Секрет долголетия ракеты Р-12
Ракета Р-12 (8К63) продержалась на боевом дежурстве 29 лет - с 1960 по 1989. Для Холодной войны с характерным для того времени динамичным развитием военных технологий это немало. Более того, уничтожены Р-12 были в соответствии с Договором о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). То есть, теоретически они могли бы находиться на вооружении и дольше.
Ниже рассмотрим, какую роль играла эта ракета в РВСН СССР, и почему ее так долго не снимали с вооружения.
Основные тактико-технические характеристики Р-12 таковы:
Дальность пуска 2000 км, головная часть моноблочная, эквивалент 1 Мт, круговое вероятное отклонение 2 км, предельное отклонение 5 км. Основной вариант базирования - наземный групповой. Каждый дивизион с четырьмя пусковыми установками размещался в пределах одного охраняемого периметра. Нормативное время пуска из постоянной готовности - 3 часа 15 минут. Оно могло быть сокращено, однако все равно составляло не менее двух часов. В основном из-за того, что ракеты находились в хранилищах незаправленными, и перед стартом их, соответственно, нужно было заправить.
Ракету Р-12 на тележке тянут на старт (Источник фото)
Боевой пуск выглядел бы примерно следующим образом.
После подачи соответствующей команды, боевые расчеты бегут к хранилищам и выталкивают оттуда ракеты на тележках, затем тянут их на стартовые площадки (это не шутка). Туда же привозят головные части. Затем головные части стыкуют с ракетами, ракеты устанавливают на стартовые столы, наводят, заправляют… И всё это параллельно на четырех находящихся рядом стартовых площадках на протяжении нескольких часов.
Вероятность уцелеть и запустить ракеты в реалиях ядерной войны 80-х или даже начала 70-х годов… ну вы понимаете.
Тем не менее, толк от Р-12 был и в 70-е, и в 80-е. Более того, история именно этой ракеты хорошо иллюстрирует главный смысл существования Ракетных войск стратегического назначения в целом. А именно недопущение ядерного удара по территории СССР путем угрозы такого ответного удара, при котором возможные выгоды от победы в войне теряют смысл.
Если мы будем анализировать одну ракетную батарею с ее одной пусковой установкой, то, скорее всего, ничего не поймем. Суть комплекса проявляется при рассмотрении соединения, то есть ракетной дивизии. В качестве примера возьмем абстрактную дивизию трехполкового состава.
Допустим, наши полки выглядят следующим образом:
1. Два дивизиона наземного, и один шахтного старта.
2. Три дивизиона наземного старта.
3. Два дивизиона наземного старта.
Итого семь дивизионов наземного, и один шахтного старта. Это не много, и часто в дивизиях было больше. Допустим, что все наши позиции наземного старта поздней постройки, то есть хранилища ракет и головных частей находятся на небольшом удалении друг от друга.
В каждом дивизионе по четыре пусковых установки. В наземных дивизионах они обслуживаются стартовыми батареями, в шахтных группами пуска. Итого 28 пусковых установок наземного старта, и четыре шахтного старта.
На каждую пусковую установку в дивизионах имелось обычно по две ракеты. Это 56 ракет для пусковых установок наземного старта в хранилищах соответствующих дивизионов, 4 ракеты в ракетных шахтах шахтного дивизиона, и еще 4 ракеты второго пуска для шахтного дивизиона, размещенные в хранилищах одного из наземных дивизионов.
Всего 64 ракеты, из них 60 в хранилищах, и 4 в шахтах. К ним в дивизии имеется 64 головных части: 60 в хранилищах, и 4 на ракетах в шахтах.
При упреждающем ударе, когда Советский Союз запустил бы ракеты первым, дивизия «отстрелялась» бы 32-мя ракетами первого пуска, и попробовала бы запустить еще 32 в повторном залпе. Насколько успешным получился бы этот второй залп, конечно, вопрос. Но минимум 32 ракеты было бы запущено. Впрочем, принято считать, что упреждающий массированный ядерный удар как форма ведения боевых действий советским руководством не предусматривался. А предусматривались ответно-встречный и ответный удары.
Ответно-встречный удар комплексами с ракетой Р-12 крайне маловероятен в связи с большим временем на подготовку пуска ракеты. Поэтому его рассматривать не будем. Проанализируем, что будет с нашей дивизией в самом неблагоприятном случае: когда противником ядерный удар уже нанесен.
