Разрыв сознания или "Шарли Эбдо" в Таганроге
Постмодернизм перестал быть темой высоколобой дискуссии только лишь философов. Сейчас каждый, едва выйдя за рамки повседневной суеты, может вполне почерпнуть всего того, чем отравлена нынешняя смена эпох: классика мучительно умирает, а на её трупе танцуют постмодернистские бесы. Танцуют они и у нас в Таганроге, о чём я и попытаюсь рассказать.
Вслед за опубликованной взвешенной рецензией по поводу так называемого спектакля Владимира Бабаева "Дюжина ножей в спину революции" по рассказам Аверченко последовала реакция людей в социальных сетях. Часть людей, как и мы, тоже увидела недопустимое в том, чтобы "в художественных целях" топтать на сцене орденоносного театра символ Красного Знамени - советского государственного флага и вообще красного знамени как такового.
Другие люди поддакивают антисоветской (а значит - антигосударственной, поскольку Россия - наследник СССР) направленности спекталя, приговаривая, так мол и надо. И Российскую Империю большевики развалили (тут отдельный большой разговор, начинающийся с того, что за страну отвечает власть, в данном случае - император), и казаков истребили (и тут тоже не без противоречий, так как непонятно, кто же всё-таки Семён Будённый, и какие казачьи дивизии награждали за победы в боях Великой Отечественной). В общем, автор молодец, "так их, краснопузых". Нет вопросов, но это отдельный разговор для дискуссий.
Всегда интересно обсудить нечто особенное в отклике людей - и в этот раз нашлось. Г-н Нанкин, известный также как skif-tag, озвучил в Фейсбуке достаточно широко известный тезис о том, что "художника судить нельзя" и что он "так видит", а если кому-то что-то не нравится, то достаточно просто "не посещать постановки этого автора". Эта песня про безответствнное искусство действительно популярна - и в фильмах Михалкова про войну, напрочь извращающих подвиг советских солдат, и в заявлениях Константина Райкина про "денег давайте, а что делать - не указывайте" -- всё это тоже известно. Но что г-н Нанкин прибавляет к своему тексту? Читаем:
Что касается Бабаева, то скорее всего он молодец. Потому что искусство должно вызывать эмоции, не оставлять равнодушным зрителя. Аверченко ненавидел советы, и он это донёс. Это хорошо. Плохо что ваша реакция приняла такие извращённые формы. Что касается красного флага. Вы понимаете, вот триколор российский, он же является символом государства, его поднимают, отмечая наши победы и достижения. А с другой стороны - это знамя власовцев. Значит, всё дело в контексте. Такая же история и с красным флагом. С одной стороны под этим знаменем растаптывали Россию, уничтожали её лучших сыновей, а с другой стороны - его водружали над Рейстагом. И опять же, всё дело в контексте. Вы же сознательно путаете карты, занимаетесь подтасовкой, подменяя контексты. Зачем? По незнанию, недомыслию, или сознательно?
Какие воспоминания возникают при прочтении такой позиции? Лично мне перед глазами является г-н Мединский, защищающий памятную доску Густаву Маннергейму, организатору ленинградской блокады, на основе тезиса о том, что "теперича - не то, что давеча". То есть, памятная доска повешена русскому офицеру Маннергейму, а не повязанному с Гитлером на русской крови финскому военачальнику.
Из позиции "сначала он был хороший, а потом был плохой", конечно же, прежде всего вытекает в перспективе реабилитация Власова и прочих участников РОА. Ну а как - до своего предательства они отлично служили Родине, а период после служения можно просто опустить.
Отдельно стоит оговорить - жертвы революции (со стороны большевиков - в том числе), олицетворяемые Красным Знаменем - и Знамя, повешенное над поверженным Рейхстагом - связаны напрямую. Нельзя радоваться Победе, не понимая, что создать сильное государство, способное сломать хребет фашистской машине по окончательному истреблению человечности, помогла именно Красная революция в нашей стране. Любой иной подход приводит к разрыву сознания - "тут помню, тут не помню". Надо принимать целостность своей истории, понимать её, чувствовать - и уважать. В общем, делать всё то, что нам не помог делать г-н Бабаев со своим спектаклем.
Что общего у этих аналогий с текстом Нанкина? Нам предлагается раздробленное сознание. Такое особенное состояние, когда всё переворачивается в зависимости от того, что требуется доказать в данный момент. Зависимость "от контекста" до такой степени, что смысл текста (то есть, сказанного автором) может изменяться вплоть до своей противоположности.
