Протоиерей Аркадий Шатов об опыте построения и сохранения семьи
Слушать
Людмила Зотова: Дорогие друзья, здравствуйте! У микрофона Людмила Зотова. Сегодня в гостях у программы «Семья» председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению протоиерей Аркадий Шатов. Здравствуйте, отец Аркадий!
Протоиерей Аркадий Шатов: Здравствуйте, дорогие друзья!
Л.Зотова: Отец Аркадий, так как наша передача касается семьи, мой первый вопрос к Вам: как Вы видите положение семьи, состояние семьи в современном мире, в нашей стране. Как Вы считаете, семья у нас благополучный институт или, наоборот, совершенно безнадежный?
Прот.А.Шатов: Мне кажется, что семья, конечно, в нашей стране разрушается. И все это видят, все это замечают. А разрушается потому, что иссякает любовь, которая, конечно, должна соединять людей воедино, соединять их в семьи, в государство, соединять дружбой, соединять заботой друг о друге. И так как этого нет, то, конечно, мы видим, как разрушается семья.
Л.Зотова: Как Вы считаете, какие наиболее часто встречающиеся причины приводят к развалу семьи в нашей стране? Какие проблемы у людей мешают им сохранить семью? Вот Вы сказали: иссякает любовь. Но можно что-то более конкретно сказать?
Прот.А.Шатов: Я думаю, что поводов к разрушению семьи много, и они очень разные: бывает жена виновата, бывает муж виноват, но чаще - оба виноваты, конечно. Бывают, что какие-то недостатки мужа являются препятствием, или недостатки жены. Но причина, конечно, одна: люди забывают о том, для чего они созданы Богом, забывают о том, для чего они живут на земле. А без Бога ничего построить невозможно. И без Христа нельзя построить семейную жизнь. И если она была раньше, в XIX веке, в XVIII веке; если она была в тех государствах, где люди не знали Христа, эта семейная жизнь была основана на каких-то природных основаниях, на каких-то традициях, обычаях, которых у нас сейчас, конечно, нет; они были разрушены за семьдесят лет безбожного периода нашей истории. И поэтому, конечно, единственное, на что можно опереться, это на веру во Христа. А этой веры у большинства наших сограждан, к сожалению, нет.
Л.Зотова: Отец Аркадий, часто мы говорим, что потеряли семейные традиции, потеряли семейные ценности. Но когда спрашиваешь конкретно, что же из ценностей мы потеряли и какие именно традиции мы потеряли, то редко кто может назвать их. Могли бы Вы сказать, чего из этого утерянного нам не хватает сегодня больше всего?
Прот.А.Шатов: Нам не хватает не каких-то внешних обычаев, не каких-то установившихся церемоний, не традиций не хватает, а не хватает живого общения со Христом, не хватает живой веры в Бога. И без этой веры, конечно, возродить какие-то традиции, установить какие-то законы, которые помогли бы сохранить семью, наверное, не получится, потому что жизнь, все-таки, строится наша не на законах, не на традициях, не на каких-то других внешних основаниях, а может быть построена только на вере во Христа, во Христа-Богочеловека, Который пришел на землю для того, чтобы спасти нас от развала, от разводов, спасти нас от зла, спасти от зла внутреннего и внешнего, и помочь нам обрести вновь ту любовь, которая была в раю, ту любовь, которой живут святые, ту любовь, которая есть Сам Бог.
Л.Зотова: Спасибо. Отец Аркадий, обычно гости нашей студии рассказывают о своей семейной жизни. Мы были бы очень благодарны, если бы Вы рассказали нам о своей семье. Вот мой первый вопрос, касающийся Вашей семьи: с чего началась Ваша семейная жизнь - если можно, с самого начала? Ваша встреча с Вашей будущей супругой, почему Вы выбрали именно этого человека в спутники жизни?
