Лешонок
На небольшую солнечную полянку посреди соснового леса вышли трое. Вооруженные "до зубов" иностранным оружием, считавшие себя "крутыми вояками и вершителями судеб", уже несколько дней разыскивали солдата "срочника", единственного уцелевшего с разгромленной пограничной заставы на этом участке территории.
Посередине полянки, утопая в цветах и густой мягкой траве спал молоденький парнишка в солдатской одежде. Над кудрявой русой челкой гудел шмель, розовая, ещё по-детски пухлая щека лежала на ладони, длинные пушистые ресницы подрагивали от движения век.
- Ты смотри ж, бля, -сказал Василь, перекладывая тяжелый автомат на другое плечо, - Спит, сучонок, как дома разлегшись.
- Сейчас ему сюрпрайз будет,- захихикал младший из троицы, плохо говорящий на всех языках, кроме французского, иностранный наемник Поль.
- А может не будем будить, а ребят? Пусть так и помрет во сне ничего не поняв? - спросил Петро.
- Ну как же, -Василь облизал в предвкушении тонкие губы, - Как же просто пристрелить то. Столько времени потратили. Надо ж и компенсацию какую то получить.
Подойдя к спящему солдатику, Василь изо всех сил пнул его в бок: "Вставай скотина, с тобой разговаривает гауляйтер этой местности, оберштурмбанфюрер СС Василий Сало". Троица загоготала так, что с ближайшей сосны встревоженно взлетела стайка птичек.
Парнишка вскочил, потирая ушибленный бок и во все глаза уставился на пришедших.
- Думал убежать от великих воинов рейха?-продолжал глумиться Василь, - Партизан нашелся. Давно бы сдох на своей заставе и не заставлял уважаемых людей по лесам бегать.
Солдатик молчал, разглядывая стоящих перед ним. На его лице не отражалось ни страха, ни ужаса, скорее им владела глубокая задумчивость.
- Ты это... все из карманов вытряхивай, медленно, аккуратно, бросай сюда, дернешься-пристрелю. Ремень снимай, ботинки тоже. Все сюда. - Петро мрачно наблюдал за процессом и руководил.
- Руки вытяни. Нихрена у него нет, -сказал Петро товарищам и умело стянул протянутые парнишкой руки пластиковыми хомутами.
- Оружие где? -спросил Василь, - Не с пустыми же руками он по лесу болтался? Нож то хоть должен быть? Что молчишь, урод?
Огромным кулачищем он врезал солдатику по лицу. Тот только покачнулся, но ничего не ответил. Петро неодобрительно посмотрел на Василя, Поль отвернулся.
- В героя решил поиграть, падла? -заорал Василь, - Сейчас все нам расскажешь, все что знаешь и не знаешь. Все равно тебе "крышка", вопрос только в том быстро я тебе позволю сдохнуть или медленно.
Что то беспокоило Василя, но понять что именно, он не мог, и поэтому, замахнувшись как следует, ударил паренька ещё раз. На этот раз тот чуть не упал и неуверенно стал отстраняться от него, выставляя ладони вперед.
Василь скривился- все шло как обычно: беспомощная жертва немного покричит, может даже заплачет от боли, все расскажет и покажет, а потом когда ему надоест ее мучить, просто умрет, и ей очень повезет, если смерть которую он свершит, будет легкой.
- Отвечай, гаденыш, где оружие, где документы? Бросил? Где? Я ведь могу перестать быть таким добрым, сечешь, русская свинья?
Паренек показал пальцем в сторону большой разлапистой ели, растущей на краю полянки. Василь пихнул в бок француза рукой: "Сходи туда, глянь, чего он там положил". Поль недовольно морща свой галльский нос отправился в сторону ели-он считал, что в последнее время этот "Базиль" стал слишком много о себе воображать, а ведь всем известно, что без помощи европейцев эти вояки ничего не стоят, следовательно и командовать здесь должен француз.
Под старой елью ничего не было, кроме куч сухих игл и Поль отправился обходить ее слева кругом-вполне возможно, что оружие и документы пленника брошены немного в стороне. Впрочем, далеко идти ему не пришлось. Пару минут спустя настил из травы и листьев с шумом провалился под ним и издав дикий крик, француз исчез из виду.
Встревоженные шумом и криком Василь и Петро кинулись на землю и принялись полосовать край поляны автоматными очередями. Унявшись через пару минут, начали прислушиваться-притихший было лес начинал снова шуметь, француза слышно не было, пленник молча переминался с ноги на ногу. В этот раз Василь ударил паренька так, что тот упал. Упавшего он стал пинать ногами, обутыми в высокие зашнурованные ботинки с жесткой подошвой.
Пока шла экзекуция, Петро отправился смотреть, что случилось с Полем. На краю поляны он увидел глубокую яму, в которую и провалился их товарищ. На дне ямы были часто натыканы остро заточенные колья, на которые теперь было насажено тело француза. Выругавшись, Петро вернулся и оттащил Василя от неподвижно лежащего паренька, который по-прежнему не издавал ни звука, и принялся рассказывать об увиденном:
- Ловушка там была на медведя или еще кого крупного. Колья на дне аж с метра два, да штук пятнадцать. Ну французик то наш и свалился-сразу насмерть конечно, бедолага. Выходит, знал этот то про ловушку? Специально нас сюда приманил? Опять же разве стал бы рисковать так-пристрелили бы мы его сразу и дело с концом. А то раз не пристрелили и воспользовался моментом? Так ведь маловероятно, чтоб все вместе попали. Уходить надо, тут дело нечисто! Этот похоже онемел-вон как ты его колошматишь, а он даже не пискнул. Кончи его да и пойдем. Нафиг нам не надо ни оружие его, ни документы. Нашли ведь самого-задачу считай выполнили, кто его знает что тут еще может случиться... Итак вон европейца потеряли, придется объясняться-как так.
- Я его кончу, еще как кончу,- злобно прохрипел Василь. - Патроны вот только тратить не буду... к дереву его привяжу к муравейнику, долго подыхать будет... а то сжечь его? Не, дым видно будет, еще дружки его прикатят, так что пусть помучается подольше.
- Скинь его в ту же яму, где Поль и дело с концом, неужели ж его еще с собой потащим?
- Недалеко тащить то, я рядом тут муравейник по пояс видел,-ответил Василь и пнул лежащего пленника, -Вставай, урод, пока я тебе башку не прострелил.
Парнишка вскочил и что-то в его облике снова показалось Василю неправильным и тревожным. Однако задумываться бандит не привык и он просто тычками погнал его перед собой.
