Курс на Запад, или Ты уверен, что действительно быстрый, дружок?
Прерия… Покато-холмистый горизонт, пыль бесконечных дорог, песенка одинокого койота, ритмичный перестук подков друга с копытами, играющий симфонию галопа…
Кажется, после Фенимора Купера мы знаем о вестерне все.
Мужественный главный герой, бронзовый загар, широкие плечи и не менее широкие взгляды, ироничный прищур обязательно умных глаз: «Парень, я все равно стреляю быстрее!»
Кажется, после Луиса Ламура мы знаем о вестерне еще больше.
Но! Существует, как минимум, еще один взгляд на все составляющие саги о покорении Дикого Запада - придуманный итальянцем Серджио Леоне. Он же снял самые яркие образцы этого подвида вестернов-фильмов. Спагетти-вестерн весьма обильно приправлен соусом из иронии, юмора, а порой и сарказма - это его главное отличие от вестерна «серьезного». А в целом там все как у больших: мочилово, пьянки, бабы перестрелки, виски, прекрасные девушки.
О, эта неубиваемая романтика покорения Дикого Запада! Вестерн жил, вестерн… нет, не жив - вестерн как жанр, увы, умер. Исчерпал себя, остановился в развитии. Снимите шляпы - покойный был достойным жанром, у которого до сих пор полно поклонников.
Ибо ничто не может сравниться с блеском шерифской звезды, мелодией звякающих при каждом шаге шпор и деловитым говорком верных «смит-и-вессонов». Особенно, если они, так называемого, «русского» производства.
Главный герой Иржи Брдечки… К черту ГГ, для начала остановимся на фамилии автора - в быстром темпе вслух произнесите ее несколько раз подряд. После этого упражнения проблем с произношением фамилии «Мкртчян» у вас возникнуть не должно. Плюс чешское происхождение автора дает нам право запатентовать еще одну разновидность вестерна - кнедлик-вестерн.
Итак, ГГ в смысле оружия предпочитает именно творение славных парней с фамилиями Смит и Вессон. Герой миролюбив (револьвер лишний раз из кобуры не вытащит!), умен (мы и не сомневались!), заядлый трезвенник (уникальный индивидуум для баров и салунов Дикого Запада!), необычайно меток (мы другого и не ждали!) и скромен. Причем скромен настолько, что появляется в повествовании только аж на 88-89 страницах.
На предшествующих его явлению страницах правят бал различные негодяи, среди которых Гораций Гринвуд. «Поверь мне, друг Гораций, что на земле и в небе…» Так вот, это совсем другой Гораций.
«Его стройную фигуру облегал несколько мрачноватый, но полный достоинства черный наряд. Элегантный сюртук с лацканами, обшитым плотным шелком, шикарно скроенные брюки, модные узконосые туфли на высоком каблуке, цилиндр - все было черным, как уголь. Точно такого же цвета были его трость, перчатки и совесть».
Последняя фраза вполне могла бы появиться в одном из рассказов О.Генри - весьма похоже по стилю.
Что ж, два основных героя обозначены, и как видно из рабочей характеристики, мсье Гринвуд априори упустил свой шанс на более высокую ступень последующей реинкарнации. Мистер Лимонадный Джо (ибо это именно он скромен настолько, что неизвестно, где болтается четверть книги, ему же посвященной), как совершенно ясно, экстерном забил себе реинкарнационное местечко получше.
Гринвуд - хлыщ южноштатовского происхождения - отправляется на Запад, движимый желанием разбогатеть: сразу и навсегда. Лимонадный Джо - чувачок местного разлива хоть и не употребляет. Он, что называется, свое уже отупотреблял - что в итоге вышло ему сильно боком. Потому теперь он перешел на лимонад под почти ничего нам не говорящим названием «Колакока». Он, бесприютный и беспокойный, рыщет по бескрайним прериям в поисках убийцы своего друга. И как он дошел до употребления лимонада и вообще до жизни такой, автор во всех подробностях рассказывает читателям, даже если читатели того вовсе не желают.