Прот.А.Шатов: Вся моя жизнь - я не могу обо всем рассказать, мне стыдно рассказывать о своем прошлом, о своих грехах, конечно, да и неудобно, наверное, это делать в эфире. Я думаю, что на Страшном Суде Вы все узнаете, и многое про меня узнаете, что я скрываю тщательно. Но вся моя жизнь, все-таки, она была безобразна, и неустроена, и направлена не туда, куда нужно. И если бы не Господь, если бы Он не остановил меня в этом моем медленном падении… Детство был радостный период в моей жизни, хотя родители были неверующие, но все-таки они дали мне любовь и научили меня любить. И детство было радостным, счастливым началом моей жизни. А потом жизнь изменилась, и я стал разочаровываться в тех идеалах, которые были тогда. И это касается не только, конечно, каких-то идеалов, касающихся искусства, науки, чего-то другого, каких-то общественных идеалов, идеалов коммунистических, которые тогда были. Но это касается и семьи, конечно, тоже, потому что моя семья начиналась совершенно неправильно, совершенно неверно; совершенно не те мотивы были у меня, когда я вступал в брак. Я боюсь рассказывать подробно об этом, чтобы кого-нибудь не искусить, не соблазнить. Но в брак я вступил вовсе даже не по любви и вовсе не потому, что хотел создать счастливую семью. Были какие-то другие причины для этого брака. Сам я был человеком абсолютно неверующим, убежденным атеистом. Моя жена тоже была некрещеная, и я был тоже некрещеным. И жена тоже была совершенным атеистом, и она была совсем, как говорят, «не в моем вкусе». И я себе всегда жену представлял совсем по-другому; идеал, так сказать, жены, невесты был у меня совершенно другой. И наша совместная жизнь началась совершенно по каким-то иным причинам. И вот, когда мы уже стали жить вместе, мы даже развелись один раз с ней, потом снова, правда, расписались, но был и такой момент в нашей жизни. И, конечно, терпеть друг друга мы не могли и не хотели. Это просто был какой-то эпизод в нашей жизни. И вот как раз в это время я уверовал в Бога. Я узнал, что есть Бог, узнал, что Христос - Богочеловек, пришедший в мир нас спасти; поверил в это. Принял святое крещение. Моя жена не сразу последовала за мной. Она считала, что я сошел с ума. Нашу первую дочь она позволила крестить, но не разрешала носить ее в церковь, ругала меня. Были у нас такие, смешные сейчас, эпизоды, когда я, будучи неофитом, стремился свою старшую дочь почаще водить в церковь. Мы жили в трех троллейбусных остановках от Елоховского собора, время на прогулку отводилось не очень большое, и я бегом с коляской бежал в собор, чтобы приложить ее ко всем иконам, к мощам. И однажды моя жена увидела, что я не гуляю по скверикам со своей дочерью, а бегу с коляской в сторону собора. И она поняла, куда я направлял свой путь, и устроила мне скандал. Вот так продолжалось какое-то время, но все-таки Господь призвал к вере и мою жену. И, конечно, как она рассказывала потом, поворотным пунктом в ее жизни от неверия к вере было то, что появилась наша первая дочь, появилась жизнь как бы из ничего, появился новый человек. И ее это очень поразило - чудо рождения новой жизни. И если я поверил в Бога, потому что увидел всю неправильность своей жизни, то она уверовала, потому что увидела радость появившейся новой жизни. И тогда поверила в Бога. И еще одна характерная мелочь была: когда мы окрестили свою дочь, жена была еще некрещеной и неверующей. И она вдруг почувствовала, что запах святого мирра, которым была помазана моя дочь - ее крестили дома - это запах почему-то ее раздражает, почему-то вызывает у нее какую-то злобу, ненависть. И она почувствовала, что запах-то приятный, но ей все равно не по себе. И она поняла, что действует какая-то все-таки злая сила в ней самой. И это тоже было одним из тех моментов, которые привел ее ко крещению. И вот крестилась моя жена. Мы с ней повенчались. После этого один старец, отец Таврион, благословил меня поступать в семинарию, готовиться к принятию священства. А моя жена говорила, что ее никто не спрашивал, будет ли она матушкой, и она совсем не хотела быть женой священника. Но впоследствии она в Бога поверила. Она прожила после крещения не так долго, она заболела раком. У нас появилось еще три дочери, а жена умерла. Но, когда она умирала, она была в большей степени матушкой, чем я батюшка. На ее отпевание собралось много священников, хотя тогда это было не очень принято. И старец, отец Павел Троицкий, когда я получил больничный храм, писал мне в письмах, что это все за тебя ходатайствует твоя матушка. И она, когда умирала, то говорила, что если я умру, то храм больничный нам отдадут. И когда мы старались, чтобы нам отдали больничный храм в Первой Градской больнице в Москве, то, наверное, это произошло по ее молитвам. Так что моя жизнь состоялась только благодаря тому, что мы оба пришли к Богу, только потому, что мы соединились во Христе. И, конечно, я себе представить не могу, как бы сложилась моя судьба, если бы не это, и какая бы другая у меня была бы жена, потому что, конечно, я ее полюбил, и очень рад, что у меня четыре дочери есть, они мне ее напоминают и очень любят ее. У троих моих дочерей есть тоже дочери, они назвали их в честь мамы - Соня. Так у меня есть внучки Сонечки. И четвертая дочка, если у нее родится девочка (пока у нее родился мальчик), тоже назовет ее, конечно, Соней в память о своей маме. И, конечно, вот это присутствие Христа преобразило, изменило, исправило все то плохое, что было во мне, в моей жене. Изменило нас и явило нам какой-то иной образ бытия. Так что это было главным в нашей семейной жизни.
