«В личных же интересах самца - стремление к максимально частой смене самок, чем неявно предполагается, что он есть носитель уникально-полезных генов.»
Автор демонстрирует непонимание смысла формирования моногамных отношений, которые могут развиться в филогенезе вплоть до строгой генетической моногамии. Хотя зачастую моногамия формируется социально, вплоть до ситуации, когда самец абсолютно не стремится спариваться с другими самками и агрессирует на них[35] (см. также пересказ работы на русском[36]).
Развитие моногамных отношений оказалось полезным и в эволюции сапиенса: потомство сапиенсов продолжительный срок остается крайне уязвимым (дети даже неспособны уцепиться за родителя, чтобы освободить его руки для сбора пищи), что, как считается[37], делает выгодным вовлечение обоих родителей в воспитание потомства, в противном случае потомство может погибнуть. «Однако видообразующими признаками являются не только особенности строения органов, но и поведение, повадки (приёмы охоты, защиты, брачные ритуалы, и многое другое). И раз уж все видообразующие признаки жёстко передаются по наследству (на то они и видообразующие!)»
Автор не сможет показать, как приемы охоты и т.д. передаются у человека по наследству иначе, чем через научение. Но научение - это не инстинкты, это результат рассудочной деятельности. Кроме того, устойчивые биологические характеристики могут возникать вне рамок собственно наследственности, и это характерно не только для человека. Особенно впечатляюще это продемонстрировала работа[38] Д. Френсис с соавторами. Мыши семейства В6 в стандартизированных экспериментах по изучению поведения демонстрировали больше смелости и сообразительности, чем их товарищи из генетически отличного семейства BALB. Исследователи пересадили только что оплодотворённых зародышей мышей В6 в матки самок семейства ВАLB, где они развивались, а затем появлялись на свет. Если новорождённых оставляли у матерей семейства BALB, то в этих случаях поведение детёнышей больше не соответствовало характеру поведения линии которой они носили в себе, они вели себя в точности как представители линии BALB. Это объясняется эпигенетическими явлениями, которые могут развиваться как во внутриматочной среде до рождения, так и в среде обитания после рождения.
Именно по этой причине так велика проблема адаптации к естественным условиям у искусственно выращенных приматов, а также приматов, не получивших должной социализации. У таких отсутствует потребность в сексуальных контактах и материнстве (см. известные опыты Г. Харлоу[39] и его последователей[40]).
Более того, выпущенные из вольера на волю, они просто не знают, как добыть себе пищу, долго учатся у старших работе с орудиями для колки орехов или выуживанию термитов с помощью соломки.
Помимо прочего, современные исследования позволяют считать гипотезу о генетических основах «культурных различий» между сообществами шимпанзе опровергнутой[41].
Довольно известно и другое исследование, объектом которого послужили американские полевки. Показано, что самцовая забота о потомстве (есть у моногамной Microtus ochrogaster, нет у близкого вида M. pennsylvanicus) наследуется социально, самцы M. pennsylvanicus, помещённые экспериментаторами в гнезда M. ochrogaster, став взрослыми, стали заботиться о своих потомках. По ссылке можно найти краткое описание опыта в другой работе[42].
Есть подобные исследования и о рыбах[43] (см. описание здесь[44]).
Таким образом, можно видеть, что на формирование поведения влияет отнюдь не только наследственность, но и широкий спектр других причин - от эпигенетики до «культурной преемственности».
«Но ведь гетеросексуальные мужчины "для себя" не красятся!»
Авторская ирония в данном случае мимо. Мужчины делают прически, отращивают бороды и усы, скрупулёзно выбирают одежду и парфюм, держат осанку и т.д. Все это будет зависеть от культурных норм, никак не от инстинктов. Непростительная неразборчивость для биолога. Здесь напрашиваются колоритные фотографии индейцев в перьях и боевой раскраске, кавалеров XVII века с кружевными воротниками и манжетами и Леонида Ильича в орденах.
В эпоху эллинизма была очень развита индустрия мужской косметики именно для красоты. В.В. Бычков в своем труде[45] "Эстетика поздней античности" (правда, это уже не эллинизм, а римская империя) говорит о мужчинах, которые использовали румяна, с соответствующей ссылкой на Тертуллиана как на источник.
