Как России может быть выгоден западный «эко-психоз»
Недавно почтенная публика яростно набросилась на варяжскую девочку, нешуточно обеспокоенную судьбами нашей планеты, а также на персонифицированный в ее лице «экологический психоз». Тем самым люди ей же и уподобились: если девочка нелепа, потому что «кричит на климат», то ведь и они тоже «кричат на климат», поскольку эко-психоз - это глобальный тренд, проталкиваемый влиятельными группировками мировой элиты, перспективы которого от российской публики не зависят. Это как раз тот случай, когда полезно послать в далекое пешее путешествие «внутреннего Достоевского» и мыслить в категориях интересов, а не абстрактной «Правды» и «Истины». Правильная постановка вопроса такова: насколько выгоден или не выгоден западный «эко-психоз» России, ее верхушке и ее народу, и нельзя ли нам всем как-нибудь вписаться в этот тренд и использовать его в своих интересах.
Дабы своей обстоятельностью не отнимать время у людей занятых, сразу перечислю возможные бонусы, а многословное разъяснение переставлю в конец.
1. Заботой о сохранении природных экосистем можно оправдывать ограничение иммиграции и меры любой жесткости против волн «климатических беженцев» из-за рубежа (которые могут нахлынуть просто в силу психоза, даже если климатическая катастрофа не наступит). Для России это крайне важно, поскольку ее оборонный потенциал падает, а право владеть огромными малонаселенными территориями в будущем может быть поставлено под вопрос.
2. Можно выклянчить немалые гранты на охрану природы и улучшение экологии России из тех сумм, которые «мировое правительство» будет выбивать у разных стран на программы «стабилизации климата». Российская верхушка, которую все обвиняют в неспособности «развивать страну», сможет переквалифицировать этот недостаток в достоинство и превратить в источник доходов для страны.
3. Высший истеблишмент России будет вынужден более ответственно подходить к охране российской природы, поскольку внимание к «преступлениям перед экологией» значительно вырастет и из-за них вполне можно будет угодить под персональные санкции и арест зарубежного имущества. Российский народ, апеллируя к зарубежному «экологическому трибуналу», сможет оказывать давление на власти и противодействовать принятию таких законов, которые бьют одновременно и по населению, и по экологии.
Теперь подробнее. На текущий момент еще не ясно, кто победит - жаба или гадюка, и как в итоге выстроится иерархия токсичных западных дискурсов: будет ли экологизм первенствовать над толерантностью-политкорректностью, или все-таки останется в подчиненном положении. Разогрев от девочки Греты работает на первый вариант. Есть вероятность, что уже в ближайшее десятилетие экологизм возвысится над толерантностью, и при прямом столкновении интересов экологии и интересов какого-либо угнетенного меньшинства, поддерживаемого мировыми СМИ, последнее будет вынуждено отступить. Никакая ссылка на исторические душевные травмы, на тяжкие последствия угнетенного состояния, на бедность и дискриминацию, не поможет меньшинству избегнуть жесткого порицания за экологически безответственное поведение. Любая группа, ведущая себя «контр-экологично» (открыто противодействующая нормам, навязываемым в этой сфере), будет отлучаться от «рая позитивной дискриминации» и рассматриваться как «враг человечества», к которому применимы любые репрессивные меры.
Одно из возможных последствий доминирования эко-психоза - изменение отношения к миграции и мигрантам. Парадоксальным образом, эко-психоз девочки Греты по ряду направлений прекрасно сочетается с самым оголтелым «трампизмом». Если речь идет о миграции из одного густонаселенного урбанизированного ареала в другой такой же, то здесь ничего не изменится, такие мигранты по-прежнему будут пользоваться поддержкой дискурса толерантности. Но вот массовая миграция в малонаселенные регионы и страны, где еще сохранились участки природных экосистем, в свете нового тренда может быть расценена как экологическое преступление. При прочих равных, давление на экосистему прямо зависит от численности населения, а самый простой и гуманный способ предотвратить рост такого давления - пресечение миграционного прироста. Малонаселенные страны, с обширными неосвоенными просторами, важными для здоровья планеты, получат привилегию останавливать иммиграционный поток и даже высылать обратно миллионы уже въехавших мигрантов, при благожелательном и даже восторженном отношении мировых СМИ.
Более того, если правительства таких стран по каким-то причинам не захотят покончить с иммиграцией, то они могут подвергнуться шельмованию, санкциям, конфискации зарубежных активов, частным судебным искам со стороны миллионов «Грет» по всему миру, и никакая апелляция к толерантности и гуманизму им не поможет. Так что чаяния многих патриотов России, возмущенных ее превращением в «проходной двор», могут сбыться, даже несмотря на сопротивление российского правительства, исключительно благодаря смене господствующего мирового тренда.
