Любовный напиток ( МАМТ, 18 октября ) - к 75-летию Вольфа Горелика
Адина - Хибла Герзмава
Неморино - Алексей Долгов (1е выступление)
Белькоре - Алексей Шишляев
Дулькамара - Дмитрий Степанович
дирижер Вольф Горелик
Хочу высказать первое, огромное и главное "фи" (в очередной раз) акустике на первом ряду бельэтажа! Это ведь надо так: голоса со сцены, такое ощущение, где-то застревают, пока летят к бельэтажу, звук от оркестра приходит откуда-то с другой стороны, обыгрывая солистов в силе звука и, естественно, их заглушая! (не об этом ли разнесении звука со сцены и звука из ямы говорил г-н Ведерников в интервью на радио "Культура"?) Причем люди из лож у партера говорили, что у них всё слышно отлично - видимо, там, наоборот, звук от оркестра уходит вверх, а звук со сцены к ним, что и дает нужное преваливарование голосов солистов перед толщей оркестрового звука. Хотя какой толщей - это ж Доницетти! :) Вобщем-то, на этом фоне приходилось бороться и выслушивать солистов настолько, насколько получалось. Может быть поэтому пение Шишляева в тот вечер совершенно не затронуло душу и казалось абсолютно потерянным где-то в мясе его голоса. Может быть поэтому пение Хиблы, переходящей на пиано, чтобы спеть очередной пассаж, терялось в оркестре, что не во всех местах было понятно - всё ли честно она спела (ведь многие пассажи дуброваны в оркестре, например, у флейт;) ). Однако уже одно то, что на форте получаются сразу только ДОшники, которые Доницетти написал специально в кульминационных моментах и там форте оправданно, располагает к ней, ведь очень многие переходят на форте где-то уже на верхней половине второй октавы - так эти ноты проще петь :) Хотя иногда техника "вытягивания" звука (крещендо на одном звуке без тремоло) почему-то придавало ощущение "барочного" стиля пения Доницетти :)) Однако ж не могу судить точно (по акустическим соображениям) - было ли это пиано у Хиблы "ухищрением" или удачно найденным правильным техническим приемом для бельканто... мне, наоборот, всегда казалось, что раз бельканто - то пой так, чтобы от всех фиоритур просто голову кружило - а для этого надо все ноты пассажа спеть на хорошем звуке, чтобы прослеживалось все соцветие звуков, "одетое" в нужную динамическую оболочку :)
Чтобы немного прерваться от солистов, хочу заметить, что этот спектакль поется на смешанном русско-итальянском либретто: все речитативы и диалоги поются на русском и части арий, а в особо белькантовых местах артисты переходят на итальянский. Однако ж некоторые скороговорки по-русски разобрать становится крайне невозможно :))) А уж если "скороговорят" несколько артистов одновременно! У-ух! :))))) Но главное, что я услышал, другое - какая же, оказывается, большая разница в звукопроизношении русского текста и итальянского! Как только солисты переходят на итальянский, их бельканто можно слУшать !! А с русским текстом это совсем не звучит :( что-то мне подсказывает, что дело в том, как выставляется речевой-голосовой аппарат: на русском тексте они поют так, как привыкли, а на итальянском - поют так, как их научили. Может быть поэтому получается, что итальянское произношение (положение рта) подстроено под пение ;) не могу утверждать, но итальянские моменты мне было слушать приятнее :)
Кстати, опять же вспоминая про бельканто, упомяну вводимого в спектакль Долгова. У него, оказывается, есть две техники пения. Первая - я бы ее назвал "русской" - построена на участии тремоло и портаменто. Причем вместо объемного звука получается звук, мне хочется его назвать, "мальчиковым". Им Алексей поет основной свой репертуар, в котором я его слышал - Альфреда, Ленского. Но! Но иногда у него появляется и другая техника - с настоящим итальянским звуком, более серьезный - без притянутой за уши "детсковости". я понимаю, что выражаюсь непонятно - может быть аудиозапись поможет понять этот момент :) Мне жаль, что "Una furtiva lacrima" прозвучала, нет, не по-русски, но с "русской" техникой, обильно потремолировав :(( Может, он волновался? всё же самая известная музыка из оперы, одна из самых ответственных... Но я рад за другое. Как раз в "итальянской" технике Долгов на 16й минуте взял верхний ДОшник !!!!! Вот за это зал просто взвыл от радости! :) Ну и хоть рядом работал рекордер (поэтому стараюсь вести себя особенно тихо - он ведь всё пишет), я не мог не поддержать тоже Алексея :)
А гвоздем вчерашнего спектакля (и, думаю, он этого хотел) была игра Степановича :)) не буду много писать о том, как он пел - пел шикарно (по большому счету он начал петь очень правильным звуком - это еще и с учетом акустики на бельэтаже! - но потом ушел в пародийность и иронию и немного отвлекся от вокала:) ). Но еще больше поразили его пародии на Жириновского в своем Дулькамаре ("Адназначно" и еще там что-то было). А ведь шутка-то получилась довольно прозорливой: не знаю, было ли это правилом, но когда Жириновский появлялся у нас в МГУ выступать перед студентами, всё заканчивалось расдачей подарков - то это были какие-то пакетики с чем-то, то 500р-вые бумажки. А Дулькамара ведь по сути раздает фальшивки. Конечно, Степанович изображал свой персонаж (с отсылкой на Жириновского), раздающий фальшивки, которые облекаются в красивую оболочку. ОО, не ожидал... :))) А закончил он оперу, немного изменив слова :) Получилось посвящение 75-летнему дирижеру:
Мой маэстро, Вам напиток оставляю -
Процветайте, богатейте
...
