Марфушечка, тушечка
смешно было читать, как в драматических повествованиях взрослые употребляют слово "тушка" в отношении своего бренного тела.
И нет, это не аргумент - "тело в морге, а у меня тушка". Потому что если бы я предлагал называть тело трупом (или кадавром), то аналогия была бы уместна. А у тела этимология более размытая, чем у тушки, которая точно из гастронома.
Опять же, класический случай на моём старческом интернет-веку: графоманы и блоггеры не знают о словаре синонимов. Что мешает сказать - я обратил внимание на свою внешность, не был доволен своей фигурой, в зеркале показалось моё отражение, мой торс обтягивала футболка? - но нет, всюду пихают эту тушку!
Помню, в свое время любое пространство, которое герой проследует мимоходом, называлось "проход": так именовалась и расщелина в скале, и тропинка в лесу, и даже пролёт, внутренний двор, подземный тоннель.
Ну и оттенок значения нельзя обойти. Как у этого "кушать", приторно-слащавого, так и у "тушки", жеманно-кокетливого обозначения, чаще всего, обрюзгшего тела, есть свои поклонницы. Именно поклонницы, и очень характЕрного склада. Например, Лисси Муса очень любит "тушки".
Сейчас, правда, границы стыда нивеллированы, и для кого-то Лисси - сэкс-символ, но тогда её поклонник будет рад признаться, наверное, что любит губки пю (логично; их же строит кумир), а также потрясание воображаемыми изящными ручками, исполненное несколько отличающимися от идеала конечностями. И любит жабки, простите, жабо.
А для меня употреблять эту "тушку" (заранее умерщвленную?) - всё равно что говорить о себе "стерва". То есть гордиться тем, что ты падаль.