Итак, что же нужно сделать НАТОвской военщине (тм) чтобы уничтожить ракетную дивизию, имеющую на вооружении Р-12?
С шахтным комплексом всё относительно просто. Ядерный взрыв достаточной мощности разрушит и завалит шахты, сбросит ракеты со стартовых столов, сорвет с мест оборудование в технологическом блоке. Восстанавливать же шахты во время ядерной войны никто не будет. Если ракеты второго залпа и уцелеют, они будут запущены с наземных установок.
Теперь о дивизионе наземного старта. В степени готовности «постоянная» ракеты и головные части находятся на тележках в хранилищах. Компоненты ракетного топлива частично в подвижных емкостях, частично в хранилищах. Боевая техника частично на боевой стартовой позиции, частично в автопарке. Личный состав в жилой зоне.
Противнику нужно ядерным ударом уничтожить это всё вместе. Иначе командование дивизии через несколько часов после нанесения удара придет в чувство и начнет собирать уцелевшее. В одном дивизионе может уцелеть хранилище ракет, в другом - боеголовок, в третьем найдутся компоненты топлива, из четвертого с пятым наберется личный состав. И тогда медленно, но неумолимо ракеты полетят в ответ. Поэтому, повторимся, уничтожать противнику нужно всё вместе.
Сколько же нужно ядерных боеголовок чтобы надежно уничтожить дивизион на боевой стартовой позиции? Учитывая защищенность сооружений, а также некоторую их рассредоточенность на местности и взаимную экранировку, а также вероятное отклонение боеголовок противника и возможность технических отказов его ракет, думается, не менее трех. Одна боеголовка может отказать, другая не попадет и вызовет частичное поражение, третья попадет точно. Возможно, три боеголовки это заниженная цифра, но едва ли завышенная.
Кроме стационарной боевой стартовой позиции, у дивизиона наземного старта были полевая учебная, полевая секретная позиция дивизиона, и полевые секретные позиции батарей (с середины 70-х годов). Дивизион мог выходить на полевую учебную стартовую позицию дважды в год. Поэтому с высокой долей вероятности можно считать, что в дивизии один из дивизионов постоянно находился на полевой позиции.
Таким образом, в дивизии насчитывается минимум 10 целей для противника: командный пункт дивизии, 8 стационарных позиций дивизионов, и один дивизион наземного старта на полевой позиции (допустим, противнику его местоположение известно). Для их поражения нужно минимум около 30 боеголовок. И то при условии, что вся инфраструктура управления дивизии находится в непосредственной близости от командного пункта и поражается вместе с ним. А цели вроде передающего радиоцентра не поражаются. Опять же, это при внезапном ядерном ударе.
Если же международная обстановка будет ухудшаться последовательно, то есть шанс, что все дивизионы наземного старта выйдут «в поля». Тогда целей станет не 10, а 16.
А если все происходило бы в 80-х, и все дивизионы рассредоточились побатарейно, то целей стало бы 37: КП дивизии, 8 стационарных позиций дивизионов, 4*7=28 позиций батарей наземного старта. А это уже более сотни боеголовок для уничтожения. Неплохой размен на 64 устаревших ракеты, не так ли?
Сколько же было дивизий с ракетой Р-12 в Европе? В разное время по-разному. Если считать только те, которые не были перевооружены и передислоцированы, а «дожили» до расформирования по ДРСМД, то пять:
- 44-я в составе 43-й Ракетной армии;
- 24-я гвардейская, 31-я гвардейская, 40-я, и 58-я в составе 50-й Ракетной армии.
Состав этих дивизий в разное время был разным. С 70-х годов они постепенно сокращались, однако для наших оценок это не имеет большого значения. В любом случае они «отвлекали» на себя сотни боеголовок противника.
Много это или мало?
К примеру, стратегические ядерные силы Великобритании были представлены четырьмя подводными лодками типа «Резолюшн», по 16 ракет «Поларис» на каждой. Ракеты, в зависимости от модификации, несли три боеголовки неиндивидуального, или две боеголовки индивидуального наведения. То есть максимально могли поразить 4*16*2=128 целей по одной боеголовке на каждую, либо доставить 4*16*3=192 боеголовки к 64-м целям. Стратегические бомбардировщики в то время были вооружены только свободнопадающими бомбами и снимались с вооружения, так что существенной угрозы ракетным позициям СССР, прикрытым серьезной ПВО, не представляли.
