По следу президентских выборов
Как изменили общество выборы в России? Почему левая программа реформ ожила в руках Павла Грудинина и это несет в себе смертельную угрозу для КПРФ? И почему радикально-революционная линия не принимается обществом?
Эти президентские выборы оказались самыми интересными с 1996 года. По сути же своей они были более важными, выражающими новую перспективу для страны. С одной стороны эта перспектива обеспечена нежеланием правящих кругов капитулировать перед «западными партнерами» и сдавать им свои богатства, с другой - нежелание масс жить в реалиях неолиберального капитализма и бедности. Как только неолиберализм в России станет объективно невозможен в силу обострения кризиса и развития меркантильной практики государства, все, что лишь наметилось на этих выборах, изменит страну.
Во время избирательной кампании я внимательно наблюдал за происходящим и не упускал дискуссий (https://www.youtube.com/watch?v=nVFD1yaYR2M). Потому первое, что необходимо сказать, это, что мне довольно рано стало известно: штаб КПРФ (реально руководимый Юрием Афониным) сливает Грудинина и наравне с грызущими его масс-медиа и блогерами готовит пониженный процент. Почти не было агитации - особенно листовок. Нелепо смотрелась агитация в «Правде». Могли бы еще выпустить «Боевой большевистский листок» с портретами Сталина и Грудинина по сторонам первой полосы, чтобы уже никто не подумал, что были какие-то праймериз кандидата левых сил и есть какая-то коалиция. КПРФ отталкивала нейтрального избирателя курьезностью своих партийных агиток, их неактуальным символически-абсурдным радикализмом. При этом многие ячейки партии работали честно, даже нарушали запреты начальства упоминать НПСР. Вообще же именно КПРФ разрушала коалицию, что собралась вокруг Грудинина.
Все было построено так, что хотя Грудинин в ходе кампании держал немалую дистанцию в отношениях с начальниками КПРФ (не судите по фразам), и не мог серьезно повлиять на процесс, его топила та самая партия, где никогда не прощали таланты. Не случайно же Геннадий Зюганов выдавил столько людей из ее рядов, и отбор сделал исключительно отрицательным. Понятно, что заставить такого человека воспринять всерьез победителя наскоро организованных праймериз в Интернете мог лишь Кремль. Однако уже одно это было победой всех, кто хочет изменения курса страны. Власти явно не ожидали, что социал-патриотический кандидат получит такую поддержку, а главное, не ожидали они, что тезисы реформ, казавшиеся в руках представителей КПРФ мертвыми, даже просто издевательством, карикатурой на общественные запросы, вдруг обретут силу программы.
Власти решали свои задачи: нейтрализовали Алексея Навального и стимулировали явку. Но очень быстро они осознали: ослаблять нужно именно Грудинина. Тому были причины.
Одна журналистка, сказала мне в феврале: «Откуда берутся эти, которые звонят и говорят, что все равно будут голосовать за Грудинина? Они читали его программу? Нет! Много о нем знают? Нет! Откуда тогда..?» Я сказал ей, что программа эта витает в воздухе и не нуждается даже в тексте, а всякие нападки на человека с которым люди ассоциируют эту программу (всерьез, не как кощунство над ней - говорю о КПРФ) они воспринимают как атаку на нужные стране и лично им меры. Потому известные спикеры, которые обличали Грудинина, приносили свой авторитет в жертву избранной тактике или заказу. А делали они это с такой яростью, что шокировали даже повидавших в политике сограждан. При этом понятно, что многие «обиженные на КПРФ» не могли агитировать в лоб, но они могли и не обливать Грудинина грязью. Так и стоило поступать.
В результате изменнического поведения штаба, которому Грудинин едва ли мог что-то противопоставить, он, конечно, не смог набрать больший процент. Измена КПРФ здесь сыграла большую роль, чем травля в масс-медиа и иные «разоблачения». Но все это не так важно, это скорее даже плюс с точки зрения политической учебы общества, если только обычные граждане не опустят руки, и не будут повторять вслед за некоторыми: «Зачем вам организация? Партия? Есть партия - КПРФ». Да, такая партия есть. Она предаст любое благое дело. Ее политическая стратегия: перехватить, возглавить, погубить. Потому вторить ее агиткам перед выборами для многих известных людей не имело смысла, но они и не мочили Грудинина. Так Игорь Виттель даже спросил в своем блоге у тех, кто изо дня в день «разоблачал» этого кандидата, не за деньги ли они это делают, уж очень похоже.
