Елохово. Часть 2
Бауманская улица, вид в сторону улицы Радио (бывшей Вознесенской). Справа - усадьба Коробовых.
Переходим на южную сторону Спартаковской улицы...
Название переулка хранит память о местности Плетешки́, в которой не было ни одного прямого проезда. "Семь колен в Плетешко́вском проулке" - так о нём говорили: переулок петлял, повинуясь изгибам реки Чечёры. Потом реку убрали под землю, и переулок "выпрямился" - сегодня в нём всего два поворота.
Теремок грубоватых форм, в русском стиле - дом купца Емельянова (Спартаковская, 16). В основе здания - палаты XVII века, надстроенные в 1760-е годы двумя этажами.
Вид из двора.
В начале XX века в этом здании находилась иконописная школа старообрядцев (позже переведённая на территорию Рогожской общины). В центре двора стояла старообрядческая моленная, а в правой части дома (той, из которой растёт берёза - на фото ниже) была устроена гостиница для староверов, единственная в Москве. Ошибочно считать, что старообрядцы не селились в московских гостиницах из-за их иностранных названий ("Националь", "Метрополь") или из-за того, что не хотели жить рядом с "иноверцами". Гостиница на Покровской была скорее местом встреч староверов (приезжих и местных, богатых и бедных) в одном из самых староверческих районов Москвы, - здесь они обсуждали вопросы бытовой жизни своих общин, вели духовные беседы.
Кроме школы иконописцев и гостиницы, здесь действовал единственный в Москве, разрешённый полицией, зал для духовно-нравственных бесед, где старообрядцы вели полемику с "новообрядцами", оставаясь при этом "под присмотром" господствующей церкви (на другой стороне улицы возвышается Елоховский собор).
До 1917-го года палаты Емельянова были одним из центров старообрядческой жизни Москвы (особенное значение они имели для приезжих старообрядцев).
...сегодня бывшая гостиница для старообрядцев - это обыкновенный жилой дом.
В советское время, когда строили соседний дом (№18, справа), владение Емельянова безбожно укоротили.
Ирония судьбы: район Москвы, в котором в конце XVII века родился Пётр I, задумавший "прорубить окно в Европу", к началу XX века превратился в нечто прямо противоположное замыслам Петра - в старообрядческий район (хоть мы уже и говорили о том, что иным старообрядцам был вовсе не чужд "западный" образ мыслей).
Всё здесь как-то несуразно, запутано, перемешано. Спасибо ручьям, пусть и убранным в трубы более ста лет назад, однако же, наделившим редкостной кривизной окрестные переулки. Спасибо многочисленным реконструкциям, особенно советским, когда здесь было задумано сразу несколько новых, широких улиц, так и не проложенных - их намеченные "красные линии" можно проследить по местоположению многих зданий, построенных в 1930-е - 1960-е годы.
Подходим к очередной усадьбе - Коробовых...
Главный дом усадьбы Коробовых (Бауманская, 38), вид из двора.
"Дворовые" флигели, отделённые от главного дома асфальтовым двором. Дальний, немного выдающийся вперёд корпус (парковый павильон) соотносится с левым "уличным" флигелем (Бауманская, 36). Ближний, с дверью под козырьком (жилые покои хозяев) - с трельяжем (тремя центральными окнами) главного дома (бальная зала). Когда-то были ещё "дворовый" и "уличный" флигели справа от дома, но их снесли - на месте первого теперь жилой дом с отделением "Почты России" (№38 стр.2), на месте второго - сквер.
...построенной в конце XVIII века, предположительно, Матвеем Казаковым для Фёдора Леонтьевича Коробова, губернского предводителя дворянства. С улицы дом кажется "продуктом" Екатерины II, со стороны двора - иная декорация (вообще же реставраторы выявили в этой постройке много "слоёв" до-казаковского времени - белокаменные сводчатые подвалы, например, датируются эпохой Петра I). В сумерках вид ещё приятнее, чем днём - не так бьёт в глаза персиково-белый цвет. При первых владельцах парковый павильон (второй этаж его) стоял на колоннах, а внизу можно было прогуливаться, как по Камероновой галерее. Небольшой двор между павильоном и жилым корпусом (там, где сейчас кусты) занимали оранжереи, а позади усадьбы стягивался в сторону Плетешко́в и ручья Кукуй террасированный парк с прудами.
В конце XIX века усадьба, не раз менявшая владельцев (и давно утратившая и свой наборный паркет, и росписи залов - словом, все барские атрибуты), была куплена Николаем Карасёвым (тем самым, который построил звонницу и бани в Девкином переулке), открывшим здесь цинковальное производство. Казалось бы - усадьбе конец, но Карасёв оказался культурным человеком: своё предприятие он перевёл в Девкин переулок (туда, где жил сам), а усадебный дом 6-го июня 1899-го года (в 100-летний юбилей Пушкина) отдал (не подарил, а именно отдал в пользование) городу под библиотеку. Отсюда она переехала, тринадцать лет спустя (в 1912-ом, когда в доме Коробовых ей стало тесно), во дворец вице-губернатора Чонгина, где и находится до сих пор.