В составе стратегических ядерных сил Франции имелись все три компонента: наземный, морской, и воздушный. Наземный включал в себя 18 ракет S2 (позднее S3), по одной боеголовке на каждой.
Морской компонент был представлен подводными лодками типа «Редутабль». До 1985-го года их было пять, по 16 ракет на каждой. Типы ракет менялись, но все они несли по одной боеголовке. В 1985-м году в строй вступила шестая лодка L’Inflexible, оснащенная 16-ю ракетами М4, 6 боеголовок индивидуального наведения на каждой. Затем, с 1987-го по 1993-й новыми ракетами были переоснащены еще четыре из пяти ранее выпущенных лодок.
Военно-воздушные силы имели максимум 62 бомбардировщика Мираж-4, из которых 12 в конце 70-х были переоборудованы в разведчики. Каждый бомбардировщик мог нести одну ядерную бомбу, а 18 машин после модернизации в 80-х могли применять ракету ASMP с ядерной боеголовкой.
Оценить потенциал стратегических ядерных сил США в динамике по годам с такой же точностью сложнее. Но если принять в качестве ориентира положения договора ОСВ-2 от 18 июня 1979 года, то общее количество боеголовок на ракетах всех типов базирования не превысит 10 тысяч. Для нашего анализа такой оценки вполне хватит.
Как видим, для эффективного уничтожения пяти ракетных дивизий с ракетой Р-12, нужно было затратить стратегический ядерный арсенал, сопоставимый с таковым у Великобритании или Франции. Либо представляющий собой ощутимый процент от ядерного потенциала США. Если же был бы нанесен менее сильный удар, то сохранялась вероятность, что через некоторое время советские ракетчики смогли бы произвести пуск в ответ. Пусть даже силами сводных дивизионов, собранных из уцелевших остатков атакованных дивизий.
Есть мнение, что такой расклад был не по душе европейским налогоплательщикам. А значит, даже устаревающая ракета Р-12 оставалась инструментом международной политики.
Остается два вопроса. Было ли оправдано нахождение на вооружении Р-12 экономически, и не лучше ли было бы заменить их более совершенными комплексами. Ответы на эти вопросы взаимосвязаны.
Во-первых, более совершенный комплекс - это «Пионер». Их было развернуто столько, сколько нужно. Если требовалось, формировались новые полки и строились «с нуля» новые боевые стартовые позиции. Очевидно, что перевооружение абсолютно всех дивизий с ракетами средней дальности на новый комплекс было бы избыточным.
Во-вторых, каждый полк «Пионера» это вновь построенная или перестроенная боевая стартовая позиция, новые сооружения, боевые машины. Это реконструкция дорог на всех маршрутах боевого патрулирования, капитальный ремонт мостов, поднятие линий электропередач в населенных пунктах, и т.д. А для комплексов с ракетой Р-12 всё уже отработано и построено - только заменяй изношенные агрегаты.
Так что польза от нахождения на вооружении Р-12 явно превосходила затраты на содержание.
Как видим, смысл в ракете Р-12 был. Как минимум в комплексах с наземным стартом, поскольку дивизионы с таким вариантом запуска могли быть выведены в полевые районы и рассредоточены. И как минимум до тех пор, пока на поддержание их в боевой готовности не требовалось крупных затрат.
Также интересно оценить сдерживающие возможности ядерного оружия. Даже одна-единственная ракета Р-12, уцелевшая после ядерного удара и долетевшая до страны НАТО, могла бы причинить такой ущерб, что лучше бы войну не начинать. Для гарантированного же уничтожения всех советских ракет Р-12 в первом ударе нужно было бы нести затраты, сопоставимые с таковыми на весь стратегический ядерный потенциал богатой европейской страны.
История Р-12 хорошо иллюстрирует некоторые свойства стратегических ракет в целом.
