Таганрогский театр Чехова - площадка для раскола в обществе?
Оригинал взят у chichilimov в Таганрогский театр Чехова - площадка для раскола в обществе?
Этот и другие фельетоны Аверченко, печатавшиеся в газетах «Юг» и «Юг России», в 1920 году составят содержание одной из самых одиозных антисоветских книг XX столетия под названием «Дюжина ножей в спину революции».
В.Миленко
27 ноября 2016 года, на сцене Таганрогского театра им. А.П. Чехова, состоялся моноспектакль «Дюжина ножей в спину революции» по одноименному сборнику рассказов писателя Аркадия Аверченко. Режиссером и актером моноспектакля выступил артист театра Владимир Бабаев.
Постановка вышла вопиюще скандальной. Мало того, что Аверченко люто ненавидел Октябрьскую революцию и по полной глумился над ней в своей «Дюжине ножей». Так, вдобавок, в самом спектакле на сцену было брошено и неоднократно топталось, представленное большим полотном алого цвета, Красное знамя(!).
Можно, конечно, по-разному относиться к большевикам и даже к революции, но топтать Красное знамя, которое представляет из себя не только революционный, но и общемировой символ борьбы за справедливое общество, символ, с которым еще рабочие ходили на демонстрации и погибали там, отстаивая свои права в дореволюционный период - это невероятно оскорбительный жест. И, конечно, в первую очередь этот жест оскорбителен для тех, кто тепло смотрит в сторону советского периода нашей великой истории (при этом не отрицая ошибок, в нем содержавшихся).
Представители таганрогской творческой интеллигенции в лице актера и режиссера Владимира Бабаева, ставя глумящийся над революцией спектакль, оскорбляющий патриотично и просоветски настроенных граждан, ведут дело к расколу в обществе, полностью наплевав, в том числе, и на заявленный президентом федеральный курс на примирение: «когда мы в следующем году будем отмечать столетие революционных событий, в 2017 году, мы должны вести дело к примирению, к сближению, а не к разрыву, не к нагнетанию страстей»[1].
Но речь не только в том, что не будет примирения. Оно, по многим причинам, проблематично. Если мы позволим и дальше раскалывать общество, то мы создадим в городе почву для развития событий, которые могут стать очень похожи на недавние события на Украине.
Чем закончилось топтание красных знамен на Майдане Незалежности? Нацистским госпереворотом и гражданской войной на Донбассе.
Мы этого хотим для нашего города? Мы хотим, чтобы в нашим городе сносили памятники Ленину и переименовывали улицы, как это делают обезумевшие русофобы на Украине?
Конечно, нет. Поэтому мы выступаем категорически против оскорбительного отношения к нашей истории, и попыток внести раскол в общество.
Сейчас мы по пунктам разберем разберем саму постановку, контекст ее окружающий и все обстоятельства случившегося. И начнем мы с биографии Аверченко.
Аркадий Аверченко: От рождения до революции
Итак, Аркадий Аверченко родился 15 марта 1880 года в городе Севастополе в семье купца. Ввиду отсутствия рвения к учебе, будущий писатель не окончил даже гимназию, однако сумел получить основы грамотности на дому, благодаря занятиям с сестрами и отцом.
Трудовую деятельность Аверченко начал в 1895 году, устроившись на работу конторщиком в родном Севастополе.
Талант сатирика в Аверченко раскрывается в 1900-м году в Харькове, когда местная пресса начинает печатать его фельетоны.
В конце 1907 года писатель переезжает в Петербург, где очень быстро становится сначала автором, а затем и редактором сатирического журнала «Сатирикон».
Вот какую характеристику «Сатирикону» дает биограф сатирика: «С момента основания в 1908 году и вплоть до закрытия в 1918-м - десять лет! - это издание поддерживало репутацию самого профессионального, яркого и оригинального в области юмора. После революции многие бывшие сатириконцы влились в ряды сотрудников новых советских журналов, в том числе знаменитого «Крокодила»»[2].
Отметим, что уже в Харькове Аверченко сталкивается с цензурными запретами своего творчества, которые, как отмечают исследователи, «выводили его из себя». Цензура преследовала автора на протяжении всей его жизни и стала, по-сути, главной претензией автора к власти.
Во всем же остальном, писатель при царском режиме жил на широкую ногу и ни в чем не нуждался.
В годы Первой мировой войны, редактор «Нового Сатирикона» (так к тому времени назывался журнал) переводит свое издание на патриотические рельсы (карикатура и фельетоны направились в сторону врага), а сам выступает в госпиталях перед ранеными.
Возвращение в Севастополь
Февральскую революцию 1917 года Аверченко и редакция «Сатирикона» встретили с колоссальным воодушевлением: наконец-то пала ненавистная цензура и открылись новые горизонты «свободы и светозарного счастья». «Я, можно сказать, такой человек, что я и царя нашего Николая Александровича Романова, всероссийского самодержца, презираю и считаю его форменным ничтожеством»[3], - сообщил Аверченко свою позицию относительно свергнутого царя читателям «Сатирикона».
