Конкурс на новый ПП в РККА. 1942г. Часть третья.
Пистолет-пулемёт Шпагина ППШ-2 с деревянным прикладом
Ещё не успели до конца высохнуть чернила на подписи И. В. Сталина под декабрьским постановлением о выпуске ППС и ППШ-2 для войсковых испытаний, как в пухлой папке появилось новое письмо. На этот раз - от Шпагина. Уважаемый лауреат Сталинской премии сообщал, что последние сравнительные испытания на стрелковом полигоне - по итогам которых образец Судаева был признан победителем конкурса - были, мягко говоря, необъективны.
"Комиссия по испытаниям была составлена из работников ГАУ КА без представителя от НКВ СССР и, следовательно, не случайно, что в ходе работы имело место одностороннего решения и больше внимания уделялось образцу ППС».
Далее перечислялись имевшие место, по мнению Шпагина, случаи неправильного проведения испытаний и фиксации результатов.
Проверка этого письма была поручена начальнику 10-го отдела Арткома ГАУ КА, инженер-майору Бурденкову. Выехав в начале января 1943-го на НИПСВО, он обнаружил, что:
"Документальных исходных данных в виде рабочего журнала по фиксации результатов испытаний, карточек отстрела и др. документов на НИПСВО КА не сохранилось, вследствие чего я вынужден был ограничиться допросом штатных работников НИПСВО КА, непосредственно проводивших испытания".
И хотя по итогам проведённого Бурденковым расследования большая часть высказанных Шпагиным претензий была снята, случай вышел из разряда: «Ложечки-то нашли, а осадочек остался». Без документов оставалось слово против слова. И в обоих случаях это были слова заинтересованных лиц - разработчика ППШ-2 Шпагина с одной стороны и сослуживцев сотрудника полигона Судаева с другой. На более высоком уровне дело фактически превратилось в спор между Яковлевым и Устиновым и возглавляемыми ими структурами - Главным артиллерийским управлением и Наркоматом Вооружений. Точку же в этом споре должны были поставить солдаты и офицеры Красной армии.
К войсковым испытаниям Шпагин провел ещё один этап доработки своего образца. Теперь ППШ-2 существовал в двух вариантах: с отъемным деревянным прикладом и металлическим выдвижным. Не сидел без дела и Судаев - по указанию из ГАУ производство его пистолета-пулемёта начали на ленинградском заводе имени Воскова. Под этим названием значился на тот момент инструментальный, а когда-то вполне себе оружейный Сестрорецкий завод.
Согласно указаниям Арткома, испытания «в боевых условиях» должны были пройти в частях Западного и Ленинградского фронта, а также МВО и УРВО. В приказе особо подчёркивалось, что: "Указанные образцы являются опытными (ППС имеют клеймо «ОП»). Поэтому пистолеты-пулемёты ППС, поданные на испытания в округа (в тыловые части), ни при каких обстоятельствах не должны попасть на фронт."
Впрочем, даже в тыловых округах новые пистолеты-пулемёты планировалось выдать «частям, имеющим боевой опыт, но отведённым с фронта» - пехоте, кавалеристам, танкистам, десантникам…
Отдельным документом оговаривалась желательность выдачи для обеспечения испытаний патронов с латунной гильзой порохом марки НП. В распоряжении ГАУ к этому моменту имелось уже более чем достаточно донесений о том, что некоторые патроны «военного» выпуска способны в разы увеличить число задержек и других проблем у ПП.
Однако частично этот приказ уже запоздал - в войска Ленфронта ППСы уже успел попасть. 99 ППС были отправлены в 85-ю стрелковую дивизию 42-й армии, а ещё 200 - в различные подразделения 55-й армии (роте автоматчиков, разведчикам, танковой бригаде и лыжникам). Чуть позже ППСы получили и в 67-й армии Ленфронта. Согласно отзывам, "пистолет-пулемёт Судаева частями одобрен и рекомендуется для принятия на вооружение Красной армии как удобный, простой и безотказный в стрельбе образец автоматического оружия".
Именно на Ленфронте, а точнее - на печально знаменитом «невском пятачке» ППСы приняли свой первый бой в начале 1942-го. "Автоматы были в бою при операции в направлении Мустолово и Арбузово… Отмечены случаи, когда на поле боя ППД и ППШ заменяли на ППС".
Это был довод, но пока не очень весомый - ведь ленинградцы могли сравнить новый ПП только со старыми ППШ и ППД. Настоящие испытания были ещё впереди.
Пистолет-пулемёт Шпагина ППШ-2 с отомкнутым прикладом
Первыми, кто (после испытателей полигона) смог опробовать одновременно и ППС, и ППШ-2, стали бойцы и командиры 1-й и 2-й мотострелковых дивизий войск НКВД. Общий итог - в пользу Судаева: шесть подразделений высказалось за ППС и два - за ППШ-2 с выдвижным прикладом. Высказались, правда, с оговоркой: «после устранения выявленных на испытаниях конструктивных недостатков».
