Один день из жизни клуба "Хромая лошадь"
Пермь. 4 декабря, клуб «Хромая лошадь».
- Итак, все мы знаем имена друг друга. Наши настоящие имена. Не данные нам нашими утопленными в чувстве собственничества, порожденным непреодолимым эгоизмом, родителями, а настоящие. Мы, наше общество, отличительно тем, что возможность знать истинные имена и порядковые номера получили без помощи спиритических сеансов, просиживания в медитации месяцами, воспоминаний прошлых жизней и прочей чепухи. Мы оставили это воображающим себя представителям обманутого общества, заваривающим чайный пакетик бытия в клоаке безрассудности. Арсений, прекратите шоркать носом!
Сделав замечание, Артемий ожидающе и строго посмотрел на сидящего рядом человека в голубой рясе с капюшоном на голове. В таком же одеянии были все двенадцать человек, восседающих за длинным столом в виде ромба, по трое у каждого ребра, покрытым так же синей скатертью. Медитативно-ритуальная музыка придавала атмосферу таинственности происходящему, как и примерно полторы сотни молодых людей в обыкновенной, так и порой вызывающей одежде, в полном молчании стоящих по всему залу клуба со свечками в руках. Их освещал только стробоскоп, заливающий зал красным и синим цветами, наряду с бесцветным лучом, преимущественно пробивающим плотную дымку, заполонившую пространство зала.
Человек, названный Арсением почесал нос, а затем зажал его рукавом, что бы тот впитывал текущие ручьем сопли - последствие полученной на позавчерашней auto-party простуды.
Артемий прокашлялся и продолжил:
- Все находящиеся в этом клубе знают, для чего мы здесь собрались. И именно в клубе, носящем название «Хромая лошадь». Этими двумя словами можно охарактеризовать всю суть социального единства России. Да и всех остальных единств тоже. Единство правоохранительной системы, здравоохранительной, экономической, выстроенное по монархической вертикали, пущенной самим богом стрелой стремящейся к небесам. Но не нужно думать, что это упрек какой-то. Нет. Первое время у нас были проблемы с организациями по защите животных, когда мы оговаривали все это с городскими властями, но все было улажено Драманом и Емельяном. Мы - носители этой системы. Мы -лицо истиного патриотизма. Мы любим эту страну, мы преданно функционируем в системе, мы кормим ее и себя. Только мы знаем единую истину, всю мощь истиного патриотизма. Мы любим Россию. Наша страна - льдина, плывущая по замерзшему нефтяному океану космического единства на встречу с раем, ведомая избранными богом гребцами с платиновыми веслами, неподъемными для обычного человека. Сегодня мы все умрем. Мы сплетем из собственных поперечно-полосных мышц корзину еще более благополучного будущего, из собранной воедино энергии патриотизма, из нашей любви.
Артемий остановил свою речь, потому что на другом конце стола со стула поднялся человек.
- Эти высокопарные и пафосные речи только умиляют меня и ничего больше. Наш элитарный альтернативнонашистский клуб предназначен для исполнения главной человеческой миссии, без купюр, без излишеств, без всей этой внушенной воспитательной системой хуйни, которая оттачивает человеческую многогранность до круга.
- Поллюций, я бы попросил не выражаться так. И тон твой, собственно, не приемлем на подобного рода заседаниях.
- А кто нас услышит? Мы все знакомы давно. А эти введенные в транс и загипнотизированные малолетки, наряду с барыгами и передознутыми торчами все равно ничего не понимают и слышат нас только ухом бессознательного. Чего уж тут скромничать-то и корчить из себя напыщенного пидараса, дрочащего на чистоту языка? И неужели ты, еле получивший среднее школьное образование в прошлом году бездарь, считаешь, что твой оральный пердеж так сильно трогает за душу хоть кого-то из собравшихся?
- Постой, брат, но это неуважительно. Фекалий, утихомирь Поллюция.
Фекалий откинулся на спинку, пустил струйку дыма в потолок, затушив плевком сигарету, и только после этого положил ее в пепельницу. Густая слюна капнула с кончика сигареты на стол.