С одной стороны, наличие у страны-агрессора большого количества современного ракетно-ядерного оружия не даёт стопроцентной уверенности в победе с приемлемыми потерями. С другой стороны, наличие у страны, сопротивляющейся внешнему давлению, меньшего количества ракетно-ядерного оружия с худшими характеристиками, защищает ее от нападения.
_
Ниже рассмотрим, какую роль играла эта ракета в РВСН СССР, и почему ее так долго не снимали с вооружения.
Основные тактико-технические характеристики Р-12 таковы:
Дальность пуска 2000 км, головная часть моноблочная, эквивалент 1 Мт, круговое вероятное отклонение 2 км, предельное отклонение 5 км. Основной вариант базирования - наземный групповой. Каждый дивизион с четырьмя пусковыми установками размещался в пределах одного охраняемого периметра. Нормативное время пуска из постоянной готовности - 3 часа 15 минут. Оно могло быть сокращено, однако все равно составляло не менее двух часов. В основном из-за того, что ракеты находились в хранилищах незаправленными, и перед стартом их, соответственно, нужно было заправить.
Ракету Р-12 на тележке тянут на старт (Источник фото)
Боевой пуск выглядел бы примерно следующим образом.
После подачи соответствующей команды, боевые расчеты бегут к хранилищам и выталкивают оттуда ракеты на тележках, затем тянут их на стартовые площадки (это не шутка). Туда же привозят головные части. Затем головные части стыкуют с ракетами, ракеты устанавливают на стартовые столы, наводят, заправляют… И всё это параллельно на четырех находящихся рядом стартовых площадках на протяжении нескольких часов.
Вероятность уцелеть и запустить ракеты в реалиях ядерной войны 80-х или даже начала 70-х годов… ну вы понимаете.
Тем не менее, толк от Р-12 был и в 70-е, и в 80-е. Более того, история именно этой ракеты хорошо иллюстрирует главный смысл существования Ракетных войск стратегического назначения в целом. А именно недопущение ядерного удара по территории СССР путем угрозы такого ответного удара, при котором возможные выгоды от победы в войне теряют смысл.
Если мы будем анализировать одну ракетную батарею с ее одной пусковой установкой, то, скорее всего, ничего не поймем. Суть комплекса проявляется при рассмотрении соединения, то есть ракетной дивизии. В качестве примера возьмем абстрактную дивизию трехполкового состава.
Допустим, наши полки выглядят следующим образом:
1. Два дивизиона наземного, и один шахтного старта.
2. Три дивизиона наземного старта.
3. Два дивизиона наземного старта.
Итого семь дивизионов наземного, и один шахтного старта. Это не много, и часто в дивизиях было больше. Допустим, что все наши позиции наземного старта поздней постройки, то есть хранилища ракет и головных частей находятся на небольшом удалении друг от друга.
В каждом дивизионе по четыре пусковых установки. В наземных дивизионах они обслуживаются стартовыми батареями, в шахтных группами пуска. Итого 28 пусковых установок наземного старта, и четыре шахтного старта.
На каждую пусковую установку в дивизионах имелось обычно по две ракеты. Это 56 ракет для пусковых установок наземного старта в хранилищах соответствующих дивизионов, 4 ракеты в ракетных шахтах шахтного дивизиона, и еще 4 ракеты второго пуска для шахтного дивизиона, размещенные в хранилищах одного из наземных дивизионов.
Всего 64 ракеты, из них 60 в хранилищах, и 4 в шахтах. К ним в дивизии имеется 64 головных части: 60 в хранилищах, и 4 на ракетах в шахтах.
При упреждающем ударе, когда Советский Союз запустил бы ракеты первым, дивизия «отстрелялась» бы 32-мя ракетами первого пуска, и попробовала бы запустить еще 32 в повторном залпе. Насколько успешным получился бы этот второй залп, конечно, вопрос. Но минимум 32 ракеты было бы запущено. Впрочем, принято считать, что упреждающий массированный ядерный удар как форма ведения боевых действий советским руководством не предусматривался. А предусматривались ответно-встречный и ответный удары.
Ответно-встречный удар комплексами с ракетой Р-12 крайне маловероятен в связи с большим временем на подготовку пуска ракеты. Поэтому его рассматривать не будем. Проанализируем, что будет с нашей дивизией в самом неблагоприятном случае: когда противником ядерный удар уже нанесен.