После того, как библиотека переехала в Богоявленский проезд, Карасёв на свои деньги обустроил в доме Коробовых амбулаторию, а флигели оставил за собой - до самого 1917-го года в одном из них была устроена старообрядческая моленная, в другом - жильё для рабочих, в третьем - мастерская по формовке металла.
Главная память о Карасёве в этом владении - небольшая белая арка-ниша в нижней части "паркового павильона", под центральным окном - киот от иконы.
Ворота, соединяющие главный дом с левым "уличным" флигелем, надстроенным третьим этажом. Выход на Бауманскую улицу.
Все детали декора окон и стен дома Коробовых - не гипс, а резной белый камень.
Мы покидаем владение Коробовых/Карасёвых и через "триумфальные" ворота, обгоревшие ещё в 1812-ом году, выходим на Бауманскую улицу. Сегодня здесь нет ни старообрядцев, ни Немецкой слободы; вместо них - череда ярко освещённых магазинов, дореволюционный дом работы Шервуда, весь просевший, с красивой лепниной, звон трамваев, толпы людей...
На Бауманской всегда было интересно. В XVIII веке здесь стояли дворцы высшей аристократии, которая, вслед за императором, приезжавшим из Петербурга в Москву, в Лефортово, наводняла этот район (так продолжалось до конца 1840-х годов, когда в Кремле, по указу Николая I, был построен Большой Кремлёвский дворец). Именно русская знать и "подвинула" из Немецкой слободы иностранцев - последние могли селиться в Москве, где угодно, а царедворцы должны были жить там, где положено - поближе к императору.
В начале XX века в районе Немецкой улицы была сосредоточена масса фотографических заведений (до 1917-го года - почти триста пунктов проявки фотокарточек). Почему здесь? Лучшие химические лаборатории находились при Хлебной бирже, и московские фотографы этим пользовались. Выпечка хлеба и кондитерских изделий, фасовка чая и кофе, производство роговых пуговиц и гребёнок создавали здесь, все вместе, неповторимое смешение ароматов: ячменя и тмина, жареных кофейных зёрен, опалённой кости. При этом, надо заметить, всё производство было экологически чистым, без дыма и копоти.
И всюду сновали студенты и преподаватели Императорского Технического училища (ИМТУ, сегодня - МГТУ им. Баумана). Студенты, выходя из аудиторий, становились детьми: глупые шуточки, смешки, как на задней парте, - но стоило им вернуться на производство или подойти к чертёжному столу, как вновь они превращались в великих учёных. Что характерно, картина, описанная сто лет назад, справедлива для окрестностей Бауманской и сегодня.
Замечательные по сохранности белокаменные барельефы над окнами "уличного" фасада дома Коробовых.
Мы сворачиваем с Бауманской на московский "уникум" - улицу, которая, в силу своей ширины, имеет сразу два названия: одна сторона её (та, на которой мы) - улица Фридриха Энгельса, вторая (дальняя) - Ладожская - и идём к финальной точке на нашем маршруте...
...дому №3-5 стр.2 по улице Фридриха Энгельса.
Вид из двора.
Сложной конфигурации, облепленный трубами, с большими и маленькими окнами разных форм старинный дом, переменивший за последние триста лет массу владельцев. Но поскольку наша экскурсия посвящена началу XX века, то... в начале XX века в этом доме был трактир, в котором любили собираться студенты ИМТУ. Именно здесь, на этих встречах, зародилось Московское Политехническое общество, официально открытое в 1878-ом году, в Малом Харитоньевском переулке, выпускниками ИМТУ. Интересно, что общество не появилось бы без помощи... старообрядцев Рахмановых.
Рахмановы, торговавшие зерном и лесом, верно рассудили, что за технарями будущее, и помощь выпускникам ИМТУ на руку им же самим. Дело в том, что Кама и Волга (по которым доставлялись товары в Москву) в начале XX века стали мелеть - от Саратова, например, Волга отошла на шесть километров! Рахмановы понимали, какое значение для российской экономики имеют гидротехники, инженеры, строители - и помогали им встать на ноги. Они выкупили этот дом, открыли трактир во всех трёх его этажах (чтобы не только студенты, но и преподаватели могли поместиться) и назначили дешёвые цены за блюда.
Вот так под конец экскурсии мы и оказались там же, откуда и начинали - во владениях Рахмановых.
Двор для старообрядцев - символ семьи и общины. Во дворах, где мы побывали, живёт память о людях, определявших облик и ритм жизни района Елохово в начале XX века.
Толстенная, чуть выпуклая стена дома №3-5 - настоящая древность. На крыше - обшитые деревом мезонины.
Через Плетешки́ и междуречье Кукуя и Чечёры мы проплелись через старинный московский район - Елохово. На этом наша прогулка, как и дождь, закончилась...
Спасибо за внимание.