- Господа, - внушающим уважение басом заговорил Фекалий. - Я сам многого не понимаю. А кто мы-то такие, что бы решать судьбу этих ребят, переживающих острый приступ аутизма, вызванный какой-то распыленной Николаем отравы? Я все понимаю, мы, как бы, лицо современной молодежи, патриотического движения. Основа, так сказать. Но все же.
- А они все равно сделают все сами. Мы даже ничего не предпримем. Создадим условие понимания только лишь в их сознании. И все, - произнес человек сидящий рядом с Фекалием.
- Послушайте! - громко воскликнул резко поднявшийся с места человек высокого роста. - Хватит рисовать ситуацию так, как будто мы делаем это во имя относительного блага. Можно просто сделать свое дело.
- Успокойся, Аллегорий. Смерть обдолбанных подростков сама заставит считать общественность эти смерти героическими, - произнес Артемий, не сводя с Аллегория поучительного взгляда, придающего его и без того грозной гримасе пущей самоуверенности и брутальности.
- Простите, что значит «Смерть Заставит»? - спросил худощавый очкарик не поднимаясь с места, но на секунду подняв руку с выставленным указательным пальцем, отчего могло показаться, что он указывает на пространственное положение сути вопроса.
- Поддерживаю вопрос Арчибальда, мне кажется, эта метафора несопоставима с реальным положением дел и не может относится к перспективам нашего задания.
- Армен, тебе ли этого не понимать? Ты как никто морочишься на оккультных сторонах нашей деятельности…
- А теперь уже ты придаешь излишней глубины своим словам, мы просто более радикальны, чем эти безумные подростки, именующие себя «нашистами», - перебил Поллюция Артемий. - А в твоих словах, точнее, в твоем тоне, проскальзывает завышенное величие. Может и по праву. Только вот нужно больше делать, а от самосознания у тебя хвост не отрастет, и чешуей ты не покроешься.
- Умолкните уже, клоуны, - сказал Аллегорий и почесал лоб. - Артемий, ты споришь из принципа. Тебе важно хоть в чем-то упрекнуть Поллюция и спровоцировать очередную смешную, для меня лично, словесную баталию. Это смотрится очень смешно. И лично мне, как одному из старших здесь сразу же бросается в глаза твоя заинтересованность в уважаемом лично мной Поллюции.
- Может быть, я не скрываю. Действительно жаль, что мы мало знакомы.
Фекалий вновь встал с места и заговорил:
- Все же, отвлекаясь от ваших бессмысленных диалогов, кто играет более важную роль в функционировании блоков абсолюта - мы, или те, кто осуществляет движение установленного процесса изнутри, и находится ближе к особям?
- Если честно, я вообще не понимаю, зачем мы нужны, - сказал Армен, всем своим видом показывая разочарованность высказанной мыслью.
- Дурацкий вопрос, - глядя под стол заговорил Поллюций. - Он вообще не уместен и заставляет задуматься о твоих комплексах, Фекалий. Кто круче - те, кто ближе к макакам, или сраным ящероподобным монстрам? Не вижу во всем этом смысла. Здесь уже говорилось, что любой индивид, как представитель вида - одинаково значимый винтик в общем механизме. Все мы спим, едим и испражняемся. Остальное - условности личностного восприятия окружающего мира, переоценка материального благосостояния, комплексы, определяющие для многих шизоидов всю их жизнь. И это ужасно. Мне стыдно, что такие люди находятся здесь. Я не агнец, но, поверьте мне…
