В результате цепи случайностей и казавшихся в своё время мелких незначительных уступок, Россия не только не переварила за триста с лишним лет относительно небольшую прослойку запорожского казачества с его "вольностями" (при том, что ни самих казаков, ни условий для их существования на Украине нет уже более двухсот лет), но идея некоей "украинской" (южнорусской, малороссийской) особости проникла в среду самого русского народа, обосновывается учёными и политиками.
Смысл в исследовании проблемы рождения украинского сепаратизма, изучения её самых глубоких и неочевидных корней, есть лишь в одном случае - если применённые знания мы используем для окончательного решения данной проблемы, искоренения украинства, как проекта, враждебного русскости, навечно.
Первые шаги в этом направлении уже делаются. Новые территории входят в состав России как российские регионы, без каких-либо особых льгот и полномочий. Главное не сбиться с этого пути, а то ведь у нас до сих пор есть достаточно влиятельное проукраинское лобби, считающее и доказывающее, что хоть какую-то Украину, хоть на каких-то территориях надо сохранить.
Украины не может быть никакой. Даже в Галиции, где действительно за более, чем шестьсот лет отдельного существования сформировалась иная, нерусская, нация (весьма малочисленная, неустойчивая и химерическая, так что даже галичан, воссоединённых с остальной Россией, вполне можно вернуть в русскость за 50-60 лет системной работы, причём без всякого насилия, естественным ходом событий - К.Б.). Пусть будут галичане (пока, до времени - К.Б.), поляки, румыны, венгры, кто угодно, но не украинцы. Украинцы - альтернативный русским вариант развития русской нации, до сих пор украинство сражается с русскостью за "польские вольности", за "европейский выбор". Оно никогда не успокоится, не искоренив русскость (как альтернативный и более успешный вариант национально-государственного развития), а значит в интересах нашей безопасности должно быть полностью искоренено.
Сам факт принятия в 1654 году в Россию отдельной Гетманщины, на условиях выжатой Хмельницким из польского короля автономии, а не всеобъемлющего восстановления власти православного царя над русским православным народом был политической ошибкой, которую в тех условиях русское правительство не могло осознать. С высоты исторического опыта можем сказать, что лучше бы было подождать, пока "автономисты" под польскими саблями умерят гордыню и согласятся на обычное подданство.