Л.Зотова: Отец Аркадий, Вы остались один с Вашими четырьмя дочерьми. Как Вам далось воспитание Ваших дочерей? Это будет полезно услышать нашим родителям, особенно отцам. Вы совмещали в себе впоследствии роль не только отца, но и как-то материнскую любовь Вы должны были компенсировать, наверное? Как у Вас это получалось?
Прот.А.Шатов: Теперь я вижу, что я делал очень много ошибок. Мои дочери мне тоже иногда говорят, что я делал ошибки в воспитании. Мне это бывает очень больно слушать. Например, одну из дочерей я наказывал, и достаточно строго. И когда она у меня просила прощения, я ей говорил: я тебя, конечно, прощаю, но наказать тебя я должен. И клал ее на лавку в коридоре, и применял к ней, так сказать, физические меры воздействия. Теперь я понимаю, что, конечно, делал это зря. Но со временем приобретался какой-то опыт, и я очень жалею, что очень мало времени уделял своим дочерям, хотя мы с ними иногда гуляли, чем-то вместе занимались, я читал им книги, конечно, вечерами - они это помнят очень хорошо, очень это ценят. И они говорят, что у них было счастливое детство. Но, конечно, главную роль в воспитании детей сыграла моя жена. Она была достаточно строгой, очень требовательной, она была замечательным психологом и она очень верила в Бога. Например, когда она умирала, она не боялась смерти. У нее была очень сильная вера во Христа, и об этом тоже писал старец в письмах мне, что она за короткое время все-таки прошла очень длинный путь от абсолютного неверия, отрицания Бога. Она по профессии была театральным режиссером, можно себе представить, что это за область жизни человеческой. И вот она стала матушкой, воспитала дочерей, очень многих людей привела к Богу, например, тех студентов, которые занимались в ее театральном кружке, очень многих она обратила к вере. И когда она умирала, она не боялась смерти. Она боялась страданий, но Господь был милостив к ней, и тяжело ей было только последние день или два. Нужно было доставать где-то наркотики, чтобы как-то снять боль. А так она умирала в сознании, вернее, незадолго до того, как умерла, была в сознании, причастилась Святых Христовых Таин. И перед смертью у нее спрашивали другие женщины: Соня, а на кого ты дочек-то оставляешь? И она совершенно спокойно, с твердой верой говорила: я оставляю их на попечение Божией Матери. И, конечно, эта ее вера и молитва за дочерей, они помогли нашим дочкам все-таки вырасти достаточно хорошими, как мне кажется, людьми. Все четверо сейчас вышли замуж, хотя в наше время найти девушке жениха не так уж бывает легко. У троих из них мужья священники, у четвертой муж - детский врач. Сейчас у меня одиннадцать внуков. Дочери мои пережили многие трудности в жизни; у двух из них умерли младенцы после рождения, мы успели их покрестить; у них была сердечная патология - два внука и одна внучка у меня прожили всего несколько дней. Но дочери это пережили. И, мне кажется, они очень хорошие люди, но, конечно, это заслуга матушки, потому что она своими молитвами после смерти все-таки помогла им; ее вера в заступничество Божией Матери помогла. Но кроме того, когда она их воспитывала, она была к ним достаточно строгой. Она их любила, но все-таки строгость была. И вот сейчас очень часто дети ко мне приходят на исповедь и говорят: я ругался с мамой. Моя жена - чтобы дети поругались с мамой, это просто было невозможно представить себе! Она воспитывала в них уважение ко мне, и всегда лучший кусок за столом предназначался папе. Сначала папе, потом всем остальным. Она воспитывала уважение ко мне. И они меня очень уважали: когда они, например, о чем-то беседовали, и нужно было что-то рассказать друг другу, они иногда обманывали друг друга, но если они говорили: «я говорю как перед папой», то это означало, что они говорят правду. Правда, потом они придумали такой способ: после «папы» прибавляли «Римским». И тогда дозволялось обмануть. Они говорили: «я говорю как перед папой» (а про себя говорили «Римским»), и после этого могли сказать какую-то неправду. Но, в общем, они ко мне всегда относились хорошо; и сейчас они очень любят меня, очень печалятся, когда меня нет дома, заботятся обо мне замечательно. Но все это, как мне кажется, тоже вложила в них моя жена.
