Моя жена Мария Петровская
Маша на площади Ветров перед МГУ в августе 2016-го года.
Господи, дай мне сил изменить то, что я могу изменить, терпения принять то, что я изменить не могу, и ума - чтобы отличить первое от второго...
...
Моя жена Мария Петровская - единственная в своём роде, рассказать о ней для меня - задача не из простых.
Для начала она - величайший в мире лентяй. Она может полдня лежать на диване, читая новости в интернете, а другие полдня ехать за какой-нибудь медицинской справкой, подтверждающей право на владение оружием, в какую-нибудь занюханную инстанцию, на другой конец Москвы, с тысячей пересадок на метро. И весь свой путь туда и обратно Маша снова будет читать - интернет, книжку, эмоции на лицах незнакомых людей. Маша много читает и хорошо разбирается в инстанциях (и чужих эмоциях) и непонятных справках, которые для меня лично - тёмный лес. Это качество в ней меня смешит и немного бесит. Я пока ещё не понимаю, зачем оно.
Когда Маша лежит на кровати и читает, она умеет делать это абсолютно неподвижно и неслышно. Замрёт в какой-нибудь странной, на первый взгляд совершенно неудобной позе - закинув ноги на стену или просто задрав их к потолку - и лежит так битый час, пролистывая новости на смартфоне и попутно отпуская едкие реплики в контакте, в конфе. В такие моменты я и не знаю, где она - там или здесь, и какой из миров ей ближе.
Как-то раз Ошо спросили, может ли просветление прийти к лентяю. Ошо ответил, что оно может прийти только к лентяю. Маша - замечательный непросветлённый лентяй, и я, вечно куда-то спешащий, бегущий, вечно к чему-то стремящийся, смотрю на неё и тихо завидую. Иногда.
В танцевальном лагере Herräng Dance Camp в Швеции, июль 2016-го.
На даче под Минском в августе. В волосах пепел.
Маша - противоречивое существо. С одной стороны, она не очень-то любит людей. Её вечно привлекают какие-то непривлекательные типы - выпивохи, тунеядцы, манерные выскочки и прочие маргинально-богемные элементы. Маша не стесняется в выражениях, когда рассказывает про людей. Они её редко радуют - чаще бесят. Детей, Маша считает, нужно бить. Правда, потом добавляет: "Про детей я шучу. Шучу зло. Потому что не люблю их. На самом деле бить детей ни в коем случае нельзя. Это вредно для их развития".
Маша очень резкая, не очень добрая, но очень отзывчивая, и если кто-то попал в беду или в затруднительное положение, она не пройдёт мимо. Качество, которого практически начисто лишён я. Я могу сколько угодно любить людей, считать их интересными и всё такое, но вот помогать им я не люблю - я предпочитаю заниматься самим собой.
Раз в Минске, в троллейбусе, поздно вечером, возвращаясь домой, мы встретили сгорбленную, немощную старушку, которая пыталась выяснить у окружающих пассажиров, как пройти в продуктовый магазин. Вечно эти старушки прутся куда-то на ночь глядя, теряются, и потом возись с ними... Вот Маша этим и занялась. Взяв старушку под руку, она помогла ей сойти с троллейбуса, вручила мне её сумку-тележку, и началось наше бесконечное, изнурительное, неторопливое шествие.
Для начала мы отвели старушку в магазин, где Маша эдак наверное с полчаса гуляла с ней, помогая выбрать масло, яйца и прочую неизвестно зачем вдруг среди ночи понадобившуюся фигню. Потом у старушки конечно же не оказалось с собой достаточно денег, и Маша отдала ей часть своих. К моменту, когда Маша со старушкой расплатились, наконец, с кассой, я был уже здорово зол на Машу и сидел рядом с сумкой-тележкой с отрешённым видом, ни слова не говоря.