Итак, что же нужно сделать НАТОвской военщине (тм) чтобы уничтожить ракетную дивизию, имеющую на вооружении Р-12?
С шахтным комплексом всё относительно просто. Ядерный взрыв достаточной мощности разрушит и завалит шахты, сбросит ракеты со стартовых столов, сорвет с мест оборудование в технологическом блоке. Восстанавливать же шахты во время ядерной войны никто не будет. Если ракеты второго залпа и уцелеют, они будут запущены с наземных установок.
Теперь о дивизионе наземного старта. В степени готовности «постоянная» ракеты и головные части находятся на тележках в хранилищах. Компоненты ракетного топлива частично в подвижных емкостях, частично в хранилищах. Боевая техника частично на боевой стартовой позиции, частично в автопарке. Личный состав в жилой зоне.
Противнику нужно ядерным ударом уничтожить это всё вместе. Иначе командование дивизии через несколько часов после нанесения удара придет в чувство и начнет собирать уцелевшее. В одном дивизионе может уцелеть хранилище ракет, в другом - боеголовок, в третьем найдутся компоненты топлива, из четвертого с пятым наберется личный состав. И тогда медленно, но неумолимо ракеты полетят в ответ. Поэтому, повторимся, уничтожать противнику нужно всё вместе.
Сколько же нужно ядерных боеголовок чтобы надежно уничтожить дивизион на боевой стартовой позиции? Учитывая защищенность сооружений, а также некоторую их рассредоточенность на местности и взаимную экранировку, а также вероятное отклонение боеголовок противника и возможность технических отказов его ракет, думается, не менее трех. Одна боеголовка может отказать, другая не попадет и вызовет частичное поражение, третья попадет точно. Возможно, три боеголовки это заниженная цифра, но едва ли завышенная.
Кроме стационарной боевой стартовой позиции, у дивизиона наземного старта были полевая учебная, полевая секретная позиция дивизиона, и полевые секретные позиции батарей (с середины 70-х годов). Дивизион мог выходить на полевую учебную стартовую позицию дважды в год. Поэтому с высокой долей вероятности можно считать, что в дивизии один из дивизионов постоянно находился на полевой позиции.
Таким образом, в дивизии насчитывается минимум 10 целей для противника: командный пункт дивизии, 8 стационарных позиций дивизионов, и один дивизион наземного старта на полевой позиции (допустим, противнику его местоположение известно). Для их поражения нужно минимум около 30 боеголовок. И то при условии, что вся инфраструктура управления дивизии находится в непосредственной близости от командного пункта и поражается вместе с ним. А цели вроде передающего радиоцентра не поражаются. Опять же, это при внезапном ядерном ударе.
Если же международная обстановка будет ухудшаться последовательно, то есть шанс, что все дивизионы наземного старта выйдут «в поля». Тогда целей станет не 10, а 16.
А если все происходило бы в 80-х, и все дивизионы рассредоточились побатарейно, то целей стало бы 37: КП дивизии, 8 стационарных позиций дивизионов, 4*7=28 позиций батарей наземного старта. А это уже более сотни боеголовок для уничтожения. Неплохой размен на 64 устаревших ракеты, не так ли?
Сколько же было дивизий с ракетой Р-12 в Европе? В разное время по-разному. Если считать только те, которые не были перевооружены и передислоцированы, а «дожили» до расформирования по ДРСМД, то пять:
- 44-я в составе 43-й Ракетной армии;
- 24-я гвардейская, 31-я гвардейская, 40-я, и 58-я в составе 50-й Ракетной армии.
Состав этих дивизий в разное время был разным. С 70-х годов они постепенно сокращались, однако для наших оценок это не имеет большого значения. В любом случае они «отвлекали» на себя сотни боеголовок противника.
Много это или мало?
К примеру, стратегические ядерные силы Великобритании были представлены четырьмя подводными лодками типа «Резолюшн», по 16 ракет «Поларис» на каждой. Ракеты, в зависимости от модификации, несли три боеголовки неиндивидуального, или две боеголовки индивидуального наведения. То есть максимально могли поразить 4*16*2=128 целей по одной боеголовке на каждую, либо доставить 4*16*3=192 боеголовки к 64-м целям. Стратегические бомбардировщики в то время были вооружены только свободнопадающими бомбами и снимались с вооружения, так что существенной угрозы ракетным позициям СССР, прикрытым серьезной ПВО, не представляли.