До муравейника они дошли быстро, Петро только диву давался, как их пленник избитый и босиком шел, не отставая, не падая и при этом не издавая по-прежнему ни звука. У муравейника, припавшего к огромному дереву, Василь схватил сучковатую палку и принялся отрывать в нем ближе к стволу яму. Муравьи, не понимая что происходит, начали выбегать, пытаясь видимо понять, как спасти свой дом от разорения. Срыв достаточно слоев муравейника, он ткнул стволом автомата в парня, приказывая ему встать в яму. Тот послушно встал, прижавшись спиной к стволу и по его одежде сразу забегали вверх и вниз муравьи. Петро нахмурился и сказал Василю:
- Может не надо? Все ж не по-людски как то...страшная смерть будет...а может и спасет кто-мы уйдем, а это ж надолго все. Давай, я его сам прикончу?
- Не бзди, земеля!-зло засмеялся Василь, - Нет тут никого и долго еще не будет, его сейчас привяжем к дереву, рот заткнем, чтоб никого не позвал, и пусть подыхает,-и он принялся приматывать человека к дереву, стараясь затянуть веревку как можно крепче. Муравьи продолжали суетиться вокруг. Несмотря на свое ужасное положение, пленник не делал попыток как-то повлиять на свою судьбу или попросить пощады. Он стоял все так же молча с задумчивым лицом, не обращая внимания на снующих туда-сюда муравьев и как-будто не понимая, какую участь ему приготовили эти двое.
- Василь, отпусти его, -уже взмолился Петро, - Видишь, сбожеволил парнишка, не понимает что происходит, даже голоса не подает. Или я его сейчас застрелю, отойди в сторонку…
- Я тебя сам сейчас тут положу, -рявкнул его товарищ, - Не заткнешься, сейчас сам тут ляжешь, жопой в муравейник этот. Сказал-сделаю значит.
Замотав накрепко конец веревки, он заклеил парню рот вынутым из рюкзака скотчем. Похлопав его по лицу, засмеялся и сказал: -Ну, прощай, малой! Муравьишки будут рады! А нам еще своих догонять.
После чего стряхнул с себя набежавших муравьев, и приказал Петру уходить в ту же сторону, с которой они пришли утром ранее. Петро пошел за ним, мрачно хмуря брови, волоча ноги и оглядываясь. Он не переставал удивляться тому, что несмотря на снующих по нему муравьев, парнишка стоял неподвижно, не дергаясь от укусов и не пытаясь освободиться и смотрел на них скорее удивленно, чем испуганно. Прежде чем ему пропасть из виду совсем, Петро оглянулся и увидел, что фигура привязанного к дереву человека полностью покрыта шевелящимися насекомыми, однако с той стороны по-прежнему не раздавалось ни единого стона.
На лес опускались сумерки. Помня произошедшую днем историю с Полем, Василь с Петром старались идти по проторенной в лесу зверем или человеком тропинке, периодически останавливаясь для того, чтобы свериться с картой, однако в наступившей темноте решили все же остановиться на ночлег.
Не раздеваясь, они улеглись спать в небольшой ложбинке между елями. Благодаря шумящей траве вокруг и мелкому березняку подобраться к ним незамеченными было бы не так просто, да и кто осмелился бы их потревожить в этой лесополосе, находящейся уже далеко за спинами их передовых частей, ушедших на восток. Не прошло однако и получаса, как Василь и Петро вскочив принялись дико чесаться и отряхиваться. Оказывается, пока они спали, на них со всех сторон напали муравьи, они залезли к ним в волосы, набились в рукава и ботинки, проникли под одежду и кусались, кусались,кусались...
Схватив пожитки, со всей скоростью на которую они были способны, двое мужчин понеслись в сторону небольшой речушки, натыкаясь в темноте на стволы и ветки. Побросав на берегу оружие, и сдирая на ходу одежду, стараясь громко не орать и не ругаться, оба человека бросились в воду. После того, как им удалось смыть муравьев с себя, пришлось долго выполаскивать насекомых из одежды, покидать которую муравьи никак не желали.
Одевшись, мокрый, опухший от укусов и замерзший Петро, зло сказал Василю:
- Ну что, посадил парня в муравейник? Может муравьям понравилась человечина и они теперь стали каннибалами и будут людей преследовать и жрать? Почувствовал, каково мальчишке то было?
- Ты что несешь, убогий? Какие муравьи-каннибалы? Ну может легли на муравейник какой подземный или на тропу их лесную, фиг поймешь же. Масло может в рюкзаке почуяли, колбасу там. А на этого малохольного пофиг, все равно он не жилец был-да ты и сам его грохнуть предлагал же, -ответил Василь, вытаскивая из волос горсть муравьев и расчесывая ногтями другой руки кожу на спине.
- Одно дело "грохнуть"-время военное, другое-издеваться, как ты любишь. Впрочем что уж теперь, выбираться надо куда то, отогреваться-ночи холодные, не хватало тут заболеть еще, ладно хоть блудить вроде негде. Деревушка брошенная рядом-найдем домишку, печь затопим, отогреемся, посушимся и завтра к своим, -проговорил Петро трясущимися губами, и подхватив вещи, быстро, насколько позволяла темнота вокруг, двинулся вдоль берега в нужную сторону.
До деревушки они дошли без происшествий, хотя и вздрагивая от каждого шороха. Как бы ни были смешны предположения Петро о муравьях-каннибалах, но такое нападение показалось странным им обоим.
Деревушка представляла собой несколько разваленных домов и пару довольно крепких еще с виду избушек, одна из которых имела жилой вид. Войдя во двор через легко открывшуюся калитку, дернув дверь домишки, они убедились, что та закрыта на крючок изнутри. На их громкий стук двери им открыла хозяйка-седая старуха со свечой в руках. Ничего не спрашивая, она показала им жестом закрыть за собой дверь и шаркая пошла куда-то вглубь дома. Василь и Петро пошли за ней, подсвечивая себе путь фонариками и шепотом переговариваясь.
- Не начинай сейчас только бабку щемить. Глядишь утром пожрать даст или наше сготовит. Потом разберемся кто такая. Главное шмотки высушить и согреться. Может и выспросим чего у нее. Пристрелить бабку никогда не поздно. Да и руки не распускай пока, пусть думает, что мы "нормальные", в обратном убедить её всегда успеешь, - хохотнул Петро.
Вместе они вошли в довольно большую кухню с натопленной русской печью с лежанкой. Помещение освещалось несколькими свечами и всполохами пламени из печи. На лавке мурчала во сне пара котов, под лавкой возился козленок. В избе было чисто, пахло хлебом и травами.
- Вы кто такие будете? Из этих, бандитов значит, иностранных?-спросила старуха оглядывая ночных гостей и поправляя на плечах теплый платок.
- Ну ты, мать, повежливее, не бандиты мы, а просто на другой стороне воюем, -примиряюще ответил Петро, дергая за локоть "закипающего" Василя.-Вымокли вот, приют ищем, утром уйдем. Мы не сделаем тебе ничего плохого.
- А и что б ты мне мог сделать, милый, рассмеялась старуха? На тот свет отправить? Там меня уже давно с фонарями ищут, зажилась я, Господь покоя не дает. А ведь изба моя стоит со двором пока я сама здесь. Как уж вы сюда смогли дойти не знаю, а только к большой беде надо вам готовиться... Это вы мальчишку в лесу встретили? Солдатика такого, молоденького? Поиздевались поди, покуражились? Убили парнишку то?