Первый номер журнала после Февральской революции делался на квартире Максима Горького: «На обложке красовалась надпись «Да здравствует Республика!». На первой странице был помещен полный текст манифеста Николая II об отречении, внизу стояло «скрепил министр императорского двора Фредерикс». На статье была поставлена шутовская резолюция: «Прочел с удовольствием. Аркадий Аверченко». Эту остроту повторял весь Петроград»[4].
Однако вскоре писатель разочаровывается во Временном правительстве и, в частности, в Керенском («я знаю господина, который должен был бы беспрерывно, перманентно проваливаться со стыда сквозь землю»), полностью отвергает Великую Октябрьскую социалистическую революцию и начинает выступать против большевиков, один за другим создавая «страшные портреты их вождей, причем особую его ненависть вызывал Троцкий - «неограниченный правитель Совдепии Лев I». Ленин пока еще воспринимался как фигура второго плана, вспомогательная. Однако оба они в представлении Аркадия Тимофеевича были авантюристами и уголовниками»[5].
Тем не менее, советская власть оказалась невероятно терпима к антисоветским публикациям Аверченко: журнал «Новый Сатирикон», прежде чем был закрыт, выпускался вплоть до августа 1918 года. Вот как объясняет этот парадокс биограф сатирика: «Невольно задумаешься: а почему новая власть так долго закрывала глаза на ярую антисоветскую деятельность журнала? Почему проявляла такую терпимость, ведь после принятия Совнаркомом Декрета о печати (9 ноября 1917 года), направленного против буржуазной прессы, «Новый Сатирикон» продолжал выходить еще восемь (!) месяцев. Вполне возможно, что среди большевиков был все еще велик авторитет дореволюционного «Нового Сатирикона», боровшегося с реакцией и приветствовавшего Февральскую революцию. Надеясь, что редакционный коллектив все-таки опомнится и поддержит новую власть, большевики и терпели послеоктябрьскую версию журнала»[6].
После закрытия журнала писатель решается пуститься в бега. Он движется на Юг сначала заезжая в Москву, затем перебирается в Киев, Харьков, Ростов-на-Дону, чтобы в феврале 1919 вернуться в Крым в родной Севастополь, находящийся под контролем армии Врангеля.
По пути он пишет серию антисоветских рассказов, которые впоследствии будут собраны в интересующий нас сборник «Дюжина ножей в спину революции».
Владимир Бабаев, рассылая людям приглашения на свою постановку, писал, что «„Дюжина“ издавалась уже в эмиграции». Это было не совсем так. Биограф писателя настаивает, что книга «впервые будет выпущена во врангелевском Крыму симферопольским издательством «Таврический голос» (книгу можно было приобрести в самом издательстве и в севастопольском магазине братьев Зель на Нахимовском проспекте)»[7].
Это обстоятельство для нас важно потому, что Аверченко не просто возвращается в Севастополь. Вернувшись в родной город, писатель начинает работать на «белых», помогая им на идеологическом фронте, и получает за это определенное расположение. Вот как эти обстоятельства приведены в биографии автора: «правительству барона Врангеля книга Аверченко [имеется в виду «Дюжина ножей в спину революции», - В.Ч.] пришлась по душе. Летом 1920 года отдел печати выделил четыре миллиона рублей на издание еще одного сборника произведений писателя «Нечистая сила». Аркадий Тимофеевич заслужил такую помощь: он активно помогал правительству Деникина, а затем и Врангеля в области идеологии, задействовав все средства и способы борьбы с большевиками»[8].
Как же именно помогал Аверченко «белым» идеологически? «Для Генерального штаба Белой армии Аверченко писал юмористические прокламации, которые распространялись среди бойцов Красной армии. Летчики сыпали листовки на голову голодным солдатам противника, а текст был приблизительно такой: «А мы сегодня отлично пообедали. На первое борщ с ватрушками, на второе поросенок с хреном, на третье пироги с осетриной и на заедку блины с медом. Завтра будем жарить свинину с капустой, ветер будет в вашу сторону»»[9], - делится имеющимися в ее распоряжения фактами биограф писателя.
Как мы знаем, подобную схему антисоветской пропаганды будут впоследствии использовать во время Великой Отечественной войны («в нашем лагере тебя ждет вкусный гуляш» и т.д.).
Дальнейшая судьба писателя выходит за рамки нашего исследования - желающие могут прочесть процитированную биографию. Отметим лишь, что Аверченко последовал за эмигрировавшей из России интеллигенцией сначала в Турцию, затем в Европу, где трагически скончался в 1925 году так, по-сути, и не увидев, как послевоенная разруха в стране была преодолена, расцвел и стал по-настоящему массовым любимый писателем театр, начала невиданными темпами развиваться промышленность, а страна готовилась вступить в священную схватку с абсолютным злом - фашизмом.
Рецензия Ленина
Книга Аркадия Аверченко «Дюжина ножей в спину революции» представляет из себя сборник из 12 сатирических антисоветских рассказов, предваряемых предисловием.