«Если группе мышей давать корм, то скоро можно заметить, что каждый раз лучшие и большие куски достаются одним и тем же особям. Эти же особи занимают лучшие места для отдыха и имеют наибольшее количество спариваний.»
Протопопов говорит только о том, что вписывается в его «модель». Однако известно, что у приматов, даже у тех, у кого развита жёсткая иерархия, альфы часто делятся едой с субдоминантами (макаки-крабоеды, шимпанзе), во многом благодаря этому поддерживая свой статус. Кроме этого, при жесткой конкуренции альфы начинают терять ресурсы в сравнении с менее притязательными на статус особями[46]. (см. также обзор этой и ряда смежных работ в популярном изложении отечественного биолога[47]).
Здесь уместно вспомнить пословицу западноафриканского народа кпелле: «Власть рождается из отдачи, подчинение из получения».
«Даже у амёб, и тех уже наблюдаются зачатки иерархичности»
Это просто выдумка. Если одна амёба крупнее и проворнее другой, то это не фактуализирует иерархию, амебы не проявляют подчинение друг другу, они просто распознают друг друга по метаболитам и держатся на расстоянии, избегая повреждений[48].
«Способность занять тот или иной ранг в иерархии называется ранговым потенциалом. Ранговый потенциал определяется многими параметрами, начиная от физической силы, но для высокоорганизованных существ, главным образом - глубинной уверенностью в своём праве быть выше всех (в основном - врождённой; ...)»
«Важнейшими факторами рангового потенциала также являются: конфликтность, а именно желание инициировать конфликты; конфликтная устойчивость, а именно способность выдерживать конфликты, навязанные извне; тесно связанная с вышеназванными факторами уступчивость (или неуступчивость)»
Итак, по словам Протопопова, ранговый потенциал - это способность занять тот или иной ранг в иерархии, и основан он прежде всего на врожденной уверенности в себе, а также на конфликтности, уступчивости и способности переносить конфликты.
Тут Протопопов ошибается сразу с нескольких сторон. Во-первых, известно, что место в иерархии у животных часто передается по наследству (не путать с генетической наследственностью), т.е. обусловлено социальными факторами, а не некой врожденной самоуверенностью или конфликтностью. Например, у африканских слонов социальные связи устойчиво переходят по наследству от матерей к дочерям. И это вовсе не пассивный процесс: наблюдения показали[49], что молодые самки достоверно чаще, чем старые, первыми инициируют аффилиативные (дружеские) взаимодействия. В результате дочери убитых браконьерами матриархов быстро занимают те же самые ключевые позиции в социальной сети, которые до этого занимали их матери, становясь новыми «связующими центрами», на которых держится социальная структура популяции. В экстремальных случаях, когда в группе не остается матриарха и ее дочери, коллектив сплачивается вокруг самой старшей самки.
На первый взгляд наследование места в иерархии подтверждает гипотезу рангового потенциала, однако следует подчеркнуть, что у слонов в исследовании наблюдалась отнюдь не борьба дочери матриарха за место в иерархии, а её встраивание в уже сложившуюся систему отношений. Важно также и то, что в случае распада иерархии место матриарха занимала просто самая старшая самка. Всё это показывает, что статус - это «должность, а не звание», т.е. место особи в иерархии зависит не только и не столько от индивидуальных характеристик самой особи, сколько от исторически сложившейся структуры социальной группы. Иными словами, по наследству передается само место в иерархии, а не способность ее занять, так что даже не самые лучшие лидеры могут попасть на верхушку благодаря своим родителям, что имеет немало общего с человеческим обществом.
Также по наследству место в иерархии передается у бонобо. Свой статус даже самец получает от статуса своей матери[50].
Во-вторых, часто встречаются примеры, когда такие черты как конфликтность и демонстрируемая уверенность в собственном превосходстве лишь вредят, а не помогают продвигаться в иерархии. Например, приматолог Р. Сапольски выяснил[51] это на примере бабуинов. Однажды одно стадо этих приматов лишилось значительной части самцов, в том числе всех прежних доминантов, и в стаде образовался уникальный социальный климат с пониженным уровнем агрессии и склонностью к коллективизму. Эту форму поведения демонстрировали не только родившиеся в популяции самцы, но и прибывшие чужаки. Хоть они поначалу и были заметно более конфликтными, но вынуждены были принять правила существования нового социума, поскольку у вновь прибывших ранг всегда ниже, и чтобы стать своим - нужно меняться в соответствии с ожиданиями группы. Это демонстрирует, что в разных социумах востребованы разные качества и иногда противоположные.