- Хватит! - рыкнул Аллегорий и резко поднялся со стула. - Вся ваша болтовня упирается в две вещи - самоутверждение и демонстрация собственной глупости. Возвращаясь к вопросу о смысле фразы «смерть заставит», или как там, объясняю подробно: большинство из присутствующих в этом клубе проституток, наркоманов и бессмысленных прожигателей своего биологического существования, гордо именуемого ими жизнью, все они в большинстве своем - отпрыски чиновников или просто не последних людей Перми и региона. Этот факт будет опущен как в прессе так и головах тех, кто знал об этом, так как в данном случае, в физиологических реакциях психики человека и стада, состоящего из людей, главную роль играет именно фактор биологической принадлежности кого-то иного к твоему виду, в условиях интерпретируемых образов. Как уже говорилось, и говорилось совершенно правильно, все мы потеем, испражняемся, испытываем потребность в пище, размножении. Но, например, поев, среднестатистический обитатель планеты Земля берет в руки газету и читает что-то о том, сколько отмыл и наворовал кто-то более умный, чем он сам. И он уже не просто существо, а думающий, проявляющий умственную деятельность, задумавшийся о материальном благосостоянии индивид. Без этого вид человеческий никогда бы не развился до того, что мы видим сейчас. Не было бы цивилизаций, стран, исторических эпох. Страх - явление на человеческом уровне. Тот, кто убил или наворовал больше чем тот, кто глупее, после своей смерти в сфере человеческого существования будет объектом, позволяющим развить инстинкт самосохранения. Например - не пользуйся услугами тех или иных авиакомпаний, или не пей так много изысканных вин только потому, что этот вид винограда жаловал какой-то там цезарь, как и ты подохший от цирроза печени. Будет траур, но не для скорбящих, а для тех, кто его устроил. Энергия скорби, как всем нам известно, наиболее питательна для тех, на кого мы работаем и кем хотим стать, хотя любая умственная энергия единородна, и лишь в изувеченном воспитанием и условиями жизни сознании разделяется на радость, грусть, и прочее. Вот что значит «Смерть заставит». Побудит импульс инстинктов. Если умрет палач самого любимого вашего человека - вы так же будете всего лишь знать, что не нужно спать на шпалах, как это делал он, и пополненный опыт, автоматически инстинктивно интерпретированный на себя, обзовете скорбью, сочувствием. Сочувствием на планете принято называть не то, что должно быть. Но, в общем, я сказал как есть. Не думал, что мне придется объяснять это вам. Все же вы - не они.
Возникла тишина. Аллегорий, который в течение всей своей речи эмоционально размахивал руками и играл мимикой, гордо осмотрел присутствующих и сел.
- Браво! - вскрикнул один из молчавших до этого людей. - Мы действительно не они, поэтому по два раза нам говорить не стоит! Я восхищен вашей речью. Не то, что бы я не знал ничего этого, просто что-то аж внутри затрепетало. Было бы символично, если бы ваша речь завершилась фейерверком, поэтому я попросил бы премного уважаемого Сергея Несгораева показать свой фокус.
Человек посмотрел на сидящего рядом с ним длинноволосого мужчину лет тридцати. Он спал. Фекалий потрогал его за плечо.
- Кажется, Августин обращается к вам.
- Да-да, - оживленно говорил толстощекий, невысокий и плешивый, но очень улыбчивый Августин. - Сергей приглашен специально. Этот человек может своим воображением превращать мысли в материю. Так вот, Сергей, только что Аллегорий произнес очень понравившуюся мне речь, как театральный директор декораций в прошлом, я хочу попросить тебя, не мог бы ты, что бы было символичнее, устроить фейерверк?
- Да какой пошикарнее! - выкрикнул возбудившийся Артемий.
- А что говорил Аллегорий? Сделать фейерверк из моих мыслей - не проблема. Я действительно обладаю такой способностью, и совершенно зазря многие считают ее феноменальной. Я просто должен знать о масштабах будущего в любом случае фейерверка, не могли бы вы повторить свою речь, Аллегорий?
- Да, конечно. Раз это так важно для Августина.
- Конечно важно. Извините, что заставляю вас быть свидетелями своего эстетического удовлетворения.
Августин широко улыбался, от чего его глаза переставали быть различимы в морщинах на лице. Аллегорий поднялся со стула.
