Санкция на убийство «на деревню дедушке»
Неосторожная фраза Байдена про «Путина киллера» стала предметом бурного обсуждения во френдленте. Уважаемый practic9 сделал вывод, что это «черная метка», знак публичной десакрализации и делигитимации российского президента. Достопочтенный Пайдиев возразил, что это просто отвлекающее бла-бла-бла на фоне реального улучшения отношений (возврат к СНВ-2, фактическое разрешение СП2, блокировка намеченной было на март украинской агрессии). Не могли же демократы, столько лет основывая свою пропаганду на разоблачении «русского агента Трампа» и вмешательстве Путина в американские выборы, сразу после победы броситься к нему в объятия. Обжимаясь с Путиным под столом, им поневоле приходится «яростно атаковать» его хотя бы на уровне риторики. Окончательно все прояснил вдумчивый pioneer-lj, заметив, что контекст высказывания вовсе не означает обвинение нашего лидера в конкретных преступлениях. Байден просто обрисовал его «облико морале» (собственно, «обозвал», как метко квалифицировал это президент России). Буквально, Байден сказал не «Путин убийца, и у меня есть доказательства», а «Путин - бездушный, как киллер». Тем не менее, оценка Практика все же не является безосновательной: одно дело, какой смысл вкладывают сами американцы в свои слова, и совсем другое - как они воспринимаются во всем мире, и тем более в России, и особенно публикой, не слишком склонной к рефлекcии.
Вполне можно вообразить круг высокопоставленных людей, которые восприняли слова Байдена как санкцию на переворот и убийство. Это готовая публичная индульгенция: если они устроят заговор, то, очевидно, Байден (и прочие) сочтет их не «мерзкими путчистами, свергнувшими легитимную власть нашего друга Владимира», а «отважными борцами с отвратительным бездушным тираном», достойными всяческой поддержки США. Самим этим людям подобная публичность обещаний, быть может, и не нужна, они предпочитают келейные переговоры, но это будет для них хорошим подспорьем при вербовке исполнителей. Стрелочники в таких делах прекрасно понимают, что рискуют даже в случае успеха мероприятия. Никому не нужны слишком осведомленные свидетели. Заказчики могут захотеть отмежеваться от непривлекательных аспектов переворота, повесят всю вину на стрелочников, а потом в тюрьме исполнители «внезапно самоубьются от приступа совести», не дожив до суда. Но поскольку жертва уже ошельмована Америкой, и государственное преступление, тем самым, уже заранее оправдано на самом высоком уровне, у заговорщиков появляется дополнительный аргумент для убеждения «автоматчиков», соблазняя их званием героя Америки и виллой во Флориде. И если туповатые «автоматчики» поначалу не поймут, в чем фишка, то специально обученные политологи им все растолкуют (см., к примеру, ««Сдайте Путина!» - Евстафьев рассказал о предложении США элите России»).
К этому следует добавить, что практика натравливания собственного окружения на неугодных лидеров последнее время применяется Западом довольно широко в политически нестабильных странах. Дешево и просто: вместо того чтобы подсылать Джеймсов Бондов с неопределенным успехом, можно ошельмовать кого-то в прессе, ввести немного санкций и подсказать, что всем станет хорошо, если с жертвой вдруг что-то случится. И мишенью этой практики становятся не только «злобные диктаторы», но и вполне легитимные деятели, которые в какой-то момент отказались выполнять особенно безумные приказы зарубежных «обкомов». Яркий пример - президент Танзании Джон Магуфули, который не захотел тратить ресурсы своей бедной страны с молодым населением на оплату фейковых мер по борьбе с ковидом. После серии подстрекательских публикаций в западной прессе, он сначала «внезапно исчез», а потом был объявлен «умершим от ковида».
Какой бы смысл ни вкладывал в сказанное Байден, на просторах России эта фраза может получить самое неожиданное продолжение, и явно не в сторону укрепления стабильности. Здесь вспоминается «Святочный киберпанк» Пелевина, где приказ на убийство неугодного криминального авторитета, отданный мэром, тоже по совместительству бандитом, по ошибке попал к муниципальным уборщицам. Бабульки истолковали это как шанс начать высокооплачиваемую и почетную карьеру киллеров при мафии (а дело происходило в «лихие в 90-е», когда бандиты и убийцы были в моде). Они, недолго думая, пришли к заказанному авторитету и «завалили» его ломами. Учитывая ментальные особенности России, следует быть готовым к тому, что роковое событие, спровоцированное фразой Байдена, может случиться просто «по дури». С одной стороны, эта фраза, конечно, безадресное послание «на деревню дедушке». Но, с другой стороны, «дедушка» может и отыскаться на необъятных просторах России. Или бабушка.
Пожалуй, уместно будет закончить эту заметку цитатой из Пелевина:
«Началось с того, что бригада строительных рабочих (если выражаться проще, просто три бабы в оранжевых безрукавках, вроде тех, что вечно долбят ломами какую-то наледь на обочинах дорог) получила очень странное распоряжение на бланке мэрии. Этот бланк содержал недвусмысленное указание «валить Кишкерова», подписано распоряжение было «Шурик Спиноза». Cледует заметить, что и эти женщины, и все остальные знали, кто такой мэр Ванюков. Все, связанное с ним, было окружено мрачным и гипнотическим ореолом. И очень многие муниципальные служащие в глубине души надеялись, что Ванюков приглядывается к ним и, если они пройдут некий непонятный тест, придет момент, когда Ванюков возьмет их из полуголых серых будней в волшебный и пугающий мир таинственной «крутизны». Как выяснилось, примерно такая надежда - еще более трогательная из-за своей крайней нелепости - жила и в этих бедных женщинах, отравленных мексиканскими сериалами и радиоактивной свеклой. Кто такой Кишкеров, они хорошо знали - это был один из самых серьезных людей Петроплаховска, что видно было хотя бы из того, что он решился на конфликт с мэрией. Надо сказать, что «завалить» его было совсем не просто, потому что его поместье находилось под тщательной охраной: телохранители, обнаружившие его истыканное ломами тело в сарае для садового инвентаря, долго не могли понять, как это произошло: никто из них даже не подумал, что три мрачные бабы, приходившие расчищать дорожки в саду, могут иметь к этому какое-то отношение. Кстати, нам только что пришло в голову, что этими женщинами могла двигать не какая-то несбыточная и романтическая надежда на новую жизнь, а просто трудовая дисциплина, к которой они привыкли еще в советское время».