Всего же в испытаниях приняло участие 26 различных подразделений Красной армии по всей стране - начиная от дальневосточных кавдивизий и заканчивая воздушно-десантным училищем.
Часть замечаний устранялась буквально «на ходу» - вдогонку уже проходившим испытания ППСам в середине апреля в «отстрелявшиеся» первыми дивизии НКВД отправилась партия доработанных ППС-43.
Итог испытаний в заключении Арткома ГАУ КА выглядел следующим:
"Большинство войсковых частей (14 из 26, что составляет 61%) рекомендует для постановки на производство ППС-42, причём в 4 случаях требует дополнительной доработки.
Меньшинство войсковых частей (9 из 26, что составляет 39%) рекомендует для постановки на производство ППШ-2, также требуя в 4 случаях дополнительной доработки.
В 3 случаях из 9 рекомендация относится к ППШ-2 с выдвижным металлическим прикладом.
Три войсковые части (67 кавалерийская дивизия, 6-я учебная бригада и кавалерийский полк НКВД) не сумели произвести выбор и рекомендовали на производство обе системы, в двух случаях с доработкой."
Интересно, что наряду с пожеланиями о доработке приклада или мушки проводившими испытания бойцами выдвигались и более экзотические требования. Например, в 60-м учебном полку автоматчиков предложили: "переконструировать рожком в обратную сторону, полуокружностью к стволу, чтобы при действиях в лесу, с деревьев и при переползаниях обойма не выдавалась бы рогом (который цепляется и мешает движению)."
Заключение Арткома выглядело солидным, обоснованным - и не очень-то нужным. Дело в том, что полностью получить и обработать результаты войсковых испытаний новых пистолетов-пулемётов Артком смог лишь в начале августа 1943 года. Между тем, ещё в мае руководство ГАУ КА направило сначала на имя Л. П. Берии, а затем и самого И. В. Сталина рекомендацию принять на вооружение пистолет-пулемёт Судаева. Сделано это было ещё до поступления рапортов из большинства проводивших испытания частей.
"В процессе испытания в четырёх армиях Ленинградского фронта и в тыловых частях МВО достаточно полно выявлена целесообразность принятия на вооружение пистолета-пулемёта Судаева".
В докладе на имя Сталина эти части назывались более конкретно:
"В первой и второй мотострелковых дивизиях НКВД 6 подразделений из 8, в которых испытывались ППС и ППШ-2, считают вполне целесообразным постановку ППС на производство, предусмотрев устранение выявленных в процессе его испытания мелких недостатков".
Не забыли отметить и "значительную экономичность ППС в производстве по сравнению с ПП-41. ППС почти в два раза менее трудоёмок, и на изготовление его требуется на 30% меньше металла."
Сравнение с более старым ППШ, конечно, смотрелось для образца Судаева более выигрышно. Между тем, в справке, подготовленной в том же ГАУ КА уже для «внутреннего» пользования, указывалось, что общее время на изготовление ППС в часах равно 4,23, тогда как ППШ-2 - 3,8.
В итоге вышло так, что решение о принятии нового пистолета-пулемёта принималось на основании отзывов с Ленфронта, куда попал только ППС, а также впечатлений двух дивизий НКВД. Однако далеко не везде ППС оказался столь явным лидером - на дальневосточном фронте шесть из десяти подразделений высказались за его соперника. ППШ-2 больше понравился и стрелкам из воздушно-десантного училища, хотя, казалось бы, вот кому-кому, а им должен был прийтись по душе более лёгкий и компактный ППС.
Пистолет-пулемёт Шпагина ППШ-2 со стальным прикладом
Следом за докладом на стол к Сталину лёг и проект постановления решения Государственного комитета обороны о выпуске пистолета-пулемёта Судаева. Подписан он был начальником ГАУ КА генерал-полковником Яковлевым… и Народным комиссаром миномётного вооружения СССР Паршиным. По всей видимости, с Наркоматом Вооружений и лично Устиновым руководство ГАУ предпочло в данном вопросе лишний раз не пересекаться. Характерно, что и в дальнейшем к выпуску ППС привлекались заводы НКСС (Народный комиссариат станкостроения), НКСП (Народный комиссариат судостроительной промышленности) и даже НКПС (Народный комиссариат путей сообщения) - но не Наркомата Вооружений.
И напоследок стоит упомянуть, что на фоне эпопеи выбора между ППШ-2 и ППС практически незамеченным остались проведённые в феврале 1943-го на НИПСВО испытания опытного пистолета-пулемёта, как тогда было принято говорить, «одного молодого конструктора». И хотя, как было отмечено в акте испытаний: «вследствие конструктивной и технологической сложности изготовления ПП не пригоден для массового изготовления», этот образец стал не «одним из» десятков других испытанных на полигоне образцов, а первым. Самым первым - для сержанта Калашникова.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: http://komandante-07.livejournal.com/127959.html
http://warspot.ru/4083-dolgaya-doroga-korotkogo-pps