- Откуда знаешь, старая ведьма, -взревел Василь, замахиваясь на старуху. Та без боязни, глядя ему в лицо, отвела его руку и сказала: -Тронешь-обоим вам немедля конец придет. А будешь себя вести хорошо, глядишь до утра до и дотянете. Дальше вот правда не обещаю. Глянь ка в окно, вот в это вот, глянь,-старуха показала рукой на окно темного коридора рядом с кухней.
Василь посмотрел в окно: за редким штакетником палисадника в свете полной луны хорошо виднелся лужок через дорогу от домика, на котором стоял их старый знакомый-молоденький солдатик, все в той же потрепанной форме босиком и молча улыбался. Он был не один, вокруг него кружило штук десять огромных серых волков. Еще раз улыбнувшись, парнишка погладил ближайшего зверя, и показал в окно пальцем, как показалось Василю, прямо на него, хотя он понимал, что в этом темном окне за шторами он с улицы не виден. Раздался дружный заунывный волчий вой. Василь отпрянул от окна, едва не упав, и рассказал забеспокоившемуся Петру о том, что удалось увидеть. Петро заискивающе обратился к старухе:
- Прости моего товарища, устали мы, разреши погреться, мы тебя не тронем, надолго не задержимся. А как все ж ты про солдатика узнала? Что тут творится у вас такое?
Старуха с жалостью посмотрела на него и ответила:
- Ладно, вижу я, что не совсем ты человек пропащий, расскажу. Недавно ко мне солдатик заходил, от ваших бежал, один он остался здесь, хотел к своим выйти, Андрейкой звать. Да уж двое суток как от меня ушел. А тот, кого вы в лесу сегодня встретили и кого твой дружок сейчас видел-не человек это вовсе. Леший у нас тут в лесу живет, смотрит за лесом стал-быть, за зверями лесными, порядок чтоб был, а это лешонок евоный, сынок значит единственный. Больно любит сынок по молодости с людьми играть: кого встретит-того личину берет. Пару раз и меня путал, проказник, обернется внучком моим, что накануне приезжал, я к нему бегу и рада, кричу: “Васятка мой приехал!”, а этот вновь обернется как есть-коряжиной, да по-птичьи защебечет-смеется он так значит. Речь то он человеческую перенять не может, отец то его вот говорит по-нашему, а этот нет пока-молод ещё: и пятидесяти лет ему нет-по лешачьим меркам вроде первоклассника он. Ну и решил он вас разыграть, а вы его обидели. Да что там его обидели- вы такое с ним проделали, что отец его-леший гневался так, что пару дубов неподалеку сломал, потому как понял, что убить вы его лешонка хотели, будь он человеком, а не любит он, когда над живым без нужды измываются.
Старуха вздрогнула и покачав головой, продолжила:
- После такого то и пяти минут не прожить обычно человеку, гневлив отец у него, на расправу скор, а видать лешонок еще вас себе на забаву вымолил... Не хотела бы я только в этой забаве участвовать. Ну да в моей избе вы в безопасности пока-у нас с лешим договор был-в моем дворе не править без приглашения, пока я жива. А уж как выйдите, так...-старуха махнула рукой.
- Ладно, утро вечера мудренее, спать я. Сами тут почиститесь. Да чтоб был порядок. Свечи не жгите попусту.
Шаркая ногами, бабка ушла вглубь темного коридора в соседнюю комнату, где вскоре скрипнули пружины кровати.
Петро с недоумением посмотрел на зашептавшего дрожащим голосом Василя:
- А ведь понял, я, понял, что мне странным все время казалось, в солдатике этом! Как я его не бил, ни синяков не видал, ни крови. Я как приложу, особенно по лицу- кровища так и хлестнет, а тут бил его, бил, а даже румянец с него не сошел. И страха не было в нем совсем. Это ж меня и бесило больше всего, но догадаться не мог. Думал по-молодости, глупости не догоняет, что с ним будет, да здоровья крепкого…
Чертыхаясь и матерясь вполголоса, они принялись раздеваться и раскладывать для просушки одежду, потом забрались на теплую печь и попытались уснуть. Однако, раздававшиеся вокруг дома шорохи и периодически доносившийся вой волков, не способствовали крепкому сну. Так они и проворочались на печи до утра.
Утро выдалось пасмурным. Старуха встала раным рано и шаркая начала возиться на кухне. Примирил с ее возней невыспавшихся мужчин только запах горячих лепешек. Наспех умывшись из старинного рукомойника они присели к столу. Петро достал из рюкзака свои припасы и предложил бабке помочь накрыть на стол, попутно поинтересовавшись, как ее зовут.
- Арина Макеевна я, Макеевной кличут, -хмуро ответила старуха. -Ешьте да выходите, толку вам тут сидеть. Побалуйтесь вон чайком напоследок то.
- Ишь ты, напоследок, старая ведьма, -расхрабрился с утра сытый Василь, -Я же могу сделать так что ты и не помрешь, но и жизнью это назвать сложно будет. Раз ты говорила, что мы тут в безопасности, так мы и не уйдем никуда, подмогу дождемся. Связи тут нет, а может какой дрон наш прилетит, так до своих и достучимся, что подмога нужна. А может сказки все это, да и показалось нам вчера с холоду и с голоду.
- Показалось ему,-хихикнула старуха, -Ты на улицу то глянь, там уже и воронье собралось ваши косточки обглодать.
Кинув на старуху взгляд, не обещающий ничего хорошего, Василь выглянул в окно и увидел рядком сидящих на заборе и оживленно каркающих ворон.
- И что ты нашим скажешь? Что нас тут нечисть преследует? Что мы волков боимся, с воронами? А может, что нас старуха в плен взяла? -мрачно спросил Петро.
- Дурак ты, скажем мол в окружение попали, отстреливаться долго не сможем, шлите подмогу, наши группой на "Бредли" прикатят и заберут нас. Главное ж из этого леса выбраться, леший то, даже если в эту чушь верить, от своего леса далеко не уходит.
- И сколько без связи сидеть будем? Неделю, две? А жрать что, припасов то хватит тут? А если не наши, а их сюда прикатят, мы вообще сейчас не в курсе, где наши и что с ними, сегодня тишина, а завтра? А коли бабка осерчает, да лесных дружков сюда позовет? Слушал бы ты ночью внимательно, так понял бы, что безопасно тут только пока она жива и пока она сама леших в гости не зовет. А сердечко ей прихватит внезапно и конец нам или ты своими наездами разозлишь ее, -старуха убирала со стола, слушая его, улыбаясь и кивая, и он продолжил, повернувшись к ней: -Скажи лучше Макеевна, есть ли какой способ живыми отсюда выйти, не хотим мы обузой у тебя сидеть, но если нет другого выхода, то придется видать.