22 ноября 1921 года в газете «Правда» выходит рецензия Ленина на это произведение под названием «Талантливая книжка». Краткость и выразительность стиля Ленина позволяет нам привести её полностью.
«Это, - пишет Ленин, - книжка озлобленного почти до умопомрачения белогвардейца Аркадия Аверченко: "Дюжина ножей в спину революции". Париж, 1921. Интересно наблюдать, как до кипения дошедшая ненависть вызвала и замечательно сильные и замечательно слабые места этой высокоталантливой книжки. Когда автор свои рассказы посвящает теме, ему неизвестной, выходит нехудожественно. Например, рассказ, изображающий Ленина и Троцкого в домашней жизни. Злобы много, но только непохоже, любезный гражданин Аверченко! Уверяю вас, что недостатков у Ленина и Троцкого много во всякой, в том числе, значит, и в домашней жизни. Только, чтобы о них талантливо написать, надо их знать. А вы их не знаете.
Зато большая часть книжки посвящена темам, которые Аркадий Аверченко великолепно знает, пережил, передумал, перечувствовал. И с поразительным талантом изображены впечатления и настроения представителя старой, помещичьей и фабрикантской, богатой, объевшейся и объедавшейся России. Так, именно так должна казаться революция представителям командующих классов. Огнем пышущая ненависть делает рассказы Аверченко иногда - и большей частью - яркими до поразительности. Есть прямо-таки превосходные вещички, например, "Трава, примятая сапогами", о психологии детей, переживших и переживающих гражданскую войну.
До настоящего пафоса, однако, автор поднимается лишь тогда, когда говорит о еде. Как ели богатые люди в старой России, как закусывали в Петрограде - нет, не в Петрограде, а в Петербурге - за 14 с полтиной и за 50 рублей и т. д. Автор описывает это прямо со сладострастием: вот это он знает, вот это он пережил и перечувствовал, вот тут уже он ошибки не допустит. Знание дела и искренность - из ряда вон выходящие.
В последнем рассказе: "Осколки разбитого вдребезги" изображены в Крыму, в Севастополе бывший сенатор - "был богат, щедр, со связями" - "теперь на артиллерийском складе поденно разгружает и сортирует снаряды", и бывший директор "огромного металлургического завода, считавшегося первым на Выборгской стороне. Теперь он - приказчик комиссионного магазина, и в последнее время приобрел даже некоторую опытность в оценке поношенных дамских капотов и плюшевых детских медведей, приносимых на комиссию".
Оба старичка вспоминают старое, петербургские закаты, улицы, театры, конечно, еду в "Медведе", в "Вене" и в "Малом Ярославце" и т. д. И воспоминания перерываются восклицаниями: "Что мы им сделали? Кому мы мешали?"... "Чем им мешало все это?"... "За что они Россию так?"...
Аркадию Аверченко не понять, за что. Рабочие и крестьяне понимают, видимо, без труда и не нуждаются в пояснениях.
Некоторые рассказы, по-моему, заслуживают перепечатки. Талант надо поощрять»[10].
Собственно, спектакль
Итак, моноспектакль Владимира Бабаева «Дюжина ножей в спину революции» был представлен широкой публике 27 ноября 2016 года на сцене таганрогского театра им. А.П.Чехова.
Спектакль представлял собой череду из пяти сцен с предисловием, в каждой из которых разыгрывался один из рассказов Аверченко. В промежутках между эпизодами, на экране посреди сцены демонстрировалась кинохроника различных периодов отечественной истории, а также кадры с украинского Майдана, о которых мы поговорим отдельно.
Всего в постановку режиссер отобрал пять рассказов из двенадцати: «Фокус великого кино», «Поэма о голодном человеке», «Трава, примятая сапогом», «Хлебушко» и «Русский в Европах».
Открывала спектакль композиция Токката и фуга (ре минор) Баха. Это величественное органное произведение немецкого композитора сразу создало в зале определенную атмосферу.
Под эту атмосферу на сцене появился актер театра Владимир Бабаев, держа в руке большое красное полотно, которое после короткого вступления было брошено поперек сцены, и в течение всего представления артист по нему неоднократно прохаживался.
В завершение спектакля Бабаев поднял растоптанное красное полотнище со сцены и выбросил его за ее пределы.
Как никак, мы были в театре, который оперирует образами и символами, а значит мы в полном праве задать вопрос: а что символизирует собой красное полотно в спектакле «Дюжина ножей в спину революции», которое, вдобавок, сначала топчут, а потом выбрасывают со сцены?
Всем известно, что Таганрог считается культурной столицей Юга России. Этот титул обязывает к определенному уровню критики. Можно ответить на вопрос относительно красного полотна?
Просим прощения у читателя, который не понимает, зачем мы задаемся вопросами там, где все и так ясно - на сцене было Красное знамя. Дело в том, что на нашу первоначальную критику постановки нашлись люди, которые заявляли, что мы не так поняли, и что никакого Красного знамени в спектакле не было.