В составе стратегических ядерных сил Франции имелись все три компонента: наземный, морской, и воздушный. Наземный включал в себя 18 ракет S2 (позднее S3), по одной боеголовке на каждой.
Морской компонент был представлен подводными лодками типа «Редутабль». До 1985-го года их было пять, по 16 ракет на каждой. Типы ракет менялись, но все они несли по одной боеголовке. В 1985-м году в строй вступила шестая лодка L’Inflexible, оснащенная 16-ю ракетами М4, 6 боеголовок индивидуального наведения на каждой. Затем, с 1987-го по 1993-й новыми ракетами были переоснащены еще четыре из пяти ранее выпущенных лодок.
Военно-воздушные силы имели максимум 62 бомбардировщика Мираж-4, из которых 12 в конце 70-х были переоборудованы в разведчики. Каждый бомбардировщик мог нести одну ядерную бомбу, а 18 машин после модернизации в 80-х могли применять ракету ASMP с ядерной боеголовкой.
Оценить потенциал стратегических ядерных сил США в динамике по годам с такой же точностью сложнее. Но если принять в качестве ориентира положения договора ОСВ-2 от 18 июня 1979 года, то общее количество боеголовок на ракетах всех типов базирования не превысит 10 тысяч. Для нашего анализа такой оценки вполне хватит.
Как видим, для эффективного уничтожения пяти ракетных дивизий с ракетой Р-12, нужно было затратить стратегический ядерный арсенал, сопоставимый с таковым у Великобритании или Франции. Либо представляющий собой ощутимый процент от ядерного потенциала США. Если же был бы нанесен менее сильный удар, то сохранялась вероятность, что через некоторое время советские ракетчики смогли бы произвести пуск в ответ. Пусть даже силами сводных дивизионов, собранных из уцелевших остатков атакованных дивизий.
Есть мнение, что такой расклад был не по душе европейским налогоплательщикам. А значит, даже устаревающая ракета Р-12 оставалась инструментом международной политики.
Остается два вопроса. Было ли оправдано нахождение на вооружении Р-12 экономически, и не лучше ли было бы заменить их более совершенными комплексами. Ответы на эти вопросы взаимосвязаны.
Во-первых, более совершенный комплекс - это «Пионер». Их было развернуто столько, сколько нужно. Если требовалось, формировались новые полки и строились «с нуля» новые боевые стартовые позиции. Очевидно, что перевооружение абсолютно всех дивизий с ракетами средней дальности на новый комплекс было бы избыточным.
Во-вторых, каждый полк «Пионера» это вновь построенная или перестроенная боевая стартовая позиция, новые сооружения, боевые машины. Это реконструкция дорог на всех маршрутах боевого патрулирования, капитальный ремонт мостов, поднятие линий электропередач в населенных пунктах, и т.д. А для комплексов с ракетой Р-12 всё уже отработано и построено - только заменяй изношенные агрегаты.
Так что польза от нахождения на вооружении Р-12 явно превосходила затраты на содержание.
Как видим, смысл в ракете Р-12 был. Как минимум в комплексах с наземным стартом, поскольку дивизионы с таким вариантом запуска могли быть выведены в полевые районы и рассредоточены. И как минимум до тех пор, пока на поддержание их в боевой готовности не требовалось крупных затрат.
Также интересно оценить сдерживающие возможности ядерного оружия. Даже одна-единственная ракета Р-12, уцелевшая после ядерного удара и долетевшая до страны НАТО, могла бы причинить такой ущерб, что лучше бы войну не начинать. Для гарантированного же уничтожения всех советских ракет Р-12 в первом ударе нужно было бы нести затраты, сопоставимые с таковыми на весь стратегический ядерный потенциал богатой европейской страны.
История Р-12 хорошо иллюстрирует некоторые свойства стратегических ракет в целом.
С одной стороны, наличие у страны-агрессора большого количества современного ракетно-ядерного оружия не даёт стопроцентной уверенности в победе с приемлемыми потерями. С другой стороны, наличие у страны, сопротивляющейся внешнему давлению, меньшего количества ракетно-ядерного оружия с худшими характеристиками, защищает ее от нападения.
_