Аналогичным репрессиям может подвергнуться и внутренняя миграция. Если переток населения из густонаселенных регионов с большим естественным приростом в малонаселенные регионы происходит в рамках одной страны, то суть экологического преступления от этого не меняется. А поскольку депортация в данном случае не связана с юридически затруднительным лишением гражданства, то применительно к внутренней миграции могут применяться более жесткие меры. Скажем, мировое сообщество вполне может потребовать от России эвакуировать из Сибири и Дальнего Востока всех, кто переехал туда за последние 50 лет (включая их потомство), и не только китайцев с корейцами, но и граждан России из более южных регионов. Здесь уже исполнятся мечты этнически ориентированной публики, а также сибирских регионалистов-областников.
Еще одно вероятное следствие нового тренда - международные выплаты странам, сохраняющим у себя первозданные просторы, за счет общепланетных сборов на экологию и штрафов, налагаемых на перенаселенные страны с разрушенными экосистемами. С точки зрения абстрактного гуманизма может показаться, что, наоборот, в дотациях на экологию прежде всего нуждаются те страны, где с экологией дело обстоит хуже всего. Однако восстановление разрушенных экосистем в густонаселенных регионах - это задача крайне затратная и практически невозможная, тогда как сохранение того, что еще осталось нетронутым в малонаселенных регионах, - гораздо более посильная вещь. С точки зрения баланса планетарной экологии, логично оставить сапиенсов дохнуть на уже отравленных перенаселенных помойках, а все средства направить на охрану и улучшение более чистых и менее населенных территорий.
Как многие уже догадались, глядя на милое личико потомка викингов, экологический психоз ничего общего не имеет с гуманизмом и сочувствием к ближнему. Так что в деле штрафов и грантов наверняка будет избрана стратегия максимальной целесообразности и минимального гуманизма. Те, кто сегодня больше всего страдает от разрушенной экологии и задыхается в скученных индустриальных муравейниках, будут жить еще хуже и оплачивать комфорт тех, кто наслаждается чистым воздухом и зелеными лесами. Чем больше в стране заповедников, чем больше земель изъято из хозяйственного оборота, чем строже правительство ограничивает миграцию в экологически благополучные регионы, тем больше будут доходы.
Здесь, конечно, можно возразить, что деньги, собранные глобальными жуликами под предлогом «борьбы за климат», будут в основном «распилены» в рамках каких-нибудь малопонятных программ, имеющих слабое отношение к реальной природоохранной деятельности. Но все же какие-то крошки, наверняка, достанутся и полезным программам. А поскольку пирог будет большим, то и крошек будет много. Масштабы России таковы, что при должном использовании этого тренда, доходы от него могут оказаться весьма приличными. Может быть, даже уравновесят нынешнюю нефтегазовую ренту (по крайней мере, ту ее малую часть, которая сегодня идет на расходные статьи госбюджета, а не вывозится в оффшоры и не сжигается в сомнительных фондах). При этом каждый рубль, потраченный страной на экологию, будет вознаграждаться вдвойне за счет зарубежных грантов.
Впрочем, даже население стран-«плохишей», к которым применят не пряник, но кнут, сможет извлечь из этого тренда кое-что полезное. А именно, дело наверняка не ограничится только штрафами, налагаемыми на страну в целом, но дойдет и до персональных санкций, дабы получше мотивировать правящую верхушку. Когда на вельможных эко-преступников наложат персональные штрафы и начнут изымать средства из их зарубежной собственности, у населения такой страны появится реальный шанс на улучшение экологической ситуации. Учитывая общее нарастание оголтелости в деле санкций, в число эко-преступников могут записать не только представителей исполнительной власти или корпоративных боссов, но и весь депутатский корпус страны в полном составе, если он медлит с принятием рекомендованного пакета законов. Так что, может быть, российские власти, наконец, покончат с ежегодными лесными пожарами, связанными с «экономией» на охране лесов (более конспирологические версии рассматривать не будем). Поскольку это проблема планетарного масштаба, то ответственных за нее людей в будущем наверняка внесут в санкционные списки и «поставят на счетчик».