- Я говорил следующее, - прокашлявшись и расправив плечи заговорил он. - Большинство из присутствующих в этом клубе проституток, наркоманов и бессмысленных прожигателей своего биологического существования, гордо именуемого ими жизнью, все они в большинстве своем - отпрыски чиновников или просто не последних людей Перми и региона. Этот факт будет опущен как в прессе так и головах тех, кто знал об этом, так как в данном случае, в физиологических реакциях психики человека и стада, состоящего из людей, главную роль играет именно фактор биологической принадлежности кого-то иного к твоему виду, в условиях интерпретируемых образов. Как уже говорилось, и говорилось совершенно правильно, все мы потеем, испражняемся, испытываем потребность в пище, размножении. Но, например, поев, среднестатистический обитатель планеты Земля берет в руки газету и читает что-то о том, сколько отмыл и наворовал кто-то более умный, чем он сам. И он уже не просто существо, а думающий, проявляющий умственную деятельность, задумавшийся о материальном благосостоянии индивид. Без этого вид человеческий никогда бы не развился до того, что мы видим сейчас. Не было бы цивилизаций, стран, исторических эпох. Страх- явление на человеческом уровне. Тот, кто убил или наворовал больше чем тот, кто глупее, после своей смерти в сфере человеческого существования будет объектом, позволяющим развить инстинкт самосохранения. Например- не пользуйся услугами тех или иных авиакомпаний, или не пей так много изысканных вин только потому, что этот вид винограда жаловал какой-то там цезарь, как и ты подохший от цирроза печени. Будет траур, но не для скорбящих, а для тех, кто его устроил. Энергия скорби, как всем нам известно, наиболее питательна для тех, на кого мы работаем и кем хотим стать, хотя любая умственная энергия единородна, и лишь в изувеченном воспитанием и условиями жизни сознании разделяется на радость, грусть, и прочее. Вот что значит «Смерть заставит». Побудит импульс инстинктов. Если умрет палач самого любимого вашего человека- вы так же будете всего лишь знать, что не нужно спать на шпалах, как это делал он, и пополненный опыт, автоматически инстинктивно интерпретированный на себя, обзовете скорбью, сочувствием. Сочувствием на планете принято называть не то, что должно быть. Но, в общем, я сказал как есть. Не думал, что мне придется объяснять это вам. Все же вы - не они.
Все застыли в ожидании и уставились на Несгораева. Сергей закрыл глаза, на его спокойном лице с ангельскими чертами можно было прочитать какое-то напряжение. Прогремел фейерверк, все вокруг празднично засверкало и загрохотало, было красиво, это был шаг в будущее. В будущее, в котором торжествует фейерверк мысли, свободной от внушенных предрассудков.
- Итак, все мы знаем имена друг друга. Наши настоящие имена. Не данные нам нашими утопленными в чувстве собственничества, порожденным непреодолимым эгоизмом, родителями, а настоящие. Мы, наше общество, отличительно тем, что возможность знать истинные имена и порядковые номера получили без помощи спиритических сеансов, просиживания в медитации месяцами, воспоминаний прошлых жизней и прочей чепухи. Мы оставили это воображающим себя представителям обманутого общества, заваривающим чайный пакетик бытия в клоаке безрассудности. Арсений, прекратите шоркать носом!
Сделав замечание, Артемий ожидающе и строго посмотрел на сидящего рядом человека в голубой рясе с капюшоном на голове. В таком же одеянии были все двенадцать человек, восседающих за длинным столом в виде ромба, по трое у каждого ребра, покрытым так же синей скатертью. Медитативно-ритуальная музыка придавала атмосферу таинственности происходящему, как и примерно полторы сотни молодых людей в обыкновенной, так и порой вызывающей одежде, в полном молчании стоящих по всему залу клуба со свечками в руках. Их освещал только стробоскоп, заливающий зал красным и синим цветами, наряду с бесцветным лучом, преимущественно пробивающим плотную дымку, заполонившую пространство зала.
Человек, названный Арсением почесал нос, а затем зажал его рукавом, что бы тот впитывал текущие ручьем сопли - последствие полученной на позавчерашней auto-party простуды.