На выходе из магазина Маша самым участливым тоном предложила мне пойти домой - мол, она сама справится, - но я не захотел бросать её ночью одну - Минск это, конечно, не Москва, гораздо безопаснее, но... Короче, мы пошли вместе. Старушка жила не слишком далеко от нашего дома, но и не так, чтобы очень близко. Шли мы где-то с полчаса. По дороге Маша и старушка общались, я же шёл далеко впереди, не имея никакого желания не то, что разговаривать с ними, но даже и слышать, о чём они говорят. Наконец, пришли. Старушка хотела отдать нам какие-то деньги и напоить чаем - от обоих предложений мы отказались, зато Маша спросила, в свою очередь, не хочет ли старушка, чтобы Маша как-нибудь к ней зашла и помогла чем-нибудь. Старушка на это ответила, что она завтра куда-то уезжает, но с удовольствием возьмёт номер телефона Маши. Маша дала свой номер... Долго ли, коротко ли, дверь за старушкой закрылась. Мы вышли из подъезда, и я прямо сказал Маше, что больше не хочу принимать участие в подобных прогулках. Маша на это ответила "понятно", и больше мы с ней не разговаривали до самого дома.
Как не взбесила меня Маша всей этой историей (а чем она, собственно, тебя так взбесила, спросите вы - а тем, что она помогла человеку так же легко и естественно, как я закрыл на него глаза), я в тот вечер в очередной раз отдал должное её красивому, редкому умению доводить маленькие дела до конца и делать это с каким-то скромным величием. Это было, пожалуй, лучшее из всего, что мы сделали за месяц нашего свадебного путешествия - помогли старушке, ничего больше. В конце концов я горько порадовался, что в тот вечер был рядом с Машей.
"Я совершенно бесполезна" - говорит Маша сама про себя с оттенком презрения - "я ничего не умею делать". Я не согласен с ней - на мой взгляд, она просто не любит ничего делать. Маша не бесполезна, а бездеятельна. Порой мне кажется, что она делает только самое важное (как даосский мистик). Порой - что занимается полной херней. На фото - пустой, не занятый ничем квадрат безмятежной зелёной травы. Немного похоже.
Равно как и этот ландшафт - Маша, когда у неё плохое настроение. С ним ничего нельзя сделать, нужно просто набраться терпения и подождать.
Ещё Маша умеет наводить панику и ощущение того, что всё, приехали, полный аллес капут. Порой мне кажется, что она боится всего на свете (авиаперелётов, безденежья, умереть во сне), но в то же самое время я отчётливо понимаю, что в бытовых вопросах она бесстрашнее меня. Маша не боится попадать в ситуации, связанные с человеческой агрессией (раз, например, она помогла человеку, на которого в электричке напали скинхеды), она, как мне кажется, не боится пострадать. Есть в ней что-то от смелого парня. Когда мы иной раз в шутку боремся, бывает, что Маша ни с того ни с сего начинает злиться и пытается побороть меня всерьёз. Кусает меня за палец. Меня это бесит.
Маша нетерпима к глупости и к плохой актёрской игре (не только в кино, но и в жизни). Хорошие актёры, напротив, её чаруют. Она обожает евреев - и любит слушать похабные песенки про них. Любит Ленина, советский авангард и 1920-е годы. Ей нравятся мужские ботинки, она любит одеваться, как цыганка - во всё яркое. Она любит Сербию и Грузию, Кустурицу и Бреговича (с оговорками), пиво и крепкий алкоголь, любит потусить по барам с хорошими подругами. Когда у Маши плохое настроение, в холодильнике скисает молоко, но и в этом есть свой шарм. Настроение у Маши меняется так же быстро, как погода над Балтикой. Мне бывает непросто за ней уследить.
Как-то раз Ошо попросили объяснить разницу между рационализацией и бредятиной. Ошо сказал, что по смыслу это одно и то же, только рационализация - безвкусное, мёртвое слово, а бредятина юно, живо и лягается. Бредятина - слово простых людей. Маша считает бредятиной всё, что когда-либо говорил Ошо (хотя она ни разу не читала, что он говорил), она не приемлет эзотерику и делает это по-настоящему, от души. Маша не будет ничего рационализировать. "Это бредятина, дерьмо собачье" - скажет она.