Еще один важный аспект нуждается в пояснении. А именно, не следует путать экологический психоз с той формой психоза, которую демонстрируют так называемые «зоозащитники». Это вещи не солидарные, а противонаправленные. Экологизм отнюдь не сентиментален, и оказывает покровительство только тем биологическим видам, которые живут на своем законном месте. Бродячие собаки и кошки в этом смысле вообще не должны существовать, поскольку с точки зрения экологии это часть антропогенного загрязнения. Лоббизм, проводимый в России от имени так называемых «зоозащитников», антиэкологичен и противоречит законодательству большинства цивилизованных стран (включая даже Великобританию, родоначальницу тренда по защите животных). Он уже привел к серьезным преступлениям перед экологией.
Принятые в России законы, которые запретили муниципальным властям уничтожать бродячих животных и допустили вариант со стерилизаций и обратным выпуском на волю, это смачный плевок в сторону охраны природы. Страдающих от этого бардака местных жителей экологам, конечно, не жалко, но опустошительный эффект, который бродячие стаи оказывают на пригородные экосистемы и на зеленые зоны внутри городов, это вещь абсолютно непростительная. Особенно страдают те виды птиц, которые устраивают гнезда прямо на земле или в траве, и которые охотно населили бы наши парки и зеленые зоны, как это происходит в Финляндии, где бродячие животные жестко преследуются. При этом с точки зрения защиты природных экосистем, не имеет значения, насколько гуманно проходит этот процесс: убираются ли «неправильные» пушистики в приюты, или жестоко истребляются, как кролики в Австралии.
Так что будем надеяться, что, с ужесточением экологического психоза, российским властям все-таки придется радикально решить проблему бродячих животных, и люди перестанут бояться за своих детей. Тем более что у России есть подходящий ресурс для максимально гуманного решения этой проблемы: яхты и дворцы российских олигархов. Их суммарная площадь (или водоизмещение) такова, что там гарантированно хватит места для размещения приютов всех бездомных зверюшек России, а олигархи не сильно обеднеют, их подкармливая. Ухаживать за животными, в свободное от основных занятий время, могут девушки легкого поведения, которые, как мы знаем, во множестве водятся во дворцах и на яхтах. Заодно эти гражданки получат полезную для жизни профессию и, постарев и пострашнев, смогут устроиться на работу в зоопарк или на ферму.
Впрочем, российская верхушка тоже может получить от эко-психоза определенные бонусы. Сегодня они со всех сторон подвергаются обвинениям в неспособности развивать страну, или даже в сознательном уничтожении ее индустриального потенциала. При новом тренде, это как бы уже достоинства, а не недостатки, причем хорошо оплачиваемые. При доминировании этого тренда, российская верхушка может избавить себя от необходимости существенно перестраиваться и будет спокойно заниматься тем же, чем она привыкла заниматься все прошедшие годы, но уже с чистой совестью, под аплодисменты просвещенной публики, с пользой для бюджета России и для ее глобального имиджа.
Дабы своей обстоятельностью не отнимать время у людей занятых, сразу перечислю возможные бонусы, а многословное разъяснение переставлю в конец.
1. Заботой о сохранении природных экосистем можно оправдывать ограничение иммиграции и меры любой жесткости против волн «климатических беженцев» из-за рубежа (которые могут нахлынуть просто в силу психоза, даже если климатическая катастрофа не наступит). Для России это крайне важно, поскольку ее оборонный потенциал падает, а право владеть огромными малонаселенными территориями в будущем может быть поставлено под вопрос.
2. Можно выклянчить немалые гранты на охрану природы и улучшение экологии России из тех сумм, которые «мировое правительство» будет выбивать у разных стран на программы «стабилизации климата». Российская верхушка, которую все обвиняют в неспособности «развивать страну», сможет переквалифицировать этот недостаток в достоинство и превратить в источник доходов для страны.
3. Высший истеблишмент России будет вынужден более ответственно подходить к охране российской природы, поскольку внимание к «преступлениям перед экологией» значительно вырастет и из-за них вполне можно будет угодить под персональные санкции и арест зарубежного имущества. Российский народ, апеллируя к зарубежному «экологическому трибуналу», сможет оказывать давление на власти и противодействовать принятию таких законов, которые бьют одновременно и по населению, и по экологии.
