Читатели, изучившие
лонг-лист "Русского Букера", уже заметили, что по меньшей мере две книги в списке вовсе не являются романами: "Каспийская книга" Голованова и старообрядческое житие Данилы Зайцева. Любопытно.
Во-первых, то, как жюри премии "Букер" понимало жанр романа - отдельная тема. Вспомним, что в 90-е существовало специфическое понятие "букеровский роман", или то, что Алексею Иванову не дали в свое время "Букера" как раз за "отсутствие признаков романа" в "Сердце Пармы".
Во-вторых, значение слова "роман" сегодня и без "Букера" очень расплывчато: и то роман, и это роман; отсюда появление романоидов и т.д. Понятно, что речь идет скорее о бытовом контексте употребления - но не в случае с "Букером", когда книги (в идеале) отбираются компетентными экспертами.
"Все что угодно, только не роман", - сказала как-то критик Елена Сафронова о "Горизонтальном положении" Данилова. Или - роман как все-что-угодно?