Построение такого раздробленного сознания в наших головах - одна из уже частично выполненных задач постмодерна. В самом деле, если мы обратимся к вполне себе нейтральным источникам информации по теме, то можем найти такие приёмы постмодернизма по разрыву сознания:
- Многовариантность истолкования. Для постмодернистов роман принципиально многозадачный и двусмысленный, либо же и вовсе не имеет никакого смысла.
- Искусство как игра. Некоторые писатели нарочно загоняют себя в определенные рамки для того, чтобы написать нечто совершенно уникальное. При этом они снова жертвуют смыслом.
- Эпатажность. Главное стремление - шокировать и удивлять читателя неожиданными поворотами сюжета и действиями персонажей. Убивается драматургия и логика поступков персонажей.
- Цитирование и плагиат. Такое заимствование даже не скрывается, само использование плагиата призвано обратить на себя внимание.
- Смешение низкой и высокой культуры. Для постмодернистов не существует разделения между элитарным и бытовым искусством. Одно плавно перетекает в другое и наоборот. Все имеет значение. И одновременно не имеет.
Взяв на вооружение знание таких приёмов можно найти общее сразу и для постановки Бабаева, и для комментариев защитников свободы ставить такие постановки. Прежде всего - эпатажность. Действительно, слабо верится, что задействуя столь радикальные символьно-образные приёмы как растаптывание знамени, Бабаев не придавал спектаклю ненулевой общественно-политический потенциал. Тут действует принцип "чем жёстче - тем лучше". В следующий раз уже не знамя надо будет топтать, а делать что-то страшнее, чтобы снова добиться внимания - и так граница допустимого будет постепенно падать, остановка невозможна.
Сам смысл спектакля как своеобразного кидания гнилыми помидорами "в спину революции" неопределён. Автор может сказать, что хотел кинуть помидоры. А может, и что не хотел. Сам он не уточняет своего поступка, всё приходится додумывать самим. И здесь возможно бесконечное пространство постмодернистских интерпретаций текста - мол, смыслов заложено столько же, сколько зрителей у спектакля - или их не заложено вообще, и это своеобразный "троллинг" тех людей, которые всё-таки ищут в происходящем смысл. Главное, мол, не обидеть художника, а то всю свободу отберут.
Беспринципность постмодернизма как сознательное разрушение табу и норм культуры и есть оправдание "свободы творчества" в изложении г-на Нанкина, но не только его одного. У этого подхода много сторонников. Например, известное французское якобы сатирическое издание "Шарли Эбдо" не так давно в очередной раз "пробило очередное дно", издав карикатуру, посвящённую трагедии катастрофы самолёта Ту-154 Министерства Обороны, разбившегося под городом Сочи. Про "Шарли" уже многое сказано за годы его известности в России, но надо помнить главное - художника может обидеть каждый, и ему нужна полная свобода. Не свобода для того, чтобы что-то сделать. Нет. Свобода от совести, культуры, истории, принципов. Отсутствие принципов как главный принцип творческого процесса - вот формула "Шарли Эбдо". И, странным образом, перенимаемый нашей культурной интеллигенцией принцип вести дискуссию о том, что есть культура. В том числе и на сцене таганрогского театра им. Чехова.
Известный культуролог Юрий Михайлович Лотман когда-то сказал: "Любая культура начинается с запрета. Нет ни одной культуры в которой было бы все дозволено. Но именно предел и делает человека человеком. С древнейших времен люди сами накладывают на себя ограничения, которые не позволяют им уничтожить друг друга, предотвращая тем самым угрозу уничтожения существования человечества. Первые запреты - запрет инцеста, ритуальные запреты. С развитием общества все более усложнялись и системы ограничений. Постепенно вся жизнь человека стала подчинена многочисленным правилам."
Постмодернистская псевдокультура "Шарли Эбдо" имеет формулу "Никаких запретов", а значит, прежде всего, она работает на разрушение культуры.
И топтание Красного Знамени на сцене серьёзного театра под майданное улюлюкание, и запрет на осуждение такого поступка - серьёзный сдвиг нашего культурного дискурса в сторону "Шарли Эбдо", способный, в том числе, окончательно добить то, что осталось у нас от классического общества с его классической культурой, ценностями и запретами.
С нашей стороны можем сообщить, что мы называем и будем называть вещи своими именами. Пакость - пакостью. Мерзость - мерзостью. И постмодернизм в большом и малом - именно постмодернизмом, разрушающим всё оставшееся классическое содержание. Как когда-то советовал Конфуций раздробленному в то время Китаю: "Называть вещи своими именами и выкликать их на всех базарах". И Китаю этот совет в своё время помог.