На встречный вопрос - что же это тогда было? - одни отвечали, что это была (без шуток!) голливудская красная ковровая дорожка, а другие - что это был символ пролитой крови невинных людей с обеих сторон.
Первую аргументацию нам кажется обсуждать ниже своего достоинства. Что же касается второй, то сторонники позиции, что красное полотно это символ пролитой крови наотрез отказывались объяснить, зачем нужно было пролитую кровь символически топтать, и сводили разговор к личным обидам режиссера.
Однако, топтанием Красного знамени наши претензии к постановке не исчерпываются. Как мы уже сказали, в промежутке между сценками спектакля на экране были показаны кадры с украинского Майдана.
Это достаточно очевидная, на наш взгляд, параллель между Октябрьской революцией и бандеровским нацистским госпереворотом в Киеве, и что эта параллель, по-сути, является попыткой приравнять коммунизм к фашизму.
Такая параллель недопустима. Она недопустима и метафизически и политически.
Метафизические обстоятельства такого приравнивания наших предков с фашистами пусть каждый оценит лично. Что касается политической стороны, то приравнивание коммунизма и фашизма грозит нашему государству огромными издержками, ведь Российская Федерация является правопреемницей СССР, наследовавшей и его ядерное оружие, и его долги.
И если сейчас мы политически допустим приравнивание коммунизма с фашизмом, то нас ждет Нюрнберг-2 и десоветизация по типу денацификации со всеми вытекающими последствиями. А наша творческая интеллигенция, вместо того, чтобы этому активно сопротивляться, как мы видим, наоборот педалирует эту параллель.
Что в итоге?
Известный таганрогский писатель Игорь Пащенко, комментируя постановку «Дюжины ножей», с одной стороны восхитился исполнением спектакля, но с другой высказал свое недоумение выбором материала: «Актёрская и режиссёрская работа Володи безусловна хороша. Полный восторг. Только вызывает сильное недоумение выбор материала. Антисоветская направленность не соответствует нашему знанию и пониманию той эпохи. Примитивная буржуазная желудочная критика Революции смотрится весьма архаично»[11].
Отметим, что о необходимости уважительного отношения к революционной эпохе говорят не только на местном уровне. Об этом говорит сам президент России Владимир Путин. К примеру, в своем Послании Федеральному Собранию глава государства отметил, что революции 1917 года, это «наша общая история, и относиться к ней нужно с уважением. Об этом писал и выдающийся русский, советский философ Алексей Фёдорович Лосев. «Мы знаем весь тернистый путь нашей страны, - писал он, - мы знаем томительные годы борьбы, недостатка, страданий, но для сына своей Родины всё это своё, неотъемлемое, родное». Уверен, что у абсолютного большинства наших граждан именно такое ощущение Родины, и уроки истории нужны нам прежде всего для примирения, для укрепления общественного, политического, гражданского согласия, которого нам удалось сегодня достичь»[12], - заявил президент.
Что же касается оскорбительных художественных акций, в число которых входят театральные постановки, то президент, выступая на Совместном заседании Совета по культуре и искусству 2 декабря 2016 года заявил, что считает принцип свободы творчества абсолютно незыблемым. «Однако у всех свобод всегда есть вторая сторона: ответственность», - добавил президент и пояснил, что это «собственно говоря, во всех определениях свободы, всеми признанными в мире философами так и излагается. И у художника, у «властителя дум», так сказать, мера этой ответственности особенно высока. С одной стороны, любые хулиганские выходки, попытки сорвать спектакль, выставку абсолютно недопустимы и должны пресекаться по всей строгости закона. Мы так и будем делать. В то же время в самой творческой среде - хочу подчеркнуть именно эту сторону дела, - именно в самой творческой среде должна быть определена грань между циничным, оскорбительным эпатажем и творческой акцией»[13] [выделено жирным мною, - В.Ч.].
Как мы видим, в спектакле Владимира Бабаева «Дюжина ножей в спину революции» грань между циничным оскорблением и творчеством была вопиющим образом нарушена. Там, где президентом декларируется курс на общественное примирение, мы видим на деле разжигание конфликта.
Как же будет осуществлено это самое примирение, если одна из сторон говорит на языке ненависти и глумления? Такое примирение, когда одной стороне предлагают стать на колени, по определению невозможно.
А значит, если причастных к скандальной постановке не одернут, если причастным к ней не дадут по рукам и не скажут, что так делать нельзя, причем не президент, а общество, то нас ждет новый виток не примирения, а гражданского обострения. С крайне тяжелыми для государства последствиями.
Ссылки
[1] http://kremlin.ru/events/president/news/53573
[2] Миленко В. Аркадий Аверченко. Серия ЖЗЛ. Молодая гвардия. М., 2010. С.6
[3] Там же, 168
[4] Там же, 165
[5] Там же, 175
[6] Там же, 179
[7] Там же, 203
[8] Там же, 203
[9] Там же, 203
[10] В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. т. 44
[11] https://www.facebook.com/photo.php?fbid=12386…
[12] http://www.kremlin.ru/events/president/news/53379
[13] http://www.kremlin.ru/events/president/news/53389
Этот и другие фельетоны Аверченко, печатавшиеся в газетах «Юг» и «Юг России», в 1920 году составят содержание одной из самых одиозных антисоветских книг XX столетия под названием «Дюжина ножей в спину революции».