Л.Зотова: А какого возраста были девочки, когда Ваша жена перешла в другой мир?
Прот.А.Шатов: Младшей было шесть лет, и, конечно, с ней были самые большие трудности, потому что в шесть лет пережить смерть мамы… Когда жене делали первую операцию, и мамы долго не было дома, ей делали две или три операции, то моя младшая дочь была совсем маленькая, и она начала заикаться. И когда мама вернулась домой, она ее не узнала, потому что мамы долго не было, и с трепетом спросила: а правда, ты моя мама? До слез трудно было это слушать, но как-то, слава Богу, пока все хорошо. И я надеюсь, что и дальше будет хорошо, потому что все-таки моя жена сумела вложить в них веру. Она не заставляла их молиться, не заставляла их ходить в храм, как-то мы старались сделать это для них радостным. И когда я приходил с ними в храм, я приходил ненадолго и старался помочь им в храме: рассказывал про иконы, старался сделать этот день радостным для них. Например, когда они с моей женой шли в храм на всенощную, на долгую всенощную, которую не могли, конечно, всю выстаивать, они выходили из храма, играли на детской площадке. А после Литургии они обязательно ходили в магазин, жена им покупала что-нибудь вкусное - блинчики с мясом, которые они очень любили. И для них все это было праздником. И поэтому таких проблем с потерей веры, с отходом от Церкви у меня с ними, слава Богу, не было. Были, конечно, разные искушения, разные трудности, и не так все, конечно, было легко, но все-таки главное было сделано. И тут, как мне кажется, важна строгость, которая есть проявление любви. Если строгость - не просто раздражение, не просто грубость, не просто плохое настроение, если строгость - это проявление любви, то это, конечно, даст свои плоды. Я помню, моя дочка рассказывала мне, а сам я об этом эпизоде забыл: как однажды она шла в храм, и мама ей велела надеть одно платье. А моя дочь хотела надеть другое. И дочь моя настояла все-таки на своем. Когда она пришла в храм, она исповедалась у меня, других не было, мы жили в деревне тогда, и она мне рассказала этот эпизод. И я ей сказал: иди и переоденься то платье, в которое сказала тебе мама. Она пошла и переоделась. Казалось бы, такая мелочь, но все-таки дети должны быть послушными, и надо их обязательно научить послушанию, пока они маленькие. А в дальнейшем воспитывать в них уважение к родителям; мать должна заботиться о том, чтобы они уважали отца; отец должен заботиться о том, чтобы они любили мать. Моя жена очень хорошо умела с ними играть. Когда мы жили в деревне, все соседские дети собирались у нас, и она с ними играла, как сейчас говорят, в какие-нибудь ролевые игры. Устраивала какую-нибудь игру, кто-то из них был контрразведкой, кто-то был шпионами. И они играли очень увлеченно, они всегда очень хотели играть с моей женой. На праздники ставили с ними обязательно спектакли, балеты; в них участвовали и наши соседи. И праздники всегда были очень радостные для наших детей. Они очень любили с мамой общаться. Мы часто вспоминаем, как они сидели с мамой и играли с ней в то, что они выросли, приехали к ней ее навестить, и каждая из них рассказывала, кто у нее муж. У кого-то был муж дипломат, у кого-то пьяница-шофер почему-то, я помню, у кого-то еще кто-нибудь. И вот они рассказывали, что у них происходит, им звонили мужья, они по телефону им что-то отвечали. Получилось в жизни не так, как они рассказывали; у них мужья замечательные, я их очень люблю. У меня четыре зятя, замечательные. И я думаю, что забота о детях, игра с ними, понимание их - все это, конечно, помогло дочерям вырасти хорошими людьми.