В некоторых вещах моя жена абсолютно категорична. У неё редко (гораздо реже, чем у меня) бывает пограничный взгляд на вещи. Хорошо или плохо, чёрное или белое, нет или да. Порой она напоминает мне ладью в шахматах, которая ходит только по прямой - никаких диагоналей и Г-образных прыжков. Зато она никогда не отчитывает меня за моих "тараканов" и не прикалывается над ними (по крайней мере вслух). Я могу сколько угодно протирать тряпочкой экран моего ноутбука (потому что меня бесит, когда на нём пыль) или наводить порядок в квартире - Маша мне и слова не скажет. Потому что она не любит убираться в квартире...
Стопроцентное старьё. Любуется "Москвичом" во дворе на улице Николая Коперника.
Конец лета в Москве - самое романтичное время.
Я не знаю, как закончить рассказ об этой девушке, которая по странному стечению обстоятельств стала моей спутницей и даже женой. Слова - бредятина, что будет дальше - покажет время. Августовский закат догорает, сквозь деревья давно уже ничего не видно, кроме оранжевых фонарей, в прохладном воздухе пахнет яблоками, и только два высоких дома прямо перед нашим балконом стоят, обнявшись, и...
Машуля, хорошо, что мы вместе.
Goran Bregovic - "Maki Maki"
https://myzuka.me/Song/1253313/Goran-Bregovic-Maki-Maki
На даче под Минском в августе, после Херанга.
Про Машу рассказал - расскажу и про себя немного. Текст написан в январе 2009-го года.
Меня занимает ум...
Прямо сейчас мой ум разорван на клочки. Миллион желаний теснятся внутри меня, сменяя одно другое. Мое сознание (осознание) подобно тонкому лучу. Желания влетают в свет этого луча и покидают его. Я увлекаюсь тем, что появляется в "поле зрения" сознания, но к этому моменту то, чем я увлёкся, покидает луч, и его место занимает что-то новое.
Это несложно назвать мучением, это одна из разновидностей ада - и ад исходит от ума. Страшный шторм на море, огромные ревущие водяные валы сталкиваются друг с другом, и сквозь всё это, сквозь водяную завесу, сияет солнце - примерно так я себя сейчас ощущаю.
Я не преувеличиваю, не приукрашиваю - именно в моменты наиболее хаотичной активности ума виден безмятежный центр, расходятся облака. Это как точка абсолютной неподвижности внутри смерча. И малейшее движение сносит тебя в вихрь, и даже одна мысль о том, чтобы остаться неподвижным - и ты в вихре, летишь кверху тормашками. Все чувства обостряются очень сильно, и сильнее всего - ощущение собственной беспомощности, ощущение беспомощной всесильности. Очень смешно!
Сами понимаете, в таком состоянии совершенно невозможно составлять текст для сайта НИИ, в котором я работаю...
Я люблю использовать собственный ум для достижения того, чего мне действительно хочется. Например, забраться на дом. Есть несколько путей - все зависит от того, что это за дом.
Проще всего, разумеется, ни у кого не спрашивать - залезть на крышу по пожарной лестнице или (если здание строится) прикинуться строителем, проникнуть на стройку и подняться наверх пешком. Это рискованно, и ум в таких ситуациях почти всегда только мешает, отвлекает. Он полезен в тех случаях, когда, скажем, требуется получить разрешение на доступ на крышу у официальных лиц. Нужно обзвонить много разных чиновников - от секретарши компании, которой принадлежит крыша, до диспетчера местного ЖЭКа.
Я удивительно бесполезен! И совсем недавно я стал осознавать, как же это замечательно! От меня никакой пользы - ни на работе, ни дома.