В.Миленко
27 ноября 2016 года, на сцене Таганрогского театра им. А.П. Чехова, состоялся моноспектакль «Дюжина ножей в спину революции» по одноименному сборнику рассказов писателя Аркадия Аверченко. Режиссером и актером моноспектакля выступил артист театра Владимир Бабаев.
Постановка вышла вопиюще скандальной. Мало того, что Аверченко люто ненавидел Октябрьскую революцию и по полной глумился над ней в своей «Дюжине ножей». Так, вдобавок, в самом спектакле на сцену было брошено и неоднократно топталось, представленное большим полотном алого цвета, Красное знамя(!).
Можно, конечно, по-разному относиться к большевикам и даже к революции, но топтать Красное знамя, которое представляет из себя не только революционный, но и общемировой символ борьбы за справедливое общество, символ, с которым еще рабочие ходили на демонстрации и погибали там, отстаивая свои права в дореволюционный период - это невероятно оскорбительный жест. И, конечно, в первую очередь этот жест оскорбителен для тех, кто тепло смотрит в сторону советского периода нашей великой истории (при этом не отрицая ошибок, в нем содержавшихся).
Представители таганрогской творческой интеллигенции в лице актера и режиссера Владимира Бабаева, ставя глумящийся над революцией спектакль, оскорбляющий патриотично и просоветски настроенных граждан, ведут дело к расколу в обществе, полностью наплевав, в том числе, и на заявленный президентом федеральный курс на примирение: «когда мы в следующем году будем отмечать столетие революционных событий, в 2017 году, мы должны вести дело к примирению, к сближению, а не к разрыву, не к нагнетанию страстей»[1].
Но речь не только в том, что не будет примирения. Оно, по многим причинам, проблематично. Если мы позволим и дальше раскалывать общество, то мы создадим в городе почву для развития событий, которые могут стать очень похожи на недавние события на Украине.
Чем закончилось топтание красных знамен на Майдане Незалежности? Нацистским госпереворотом и гражданской войной на Донбассе.
Мы этого хотим для нашего города? Мы хотим, чтобы в нашим городе сносили памятники Ленину и переименовывали улицы, как это делают обезумевшие русофобы на Украине?
Конечно, нет. Поэтому мы выступаем категорически против оскорбительного отношения к нашей истории, и попыток внести раскол в общество.
Сейчас мы по пунктам разберем разберем саму постановку, контекст ее окружающий и все обстоятельства случившегося. И начнем мы с биографии Аверченко.
Аркадий Аверченко: От рождения до революции
Итак, Аркадий Аверченко родился 15 марта 1880 года в городе Севастополе в семье купца. Ввиду отсутствия рвения к учебе, будущий писатель не окончил даже гимназию, однако сумел получить основы грамотности на дому, благодаря занятиям с сестрами и отцом.
Трудовую деятельность Аверченко начал в 1895 году, устроившись на работу конторщиком в родном Севастополе.
Талант сатирика в Аверченко раскрывается в 1900-м году в Харькове, когда местная пресса начинает печатать его фельетоны.
В конце 1907 года писатель переезжает в Петербург, где очень быстро становится сначала автором, а затем и редактором сатирического журнала «Сатирикон».
Вот какую характеристику «Сатирикону» дает биограф сатирика: «С момента основания в 1908 году и вплоть до закрытия в 1918-м - десять лет! - это издание поддерживало репутацию самого профессионального, яркого и оригинального в области юмора. После революции многие бывшие сатириконцы влились в ряды сотрудников новых советских журналов, в том числе знаменитого «Крокодила»»[2].
Отметим, что уже в Харькове Аверченко сталкивается с цензурными запретами своего творчества, которые, как отмечают исследователи, «выводили его из себя». Цензура преследовала автора на протяжении всей его жизни и стала, по-сути, главной претензией автора к власти.
Во всем же остальном, писатель при царском режиме жил на широкую ногу и ни в чем не нуждался.
В годы Первой мировой войны, редактор «Нового Сатирикона» (так к тому времени назывался журнал) переводит свое издание на патриотические рельсы (карикатура и фельетоны направились в сторону врага), а сам выступает в госпиталях перед ранеными.
Возвращение в Севастополь
Февральскую революцию 1917 года Аверченко и редакция «Сатирикона» встретили с колоссальным воодушевлением: наконец-то пала ненавистная цензура и открылись новые горизонты «свободы и светозарного счастья». «Я, можно сказать, такой человек, что я и царя нашего Николая Александровича Романова, всероссийского самодержца, презираю и считаю его форменным ничтожеством»[3], - сообщил Аверченко свою позицию относительно свергнутого царя читателям «Сатирикона».