Л.Зотова: Отец Аркадий, веяния современного мира, наверное, приводят к тому, что между родителями и детьми сейчас устанавливаются партнерские отношения. То есть часто дистанции не бывает в семье - может быть, поэтому, как Вы говорите, дети могут грубить родителям, потому что дистанция стирается. Все-таки Вы считаете, что родители должны стоять выше детей? Не должно быть партнерства?
Прот.А.Шатов: Конечно. Вот, Вы знаете, одна из моих дочерей… Есть такое Прощеное воскресенье. Мы вечером приходим домой, и в храме просим прощения друг у друга, а я иногда вечером дома просил прощения у своих дочерей. И моя дочь мне говорила: ты - папа, ты не должен у меня просить прощения. То есть вот это понимание того, что папа и мама - это все-таки не ровня, это существа, которые как-то выше тебя, которых ты, конечно, должен любить, но должен и уважать, и слушаться обязательно, и что для них другие правила позволены - совсем не те, что для тебя. И ты себя не должен с ними равнять. И это очень важно ребенку не объяснить словами, а внушить самим образом жизни семьи.
Л.Зотова: Отец Аркадий, проблема подросткового возраста часто волнует родителей. Как Вы считаете, какие проблемы в современном мире типичны для детей-подростков, и как с ними справляться? Что бы Вы могли сказать и из своего опыта, и из опыта Ваших прихожан?
Прот.А.Шатов: У нас дома не было телевизора. Отец Павел, такой замечательный старец, который руководил жизнью нас и наших детей, он писал, что все-таки телевизор дома для детей не нужен. И если есть телевизор, и если даже его смотрят ограниченно, то все-таки многие дети мне очень часто на исповеди говорят, что они втайне от родителей смотрят фильмы какие-то или еще что-то. Поэтому телевизора у нас, конечно, не было. Конечно, дети прошли через какие-то увлечения. Но здесь очень важно родителям понять, что происходит, и пройти через все это вместе со своим ребенком. Не просто сказать: знаешь что, нельзя слушать рок, нельзя слушать рэп или еще что-то такое. А послушать самим и объяснить им, почему это нельзя слушать, показать им, почему нельзя. Иногда можно что-то высмеять; иногда нужно к чему-то отнестись серьезно; а что-то можно похвалить. Скажем, есть у нас какие-то рок-ансамбли, русский рок, где слова, в общем, хорошие бывают и исполнены какого-то смысла. Во всяком случае нужно с пониманием к этому относиться, и заново это пережить для себя. Не просто отбросить, а войти в это вместе с детьми. Посмотреть вместе с ними фильм, который их интересует, или который все смотрят. Погрузиться в Интернет и объяснить, что там плохое, а что хорошее, объяснить всю опасность этой интернетовской жизни. Может быть, сделать вместе с детьми страничку в «Одноклассниках» или «В контакте». Я знаю родителей, которые это делают вместе со своими детьми. А можно снять фильм какой-то, если детей это интересует, и поместить его на страничку. Помочь им отобрать фотографии какие-то красивые. И таким образом воспитывать в них эстетическое какое-то чувство, с ними вместе обсуждать книги, которые они читают. Конечно, нужно начинать читать в детстве обязательно, нельзя терять времени, потому что в подростковом возрасте нарушается доверие между родителями и детьми. У нас тоже такое было, и бывали всякие такие случаи, но надо помнить, что подростковый возраст - это только период, который обязательно пройдет. И нужно пройти его постараться с наименьшими потерями. Нужно верить в то добро, которое есть в ребенке, молиться о нем обязательно, не отдаляться от него, не терять с ним контакт. Что бы ребенок ни сделал, совсем вычеркнуть его из своей жизни, или так повести себя, чтобы отношения прервались, ни в коем случае нельзя! Нужно, чтобы сохранялась любовь; что бы ни было, нужно всегда подойти, может быть, вечером присесть рядом с ним, погладить по головке, сказать, что я тебя люблю, поговорить с ним обязательно. Иначе все может кончиться, конечно, трагедией. Если ребенок увидит, что родители отвернулись от него, он будет искать радости и утешения где-то на стороне, на улице, со своими сверстниками. И что еще важно - помочь детям найти друзей. В подростковом возрасте родители отходят на второй план, и очень важно, чтобы были