- Есть один способ, да вот вам не понравится только. Уйти из нашего леса сможет только один, кому я вязочку обережную дам. А гостить у меня долго не надо. С хозяином леса я ссориться не хочу, коль сами не уйдете, придется его в гости позвать.
- То есть как один? Почему вдвоем выйти нельзя? Оберег еще сделать можешь? Мы золотом заплатим, не пожалеешь,-Василь за спиной старухи подмигнул Петру.
- Оберег то старинный, не продается, мне от бабки достался, а его только добром можно передать. Коль кто украсть захочет или еще как забрать силою, то он сразу себя и утратит. Не нравитесь вы мне, да уж больно страшный конец вас ждет и душам вашим покоя не будет. Вволю над вами лешонок теперь позабавится, а коль он вас пожалеет или надоест ему по молодости, так отец его домучает. Ну да, что долго говорить, пойду я искать вязочку, никогда не надобна была, всегда мы тут мирно жили. А вы сами решайте кому живу быть, а кому потехой для сыночка лешего стать.
Старуха вышла в горницу, и шумно завозилась там, очевидно открыв сундук в поисках обещанного. Василь по привычке хотел было пойти за ней, чтобы присмотреть что-то ценное, что можно будет украсть или отобрать у старухи впоследствии, но вместо этого уставился на ходившего по кухне встревоженного Петро, причитавшего о том, что должен же быть какой-то выход для них обоих из этой ситуации.
- Да нет никаких леших, -вдруг, разозлившись, заявил Василь, у которого созрел собственный план. -Был бы этот парнишка такой важный, разве б дал он себя бить да привязывать? А леший кабы был-так смогли бы мы ночью по лесу бегать? А ночью что-то мне привиделось с усталости и что? Старуха просто полоумная сказки рассказывает, а мы и рот разинули. Запугать нас хотела, чтобы мы ее в живых оставили, да не обобрали, добилась своего почти, карга старая-ты уже от страха еле живой. Собирайся, идем.
- А как же оберег? -заупрямился Петро, - Погоди, возьмем все ж на крайний случай. Хоть и один на двоих, а вдруг сгодится обоим? Подействует может?
Василь продолжил убеждать его, начав собирать и перекладывать вещи: "Какой оберег тебе? Выметайся давай во двор, а я пока с бабкой разберусь. Наверняка у старухи хотя бы колечко золотое, да припрятано, а может и в сундуке найду чего. Выметайся, а то опять мне всю "малину" с ней своим нытьем испортишь, ты ж у нас жалостливый до местного населения". В это же время, он незаметно для Петро припрятал в рукаве острый солдатский нож.
- Не уйду я отсюда без оберега, слышишь? Хитрый какой, думаешь, я не понял, что ты меня убеждаешь, что нет никаких леших, потому что со старухой остаться один хочешь? Отобрать его не выйдет, так решил просто сделать чтоб ты один под руку ей подвернулся?
- Да что ты такое говоришь, браток, -Василь улыбнулся и оказавшись возле Петро, успокаивающе положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. Тот виновато посмотрел на него и примиряюще забормотал: "Хорошо, иди за ней, а я тут подожду".
В этот момент Василь резким движением дернул товарища на себя, одновременно вонзив заранее приготовленный нож в печень. Петро захрипел и начал заваливаться вперед на Василя. Поворачивая нож, Василь брезгливо отстранял его не желая пачкать свою одежду кровью бывшего сослуживца. Аккуратно придерживая еще живого человека, Василь уложил его на пол и быстро открыл крышку подпола, еще ранее примеченную им на полу рядом с печью, после чего зло прошептав: "Ну прощай браток", скинул тело в мрачную сырую темноту погреба.
Закрыв крышку, Василь прислушался. Из погреба не доносилось ни звука, ни звука теперь не доносилось и из горницы, где должна была находиться старуха. Ринувшись в сумрачную комнату, бандит ахнул-комната выглядела совершенно нежилой и не было там никакой старухи, давно разоренный сундук был открыт, пыльная рухлядь валялась рядом. Метнувшись на кухню, он увидел там похожую картину-колышущуюся паутину на шестке, грязный стол с остатками давно сгнившей и засохшей еды и битую посуду на полу. И не было там ни козленка, ни кошек и давно конечно же никто не топил большую русскую печь с выпавшими кое-где кирпичами. В мертвой тишине стал отчетливо слышен хрип и стук, раздавшийся из-под закрытой крышки погреба.
Надвинув на погреб тяжелую лавку, измазавшись при этом в пыли и паутине, чертыхаясь и подвывая от ужаса, Василь заметался, собирая остатки пожиток. Автомат и другие вещи бывшего сослуживца, он решил не брать, ограничившись поиском ценного в оставшейся лежать на лавке разгрузке и укладкой патронов. После чего, внимательно осмотрев из окна совершенно пустынную местность, вышел в дождливую серость дня, оставив дверь домишки хлопать на ветру. Через несколько минут его высокая фигура скрылась в ближайшем перелеске.
Василь быстро шел по лесной тропинке постоянно оглядываясь и прислушиваясь. Он досадливо морщился при воспоминании об убийстве Петро, однако досада эта была вызвана не своим участием в смерти товарища и угрызениями совести, а той мыслью, что в компании идти было бы безопаснее и веселее. "Ну да сам напросился,-зло думал Василь, - Вышел бы во двор не переча мне и не было бы ничего может быть".
Погруженный в свои мысли он не сразу отметил мертвую тишину, наступившую вдруг в лесу. Через пару минут, прямо посередине тропки через густой ельник, что-то большое и темное, встало у него на пути. Остановившись, он навел в ту сторону автомат, приготовившись стрелять. На лесной тропе стоял старик гигантского роста, с темной, словно дубленой кожей и длинными, свисающими до земли руками. Черные глаза его словно подсвечивались изнутри зелеными огнями. Присмотревшись, Василь с ужасом понял, что то, что стояло перед ним человеком быть не могло, хотя и пыталось им казаться.
- Ну здравствуй, недобрый человек. Расскажи мне, как ты лешонка моего замучить хотел.
- Выдумки все это про леших, -зашептал Василь, - Бабкины сказки. Вот крест святой, сгинь нечистая сила. И не лешонка я твоего убить хотел вовсе, а человека простого.
Существо захохотало, смех его был похож на уханье филина:
- Ты уж определись, или в сказки верить не станешь и нет меня или я все ж тут, и ты будешь меня крестом прогонять. А живодерства не люблю над живым, будь то зверь или человек или еще кто.
Василь попятился, думая развернуться и побежать, однако эту возможность у него отняла ель, упавшая сию минуту точно у него за спиной и перекрывшая путь к отступлению.
- Придется тебе за свои дела изуверские ответ держать, сейчас я тебя на макушку елки надену как звезду к Рождеству, и ничего, что лето, как раз к зиме высохнешь как следует, а ручки-ножки я тебе потом расправлю,-существо начало вытягивать в сторону трясущегося Василя похожие на руки длинные корневища.