Пути Горация и Джо пересекутся не только потому, что они противоположности. Антиподы, выражаясь по-научному. А потому что «любовь нагадано нагрянет», а достойных женщин в книге всего одна да и та - блондинка. То есть классика романтической героини. Перед классикой редко какой мужчина устоит. Особенно в повествовании с романтическим флером. Бывают, конечно, исключения, но только не эти двое.
««Их уста встретились… Да, их уста встретились, а их носы были холодными… Холодными, как лед…»
Но все на свете когда-нибудь кончается, даже самый горячий поцелуй. Головка Виннифреды еще минуту покоилась на его груди. Затем ее чистые, как лесной родник, очи поднялись к лицу стрелка, а маленькие губы, еще влажные от поцелуя, прошептали: «Когда мы поженимся?»»
И это, заметьте, на первом же свидании! Этот момент в моем экземпляре книги на поле страницы отмечен воплем «Браво» с четырьмя восклицательными знаками. Автор просто молодец.
За подобные моменты ему можно простить даже то, что он постоянно теряет где-то местоимения.
«В конце шестидесятых годов полковник Коди основал в прериях Канзаса город, которому предрекал великое будущее. Принимая во внимание эту надежду, назвал его Новым Римом. Несомненно, рассчитывал на то, что под его руководством здесь родится нечто великолепное, нечто в духе Риме эпохи Цезарей».
И такое - сплошь и рядом. Однако, если не заострять на этом особого внимания, это даже перестает раздражать.
Носится по прериям Джо, попивая в разных барах свой любимый лимонад, идет под всеми парусами к своей цели Гринвуд, а вместе с ними на страницах несерьезной книги живут весьма серьезные, реально существовавшие люди. Люди-монументы. Люди-легенды. Люди, которые создавали Дикий Запад и которых он потом увековечил: Дикий Билл Хикок, братья Эрпы, Бэт Мастерсон, Билли Кид, Баффало Билл, Док Холлидей, Уэс Хардин, Джесси Джеймс… Да, не ангелы. Да, частенько откровенные убийцы. Но для ценителей вестерна и поклонников этой части американской истории это не просто имена. Это музыка в стиле кантри, которую исполняют исключительно револьверные вокально-инструментальные группы.
А эти ласкающие слух названия: Додж-сити, Огалала, Тумстоун, Абилин! Главные арены эры великих стрелков. За каждым из этих названий стоит отдельная, только своя история.
А это славное, уютное местечко под названием Бут-Хилл! Где в отличие от города, в котором вы проживаете, никто пулей не просверлит вам лишней дырки в организме. Здесь всегда тихо, а соседи - исключительно спокойны. Так тихо и настолько спокойно на Территории бывает только в одном месте - на кладбище.
Название сей бухты последнего пристанища - настоящая изюминка. Так традиционно в городах Дикого Запада назывались кладбища, где хоронили убитых в перестрелках стрелков. Название / Boot Hill - Сапожный Холм/ обязано своим происхождением тому обстоятельству, что похороненные здесь люди умирали, «не сняв сапог».
Брдечка веселился от души, это бесспорно. И в то же время, сумел создать качественную книгу, которая не только развлекает, но и способна снабдить новыми знаниями и информацией. Он иронизирует и подтрунивает, а порой и довольно откровенно издевается над вестерн-клише. Хотя и, безусловно, симпатизирует жанру ковбойско-ганфайтерских похождений.
« - Вы не можете меня убить! - крикнул он с отчаянием.
- Вы объявлены вне закона в пяти штатах.
- Да, но мы находимся в шестом!»
И, если после Купера и Ламура, мы знали о вестерне все, то после «Лимонадного Джо» мы узнали то, о чем не подозревали даже эти два достойных джентльмена.
Все картинки потырены в тырнете.
Оригинал 2014 года (без картинок): https://kornet-azarov.livejournal.com/87864.html