«…противопоставлять себя социуму позволительно лишь высокоранговой особи»
Заблуждение. Противопоставлять себя социуму не может позволить себе даже самый высокоранговый, так как может быстро лишиться своего лидерского места. Подобная особь без поддержки «электората» не в силах удержать высокое положение («Штыки годятся для всего, только сидеть на них нельзя»), поэтому альфа, по крайней мере у приматов, всегда заручается поддержкой хотя бы части особей. Для того чтобы стать лидером, нужно быть «популярным» у будущих подчинённых[52] и уметь превзойти по «популярности» текущего доминанта - часто это более важное условие его замены, чем собственные усилия свергающих, особенно у антропоидов.
«Характерной особенностью поведения гоминид является практически полное отсутствие инстинктивных программ заботы самцами о маленьких детёнышах, да и о самках вне периода течки тоже.»
С тем, что нет именно «инстинктивых программ» можно согласиться, но поскольку Протопопов подразумевает под ними нечто в широком смысле врожденное - то он неправ. Например, даже у промискуитетных шимпанзе усыновление самцами осиротевших детёнышей происходит примерно в половине случаев[53], при том, что потеря матери -- явление редкое. Таким образом повышается выживаемость молодняка. У мужчин тем более есть физиологические предпосылки для отцовской любви -- исследования людей показывают[54], что во время ухода за ребенком качественно меняется мозговая активность отца. Главным для него становятся безопасность и благополучие его малыша. Что интересно, для некоторых приматов отмечено даже улучшение когнитивных функций мозга в связи с отцовством[55].
«Я отнюдь не утверждаю, что среди мужчин отсутствуют эгоцентрики (более того, рекордсменов эгоцентризма нужно искать именно среди мужчин!); но для женщин он в среднем, гораздо более характерен.»
Эгоцентричные проявления во взрослом состоянии - довольно узкий феномен[56]. Иногда взрослые действительно дают эгоцентрические оценки, но, в отличие от детей, они в состоянии быстро их скорректировать, и обмануть этот корректирующий механизм очень сложно.
По этим причинам, обнаружить гендерные различия в проявлении эгоцентризма у взрослых людей практически невозможно. Но исследования эмпатии (которую обычно противопоставляют эгоцентризму) показывают[57], что в зависимости от способа её измерения, либо женщины в среднем демонстрируют большую эмпатию, либо достоверная разница между полами отсутствует.
«СОЛОМЕННОЕ ЧУЧЕЛО»
Не делает чести Протопопову и то, что он постоянно представляет аргументы оппонентов в оглупленном виде. Часто апеллирует к наивности каких-то гуманитариев и романтиков, которым якобы противопоставляет строгие биологические данные. Один из классических примеров - идея «tabula rasa», «чистого листа», с которой Протопопов активно борется. При этом он не только приписывает классической педагогике эту концепцию, хотя на самом деле она в нее не входит, но еще и идеи концепции сильно искажает.
«Здесь, в какой-то степени повторяясь, в какой-то - забегая вперёд, я напомню о принципиальных отличиях во взглядах на воспитание на базе концепции "чистого листа", и на базе концепции, скажем так, "листа исписанного". Если из первого следует, что для формирования должного характера ребёнка достаточно самых скромных педагогических талантов и усилий (ведь они ложаться на чистый лист, и значит в любом случае будут вполне чётко проявляться в характере ребёнка(*)), то изо второго…»
Во-первых, как мы покажем в следующем пункте, педагогика и подавляющее большинство ученых давно не поддерживают концепцию «чистого листа», так что разоблачения Протопопова опоздали не на один десяток лет.
