Рефлексии. Как лист увядший падает на душу (с) Цурен

[kostyryam]

Лист увядший упал на душу и, по причине вопиющей разницы весовых категорий, раздавил ее практически напрочь. Мои хронологические тараканы зашевелились-таки в голове, хотя, как и все прошлые годы, я думал: "Может быть не на этот раз?". Я снова барахтаюсь в черной ледяной воде Октября, или стою на его тёмной улице, о которой ниже. Даже уже и не барахтаюсь вовсе. Я цепенею и проваливаюсь.  Но я твердо знаю и верю, что все это закончится, как оно заканчивалось всегда. Но иногда всё-же мертвею и думаю: "Может быть, не на этот раз?". Упадет снег, и я начну собирать себя заново - и снова чего-то не досчитаюсь. 
***
Однажды, давным-давно, я ехал в автобусе с человеком, который позднее превратился в Директора. В моем городе есть улица, вернее проспект, название которого человек озвучил, прочитав его на какой-то табличке: "50 лет октября". Посмотрел на меня, и спросил: "Представляешь?". Я не понял, и он счел нужным объяснить: "50 лет октября - ни февраля, ни марта, 50 лет одного октября". Меня эта его сентенция тогда буквально раздавила. И я каждый год возвращаюсь на эту самую улицу, без всякого участия географии. Фон значения не имеет - это чистая хронология. Кончается сентябрь, и я съеживаюсь и зажмуриваюсь. И удар не заставляет себя ждать.
***
Возвращайся, остывает небо,
Остывает, и теряет в цвете.
Высыхает на ветвях рябина.
Превращая в сновидения эти
Незаполненные лаской ночи
Я листаю дни предзимья, мимо
Пропускаю, расставляю точки,
Завершаю, понижая голос,
Заклиная, ледяную фразу:
"Возвращайся, остывает небо,
Возвращайся,
Возвращайся,
Возвращайся".