Первый номер журнала после Февральской революции делался на квартире Максима Горького: «На обложке красовалась надпись «Да здравствует Республика!». На первой странице был помещен полный текст манифеста Николая II об отречении, внизу стояло «скрепил министр императорского двора Фредерикс». На статье была поставлена шутовская резолюция: «Прочел с удовольствием. Аркадий Аверченко». Эту остроту повторял весь Петроград»[4].
Однако вскоре писатель разочаровывается во Временном правительстве и, в частности, в Керенском («я знаю господина, который должен был бы беспрерывно, перманентно проваливаться со стыда сквозь землю»), полностью отвергает Великую Октябрьскую социалистическую революцию и начинает выступать против большевиков, один за другим создавая «страшные портреты их вождей, причем особую его ненависть вызывал Троцкий - «неограниченный правитель Совдепии Лев I». Ленин пока еще воспринимался как фигура второго плана, вспомогательная. Однако оба они в представлении Аркадия Тимофеевича были авантюристами и уголовниками»[5].
Тем не менее, советская власть оказалась невероятно терпима к антисоветским публикациям Аверченко: журнал «Новый Сатирикон», прежде чем был закрыт, выпускался вплоть до августа 1918 года. Вот как объясняет этот парадокс биограф сатирика: «Невольно задумаешься: а почему новая власть так долго закрывала глаза на ярую антисоветскую деятельность журнала? Почему проявляла такую терпимость, ведь после принятия Совнаркомом Декрета о печати (9 ноября 1917 года), направленного против буржуазной прессы, «Новый Сатирикон» продолжал выходить еще восемь (!) месяцев. Вполне возможно, что среди большевиков был все еще велик авторитет дореволюционного «Нового Сатирикона», боровшегося с реакцией и приветствовавшего Февральскую революцию. Надеясь, что редакционный коллектив все-таки опомнится и поддержит новую власть, большевики и терпели послеоктябрьскую версию журнала»[6].
После закрытия журнала писатель решается пуститься в бега. Он движется на Юг сначала заезжая в Москву, затем перебирается в Киев, Харьков, Ростов-на-Дону, чтобы в феврале 1919 вернуться в Крым в родной Севастополь, находящийся под контролем армии Врангеля.
По пути он пишет серию антисоветских рассказов, которые впоследствии будут собраны в интересующий нас сборник «Дюжина ножей в спину революции».
Владимир Бабаев, рассылая людям приглашения на свою постановку, писал, что «„Дюжина“ издавалась уже в эмиграции». Это было не совсем так. Биограф писателя настаивает, что книга «впервые будет выпущена во врангелевском Крыму симферопольским издательством «Таврический голос» (книгу можно было приобрести в самом издательстве и в севастопольском магазине братьев Зель на Нахимовском проспекте)»[7].
Это обстоятельство для нас важно потому, что Аверченко не просто возвращается в Севастополь. Вернувшись в родной город, писатель начинает работать на «белых», помогая им на идеологическом фронте, и получает за это определенное расположение. Вот как эти обстоятельства приведены в биографии автора: «правительству барона Врангеля книга Аверченко [имеется в виду «Дюжина ножей в спину революции», - В.Ч.] пришлась по душе. Летом 1920 года отдел печати выделил четыре миллиона рублей на издание еще одного сборника произведений писателя «Нечистая сила». Аркадий Тимофеевич заслужил такую помощь: он активно помогал правительству Деникина, а затем и Врангеля в области идеологии, задействовав все средства и способы борьбы с большевиками»[8].
Как же именно помогал Аверченко «белым» идеологически? «Для Генерального штаба Белой армии Аверченко писал юмористические прокламации, которые распространялись среди бойцов Красной армии. Летчики сыпали листовки на голову голодным солдатам противника, а текст был приблизительно такой: «А мы сегодня отлично пообедали. На первое борщ с ватрушками, на второе поросенок с хреном, на третье пироги с осетриной и на заедку блины с медом. Завтра будем жарить свинину с капустой, ветер будет в вашу сторону»»[9], - делится имеющимися в ее распоряжения фактами биограф писателя.
Как мы знаем, подобную схему антисоветской пропаганды будут впоследствии использовать во время Великой Отечественной войны («в нашем лагере тебя ждет вкусный гуляш» и т.д.).
Дальнейшая судьба писателя выходит за рамки нашего исследования - желающие могут прочесть процитированную биографию. Отметим лишь, что Аверченко последовал за эмигрировавшей из России интеллигенцией сначала в Турцию, затем в Европу, где трагически скончался в 1925 году так, по-сути, и не увидев, как послевоенная разруха в стране была преодолена, расцвел и стал по-настоящему массовым любимый писателем театр, начала невиданными темпами развиваться промышленность, а страна готовилась вступить в священную схватку с абсолютным злом - фашизмом.
Рецензия Ленина
Книга Аркадия Аверченко «Дюжина ножей в спину революции» представляет из себя сборник из 12 сатирических антисоветских рассказов, предваряемых предисловием.