Во-вторых, даже если мы примем эту концепцию за основу, то и тогда Протопопов неправ, утверждая, будто бы для формирования должного характера ребёнка достаточно было бы самых скромных педагогических талантов и усилий. Процесс социализации не состоит лишь из одного целенаправленного воспитания со стороны родителей или учителей, взгляды которых уже могут сильно разниться. На формирование личности ребенка будет влиять и многое другое: его друзья, другие родственники, массовая культура и т.д, поэтому учителю придется прилагать в процессе воспитания отнюдь не "самые скромные таланты и усилия". Например, инициатор создания Смольного института И.И. Бецкой еще в 18 веке утверждал[58], что «нет у детей врожденных пороков и злодейств, но дурные примеры их внушают», однако вовсе не считал, будто для борьбы с «пороками» достаточно минимум педагогических усилий. Напротив, Бецкой предлагал жестко ограничить взаимодействие детей с окружавшим их обществом и даже семьей, поместив их в интернаты закрытого типа, где только воспитатели могли бы оказывать на них влияние. А также предъявлял довольно строгие требования к деятельности воспитателей, которые должны были непрестанно воспитывать в детях любовь к «добродетели», в том числе на собственном примере.
«... исследования характеров и образа жизни однояйцевых близнецов, разлучённых в младенчестве, проводились давно и неоднократно. И эти исследования показывают, что роль наследственности в классической педагогике определённо принижается, и всё исправить (как впрочем и испортить) воспитанием нельзя. Нередко такие близнецы, с младенчества живущие в разных странах, ведут себя, как неразлучно выросшие в одной семье.»
Об этом небольшом фрагменте текста придется написать много. Прежде всего возникает вопрос: с чего автор взял, будто бы в классической педагогике принято считать, что воспитанием можно исправить все? И что вообще называет «классикой»?
Если мы обратимся к истории этой науки, то увидим весьма существенное разнообразие систем и теорий, авторы и последователи которых придерживались весьма отличающихся друг от друга точек зрения. Например, в 20-е годы и в начале 30-х в СССР очень популярной становится педология, последователи которой ставили во главу угла исследование психофизиологических особенностей подрастающей личности и обращали пристальное внимание на наследственные факторы развития, а ведущую роль на первом этапе существования педологии как науки в СССР играла именно биогенетическая концепция развития личности.
В 60-70-е гг. прошлого века студентам педагогических факультетов предлагался уже другой взгляд на влияние генетически обусловленных факторов и воспитания. Он предполагал рассмотрение обеих точек зрения (генетического и средового влияния). Например в работе[59] 1967 года авторы пишут о том, что типологические свойства нервной системы человека "фатально не предопределяют будущих черт его характера, хотя и оказывают влияние на их формирование".
О современной педагогике и говорить нечего. Она главным образом стоит на том, что наследуются не готовые способности, а только задатки, которые могут развиться или не развиться. Вот цитата из учебного пособия[60] по педагогике 2004 года: «Современная педагогика делает акцент не на выявлении различий и приспособлении к ним воспитания, а на создании равных условий для развития имеющихся у каждого человека задатков.»
Разумеется, можно в педагогике найти и такие теории, которые будут предполагать то, о чем пишет Протопопов, но с чего вдруг они названы «классикой»?
Второй пункт критики касается упомянутых Протопоповым исследований характеров и образа жизни однояйцевых близнецов, разлучённых в младенчестве. Если читать весь фрагмент текста, то мы увидим, что автор снова страхуется тем же самым приемом: делается заявление, потом идет смягчение, но в итоге это смягчение особо не учитывается. При этом Протопопов еще и пишет о «врождённых схемах поведения», забывая, что врожденность целых схем поведения человека еще никто не показал.
Начнем с того, что, хоть однояйцевые близнецы и удобны для такого рода изучения, это случай всё-таки нетипичный, т.е. эта выборка уже по определению смещена. Большинство исследований показывает, что есть более зависящие от генетического набора характеристики (например, скорость реакции) и менее зависящие от него (например, дружелюбие). В среднем личностные черты определяются генетическим набором на 40-50%. В подтверждение можем привести одну известную крупную работу[61].
Обзоры исследований такого рода тоже существуют[62]. Автор приведенного обзора полагает, что генетическое влияние может быть даже меньше 50%. Кроме того, он справедливо указывает, что получаемый исследователем результат частично заложен в самой методике исследования (упреждая возможные нападки, стоит сказать, что это есть не специфика психологии, а общенаучный феномен). Интерес также представляет большой современный норвежский анализ[63], хотя в него входят работы на близнецах, которых не разлучали. Он показывает, что сложные социальные элементы нашей психики довольно мало зависят от наследственности. Так называемые социальные взаимодействия (social interactions) примерно на 30% объясняются генами, на 20% семейной средой и на 50% индивидуальной средой. А социальные ценности (social values) - на 30% генами, на 30% семейной средой и на 40% индивидуальной средой.