Артемий прокашлялся и продолжил:
- Все находящиеся в этом клубе знают, для чего мы здесь собрались. И именно в клубе, носящем название «Хромая лошадь». Этими двумя словами можно охарактеризовать всю суть социального единства России. Да и всех остальных единств тоже. Единство правоохранительной системы, здравоохранительной, экономической, выстроенное по монархической вертикали, пущенной самим богом стрелой стремящейся к небесам. Но не нужно думать, что это упрек какой-то. Нет. Первое время у нас были проблемы с организациями по защите животных, когда мы оговаривали все это с городскими властями, но все было улажено Драманом и Емельяном. Мы - носители этой системы. Мы -лицо истиного патриотизма. Мы любим эту страну, мы преданно функционируем в системе, мы кормим ее и себя. Только мы знаем единую истину, всю мощь истиного патриотизма. Мы любим Россию. Наша страна - льдина, плывущая по замерзшему нефтяному океану космического единства на встречу с раем, ведомая избранными богом гребцами с платиновыми веслами, неподъемными для обычного человека. Сегодня мы все умрем. Мы сплетем из собственных поперечно-полосных мышц корзину еще более благополучного будущего, из собранной воедино энергии патриотизма, из нашей любви.
Артемий остановил свою речь, потому что на другом конце стола со стула поднялся человек.
- Эти высокопарные и пафосные речи только умиляют меня и ничего больше. Наш элитарный альтернативнонашистский клуб предназначен для исполнения главной человеческой миссии, без купюр, без излишеств, без всей этой внушенной воспитательной системой хуйни, которая оттачивает человеческую многогранность до круга.
- Поллюций, я бы попросил не выражаться так. И тон твой, собственно, не приемлем на подобного рода заседаниях.
- А кто нас услышит? Мы все знакомы давно. А эти введенные в транс и загипнотизированные малолетки, наряду с барыгами и передознутыми торчами все равно ничего не понимают и слышат нас только ухом бессознательного. Чего уж тут скромничать-то и корчить из себя напыщенного пидараса, дрочащего на чистоту языка? И неужели ты, еле получивший среднее школьное образование в прошлом году бездарь, считаешь, что твой оральный пердеж так сильно трогает за душу хоть кого-то из собравшихся?
- Постой, брат, но это неуважительно. Фекалий, утихомирь Поллюция.
Фекалий откинулся на спинку, пустил струйку дыма в потолок, затушив плевком сигарету, и только после этого положил ее в пепельницу. Густая слюна капнула с кончика сигареты на стол.
- Господа, - внушающим уважение басом заговорил Фекалий. - Я сам многого не понимаю. А кто мы-то такие, что бы решать судьбу этих ребят, переживающих острый приступ аутизма, вызванный какой-то распыленной Николаем отравы? Я все понимаю, мы, как бы, лицо современной молодежи, патриотического движения. Основа, так сказать. Но все же.
- А они все равно сделают все сами. Мы даже ничего не предпримем. Создадим условие понимания только лишь в их сознании. И все, - произнес человек сидящий рядом с Фекалием.
- Послушайте! - громко воскликнул резко поднявшийся с места человек высокого роста. - Хватит рисовать ситуацию так, как будто мы делаем это во имя относительного блага. Можно просто сделать свое дело.
- Успокойся, Аллегорий. Смерть обдолбанных подростков сама заставит считать общественность эти смерти героическими, - произнес Артемий, не сводя с Аллегория поучительного взгляда, придающего его и без того грозной гримасе пущей самоуверенности и брутальности.
- Простите, что значит «Смерть Заставит»? - спросил худощавый очкарик не поднимаясь с места, но на секунду подняв руку с выставленным указательным пальцем, отчего могло показаться, что он указывает на пространственное положение сути вопроса.
- Поддерживаю вопрос Арчибальда, мне кажется, эта метафора несопоставима с реальным положением дел и не может относится к перспективам нашего задания.
- Армен, тебе ли этого не понимать? Ты как никто морочишься на оккультных сторонах нашей деятельности…
- А теперь уже ты придаешь излишней глубины своим словам, мы просто более радикальны, чем эти безумные подростки, именующие себя «нашистами», - перебил Поллюция Артемий. - А в твоих словах, точнее, в твоем тоне, проскальзывает завышенное величие. Может и по праву. Только вот нужно больше делать, а от самосознания у тебя хвост не отрастет, и чешуей ты не покроешься.
- Умолкните уже, клоуны, - сказал Аллегорий и почесал лоб. - Артемий, ты споришь из принципа. Тебе важно хоть в чем-то упрекнуть Поллюция и спровоцировать очередную смешную, для меня лично, словесную баталию. Это смотрится очень смешно. И лично мне, как одному из старших здесь сразу же бросается в глаза твоя заинтересованность в уважаемом лично мной Поллюции.