22 ноября 1921 года в газете «Правда» выходит рецензия Ленина на это произведение под названием «Талантливая книжка». Краткость и выразительность стиля Ленина позволяет нам привести её полностью.
«Это, - пишет Ленин, - книжка озлобленного почти до умопомрачения белогвардейца Аркадия Аверченко: "Дюжина ножей в спину революции". Париж, 1921. Интересно наблюдать, как до кипения дошедшая ненависть вызвала и замечательно сильные и замечательно слабые места этой высокоталантливой книжки. Когда автор свои рассказы посвящает теме, ему неизвестной, выходит нехудожественно. Например, рассказ, изображающий Ленина и Троцкого в домашней жизни. Злобы много, но только непохоже, любезный гражданин Аверченко! Уверяю вас, что недостатков у Ленина и Троцкого много во всякой, в том числе, значит, и в домашней жизни. Только, чтобы о них талантливо написать, надо их знать. А вы их не знаете.
Зато большая часть книжки посвящена темам, которые Аркадий Аверченко великолепно знает, пережил, передумал, перечувствовал. И с поразительным талантом изображены впечатления и настроения представителя старой, помещичьей и фабрикантской, богатой, объевшейся и объедавшейся России. Так, именно так должна казаться революция представителям командующих классов. Огнем пышущая ненависть делает рассказы Аверченко иногда - и большей частью - яркими до поразительности. Есть прямо-таки превосходные вещички, например, "Трава, примятая сапогами", о психологии детей, переживших и переживающих гражданскую войну.
До настоящего пафоса, однако, автор поднимается лишь тогда, когда говорит о еде. Как ели богатые люди в старой России, как закусывали в Петрограде - нет, не в Петрограде, а в Петербурге - за 14 с полтиной и за 50 рублей и т. д. Автор описывает это прямо со сладострастием: вот это он знает, вот это он пережил и перечувствовал, вот тут уже он ошибки не допустит. Знание дела и искренность - из ряда вон выходящие.
В последнем рассказе: "Осколки разбитого вдребезги" изображены в Крыму, в Севастополе бывший сенатор - "был богат, щедр, со связями" - "теперь на артиллерийском складе поденно разгружает и сортирует снаряды", и бывший директор "огромного металлургического завода, считавшегося первым на Выборгской стороне. Теперь он - приказчик комиссионного магазина, и в последнее время приобрел даже некоторую опытность в оценке поношенных дамских капотов и плюшевых детских медведей, приносимых на комиссию".
Оба старичка вспоминают старое, петербургские закаты, улицы, театры, конечно, еду в "Медведе", в "Вене" и в "Малом Ярославце" и т. д. И воспоминания перерываются восклицаниями: "Что мы им сделали? Кому мы мешали?"... "Чем им мешало все это?"... "За что они Россию так?"...
Аркадию Аверченко не понять, за что. Рабочие и крестьяне понимают, видимо, без труда и не нуждаются в пояснениях.
Некоторые рассказы, по-моему, заслуживают перепечатки. Талант надо поощрять»[10].
Собственно, спектакль
Итак, моноспектакль Владимира Бабаева «Дюжина ножей в спину революции» был представлен широкой публике 27 ноября 2016 года на сцене таганрогского театра им. А.П.Чехова.
Спектакль представлял собой череду из пяти сцен с предисловием, в каждой из которых разыгрывался один из рассказов Аверченко. В промежутках между эпизодами, на экране посреди сцены демонстрировалась кинохроника различных периодов отечественной истории, а также кадры с украинского Майдана, о которых мы поговорим отдельно.
Всего в постановку режиссер отобрал пять рассказов из двенадцати: «Фокус великого кино», «Поэма о голодном человеке», «Трава, примятая сапогом», «Хлебушко» и «Русский в Европах».
Открывала спектакль композиция Токката и фуга (ре минор) Баха. Это величественное органное произведение немецкого композитора сразу создало в зале определенную атмосферу.
Под эту атмосферу на сцене появился актер театра Владимир Бабаев, держа в руке большое красное полотно, которое после короткого вступления было брошено поперек сцены, и в течение всего представления артист по нему неоднократно прохаживался.
В завершение спектакля Бабаев поднял растоптанное красное полотнище со сцены и выбросил его за ее пределы.
Как никак, мы были в театре, который оперирует образами и символами, а значит мы в полном праве задать вопрос: а что символизирует собой красное полотно в спектакле «Дюжина ножей в спину революции», которое, вдобавок, сначала топчут, а потом выбрасывают со сцены?
Всем известно, что Таганрог считается культурной столицей Юга России. Этот титул обязывает к определенному уровню критики. Можно ответить на вопрос относительно красного полотна?
Просим прощения у читателя, который не понимает, зачем мы задаемся вопросами там, где все и так ясно - на сцене было Красное знамя. Дело в том, что на нашу первоначальную критику постановки нашлись люди, которые заявляли, что мы не так поняли, и что никакого Красного знамени в спектакле не было.
На встречный вопрос - что же это тогда было? - одни отвечали, что это была (без шуток!) голливудская красная ковровая дорожка, а другие - что это был символ пролитой крови невинных людей с обеих сторон.
