединения людей, показывала общие ценности. Людям было приятно и даже потребно такое объединение. Так было легче жить. Морально и физически легче.
В том режиме жизнь была тяжелой, и, более того, беспросветной. Сейчас не все помнят, какой был мощный государственный зажим.
Слово намекало на выход. Вот-вот жизнь изменится. У всех была общая цель - начать жить полегче. Все жадно ловили проблески, намеки другой, более лёгкой жизни.
Когда государство не будет бесконечно требовать. Мы от этого устали.
В значительной степени общность советских людей, их потребность друг в друге, их уникальная доброта, дружелюбие, открытость и искренность были связаны с тяжестью жизни и общим на всех давлением государства.
Мы выживали все вместе, с оглядкой на других. Было принято заботиться об общем, обо всех. Люди тянулись друг к другу. Это вынуждала жизнь.
Отсюда и специфика той культуры. Была потребность именно в такой. Глубоко человечной. Сравните мультфильмы того времени и нынешние. Идея человечности и доброты была отражена уже в самых образах (подробнее: https://vk.com/wall31873820_100848).
Кстати, по этой же причине и книги все собирали. Вот все поголовно, без исключений. Это была не просто мода, взявшаяся из ниоткуда. Книги были сосредоточием той культуры. Показателем, символом приобщённости к ней. "Я вместе со всеми".
После краха все вдруг поняли, что надо жить для себя. Общего больше нет. Появилось много возможностей жить совсем по другому, не как все. Анекдоты про новых русских намекали на это.
Я знал человека, который, три раза отвезя в Польшу баулы с дрянными советскими электроутюгами, привез обратно эти баулы, доверху набитыми модными тогда аляповатыми пластиковыми женскими серёжками. Продав их, построил себе большой особняк.
Была ли нужна ему изысканная поэзия Александра Иванова? Ему нужно теперь что попроще. "Когда у человека есть только молоток, он всякую проблему рассматривает как гвоздь".
Вопреки настойчивым камланиям главы государства, в новой, эгоистичной эпохе единство людей больше не требуется, каждый выживает, как может. В моду входит жизнь только для себя. "Никто никому ничего не должен".
Если раньше были общие понятия истины и справедливости, то теперь их нет. Люди тут же перестали собирать книги. Хотя издается всё то, о чем мы раньше не могли и мечтать.
Настала новая жизнь, она была значительно тяжелее, люди бились за кусок хлеба, но зато нам клятвенно обещали, что это только на 500 дней. А потом рынок всё порешает. И жизнь станет вольготной и сытной, как в Европах.
Жили надеждой. Ну, те кто не устроился успешно. А тем, кто хорошо устроился, тем более ценности из прежней эпохи были не нужны. Как не нужны и другие люди.
Не стало и общественного, внешнего фактора объединения общества - власти КПСС. Скрепа, объединяющая общество, исчезла.
При КПСС страна была как единый сжатый кулак. Да, это очень тяжело, утомительно, но внутри этого кулака мы были едины и чувствовали себя как у Христа за пазухой.
То есть в советской жизни были как бы две стороны: фактор внешнего давления и внутренний фактор, когда нам приятно было чувствовать единство с другими.
Вот об этом приятном чувстве единства мы и вспоминаем чаще всего. Не догадываясь, что это была необходимая составная часть той жизни. Той системы. Той эпохи.
Мы не просто так, из ничего, были искренними, открытыми и добрыми. Этого требовала тогдашняя жизнь. Она всячески поддерживала эти качества.
Новая эпоха такого не требует. И мы в одночасье стали совсем другими.
Потому тут же, с крахом СССР появилась потребность в культуре другого типа - развлекающей. Нужны были развлечения, шоу, отдых, уход от реальности.
Если в прежние эпохи был примат труда над удовольствием, труд был на первом месте, то теперь настал примат удовольствия на трудом. В удовольствии весь смысл жизни..
Исчезла потребность в объединении. Быть со всеми. Это другой тип бытия.
Чувство единства в этом бытии не нужно. Более того: оно неприятно и переживается как вторжение в личное пространство.
Культура перестала быть "внутренней", сосредоточенной на человеческой доброте, справедливости и истине. Она стала "внешней", бьющей на шоу, эффект.
Продюсеры мгновенно это учуяли и перестали Иванова приглашать.
И людям он перестал быть нужен.
Он был носителем уже не нужной, объединяющей, человечной культуры.
Поэтому так резко, в одночасье изменилось творчество того же Эльдара Рязанова. Он учуял настроение эпохи и стал снимать поверхностное, развлекательное кино. Его прежние фильмы, которые в ушедшую эпоху мы смотрели как загипнотизированные, были уже не нужны.
Изменились человеческие ценности. Все более размывается четкое разделение, кто хороший, а кто плохой. В чем счастье жизни.
Сейчас Рязанова смотрят по другой причине - ностальгируют по прежней эпохе и человеческим отношениям, ушедшим, похоже, навсегда.
Пушкин был прав, "что пройдет, то будет мило".
Мы вспоминаем из той эпохи только хорошее, что нас объединяло. И напрочь забыли о кошмаре постоянного давления государства, бесконечном количестве внешних ограничений и постоянном выматывающем дефиците. Как женщины из каждого отдела выделяли эмиссара, часами стоящего за всех в очереди за дефицитными французскими сапогами да лифчиками. А потом на доске объявлений в вестибюле на первом этаже выменивали нужный размер. И дружно меряли в вонючем туалете. Других тогда и не было.
Как хорошую колбасу получали только в заказах, к празднику. Как стояли в длинных очередях за бананами или венгерским горошком. Всё это было, было.
Мы всячески идеализируем ту эпоху. На эту потребность ориентируется и нынешний кинематограф.
И совсем не случайно молодежь не любит фильмы Рязанова и не понимает их совершенно. Интерпретирует в извращенной форме. Полагаю, и пародии А. Иванова сейчас бы не прижились.
Жизнь стала совсем другая. Культура всегда ей соответствует.
Потребности людей превыше всего.