Василь начал стрелять в лешего, однако пули отскакивали от него, падали на дорогу, щелкали по елям вокруг. В какой то момент патроны у него закончились, а корневище достигло его и выдернуло из рук оружие, в то время как второе, крепко обхватив туловище, приподняло над землей. Наступила тишина, нарушаемая только поскуливанием бандита, все ещё пытающегося освободиться.
В этот момент из-за елок вышел солдатик, которого Василь днем ранее самолично оставил привязанным к дереву возле муравейника. Повернувшись к лешему, он начал щебетать как птица.
- Обернись, не люблю я этого, ты же знаешь,-сказал тот, обращаясь к солдатику, продолжая крепко держать Василя.
С легким шелестом парнишка начал преображаться, исчезло человеческое лицо, одежда, вытянулись руки, потемнела кожа и через минуту справа от лешего стояла его уменьшенная копия. Василь с ужасом наблюдал, как два существа шелестя и щелкая, что похоже заменяло им речь, начали переговариваться между собой, по всей видимости, пытаясь решить его участь. Наконец, леший бросил его на землю перед лешонком, на что тот тоненько радостно засвистал и сказал онемевшему от страха человеку:
- Лучше бы тебе сразу сдохнуть сейчас, да малой мой поиграться еще хочет. Ну прощай, в недобрый час ты решил сюда прийти, да над человеком поиздеваться вопреки всем законам божьим и человеческим,-и исчез.
В лесу протяжно завыли волки.
...Танк неуклюже развернулся, едва не задев ворота и с его брони, весело гомоня и предвкушая тепло и вкусный ужин, "посыпались" парни с красными повязками на рукавах. Место, где находилась заброшенная деревушка, уже считалось "зачищеным" и безопасным. Командир экипажа, покинув машину, вошел во двор и подошел к крыльцу домишки, на котором его встречал командир разведчиков. Во дворе уже царила веселая суета: солдаты здоровались, переносили вещи, кто-то снаряжался по хозяйству: порубить еще дров и принести воды из колодца, кто-то просто курил или угощался у сослуживцев чем-нибудь вкусным, а кто-то просто обменивался новостями.
Танкист крепко обнял разведчика и сказал:
- Ну здравствуй, Леха! И спасибо за предупреждение! Не твой бы парнишка, я бы машину потерял, а и людей тоже.
- Ты о чем, Николай? -нахмурясь спросил тот, - Я и не в курсе был, что вы тут неподалеку шастаете, думал уже на западные рубежи двинули.
- Да подзадержались немного, с ремонтной базы нагонять едем, решили вот ночь под крышей скоротать, а тут гляжу и отблагодарить тебя есть за что.
- Первый то аргумент у тебя думаю повесомее второго был бы в любом случае, -сказал разведчик улыбаясь, -А за что ж благодарить то? Расскажи, а то я молодец такой, а не знаю, чем и отличился.
- Да вон, парень из разведчиков твоих идет, вон, у сарая, молоденький такой, румянец во всю щеку, челка кудрями, вот он нас и предупредил про ту нехорошую дорогу через поле, ну я и подумал-ты его навстречу выслал, прознал от наших, что неподалеку будем.
- Андрейка что ли? Ну ясно он, больше некому...кому ж у нас такому расторопному быть. А пойдем ка друг, Коля в избу, там своими впечатлениями и поделишься.
Однако прежде, чем два боевых товарища смогли сесть и начать неторопливую беседу, пришлось решить множество дел с подчиненными: накормить, распределить кого-куда на ночлег, расставить часовых, да связаться с начальством, доложив об итогах дня и выслушав очередные задания, к счастью с исполнением, отложенным на следующий день.
Наконец, ближе к полуночи, командиры остались на тесной кухоньке избушки одни. От большой русской печи шло приятное тепло, на столе стояла хорошая закуска и совсем немного выпивки: символически- "за встречу".
- Ну, рассказывай, Николай,-сказал командир разведчиков, - Где ты моего парнишку встретил?
- Двигались мы с пехотой по дороге проселочной, хорошая дорога, наезженная, сухая, крепкая, широченная, комбайны видать, да сельхозтехника ездила, да пыльная такая, знаешь, любой след свежий был бы виден и вдруг наводчик мой докладывает-движение, мол, на краю леса. Остановились. Наводчик мне говорит-там на краю леса солдат незнакомый, но из наших, какие то знаки подает. Ну я сам уже смотрю-реально, парнишка стоит, вот этот вот, на которого я тебе показывал, и руками так машет, машет, как бы стоп, да объезд показывает. А потом давай камешки кидать на дорогу и снова показывает что-то. Ближе не идет сам. Ну, думаю мало ли почему не идет, а дорогу все ж проверить надо. Отправил сапера вперед-батюшки-минное поле там, а не дорога, да так хитро все проделано, будто и изъезжено и исхожено. А вроде и местность раньше проверили эту и наши ж как-то здесь проходили на запад, когда чужаков гнали, и ведь недавно совсем. Паренек то как увидел, что мы поняли подсказки его, так и скрылся из виду, а потом смотрю, а он у тебя тут ходит, из твоих пацанов значит наш спаситель. Так что, коли б не твой боец, не факт что встретиться бы нам довелось, Леха.
- Странные дела тут творятся, Коля, не мог мой Андрейка тебе знаки там подавать, не отлучался он никуда в эти дни. Да впрочем не первая странность вроде твоей в этих местах. Вот слушай и мою историю: прибился к нам Андрейка этот с той заставы, которую в первые дни враги разгромили, молоденький совсем, срочник, а вышел отстреливаясь и оружие сохранил, хотя с виду дитё-дитём. От него мы потом про это место и прознали-когда он к нам шел, переночевал здесь. Деревенька говорил, что заброшенная, а в ней избушка-еще крепкая, пустая и чистая. И вот привел он нас сюда уже, как мы наступать начали, чтобы отдохнуть. Заходим сюда в кухню, а тут грязь, мусор, а на лавке вот здесь, лежит скелет до костей обглоданный, вот чисто кости белые лежат, а рядом аккуратно так форма натовского образца сложена и автомат прислонен и ни документов-ничего больше нет. Прибраться пришлось, похоронить по-человечески, у леса. Хоть и враг он нам, а все ж негоже после смерти так валяться. А потом из леса выбежал к нам голый мужик, и более страшного зрелища я за пару последних лет не видел. Выглядел он так, будто кто-то с него кожу живьем сдирал, мы сначала думали из наших, ты же знаешь, что враги с нашими пленными делают, пригляделись-ан нет, тот кто с него шкуру сдирал, кожу его в местах татуировочек со свастиками аккуратно оставил, как будто хотел, чтобы мы поняли кто он. Ну мы и поняли, что он из чужих и совершенно сумасшедший: разговаривать не может, мычит только, и выяснилось, что языка у него тоже нет-то ли откушен, то ли вырезан.