хорошие друзья. Очень важно, чтобы в начальной школе была хорошая учительница. В средней школе - чтобы вся атмосфера школы была хорошей. И очень важно, чтобы были друзья. У моих дочерей, слава Богу, были очень хорошие друзья, очень хорошие подруги. Это были девочки, которые исповедались у одного священника; девочки, которые ходили с ними в одну школу. С моей старшей дочерью ее подруга поступила вместе в медицинский институт, закончила его. И если бы не она, наверное, моей дочери было бы там сложно в компании молодых людей, девушек, которые курят, ведут себя не очень прилично. И это очень важно - когда рядом есть друг и единомышленник. Но самое главное, конечно, самое главное - чтобы у детей был духовник, хороший духовник, не формально относящийся к ним. И поскольку у моих дочерей был духовником отец Владимир Воробьев, которого очень почитает наша семья, я сам у него исповедуюсь, это, конечно, во многом определило то, что они остались в Церкви. Это очень важно. Иногда детям разрешают исповедаться у разных священников - на мой взгляд, это совершенно неправильно. И, конечно, надо найти духовника, и с духовником обязательно советоваться, просить молитв о детях, чтобы он знал все их проблемы. Иногда в подростковом возрасте теряется связь с родителями, как у меня было с некоторыми из моих дочерей, но сохраняется связь с духовником. Потому что родителей боятся, начинают как-то от них отчуждаться, но если есть хороший духовник, все-таки сохраняется какая-то связь.
Л.Зотова: То есть есть авторитетный взрослый для них…
Прот.А.Шатов: Да, есть авторитетный взрослый, на чье мнение можно сослаться. Конечно, не нужно этим манипулировать, не нужно использовать исповедь как какое-то воспитательное средство, но нужно обязательно эту связь укреплять, поддерживать. Отца Владимира мы действительно очень любим, почитаем его, относимся к нему с большим уважением. И если это есть у родителей, если у отца и матери в этом вопросе единство, то тогда, конечно, и дети будут воспитаны в глубоком уважении и послушании к своему духовнику.
Л.Зотова: Мы сейчас на улицах часто можем встретить подростков в совершенно невероятных нарядах. Наверное, они ищут себя, и своей одеждой пытаются выразить протест своим родителям, показать себя более взрослыми, делают то, что называется пирсингом - прокалывают себе лицо, и так далее. Как родителям реагировать на это? Можно ли сказать, что это допустимо?
Прот.А.Шатов: Знаете, я в своей жизни многое попробовал, у меня много было различных увлечений, каких-то грехов, но я, например, никогда не пробовал наркотики - потому что мне в детстве как-то внушили каким-то образом, что если ты попробуешь когда-нибудь, ты потом от этого не избавишься никогда. Если ребенку в детстве рассказать про пирсинг, что может быть, если ты вставил себе кольцо какое-нибудь или еще что-то, а у нас об этом замечательно рассказывают врачи, скажем, в училище сестер милосердия, нашим девочкам, которые там учатся, рассказывают о последствиях этого пирсинга, что бывает - ампутации, нагноения или еще что-то. Я думаю, после этого ребенок не станет этого делать. Если, как отец Владимир в начальной школе беседует с детьми и говорит: ну дети, кто из вас будет курить, кто что? Кто хочет, чтобы у него были желтые зубы, чтобы слюна текла изо рта, чтобы умереть от рака, кто хочет курить? И дальше эту тему развивает - и у детей возникает какой-то иммунитет против этого. И мне кажется, что об этом - осторожно, - но все-таки нужно детям говорить. Мы думаем, что если ребенок церковный, православный, то можно с ним не говорить ни о наркотиках, ни об абортах, ни о пирсинге, скажем. На самом деле нет; на самом деле, если мы об этом не говорим, то ребенок, вырастая, видит это явление совсем не так, как видим его мы. Оно кажется ему привлекательным, соблазнительным; друзья это делают, все это делают, - а почему я не могу это попробовать. Надо обязательно воспитать устойчивое отвращение ко греху, ко злу. И любовь к детям должна у родителей соединяться с ненавистью ко греху. Надо любить детей, любить так, чтобы быть готовым пожертвовать ради них своей жизнью. И нужно обязательно ненавидеть грех. И здесь нужно быть очень строгими.