Первую аргументацию нам кажется обсуждать ниже своего достоинства. Что же касается второй, то сторонники позиции, что красное полотно это символ пролитой крови наотрез отказывались объяснить, зачем нужно было пролитую кровь символически топтать, и сводили разговор к личным обидам режиссера.
Однако, топтанием Красного знамени наши претензии к постановке не исчерпываются. Как мы уже сказали, в промежутке между сценками спектакля на экране были показаны кадры с украинского Майдана.
Это достаточно очевидная, на наш взгляд, параллель между Октябрьской революцией и бандеровским нацистским госпереворотом в Киеве, и что эта параллель, по-сути, является попыткой приравнять коммунизм к фашизму.
Такая параллель недопустима. Она недопустима и метафизически и политически.
Метафизические обстоятельства такого приравнивания наших предков с фашистами пусть каждый оценит лично. Что касается политической стороны, то приравнивание коммунизма и фашизма грозит нашему государству огромными издержками, ведь Российская Федерация является правопреемницей СССР, наследовавшей и его ядерное оружие, и его долги.
И если сейчас мы политически допустим приравнивание коммунизма с фашизмом, то нас ждет Нюрнберг-2 и десоветизация по типу денацификации со всеми вытекающими последствиями. А наша творческая интеллигенция, вместо того, чтобы этому активно сопротивляться, как мы видим, наоборот педалирует эту параллель.
Что в итоге?
Известный таганрогский писатель Игорь Пащенко, комментируя постановку «Дюжины ножей», с одной стороны восхитился исполнением спектакля, но с другой высказал свое недоумение выбором материала: «Актёрская и режиссёрская работа Володи безусловна хороша. Полный восторг. Только вызывает сильное недоумение выбор материала. Антисоветская направленность не соответствует нашему знанию и пониманию той эпохи. Примитивная буржуазная желудочная критика Революции смотрится весьма архаично»[11].
Отметим, что о необходимости уважительного отношения к революционной эпохе говорят не только на местном уровне. Об этом говорит сам президент России Владимир Путин. К примеру, в своем Послании Федеральному Собранию глава государства отметил, что революции 1917 года, это «наша общая история, и относиться к ней нужно с уважением. Об этом писал и выдающийся русский, советский философ Алексей Фёдорович Лосев. «Мы знаем весь тернистый путь нашей страны, - писал он, - мы знаем томительные годы борьбы, недостатка, страданий, но для сына своей Родины всё это своё, неотъемлемое, родное». Уверен, что у абсолютного большинства наших граждан именно такое ощущение Родины, и уроки истории нужны нам прежде всего для примирения, для укрепления общественного, политического, гражданского согласия, которого нам удалось сегодня достичь»[12], - заявил президент.
Что же касается оскорбительных художественных акций, в число которых входят театральные постановки, то президент, выступая на Совместном заседании Совета по культуре и искусству 2 декабря 2016 года заявил, что считает принцип свободы творчества абсолютно незыблемым. «Однако у всех свобод всегда есть вторая сторона: ответственность», - добавил президент и пояснил, что это «собственно говоря, во всех определениях свободы, всеми признанными в мире философами так и излагается. И у художника, у «властителя дум», так сказать, мера этой ответственности особенно высока. С одной стороны, любые хулиганские выходки, попытки сорвать спектакль, выставку абсолютно недопустимы и должны пресекаться по всей строгости закона. Мы так и будем делать. В то же время в самой творческой среде - хочу подчеркнуть именно эту сторону дела, - именно в самой творческой среде должна быть определена грань между циничным, оскорбительным эпатажем и творческой акцией»[13] [выделено жирным мною, - В.Ч.].
Как мы видим, в спектакле Владимира Бабаева «Дюжина ножей в спину революции» грань между циничным оскорблением и творчеством была вопиющим образом нарушена. Там, где президентом декларируется курс на общественное примирение, мы видим на деле разжигание конфликта.
Как же будет осуществлено это самое примирение, если одна из сторон говорит на языке ненависти и глумления? Такое примирение, когда одной стороне предлагают стать на колени, по определению невозможно.
А значит, если причастных к скандальной постановке не одернут, если причастным к ней не дадут по рукам и не скажут, что так делать нельзя, причем не президент, а общество, то нас ждет новый виток не примирения, а гражданского обострения. С крайне тяжелыми для государства последствиями.
Ссылки
[1] http://kremlin.ru/events/president/news/53573
[2] Миленко В. Аркадий Аверченко. Серия ЖЗЛ. Молодая гвардия. М., 2010. С.6
[3] Там же, 168
[4] Там же, 165
[5] Там же, 175
[6] Там же, 179
[7] Там же, 203
[8] Там же, 203
[9] Там же, 203
[10] В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. т. 44
[11] https://www.facebook.com/photo.php?fbid=12386…
[12] http://www.kremlin.ru/events/president/news/53379
[13] http://www.kremlin.ru/events/president/news/53389