Вполне можно вообразить круг высокопоставленных людей, которые восприняли слова Байдена как санкцию на переворот и убийство. Это готовая публичная индульгенция: если они устроят заговор, то, очевидно, Байден (и прочие) сочтет их не «мерзкими путчистами, свергнувшими легитимную власть нашего друга Владимира», а «отважными борцами с отвратительным бездушным тираном», достойными всяческой поддержки США. Самим этим людям подобная публичность обещаний, быть может, и не нужна, они предпочитают келейные переговоры, но это будет для них хорошим подспорьем при вербовке исполнителей. Стрелочники в таких делах прекрасно понимают, что рискуют даже в случае успеха мероприятия. Никому не нужны слишком осведомленные свидетели. Заказчики могут захотеть отмежеваться от непривлекательных аспектов переворота, повесят всю вину на стрелочников, а потом в тюрьме исполнители «внезапно самоубьются от приступа совести», не дожив до суда. Но поскольку жертва уже ошельмована Америкой, и государственное преступление, тем самым, уже заранее оправдано на самом высоком уровне, у заговорщиков появляется дополнительный аргумент для убеждения «автоматчиков», соблазняя их званием героя Америки и виллой во Флориде. И если туповатые «автоматчики» поначалу не поймут, в чем фишка, то специально обученные политологи им все растолкуют (см., к примеру, ««Сдайте Путина!» - Евстафьев рассказал о предложении США элите России»).
К этому следует добавить, что практика натравливания собственного окружения на неугодных лидеров последнее время применяется Западом довольно широко в политически нестабильных странах. Дешево и просто: вместо того чтобы подсылать Джеймсов Бондов с неопределенным успехом, можно ошельмовать кого-то в прессе, ввести немного санкций и подсказать, что всем станет хорошо, если с жертвой вдруг что-то случится. И мишенью этой практики становятся не только «злобные диктаторы», но и вполне легитимные деятели, которые в какой-то момент отказались выполнять особенно безумные приказы зарубежных «обкомов». Яркий пример - президент Танзании Джон Магуфули, который не захотел тратить ресурсы своей бедной страны с молодым населением на оплату фейковых мер по борьбе с ковидом. После серии подстрекательских публикаций в западной прессе, он сначала «внезапно исчез», а потом был объявлен «умершим от ковида».
Какой бы смысл ни вкладывал в сказанное Байден, на просторах России эта фраза может получить самое неожиданное продолжение, и явно не в сторону укрепления стабильности. Здесь вспоминается «Святочный киберпанк» Пелевина, где приказ на убийство неугодного криминального авторитета, отданный мэром, тоже по совместительству бандитом, по ошибке попал к муниципальным уборщицам. Бабульки истолковали это как шанс начать высокооплачиваемую и почетную карьеру киллеров при мафии (а дело происходило в «лихие в 90-е», когда бандиты и убийцы были в моде). Они, недолго думая, пришли к заказанному авторитету и «завалили» его ломами. Учитывая ментальные особенности России, следует быть готовым к тому, что роковое событие, спровоцированное фразой Байдена, может случиться просто «по дури». С одной стороны, эта фраза, конечно, безадресное послание «на деревню дедушке». Но, с другой стороны, «дедушка» может и отыскаться на необъятных просторах России. Или бабушка.
Пожалуй, уместно будет закончить эту заметку цитатой из Пелевина:
«Началось с того, что бригада строительных рабочих (если выражаться проще, просто три бабы в оранжевых безрукавках, вроде тех, что вечно долбят ломами какую-то наледь на обочинах дорог) получила очень странное распоряжение на бланке мэрии. Этот бланк содержал недвусмысленное указание «валить Кишкерова», подписано распоряжение было «Шурик Спиноза». Cледует заметить, что и эти женщины, и все остальные знали, кто такой мэр Ванюков. Все, связанное с ним, было окружено мрачным и гипнотическим ореолом. И очень многие муниципальные служащие в глубине души надеялись, что Ванюков приглядывается к ним и, если они пройдут некий непонятный тест, придет момент, когда Ванюков возьмет их из полуголых серых будней в волшебный и пугающий мир таинственной «крутизны». Как выяснилось, примерно такая надежда - еще более трогательная из-за своей крайней нелепости - жила и в этих бедных женщинах, отравленных мексиканскими сериалами и радиоактивной свеклой. Кто такой Кишкеров, они хорошо знали - это был один из самых серьезных людей Петроплаховска, что видно было хотя бы из того, что он решился на конфликт с мэрией. Надо сказать, что «завалить» его было совсем не просто, потому что его поместье находилось под тщательной охраной: телохранители, обнаружившие его истыканное ломами тело в сарае для садового инвентаря, долго не могли понять, как это произошло: никто из них даже не подумал, что три мрачные бабы, приходившие расчищать дорожки в саду, могут иметь к этому какое-то отношение. Кстати, нам только что пришло в голову, что этими женщинами могла двигать не какая-то несбыточная и романтическая надежда на новую жизнь, а просто трудовая дисциплина, к которой они привыкли еще в советское время».