- А может он того покойника сожрал? -перебил его Николай.
- Так непохоже, на костях там следы зубов явно не человечьи, от огромных челюстей, да и прокусил бы человек разве ж кость насквозь берцовую, а там следы зубов были повсюду на них?- и командир разведчиков продолжил, - Опознать невозможно его будет-отпечатков пальцев, как и кожи на лице, считай, не существует, разве что по татуировкам уцелевшим как-то. Да так знаешь аккуратно все проделано, что он при всем при этом живой еще и даже двигается, поневоле страшно становится от мысли, что ж там за специалист такой ему встретился. Мы так поняли что он людей увидел и выбежал, хотел, видать чтобы мы его спасли от того, кто это с ним сделал. А только увидел он Андрейку и сразу на четвереньки упал, завыл волком и обратно в лес рванул. Тут и у моих видавших виды бойцов нервы не выдержали и мы его в сарае заперли. Вчера вот перевозка медицинская приезжала за нашим раненым, так мы и его ей передали, связанным и под успокоительным, чтобы в "дурку" сдать. Какой-никакой, а тоже человек, да и что бы он не натворил раньше, а наказан он сполна был. Сам Андрейка сколько не спрашивай, только ходит, да улыбается, говорит, что не знает каким боком он тут замешан, да и странностей за ним в целом не водится-обычный он парнишка.
- Как есть, чертовщина, Леха, ну да нам кажется вредить не собирается никто, а даже похоже наоборот. Жаль только никогда не узнать-кто были эти двое и что здесь случилось, -сказал танкист, выглядывая на освещенную полной луной улицу, пытаясь разглядеть часового возле танка и вдруг отпрянул от окна, резко дернув занавеску.
- Чего ты, Николай? -встревоженно вскинулся разведчик, - Что там?
- Показалось, будто свое отражение за окном увидал-ответил Николай, вздохнув.
За окном раздалось веселое щебетание какой-то ночной птицы, а часовой за оградой вздрогнул, потер глаза и удивленно пожал плечами, потому что кривой темный ствол дерева под окном избушки на минуту показался ему похожим на человека, заглядывающего в окно.
А утром, делая очередной обход, часовой вдруг понял, что никакого дерева под окном не было, а был только запущенный палисадник, в котором через низкую густую траву пробивались остатки каких-то многолетних цветов…
Произведения автора можно читать по ссылке: https://proza.ru/2024/12/16/401
Посередине полянки, утопая в цветах и густой мягкой траве спал молоденький парнишка в солдатской одежде. Над кудрявой русой челкой гудел шмель, розовая, ещё по-детски пухлая щека лежала на ладони, длинные пушистые ресницы подрагивали от движения век.
- Ты смотри ж, бля, -сказал Василь, перекладывая тяжелый автомат на другое плечо, - Спит, сучонок, как дома разлегшись.
- Сейчас ему сюрпрайз будет,- захихикал младший из троицы, плохо говорящий на всех языках, кроме французского, иностранный наемник Поль.
- А может не будем будить, а ребят? Пусть так и помрет во сне ничего не поняв? - спросил Петро.
- Ну как же, -Василь облизал в предвкушении тонкие губы, - Как же просто пристрелить то. Столько времени потратили. Надо ж и компенсацию какую то получить.
Подойдя к спящему солдатику, Василь изо всех сил пнул его в бок: "Вставай скотина, с тобой разговаривает гауляйтер этой местности, оберштурмбанфюрер СС Василий Сало". Троица загоготала так, что с ближайшей сосны встревоженно взлетела стайка птичек.
Парнишка вскочил, потирая ушибленный бок и во все глаза уставился на пришедших.
- Думал убежать от великих воинов рейха?-продолжал глумиться Василь, - Партизан нашелся. Давно бы сдох на своей заставе и не заставлял уважаемых людей по лесам бегать.
Солдатик молчал, разглядывая стоящих перед ним. На его лице не отражалось ни страха, ни ужаса, скорее им владела глубокая задумчивость.
- Ты это... все из карманов вытряхивай, медленно, аккуратно, бросай сюда, дернешься-пристрелю. Ремень снимай, ботинки тоже. Все сюда. - Петро мрачно наблюдал за процессом и руководил.
- Руки вытяни. Нихрена у него нет, -сказал Петро товарищам и умело стянул протянутые парнишкой руки пластиковыми хомутами.
- Оружие где? -спросил Василь, - Не с пустыми же руками он по лесу болтался? Нож то хоть должен быть? Что молчишь, урод?
Огромным кулачищем он врезал солдатику по лицу. Тот только покачнулся, но ничего не ответил. Петро неодобрительно посмотрел на Василя, Поль отвернулся.
- В героя решил поиграть, падла? -заорал Василь, - Сейчас все нам расскажешь, все что знаешь и не знаешь. Все равно тебе "крышка", вопрос только в том быстро я тебе позволю сдохнуть или медленно.
Что то беспокоило Василя, но понять что именно, он не мог, и поэтому, замахнувшись как следует, ударил паренька ещё раз. На этот раз тот чуть не упал и неуверенно стал отстраняться от него, выставляя ладони вперед.
Василь скривился- все шло как обычно: беспомощная жертва немного покричит, может даже заплачет от боли, все расскажет и покажет, а потом когда ему надоест ее мучить, просто умрет, и ей очень повезет, если смерть которую он свершит, будет легкой.
- Отвечай, гаденыш, где оружие, где документы? Бросил? Где? Я ведь могу перестать быть таким добрым, сечешь, русская свинья?
Паренек показал пальцем в сторону большой разлапистой ели, растущей на краю полянки. Василь пихнул в бок француза рукой: "Сходи туда, глянь, чего он там положил". Поль недовольно морща свой галльский нос отправился в сторону ели-он считал, что в последнее время этот "Базиль" стал слишком много о себе воображать, а ведь всем известно, что без помощи европейцев эти вояки ничего не стоят, следовательно и командовать здесь должен француз.
Под старой елью ничего не было, кроме куч сухих игл и Поль отправился обходить ее слева кругом-вполне возможно, что оружие и документы пленника брошены немного в стороне. Впрочем, далеко идти ему не пришлось. Пару минут спустя настил из травы и листьев с шумом провалился под ним и издав дикий крик, француз исчез из виду.
Встревоженные шумом и криком Василь и Петро кинулись на землю и принялись полосовать край поляны автоматными очередями. Унявшись через пару минут, начали прислушиваться-притихший было лес начинал снова шуметь, француза слышно не было, пленник молча переминался с ноги на ногу. В этот раз Василь ударил паренька так, что тот упал. Упавшего он стал пинать ногами, обутыми в высокие зашнурованные ботинки с жесткой подошвой.