Что же до популярных рассказов о разлучённых близнецах, то это часто эффект поиска сходства. Если пожелать, вы можете с практически любым человеком найти черты, по которым вы будете малоотличимы.
Еще одно «соломенное чучело» касается феминисток, которые автору явно не нравятся. Посвятив им раздел ближе к концу книги, Протопопов почему-то приписывает феминисткам жалобы на «измельчавшего мужчину», эдакую тоску по настоящим «мачо», хотя это один из штампов, с которым данное движение как раз борется. Другой пример: вместо реальной аналитики выдает штамп, что обиды феминисток проистекают из «подсознательного ощущения безграничной собственной ценности». Безусловно, феминистическое движение имеет свои недостатки и заслуживает критики. Но критики нормальной и обоснованной, а не набора поверхностных клише и соломенных чучел, которые больше роднят автора с так называемым сетевым «троллем», нежели с исследователем.
ИЛЛЮЗИЯ «ЭТО РАБОТАЕТ»
Очень часто сторонники теории Протопопова в ответ на критику приводят простой аргумент: мы видим подтверждение в жизни. Причем здесь совсем необязательно речь идет о лукавстве, люди действительно могут так думать. В основном они попадают в одну из двух ловушек, которые мы рассмотрим ниже.
Во-первых, люди видят не подтверждение теории, а лишь описываемые Протопоповым явления. К примеру, самоуверенного и конфликтного парня, которого непонятно за что любят все девушки. Или заводилу в компании подростков с теми же качествами, которого все слушаются. Безусловно, такое бывает, но кто сказал, что первого парня любят, а второго считают лидером из-за того, что у них «от природы высокий ранговый потенциал и примативность»? Мы можем наблюдать только сами явления, но никак не получить подтверждение Протопоповским объяснениям этих явлений.
Во-вторых, человеческая психика подвержена когнитивным искажениям, ошибкам мышления и восприятия. Причем касается это всех. В предыдущем абзаце мы привели примеры ситуаций, причин которых мы на самом деле не знаем. Прибавьте к этому тот факт, что мы еще и оценить их могли неверно. Вполне возможно, что наглый самоуверенный парень лишь кажется нам таковым из зависти. Точно также нам может казаться, что в него влюблена масса девушек, когда на самом деле это не так.
Научные исследования, конечно, тоже не застрахованы от ошибок, но это лучшее из того, что мы имеем на сегодняшний день. Они позволяют существенно снизить вероятность тех промахов, которые непременно допустит любитель, изучая явление «на глазок». А как такие ошибки ложатся в основу любительских «теорий», претендующих на фундаментальность и универсальность, мы и видели на примере «Трактата» А.И. Протопопова.
ВЫВОДЫ
Несмотря на то, что перед нами уже 4-я редакция Трактата, в нем все еще присутствует большое количество ошибок, недоговорок и неточностей. Причем характер изменений, которые все-таки были внесены, позволяет нам заключить, что для Протопопова было главным всеми правдами и неправдами отстоять свою теорию, а не разобраться в том, как дела обстоят на самом деле. И если ошибки сами по себе простительны, их допускают все, то такой подход никуда не годится. Информация, содержащаяся в Трактате на сегодняшний день, скорее вредна, чем полезна, и мы не советуем Трактат к прочтению.
Porter R. Marginalized practices. The Cambridge History of Science: Eighteenth-century science / The Cambridge History of Science 4 (illustrated ed.). Cambridge University Press, 2003, P. 495-497.
Зоология беспозвоночных в двух томах / под ред. В. Вестхайде и Р. Ригера. Пер. с нем. под ред. проф. А.В. Чесунова - М.: Т-во научных изданий КМК, 2008. - 935 с.
Tardif S.D. Communal infant care of marmosets and tamarins: relation to energetics, ecology, and social organization. / Tardif S.D., Harrison M.L., Simek L.A. // Marmosets and Tamarins: Systematics, Behavior, and Ecology / ed. by A.B. Rylands), Oxford. Oxford University Press. 1993. - P. 220 - 234.
White F. Comparative socio-ecology of Pan paniscus / F. White // Great ape societies / ed. by W.C. McGrew, L.F. Marchant, T. Nishida. - Cambridge, Cambridge University Press, 1996. - P. 29-41.