Л.Зотова: Отец Аркадий, вот дети взрослеют. Наступает такой период, когда мы понимаем, что наши дети стали взрослыми. Проблемы взрослых детей, опять же, в современном мире - это инфантильность, незрелость. Как Вы считаете, как воспитать человека зрелого, ответственного? Дайте совет нашим родителям, как суметь выпустить ребенка в эту жизнь, полную опасностей, полную непредвиденных обстоятельств? Как Вы выпускали своих детей во взрослую жизнь?
Прот.А.Шатов: Я не знаю, насколько я их выпустил во взрослую жизнь. Наверное, они до сих пор как-то… Мы сохраняем с ними общение, они спрашивают меня о чем-то, и нельзя сказать, чтобы они были совсем самостоятельными. Такой вопрос перед нами как-то не стоит. Но, наверное, человек должен уметь пользоваться своей свободой. Нужно с уважением относиться к свободе другого человека и даже к свободе ребенка. И если так воспитывать, что нужно понимать, что дети с нами до какого-то времени, какое-то время мы имеем над ними власть, мы имеем возможность влиять на их выбор. Но нужно быть готовыми к тому, что когда-то они будут свободными. Нужно только к этой свободе подготовить ребенка. Мне кажется, это очень важно.
Л.Зотова: А как Вы готовили своих детей к свободе?
Прот.А.Шатов: Мы всегда относились к ним уважительно, всегда уважали их выбор и давали возможность выбрать то, что им интересно. И старались помочь им.
Л.Зотова: А как Ваши дети выбирали спутников жизни? Советовались ли они с Вами? Просили ли они благословения на брак?
Прот.А.Шатов: Конечно, они просили благословения. Вот в этом вопросе, конечно, помог им духовник. У каждой из них отношения с будущим мужем складывались по-разному. Но я, правда, тоже об этом заботился. Когда мои дочери выросли, я понял, что надо искать женихов. И я устроил миссионерский поход на байдарках в другую область, в другом месте. И целью этого похода было не столько просвещать население, хотя и это тоже у нас получилось, сколько соединить молодежь и помочь им вместе побыть, познакомиться. И надо сказать, что эта моя затея увенчалась успехом. Двое из молодых людей, которые были в этом походе, оказались потом женихами моих дочерей. В этот поход тогда нас поехало 23 человека; поехала одна супружеская пара и я, а двадцать было незамужних и неженатых юношей и девушек. И только одна (кстати говоря, она родилась в Петербурге) до сих пор не вышла замуж. Все остальные нашли себе мужей, жен и счастливо живут. Поэтому, конечно, об этом нужно заботиться, думать, где можно познакомиться молодым людям. На мой взгляд, если они вместе делают какое-то дело, находятся вместе в каких-то экстремальных условиях - в походах, скажем, - это позволяет им лучше друг друга узнать. Одно дело - познакомиться на танцах, где все стараются выглядеть хорошо и привлекательно; другое дело в походе, где нужно мыть посуду, убирать, работать; где могут быть какие-то опасности - вот у нас собака покусала одного из наших участников, бык какой-то бежал по лугу… Это совсем другое дело, и человек виден совершенно с другой стороны. И, мне кажется, в этих условиях люди лучше друг друга узнают и становятся друг другу ближе. Но, конечно, главным здесь был духовник, отец Владимир, который одну из дочерей благословил и познакомил с юношей, который ее полюбил. Другую дочь полюбил один молодой человек, который ходил в наш храм, любил ее долго, несколько лет, пока они не выросли. Потом признался в этой любви, и она дала согласие. Третью дочь тоже один человек из нашего прихода взял замуж - тоже духовник благословил. А четвертую духовник очень долго не благословлял, несколько лет, года четыре, потому что они оба были такие немного горячие, и слава Богу, что прошло это время, они теперь стали спокойнее намного, и сейчас живут счастливо. Так что здесь очень большая роль духовника была. Наверное, и мама тоже молилась. Потому что мы всегда к маме ездили на могилку и молились о том, чтобы она помогла в трудные такие моменты, я всегда к ней обращался мысленно, просил ее помощи.