Пока шла экзекуция, Петро отправился смотреть, что случилось с Полем. На краю поляны он увидел глубокую яму, в которую и провалился их товарищ. На дне ямы были часто натыканы остро заточенные колья, на которые теперь было насажено тело француза. Выругавшись, Петро вернулся и оттащил Василя от неподвижно лежащего паренька, который по-прежнему не издавал ни звука, и принялся рассказывать об увиденном:
- Ловушка там была на медведя или еще кого крупного. Колья на дне аж с метра два, да штук пятнадцать. Ну французик то наш и свалился-сразу насмерть конечно, бедолага. Выходит, знал этот то про ловушку? Специально нас сюда приманил? Опять же разве стал бы рисковать так-пристрелили бы мы его сразу и дело с концом. А то раз не пристрелили и воспользовался моментом? Так ведь маловероятно, чтоб все вместе попали. Уходить надо, тут дело нечисто! Этот похоже онемел-вон как ты его колошматишь, а он даже не пискнул. Кончи его да и пойдем. Нафиг нам не надо ни оружие его, ни документы. Нашли ведь самого-задачу считай выполнили, кто его знает что тут еще может случиться... Итак вон европейца потеряли, придется объясняться-как так.
- Я его кончу, еще как кончу,- злобно прохрипел Василь. - Патроны вот только тратить не буду... к дереву его привяжу к муравейнику, долго подыхать будет... а то сжечь его? Не, дым видно будет, еще дружки его прикатят, так что пусть помучается подольше.
- Скинь его в ту же яму, где Поль и дело с концом, неужели ж его еще с собой потащим?
- Недалеко тащить то, я рядом тут муравейник по пояс видел,-ответил Василь и пнул лежащего пленника, -Вставай, урод, пока я тебе башку не прострелил.
Парнишка вскочил и что-то в его облике снова показалось Василю неправильным и тревожным. Однако задумываться бандит не привык и он просто тычками погнал его перед собой.
До муравейника они дошли быстро, Петро только диву давался, как их пленник избитый и босиком шел, не отставая, не падая и при этом не издавая по-прежнему ни звука. У муравейника, припавшего к огромному дереву, Василь схватил сучковатую палку и принялся отрывать в нем ближе к стволу яму. Муравьи, не понимая что происходит, начали выбегать, пытаясь видимо понять, как спасти свой дом от разорения. Срыв достаточно слоев муравейника, он ткнул стволом автомата в парня, приказывая ему встать в яму. Тот послушно встал, прижавшись спиной к стволу и по его одежде сразу забегали вверх и вниз муравьи. Петро нахмурился и сказал Василю:
- Может не надо? Все ж не по-людски как то...страшная смерть будет...а может и спасет кто-мы уйдем, а это ж надолго все. Давай, я его сам прикончу?
- Не бзди, земеля!-зло засмеялся Василь, - Нет тут никого и долго еще не будет, его сейчас привяжем к дереву, рот заткнем, чтоб никого не позвал, и пусть подыхает,-и он принялся приматывать человека к дереву, стараясь затянуть веревку как можно крепче. Муравьи продолжали суетиться вокруг. Несмотря на свое ужасное положение, пленник не делал попыток как-то повлиять на свою судьбу или попросить пощады. Он стоял все так же молча с задумчивым лицом, не обращая внимания на снующих туда-сюда муравьев и как-будто не понимая, какую участь ему приготовили эти двое.
- Василь, отпусти его, -уже взмолился Петро, - Видишь, сбожеволил парнишка, не понимает что происходит, даже голоса не подает. Или я его сейчас застрелю, отойди в сторонку…
- Я тебя сам сейчас тут положу, -рявкнул его товарищ, - Не заткнешься, сейчас сам тут ляжешь, жопой в муравейник этот. Сказал-сделаю значит.
Замотав накрепко конец веревки, он заклеил парню рот вынутым из рюкзака скотчем. Похлопав его по лицу, засмеялся и сказал: -Ну, прощай, малой! Муравьишки будут рады! А нам еще своих догонять.
После чего стряхнул с себя набежавших муравьев, и приказал Петру уходить в ту же сторону, с которой они пришли утром ранее. Петро пошел за ним, мрачно хмуря брови, волоча ноги и оглядываясь. Он не переставал удивляться тому, что несмотря на снующих по нему муравьев, парнишка стоял неподвижно, не дергаясь от укусов и не пытаясь освободиться и смотрел на них скорее удивленно, чем испуганно. Прежде чем ему пропасть из виду совсем, Петро оглянулся и увидел, что фигура привязанного к дереву человека полностью покрыта шевелящимися насекомыми, однако с той стороны по-прежнему не раздавалось ни единого стона.
На лес опускались сумерки. Помня произошедшую днем историю с Полем, Василь с Петром старались идти по проторенной в лесу зверем или человеком тропинке, периодически останавливаясь для того, чтобы свериться с картой, однако в наступившей темноте решили все же остановиться на ночлег.
Не раздеваясь, они улеглись спать в небольшой ложбинке между елями. Благодаря шумящей траве вокруг и мелкому березняку подобраться к ним незамеченными было бы не так просто, да и кто осмелился бы их потревожить в этой лесополосе, находящейся уже далеко за спинами их передовых частей, ушедших на восток. Не прошло однако и получаса, как Василь и Петро вскочив принялись дико чесаться и отряхиваться. Оказывается, пока они спали, на них со всех сторон напали муравьи, они залезли к ним в волосы, набились в рукава и ботинки, проникли под одежду и кусались, кусались,кусались...
Схватив пожитки, со всей скоростью на которую они были способны, двое мужчин понеслись в сторону небольшой речушки, натыкаясь в темноте на стволы и ветки. Побросав на берегу оружие, и сдирая на ходу одежду, стараясь громко не орать и не ругаться, оба человека бросились в воду. После того, как им удалось смыть муравьев с себя, пришлось долго выполаскивать насекомых из одежды, покидать которую муравьи никак не желали.
Одевшись, мокрый, опухший от укусов и замерзший Петро, зло сказал Василю:
- Ну что, посадил парня в муравейник? Может муравьям понравилась человечина и они теперь стали каннибалами и будут людей преследовать и жрать? Почувствовал, каково мальчишке то было?
- Ты что несешь, убогий? Какие муравьи-каннибалы? Ну может легли на муравейник какой подземный или на тропу их лесную, фиг поймешь же. Масло может в рюкзаке почуяли, колбасу там. А на этого малохольного пофиг, все равно он не жилец был-да ты и сам его грохнуть предлагал же, -ответил Василь, вытаскивая из волос горсть муравьев и расчесывая ногтями другой руки кожу на спине.
- Одно дело "грохнуть"-время военное, другое-издеваться, как ты любишь. Впрочем что уж теперь, выбираться надо куда то, отогреваться-ночи холодные, не хватало тут заболеть еще, ладно хоть блудить вроде негде. Деревушка брошенная рядом-найдем домишку, печь затопим, отогреемся, посушимся и завтра к своим, -проговорил Петро трясущимися губами, и подхватив вещи, быстро, насколько позволяла темнота вокруг, двинулся вдоль берега в нужную сторону.