а дальше началось что-то несусветное... но про это лучше скажет аудиозапись :))
Неморино - Алексей Долгов (1е выступление)
Белькоре - Алексей Шишляев
Дулькамара - Дмитрий Степанович
дирижер Вольф Горелик
Хочу высказать первое, огромное и главное "фи" (в очередной раз) акустике на первом ряду бельэтажа! Это ведь надо так: голоса со сцены, такое ощущение, где-то застревают, пока летят к бельэтажу, звук от оркестра приходит откуда-то с другой стороны, обыгрывая солистов в силе звука и, естественно, их заглушая! (не об этом ли разнесении звука со сцены и звука из ямы говорил г-н Ведерников в интервью на радио "Культура"?) Причем люди из лож у партера говорили, что у них всё слышно отлично - видимо, там, наоборот, звук от оркестра уходит вверх, а звук со сцены к ним, что и дает нужное преваливарование голосов солистов перед толщей оркестрового звука. Хотя какой толщей - это ж Доницетти! :) Вобщем-то, на этом фоне приходилось бороться и выслушивать солистов настолько, насколько получалось. Может быть поэтому пение Шишляева в тот вечер совершенно не затронуло душу и казалось абсолютно потерянным где-то в мясе его голоса. Может быть поэтому пение Хиблы, переходящей на пиано, чтобы спеть очередной пассаж, терялось в оркестре, что не во всех местах было понятно - всё ли честно она спела (ведь многие пассажи дуброваны в оркестре, например, у флейт;) ). Однако уже одно то, что на форте получаются сразу только ДОшники, которые Доницетти написал специально в кульминационных моментах и там форте оправданно, располагает к ней, ведь очень многие переходят на форте где-то уже на верхней половине второй октавы - так эти ноты проще петь :) Хотя иногда техника "вытягивания" звука (крещендо на одном звуке без тремоло) почему-то придавало ощущение "барочного" стиля пения Доницетти :)) Однако ж не могу судить точно (по акустическим соображениям) - было ли это пиано у Хиблы "ухищрением" или удачно найденным правильным техническим приемом для бельканто... мне, наоборот, всегда казалось, что раз бельканто - то пой так, чтобы от всех фиоритур просто голову кружило - а для этого надо все ноты пассажа спеть на хорошем звуке, чтобы прослеживалось все соцветие звуков, "одетое" в нужную динамическую оболочку :)
Чтобы немного прерваться от солистов, хочу заметить, что этот спектакль поется на смешанном русско-итальянском либретто: все речитативы и диалоги поются на русском и части арий, а в особо белькантовых местах артисты переходят на итальянский. Однако ж некоторые скороговорки по-русски разобрать становится крайне невозможно :))) А уж если "скороговорят" несколько артистов одновременно! У-ух! :))))) Но главное, что я услышал, другое - какая же, оказывается, большая разница в звукопроизношении русского текста и итальянского! Как только солисты переходят на итальянский, их бельканто можно слУшать !! А с русским текстом это совсем не звучит :( что-то мне подсказывает, что дело в том, как выставляется речевой-голосовой аппарат: на русском тексте они поют так, как привыкли, а на итальянском - поют так, как их научили. Может быть поэтому получается, что итальянское произношение (положение рта) подстроено под пение ;) не могу утверждать, но итальянские моменты мне было слушать приятнее :)
Кстати, опять же вспоминая про бельканто, упомяну вводимого в спектакль Долгова. У него, оказывается, есть две техники пения. Первая - я бы ее назвал "русской" - построена на участии тремоло и портаменто. Причем вместо объемного звука получается звук, мне хочется его назвать, "мальчиковым". Им Алексей поет основной свой репертуар, в котором я его слышал - Альфреда, Ленского. Но! Но иногда у него появляется и другая техника - с настоящим итальянским звуком, более серьезный - без притянутой за уши "детсковости". я понимаю, что выражаюсь непонятно - может быть аудиозапись поможет понять этот момент :) Мне жаль, что "Una furtiva lacrima" прозвучала, нет, не по-русски, но с "русской" техникой, обильно потремолировав :(( Может, он волновался? всё же самая известная музыка из оперы, одна из самых ответственных... Но я рад за другое. Как раз в "итальянской" технике Долгов на 16й минуте взял верхний ДОшник !!!!! Вот за это зал просто взвыл от радости! :) Ну и хоть рядом работал рекордер (поэтому стараюсь вести себя особенно тихо - он ведь всё пишет), я не мог не поддержать тоже Алексея :)
А гвоздем вчерашнего спектакля (и, думаю, он этого хотел) была игра Степановича :)) не буду много писать о том, как он пел - пел шикарно (по большому счету он начал петь очень правильным звуком - это еще и с учетом акустики на бельэтаже! - но потом ушел в пародийность и иронию и немного отвлекся от вокала:) ). Но еще больше поразили его пародии на Жириновского в своем Дулькамаре ("Адназначно" и еще там что-то было). А ведь шутка-то получилась довольно прозорливой: не знаю, было ли это правилом, но когда Жириновский появлялся у нас в МГУ выступать перед студентами, всё заканчивалось расдачей подарков - то это были какие-то пакетики с чем-то, то 500р-вые бумажки. А Дулькамара ведь по сути раздает фальшивки. Конечно, Степанович изображал свой персонаж (с отсылкой на Жириновского), раздающий фальшивки, которые облекаются в красивую оболочку. ОО, не ожидал... :))) А закончил он оперу, немного изменив слова :) Получилось посвящение 75-летнему дирижеру:
Мой маэстро, Вам напиток оставляю -
Процветайте, богатейте
...
а дальше началось что-то несусветное... но про это лучше скажет аудиозапись :))