Теперь подробнее. На текущий момент еще не ясно, кто победит - жаба или гадюка, и как в итоге выстроится иерархия токсичных западных дискурсов: будет ли экологизм первенствовать над толерантностью-политкорректностью, или все-таки останется в подчиненном положении. Разогрев от девочки Греты работает на первый вариант. Есть вероятность, что уже в ближайшее десятилетие экологизм возвысится над толерантностью, и при прямом столкновении интересов экологии и интересов какого-либо угнетенного меньшинства, поддерживаемого мировыми СМИ, последнее будет вынуждено отступить. Никакая ссылка на исторические душевные травмы, на тяжкие последствия угнетенного состояния, на бедность и дискриминацию, не поможет меньшинству избегнуть жесткого порицания за экологически безответственное поведение. Любая группа, ведущая себя «контр-экологично» (открыто противодействующая нормам, навязываемым в этой сфере), будет отлучаться от «рая позитивной дискриминации» и рассматриваться как «враг человечества», к которому применимы любые репрессивные меры.
Одно из возможных последствий доминирования эко-психоза - изменение отношения к миграции и мигрантам. Парадоксальным образом, эко-психоз девочки Греты по ряду направлений прекрасно сочетается с самым оголтелым «трампизмом». Если речь идет о миграции из одного густонаселенного урбанизированного ареала в другой такой же, то здесь ничего не изменится, такие мигранты по-прежнему будут пользоваться поддержкой дискурса толерантности. Но вот массовая миграция в малонаселенные регионы и страны, где еще сохранились участки природных экосистем, в свете нового тренда может быть расценена как экологическое преступление. При прочих равных, давление на экосистему прямо зависит от численности населения, а самый простой и гуманный способ предотвратить рост такого давления - пресечение миграционного прироста. Малонаселенные страны, с обширными неосвоенными просторами, важными для здоровья планеты, получат привилегию останавливать иммиграционный поток и даже высылать обратно миллионы уже въехавших мигрантов, при благожелательном и даже восторженном отношении мировых СМИ.
Более того, если правительства таких стран по каким-то причинам не захотят покончить с иммиграцией, то они могут подвергнуться шельмованию, санкциям, конфискации зарубежных активов, частным судебным искам со стороны миллионов «Грет» по всему миру, и никакая апелляция к толерантности и гуманизму им не поможет. Так что чаяния многих патриотов России, возмущенных ее превращением в «проходной двор», могут сбыться, даже несмотря на сопротивление российского правительства, исключительно благодаря смене господствующего мирового тренда.
Аналогичным репрессиям может подвергнуться и внутренняя миграция. Если переток населения из густонаселенных регионов с большим естественным приростом в малонаселенные регионы происходит в рамках одной страны, то суть экологического преступления от этого не меняется. А поскольку депортация в данном случае не связана с юридически затруднительным лишением гражданства, то применительно к внутренней миграции могут применяться более жесткие меры. Скажем, мировое сообщество вполне может потребовать от России эвакуировать из Сибири и Дальнего Востока всех, кто переехал туда за последние 50 лет (включая их потомство), и не только китайцев с корейцами, но и граждан России из более южных регионов. Здесь уже исполнятся мечты этнически ориентированной публики, а также сибирских регионалистов-областников.
Еще одно вероятное следствие нового тренда - международные выплаты странам, сохраняющим у себя первозданные просторы, за счет общепланетных сборов на экологию и штрафов, налагаемых на перенаселенные страны с разрушенными экосистемами. С точки зрения абстрактного гуманизма может показаться, что, наоборот, в дотациях на экологию прежде всего нуждаются те страны, где с экологией дело обстоит хуже всего. Однако восстановление разрушенных экосистем в густонаселенных регионах - это задача крайне затратная и практически невозможная, тогда как сохранение того, что еще осталось нетронутым в малонаселенных регионах, - гораздо более посильная вещь. С точки зрения баланса планетарной экологии, логично оставить сапиенсов дохнуть на уже отравленных перенаселенных помойках, а все средства направить на охрану и улучшение более чистых и менее населенных территорий.
Как многие уже догадались, глядя на милое личико потомка викингов, экологический психоз ничего общего не имеет с гуманизмом и сочувствием к ближнему. Так что в деле штрафов и грантов наверняка будет избрана стратегия максимальной целесообразности и минимального гуманизма. Те, кто сегодня больше всего страдает от разрушенной экологии и задыхается в скученных индустриальных муравейниках, будут жить еще хуже и оплачивать комфорт тех, кто наслаждается чистым воздухом и зелеными лесами. Чем больше в стране заповедников, чем больше земель изъято из хозяйственного оборота, чем строже правительство ограничивает миграцию в экологически благополучные регионы, тем больше будут доходы.