- Может быть, я не скрываю. Действительно жаль, что мы мало знакомы.
Фекалий вновь встал с места и заговорил:
- Все же, отвлекаясь от ваших бессмысленных диалогов, кто играет более важную роль в функционировании блоков абсолюта - мы, или те, кто осуществляет движение установленного процесса изнутри, и находится ближе к особям?
- Если честно, я вообще не понимаю, зачем мы нужны, - сказал Армен, всем своим видом показывая разочарованность высказанной мыслью.
- Дурацкий вопрос, - глядя под стол заговорил Поллюций. - Он вообще не уместен и заставляет задуматься о твоих комплексах, Фекалий. Кто круче - те, кто ближе к макакам, или сраным ящероподобным монстрам? Не вижу во всем этом смысла. Здесь уже говорилось, что любой индивид, как представитель вида - одинаково значимый винтик в общем механизме. Все мы спим, едим и испражняемся. Остальное - условности личностного восприятия окружающего мира, переоценка материального благосостояния, комплексы, определяющие для многих шизоидов всю их жизнь. И это ужасно. Мне стыдно, что такие люди находятся здесь. Я не агнец, но, поверьте мне…
- Хватит! - рыкнул Аллегорий и резко поднялся со стула. - Вся ваша болтовня упирается в две вещи - самоутверждение и демонстрация собственной глупости. Возвращаясь к вопросу о смысле фразы «смерть заставит», или как там, объясняю подробно: большинство из присутствующих в этом клубе проституток, наркоманов и бессмысленных прожигателей своего биологического существования, гордо именуемого ими жизнью, все они в большинстве своем - отпрыски чиновников или просто не последних людей Перми и региона. Этот факт будет опущен как в прессе так и головах тех, кто знал об этом, так как в данном случае, в физиологических реакциях психики человека и стада, состоящего из людей, главную роль играет именно фактор биологической принадлежности кого-то иного к твоему виду, в условиях интерпретируемых образов. Как уже говорилось, и говорилось совершенно правильно, все мы потеем, испражняемся, испытываем потребность в пище, размножении. Но, например, поев, среднестатистический обитатель планеты Земля берет в руки газету и читает что-то о том, сколько отмыл и наворовал кто-то более умный, чем он сам. И он уже не просто существо, а думающий, проявляющий умственную деятельность, задумавшийся о материальном благосостоянии индивид. Без этого вид человеческий никогда бы не развился до того, что мы видим сейчас. Не было бы цивилизаций, стран, исторических эпох. Страх - явление на человеческом уровне. Тот, кто убил или наворовал больше чем тот, кто глупее, после своей смерти в сфере человеческого существования будет объектом, позволяющим развить инстинкт самосохранения. Например - не пользуйся услугами тех или иных авиакомпаний, или не пей так много изысканных вин только потому, что этот вид винограда жаловал какой-то там цезарь, как и ты подохший от цирроза печени. Будет траур, но не для скорбящих, а для тех, кто его устроил. Энергия скорби, как всем нам известно, наиболее питательна для тех, на кого мы работаем и кем хотим стать, хотя любая умственная энергия единородна, и лишь в изувеченном воспитанием и условиями жизни сознании разделяется на радость, грусть, и прочее. Вот что значит «Смерть заставит». Побудит импульс инстинктов. Если умрет палач самого любимого вашего человека - вы так же будете всего лишь знать, что не нужно спать на шпалах, как это делал он, и пополненный опыт, автоматически инстинктивно интерпретированный на себя, обзовете скорбью, сочувствием. Сочувствием на планете принято называть не то, что должно быть. Но, в общем, я сказал как есть. Не думал, что мне придется объяснять это вам. Все же вы - не они.
Возникла тишина. Аллегорий, который в течение всей своей речи эмоционально размахивал руками и играл мимикой, гордо осмотрел присутствующих и сел.