Л.Зотова: То есть молитва ее ощущается, поддержка молитвенная…
Прот.А.Шатов: Да. Конечно. Л.Зотова: Отец Аркадий, тем не менее в нашем мире очень много людей одиноких, причем таких людей, которые не могут найти себе пару, чтобы построить собственную семью. Это первый вид одиночества. Второй вид одиночества - когда люди уже стареют и становятся ненужными своим детям, и тоже ощущают это тяжелое чувство одиночества. Вот что бы Вы могли сказать, как жить с этим чувством? Или надо что-то делать, чтобы преодолевать одиночество в своей жизни? Как поступать?
Прот.А.Шатов: На самом деле, конечно, человеку нужен Бог, чтобы преодолеть одиночество. Это чувство одиночества современного человека - это чувство, скорее всего, богооставленности, которую люди переживают. Об этом чувстве очень много пишут современные западные философы, об одиночестве. Раньше как-то об этом люди не писали. Раньше все-таки люди были ближе к Богу. Ведь Бог-то всегда, конечно, близок к нам. А сейчас из-за того, что мы от Бога отходим и о Боге забываем, это чувство очень мучает людей. И из-за того, что в душе такая сумятица, из-за того, что в душе нет удовлетворения, нет общения с Богом, люди ищут замену этому и думают найти замену в другом человеке. И очень часто разочаровываются, и оказывается, что другой человек не может удовлетворить эту жажду души обрести Бога. И поэтому, конечно, это одиночество такое, чувство одиночества не от того, что нет людей, а от того, что нет Бога в душе, мне кажется. Конечно, люди должны быть, и «нехорошо человеку быть одному», сказал Бог, когда Адам был в раю один. Но для того на землю и пришел Христос, чтобы восполнить одиночество всех и это одиночество как-то уничтожить. Потому что во Христе мы обретаем и Друга, и Жениха нашей души. Обретаем Того, Кто во всем нас понимает, Кто знает глубины нашего существа, и Кто нас любит, любит так, как нас никто не любит на земле. И вот общение со Христом, общение не просто какое-то мечтательное, не просто мысли о Христе, а общение реальное, в таинствах, общение в молитве, оно, мне кажется, помогает избежать этого одиночества. Конечно, можно служить Христу, помогая другим людям. Христос говорит, «все, что вы сделали одному из братьев Моих меньших, вы сделали Мне». Но здесь опять же, не я прошу, чтобы сделали для меня, не я ищу, что меня кто-то полюбит, не я ищу того, чтобы мне служили, а я хочу послужить другим, я хочу сделать что-то для другого. И вот это тоже, конечно, как-то помогает избежать этого чувства. Это чувство одиночества часто возникает у людей эгоцентричных, у людей, которые замкнуты на себе, у людей, которые хотят, чтобы их оценили, чтобы их полюбили, чтобы рядом с ними кто-то был. А нужно самим быть с кем-то рядом. Нужно учиться этому, и тогда, конечно, будет ответ от Бога, будет и радость, найдутся и близкие люди. Если человек живет эгоистично, живет для себя, то брак будет для него еще большей трагедией, чем одиночество. И поэтому, наверное, Господь таких людей не благословляет на брак, они остаются одинокими. А вот тех людей, которые умеют любить и готовы полюбить, у таких людей бывают счастливые семьи, и все бывает в семейной жизни хорошо.
Л.Зотова: Это касается и молодых людей, и пожилых людей, тех, которые остаются одни уже в позднем возрасте? То есть тоже - через Бога, через делание добра близким своим они могут избавиться от одиночества?
Прот.А.Шатов: Да, Вы знаете, у нас в Москве есть добровольцы, как и в Петербурге, которые ухаживают за одинокими людьми. И вот большинство из этих людей одиноких - это люди не просто люди с трудным характером, но часто такие пограничные люди, у которых психика уже изменена, и изменена из-за греха именно. Это люди неуживчивые, люди очень часто обидчивые, с которыми рядом трудно просто быть. И поэтому они часто остаются одни. А я знаю другой пример. У нас в одном приходе умирала женщина, очень хорошая, замечательная. Так за счастье почитали с ней рядом подежурить, побыть рядом с ней ночью, когда она лежала. Она страдала, умирала - так люди в очередь записывались, чтобы рядом с ней побыть! Если от человека исходит добро, радость, то он никогда не будет один. Я знаю многих людей, которые хотели бы быть одни, которым уже как-то, знаете, тяжело бывает от общения, а не получается этого.
продолжение в следующей записип