В данной серии постов рассмотрим, что собой представляет воинствующий либерализм в России. Лучше всего это сделать через представление о враге (образ врага), которого либералы видят для себя.
Проблематикой, связанной с «образом врага» наиболее глубоко и подробно, на научном уровне, занимаются в либеральном лагере. Так данному вопросу посвящена работа директора Аналитического центра Юрия Левады (Левада-Центра) и главного редактора журнала «Вестник общественного мнения» Льва Дмитриевича Гудкова
«Идеологема врага. «Враги» как массовый синдром и механизм социокультурной интеграции». Гудков строит свою модель, объясняющую поведение людей при воздействии образа врага, на основе проведённых социологических исследований «Советский простой человек», которые ведутся уже много лет рабочей группой во ВЦИОМ. Автор работы делает вывод, что процессы медленного и длительного институционального разложения советской системы сдерживаются (и отчасти подавляются) особой природой советского человека, сформированного взаимодействием с репрессивными и контролирующими структурами общества и адаптированного к ним.
Эта особая природа, по мнению Гудкова, заключается в тоталитарном сознании советского, русского человека, которое не позволяет воспринимать мир никак иначе, только как на основе отношения между «мы» и «они». Именно эта черта и сохранила базовые ценности и представления советского человека, по мнению автора.
Социолог отмечает, что меняется слой «внешних», оперативных механизмов взаимодействия и средств ориентации, характеризующихся значительным потенциалом адаптации к непосредственным переменам, но фундаментальные структуры базовой социальной личности и, соответственно, формы социальной организации остаются, насколько можно судить, по существу, «советскими».
На научном семинаре посвященном проблеме украинского кризиса и консервативной реконсолидации с властью, под руководством президента фонда «Либеральная миссия» Евгения Ясина, либеральное сообщество обсуждало проблемы России. Гудков выступил на ней с докладом. Российская власть обвинялась в имперских амбициях, преступной оккупации Крыма, и огромных проблемах, которые она породила, начав агрессию против Украины. Докладчик был настроен воинственно.
После выступления был поднят вопрос истоков порождения «советской» или «тоталитарной» черты в русских людях, которая привела к тому, что произошло на Украине после Майдана в начале 2014 года. Называли разных правителей, кто имеет к этому отношение - Пётр I, Иван Грозный, Николай I, Владимир Креститель. Либералы называют эту особенность, присущую русским людям, природной исторической болезнью, и спорят, кто был первым, заразившим народ этой «чумой». Себя они видят в этом процессе как «отчаявшиеся», которые хотят перемен, но не верят в такую возможность. Других либералы называют: «быдлом», «ватниками», «анчоусами», «гопотой», «рабами», «рашистами», и т.д., что подчеркивает их предельную ненависть к окружающим людям, придерживающихся чуждых им взглядов.
Таким образом, мы видим, что налицо явное разделение на «мы» и «они», которое проводят либералы, и в чем они упрекают других. Т.е. получается, либералы сами находятся в накалённом, консолидированном состоянии и проецируют своё накаленное тоталитарное, как они говорят, мышление на остальной русский мир. Такая риторика отчётливо показывает, на наличие конкретного образа врага, который либеральная общественность создала в качестве раздражителя, и который даёт ей возможность оставаться постоянно в воинственном тонусе. Они готовы идти в бой и расправляться с русской историей, “вырывая с корнями” всё, что только даёт возможность посмотреть на русских как на вершителей истории.
Наличие врага заставляет группы либералов постоянно пребывать в состоянии мобилизации. Этим обстоятельством объясняется выживаемость в условиях, когда в общей массе населения России, как показывают различные опросы, их менее 10%. Это меньшинство консолидировано и готово воевать с теми, кто, по их мнению, является пережитком прошлого и не понимает, что счастье может быть только в слиянии с Западом. Либералы воинственно держатся за власть.
продолжение следует.