Здесь, конечно, можно возразить, что деньги, собранные глобальными жуликами под предлогом «борьбы за климат», будут в основном «распилены» в рамках каких-нибудь малопонятных программ, имеющих слабое отношение к реальной природоохранной деятельности. Но все же какие-то крошки, наверняка, достанутся и полезным программам. А поскольку пирог будет большим, то и крошек будет много. Масштабы России таковы, что при должном использовании этого тренда, доходы от него могут оказаться весьма приличными. Может быть, даже уравновесят нынешнюю нефтегазовую ренту (по крайней мере, ту ее малую часть, которая сегодня идет на расходные статьи госбюджета, а не вывозится в оффшоры и не сжигается в сомнительных фондах). При этом каждый рубль, потраченный страной на экологию, будет вознаграждаться вдвойне за счет зарубежных грантов.
Впрочем, даже население стран-«плохишей», к которым применят не пряник, но кнут, сможет извлечь из этого тренда кое-что полезное. А именно, дело наверняка не ограничится только штрафами, налагаемыми на страну в целом, но дойдет и до персональных санкций, дабы получше мотивировать правящую верхушку. Когда на вельможных эко-преступников наложат персональные штрафы и начнут изымать средства из их зарубежной собственности, у населения такой страны появится реальный шанс на улучшение экологической ситуации. Учитывая общее нарастание оголтелости в деле санкций, в число эко-преступников могут записать не только представителей исполнительной власти или корпоративных боссов, но и весь депутатский корпус страны в полном составе, если он медлит с принятием рекомендованного пакета законов. Так что, может быть, российские власти, наконец, покончат с ежегодными лесными пожарами, связанными с «экономией» на охране лесов (более конспирологические версии рассматривать не будем). Поскольку это проблема планетарного масштаба, то ответственных за нее людей в будущем наверняка внесут в санкционные списки и «поставят на счетчик».
Еще один важный аспект нуждается в пояснении. А именно, не следует путать экологический психоз с той формой психоза, которую демонстрируют так называемые «зоозащитники». Это вещи не солидарные, а противонаправленные. Экологизм отнюдь не сентиментален, и оказывает покровительство только тем биологическим видам, которые живут на своем законном месте. Бродячие собаки и кошки в этом смысле вообще не должны существовать, поскольку с точки зрения экологии это часть антропогенного загрязнения. Лоббизм, проводимый в России от имени так называемых «зоозащитников», антиэкологичен и противоречит законодательству большинства цивилизованных стран (включая даже Великобританию, родоначальницу тренда по защите животных). Он уже привел к серьезным преступлениям перед экологией.
Принятые в России законы, которые запретили муниципальным властям уничтожать бродячих животных и допустили вариант со стерилизаций и обратным выпуском на волю, это смачный плевок в сторону охраны природы. Страдающих от этого бардака местных жителей экологам, конечно, не жалко, но опустошительный эффект, который бродячие стаи оказывают на пригородные экосистемы и на зеленые зоны внутри городов, это вещь абсолютно непростительная. Особенно страдают те виды птиц, которые устраивают гнезда прямо на земле или в траве, и которые охотно населили бы наши парки и зеленые зоны, как это происходит в Финляндии, где бродячие животные жестко преследуются. При этом с точки зрения защиты природных экосистем, не имеет значения, насколько гуманно проходит этот процесс: убираются ли «неправильные» пушистики в приюты, или жестоко истребляются, как кролики в Австралии.
Так что будем надеяться, что, с ужесточением экологического психоза, российским властям все-таки придется радикально решить проблему бродячих животных, и люди перестанут бояться за своих детей. Тем более что у России есть подходящий ресурс для максимально гуманного решения этой проблемы: яхты и дворцы российских олигархов. Их суммарная площадь (или водоизмещение) такова, что там гарантированно хватит места для размещения приютов всех бездомных зверюшек России, а олигархи не сильно обеднеют, их подкармливая. Ухаживать за животными, в свободное от основных занятий время, могут девушки легкого поведения, которые, как мы знаем, во множестве водятся во дворцах и на яхтах. Заодно эти гражданки получат полезную для жизни профессию и, постарев и пострашнев, смогут устроиться на работу в зоопарк или на ферму.
Впрочем, российская верхушка тоже может получить от эко-психоза определенные бонусы. Сегодня они со всех сторон подвергаются обвинениям в неспособности развивать страну, или даже в сознательном уничтожении ее индустриального потенциала. При новом тренде, это как бы уже достоинства, а не недостатки, причем хорошо оплачиваемые. При доминировании этого тренда, российская верхушка может избавить себя от необходимости существенно перестраиваться и будет спокойно заниматься тем же, чем она привыкла заниматься все прошедшие годы, но уже с чистой совестью, под аплодисменты просвещенной публики, с пользой для бюджета России и для ее глобального имиджа.