- Браво! - вскрикнул один из молчавших до этого людей. - Мы действительно не они, поэтому по два раза нам говорить не стоит! Я восхищен вашей речью. Не то, что бы я не знал ничего этого, просто что-то аж внутри затрепетало. Было бы символично, если бы ваша речь завершилась фейерверком, поэтому я попросил бы премного уважаемого Сергея Несгораева показать свой фокус.
Человек посмотрел на сидящего рядом с ним длинноволосого мужчину лет тридцати. Он спал. Фекалий потрогал его за плечо.
- Кажется, Августин обращается к вам.
- Да-да, - оживленно говорил толстощекий, невысокий и плешивый, но очень улыбчивый Августин. - Сергей приглашен специально. Этот человек может своим воображением превращать мысли в материю. Так вот, Сергей, только что Аллегорий произнес очень понравившуюся мне речь, как театральный директор декораций в прошлом, я хочу попросить тебя, не мог бы ты, что бы было символичнее, устроить фейерверк?
- Да какой пошикарнее! - выкрикнул возбудившийся Артемий.
- А что говорил Аллегорий? Сделать фейерверк из моих мыслей - не проблема. Я действительно обладаю такой способностью, и совершенно зазря многие считают ее феноменальной. Я просто должен знать о масштабах будущего в любом случае фейерверка, не могли бы вы повторить свою речь, Аллегорий?
- Да, конечно. Раз это так важно для Августина.
- Конечно важно. Извините, что заставляю вас быть свидетелями своего эстетического удовлетворения.
Августин широко улыбался, от чего его глаза переставали быть различимы в морщинах на лице. Аллегорий поднялся со стула.
- Я говорил следующее, - прокашлявшись и расправив плечи заговорил он. - Большинство из присутствующих в этом клубе проституток, наркоманов и бессмысленных прожигателей своего биологического существования, гордо именуемого ими жизнью, все они в большинстве своем - отпрыски чиновников или просто не последних людей Перми и региона. Этот факт будет опущен как в прессе так и головах тех, кто знал об этом, так как в данном случае, в физиологических реакциях психики человека и стада, состоящего из людей, главную роль играет именно фактор биологической принадлежности кого-то иного к твоему виду, в условиях интерпретируемых образов. Как уже говорилось, и говорилось совершенно правильно, все мы потеем, испражняемся, испытываем потребность в пище, размножении. Но, например, поев, среднестатистический обитатель планеты Земля берет в руки газету и читает что-то о том, сколько отмыл и наворовал кто-то более умный, чем он сам. И он уже не просто существо, а думающий, проявляющий умственную деятельность, задумавшийся о материальном благосостоянии индивид. Без этого вид человеческий никогда бы не развился до того, что мы видим сейчас. Не было бы цивилизаций, стран, исторических эпох. Страх- явление на человеческом уровне. Тот, кто убил или наворовал больше чем тот, кто глупее, после своей смерти в сфере человеческого существования будет объектом, позволяющим развить инстинкт самосохранения. Например- не пользуйся услугами тех или иных авиакомпаний, или не пей так много изысканных вин только потому, что этот вид винограда жаловал какой-то там цезарь, как и ты подохший от цирроза печени. Будет траур, но не для скорбящих, а для тех, кто его устроил. Энергия скорби, как всем нам известно, наиболее питательна для тех, на кого мы работаем и кем хотим стать, хотя любая умственная энергия единородна, и лишь в изувеченном воспитанием и условиями жизни сознании разделяется на радость, грусть, и прочее. Вот что значит «Смерть заставит». Побудит импульс инстинктов. Если умрет палач самого любимого вашего человека- вы так же будете всего лишь знать, что не нужно спать на шпалах, как это делал он, и пополненный опыт, автоматически инстинктивно интерпретированный на себя, обзовете скорбью, сочувствием. Сочувствием на планете принято называть не то, что должно быть. Но, в общем, я сказал как есть. Не думал, что мне придется объяснять это вам. Все же вы - не они.
Все застыли в ожидании и уставились на Несгораева. Сергей закрыл глаза, на его спокойном лице с ангельскими чертами можно было прочитать какое-то напряжение. Прогремел фейерверк, все вокруг празднично засверкало и загрохотало, было красиво, это был шаг в будущее. В будущее, в котором торжествует фейерверк мысли, свободной от внушенных предрассудков.