Однако все это не так важно, поскольку по-настоящему важно другое. Важно, что немало людей впервые занялось политической работой. Они прошли первую свою школу. Не думаю, и никогда не говорил, будто бы они в массе верили в возможную победу Грудинина. Здесь было иное: кампания и эти люди выразили общественные настроения, и повлияли на власть, которая параллельно выстаивала мосты с производственным средним капиталам и агитировала промышленных рабочих. Если говорить о Владимире Путине, то он выдвинул в своей кампании на первый план не внешнюю политику, а социальные меры и, как подметил философ Андрей Коряковцев, стал выглядеть немного Грудининым. Этот феномен я также фиксировал, общаясь с людьми и отслеживая события, которые не всем казались важными. Впрочем, общественная повестка дня ушла влево дальше, чем хотели власти и потому критики атаковали настоящего Грудинина с беспрецедентной яростью.
Этого стоило ожидать. Но также стоило ожидать прихода в движение «новых людей», тех, кто не был еще активен и кого критики грудининской кампании презрительно именовали диванными оппозиционерами, наивными глупцами и жертвами собственных иллюзий. Едва ли эта критика заслуживает сейчас большого внимания, но люди эти будут еще долгие годы оставаться главной силой, способной изменить общество и государство. Даже если сейчас они не сделают вывода, что главная проблема массовой, но нисколько не структурированной лево-патриотической оппозиции - отсутствие организации, а вместо нее наличие КПРФ, они сделают его позднее. Возможно, пройдет немало времени, но осознание неизбежно придет, как придут и практические выводы. Сейчас же можно считать, что рефлексия начата, сделаны некоторые наблюдения и первые выводы.
Подчеркиваю: главный вопрос не в том, как будут осмысливать положение «вожди» кампании, а в том, какие выводы сделают активисты. Если они осознают, что в России есть широкий лево-патриотический (с консервативными вкраплениями) фронт, не организация и даже не движение, а скорее поле воззрений и понимания необходимых для страны мер, и его надо оформить, а не ждать от КПРФ или иной старой официальной партии милости - это будет очень важным изменением в стране. Еще раз подчеркну, едва ли такая рефлексия может произойти быстро. Но она может произойти снизу, без волевых усилий известных деятелей, граждане могут в какой-то момент начать выстраивать движение как структуру, как сообщество клубов, наконец.
Если подобное случится, то в российской политике произойдет революция. В нее надолго войдут массы, которые - строя дело снизу - впервые предложат демократическую, а не авторитарную структуру своей организации. А авторитарное устройство у нас есть во всех организациях. Даже «демократ» Навальный строит не организацию с главенством демократических механизмов, а вертикаль военного типа, где есть подчиненный вождю-нанимателю главный штаб и штабы с аппаратами на региональных уровнях. Сторонники являются управляемой массовкой. Этот подход применяют все. В КПРФ, после многих чисток, основной формой протеста против линии вождя остается уход. Исправить там уже ничего нельзя. Что же касается «Левого фронта», то он имеет перспективу как отчасти замена партии Зюганова, но едва ли подходит на роль организации-сплочения. Впрочем, он положительно влияет на процесс. Не зря же критики приписали Сергею Удальцову столько «ошибок». В рамках своей политической тенденции он действовал верно.
В статье «Российский капитализм будет драться» мною были изложено понимание целей властей на выборах (http://so-l.ru/news/y/2018_01_30_rossiyskiy_kapitalizm_budet_dratsya). Добиться подтверждения легитимности президента Кремль смог, и это является ответом США, Британии и ЕС. Кремль также формально решил задачу снижения мобилизации граждан в поддержку Грудинина. Тут помог и леволиберальный бойкот. Однако он никак не изменил главного общественного итога выборов - смещения общественной повестки дня влево и пробуждение немалого числа россиян, их сплочение вокруг реформисткой программы. Важно и то, что эта программа ожила, выйдя из-под опеки КПРФ. С этим начальники партии также вели борьбу, ибо они не могут не сознавать: переход этой программы в руки некого нового движения уничтожит их.
Что же еще произошло важного? Показал свою слабость левый радикализм, облаченный как в либеральные, так и в традиционно-коммунистические одежды. Причиной тому исторические условия. С одной стороны общество не хочет реализации в стране украинского сценария «революции достоинства» и «европеизации», считая правильным для государства не идти на уступки США и ЕС. С другой - в стране не может быть повторения революции 1917 года, поскольку мы и так находимся в очередной фазе большого революционного процесса начатого тогда. На повестке дня завершение эпохи реставрации и установление государственного порядка, в котором не будет уже безраздельного господству крупного капитала. То есть такая революция (сверху, снизу или в промежуточном виде), что позволит получить реальную, а не формальную республику при более широкой социальной политике и последовательном стимулировании национального производства и потребления.
Потому умеренная социально-республиканская программа является отныне реально радикальной, реально объединяющей людей, так как может быть реализована. Эта реализация в обществе проведшим через голосование за Грудинина демонстрацию своих запросов и требований становится задачей ближайших лет. В этом еще раз выражается смещении общественной повестки дня влево. Смещение это не закончено.