На работе я не хочу работать! Чтение книг про наследие мне не дается. Я только слушаю, как Марина Евгеньевна (моя начальница) работает то над одним, то над другим проектом - и развожу руками. Это не про меня. На работе я люблю пить чай с печеньем, разговаривать с разными людьми на разные темы. Люблю просто сидеть и слушать, о чем говорят научные сотрудники. Люблю осознавать, что работаю в двух минутах ходьбы от метро - можно сказать в центре города. Но в том, чего от меня здесь хотят, я не вижу никакого смысла для себя - и я ничего не делаю!
На мой взгляд, это - вершина разума. Полное отсутствие разума - оставаться на такой работе, ещё при том, что денег здесь почти не платят. Я до сих пор здесь из-за хорошего коллектива и из-за собственной инерции. И ещё я не люблю оставлять то, что начал. Может быть я смогу поймать здесь что-нибудь интересное, что-нибудь своё?
Пару дней назад я сказал Марине Евгеньевне, что думаю про собственную бесполезность. "От меня никакой пользы" - сказал я - "мне очень нравится идти вдоль реки, я готов отдаться этому тотально, но какой от этого прок?" Марина Евгеньевна заметила на это, что я близок восточным философам. Я, признаться, ненавижу философию - от неё ровно столько же толка, сколько от меня на этой работе - ноль!
Дома от меня сплошное расстройство. Я прожорлив, - при том, что не даю денег на еду (денег нету), и предпочитаю заниматься тем, чем мне хочется, вместо того, чтобы выполнять домашние дела. Я отлично понимаю, что неправ - нужно помогать родителям, которые уже немолоды. Я стараюсь помогать. Как умею. Из домашних дел, которые то и дело пытаются на меня взвалить: сходить в магазин, повесить белье, заложить посуду в машину. Частенько я косячу с выполнением всяких бытовых просьб - it's my style, baby. Мама то и дело говорит: "Что ни попроси - ничего ты не можешь сделать нормально". Что ж, это я, мама - не нужно рожать меня обратно. Я просто супер!
Комментарии моих друзей на эту исповедь.
Глеб Швецов: Я так и не понял, тебе нравится, когда "пользы ноль", или нет? Что-то в этом есть такое иррационально-приятное, да? И в философии оно тоже есть.
Никита Воронин: Ха. Последняя фраза, конечно...)))))
А человек должен стремиться к свободе, но никогда не будет полностью. Ну, почти никогда. Другое дело, что человеку и не стоит быть свободным (о свободе у тебя написано только в начале, дальше уже о несвободе, я думаю). Человека нужно ограничивать, только в таком случае он не стоит на месте. Имхо.
Увы, люди носят кандалы там, где они должны быть свободны, и развязны там, где им следовало бы знать меру.
Ёг Амрит: "Я удивительно бесполезен! И совсем недавно я стал осознавать, как же это замечательно! От меня никакой пользы - ни на работе, ни дома" - на этом месте я засмеялся: как здорово сознавать, что ты не один такой! Я всё-таки испытываю какое-то чувство вины от своей бесполезности, мля. Что ж, если работать, то над этим чувством, в первую очередь.
Кирилл Штанько: Как-то один парень в поезде сказал мне: "Я думаю, что такие люди, как ты, не нужны".
Про любовь ничего говорить не буду, но смех и танец способны спасти мир, им это под силу. Другое дело, что они могут существовать только в чистой среде, а чистая среда - её поискать бы внутри, да недосуг...
Я сейчас правда сижу перед компом с серьёзной, уставшей миной и не особо рад этому. В таком состоянии получается умничать, а не смеяться...
А ещё меня достала Ксюша Ленкова - и это тоже классно! Давайте все посмеемся над этим: какого хрена она вообще здесь делает? Кто её приглашал? Мне она не звонит и не спрашивает, можно ли прийти - заявляется, когда захочет, и своей компанией больно бьёт моё эго. Моё эго её, пожалуй, ненавидит. Но она тут, рядом - ей насрать на моё эго, а мне насрать на политкорректность.