До деревушки они дошли без происшествий, хотя и вздрагивая от каждого шороха. Как бы ни были смешны предположения Петро о муравьях-каннибалах, но такое нападение показалось странным им обоим.
Деревушка представляла собой несколько разваленных домов и пару довольно крепких еще с виду избушек, одна из которых имела жилой вид. Войдя во двор через легко открывшуюся калитку, дернув дверь домишки, они убедились, что та закрыта на крючок изнутри. На их громкий стук двери им открыла хозяйка-седая старуха со свечой в руках. Ничего не спрашивая, она показала им жестом закрыть за собой дверь и шаркая пошла куда-то вглубь дома. Василь и Петро пошли за ней, подсвечивая себе путь фонариками и шепотом переговариваясь.
- Не начинай сейчас только бабку щемить. Глядишь утром пожрать даст или наше сготовит. Потом разберемся кто такая. Главное шмотки высушить и согреться. Может и выспросим чего у нее. Пристрелить бабку никогда не поздно. Да и руки не распускай пока, пусть думает, что мы "нормальные", в обратном убедить её всегда успеешь, - хохотнул Петро.
Вместе они вошли в довольно большую кухню с натопленной русской печью с лежанкой. Помещение освещалось несколькими свечами и всполохами пламени из печи. На лавке мурчала во сне пара котов, под лавкой возился козленок. В избе было чисто, пахло хлебом и травами.
- Вы кто такие будете? Из этих, бандитов значит, иностранных?-спросила старуха оглядывая ночных гостей и поправляя на плечах теплый платок.
- Ну ты, мать, повежливее, не бандиты мы, а просто на другой стороне воюем, -примиряюще ответил Петро, дергая за локоть "закипающего" Василя.-Вымокли вот, приют ищем, утром уйдем. Мы не сделаем тебе ничего плохого.
- А и что б ты мне мог сделать, милый, рассмеялась старуха? На тот свет отправить? Там меня уже давно с фонарями ищут, зажилась я, Господь покоя не дает. А ведь изба моя стоит со двором пока я сама здесь. Как уж вы сюда смогли дойти не знаю, а только к большой беде надо вам готовиться... Это вы мальчишку в лесу встретили? Солдатика такого, молоденького? Поиздевались поди, покуражились? Убили парнишку то?
- Откуда знаешь, старая ведьма, -взревел Василь, замахиваясь на старуху. Та без боязни, глядя ему в лицо, отвела его руку и сказала: -Тронешь-обоим вам немедля конец придет. А будешь себя вести хорошо, глядишь до утра до и дотянете. Дальше вот правда не обещаю. Глянь ка в окно, вот в это вот, глянь,-старуха показала рукой на окно темного коридора рядом с кухней.
Василь посмотрел в окно: за редким штакетником палисадника в свете полной луны хорошо виднелся лужок через дорогу от домика, на котором стоял их старый знакомый-молоденький солдатик, все в той же потрепанной форме босиком и молча улыбался. Он был не один, вокруг него кружило штук десять огромных серых волков. Еще раз улыбнувшись, парнишка погладил ближайшего зверя, и показал в окно пальцем, как показалось Василю, прямо на него, хотя он понимал, что в этом темном окне за шторами он с улицы не виден. Раздался дружный заунывный волчий вой. Василь отпрянул от окна, едва не упав, и рассказал забеспокоившемуся Петру о том, что удалось увидеть. Петро заискивающе обратился к старухе:
- Прости моего товарища, устали мы, разреши погреться, мы тебя не тронем, надолго не задержимся. А как все ж ты про солдатика узнала? Что тут творится у вас такое?
Старуха с жалостью посмотрела на него и ответила:
- Ладно, вижу я, что не совсем ты человек пропащий, расскажу. Недавно ко мне солдатик заходил, от ваших бежал, один он остался здесь, хотел к своим выйти, Андрейкой звать. Да уж двое суток как от меня ушел. А тот, кого вы в лесу сегодня встретили и кого твой дружок сейчас видел-не человек это вовсе. Леший у нас тут в лесу живет, смотрит за лесом стал-быть, за зверями лесными, порядок чтоб был, а это лешонок евоный, сынок значит единственный. Больно любит сынок по молодости с людьми играть: кого встретит-того личину берет. Пару раз и меня путал, проказник, обернется внучком моим, что накануне приезжал, я к нему бегу и рада, кричу: “Васятка мой приехал!”, а этот вновь обернется как есть-коряжиной, да по-птичьи защебечет-смеется он так значит. Речь то он человеческую перенять не может, отец то его вот говорит по-нашему, а этот нет пока-молод ещё: и пятидесяти лет ему нет-по лешачьим меркам вроде первоклассника он. Ну и решил он вас разыграть, а вы его обидели. Да что там его обидели- вы такое с ним проделали, что отец его-леший гневался так, что пару дубов неподалеку сломал, потому как понял, что убить вы его лешонка хотели, будь он человеком, а не любит он, когда над живым без нужды измываются.
Старуха вздрогнула и покачав головой, продолжила:
- После такого то и пяти минут не прожить обычно человеку, гневлив отец у него, на расправу скор, а видать лешонок еще вас себе на забаву вымолил... Не хотела бы я только в этой забаве участвовать. Ну да в моей избе вы в безопасности пока-у нас с лешим договор был-в моем дворе не править без приглашения, пока я жива. А уж как выйдите, так...-старуха махнула рукой.
- Ладно, утро вечера мудренее, спать я. Сами тут почиститесь. Да чтоб был порядок. Свечи не жгите попусту.
Шаркая ногами, бабка ушла вглубь темного коридора в соседнюю комнату, где вскоре скрипнули пружины кровати.
Петро с недоумением посмотрел на зашептавшего дрожащим голосом Василя:
- А ведь понял, я, понял, что мне странным все время казалось, в солдатике этом! Как я его не бил, ни синяков не видал, ни крови. Я как приложу, особенно по лицу- кровища так и хлестнет, а тут бил его, бил, а даже румянец с него не сошел. И страха не было в нем совсем. Это ж меня и бесило больше всего, но догадаться не мог. Думал по-молодости, глупости не догоняет, что с ним будет, да здоровья крепкого…
Чертыхаясь и матерясь вполголоса, они принялись раздеваться и раскладывать для просушки одежду, потом забрались на теплую печь и попытались уснуть. Однако, раздававшиеся вокруг дома шорохи и периодически доносившийся вой волков, не способствовали крепкому сну. Так они и проворочались на печи до утра.
Утро выдалось пасмурным. Старуха встала раным рано и шаркая начала возиться на кухне. Примирил с ее возней невыспавшихся мужчин только запах горячих лепешек. Наспех умывшись из старинного рукомойника они присели к столу. Петро достал из рюкзака свои припасы и предложил бабке помочь накрыть на стол, попутно поинтересовавшись, как ее зовут.
- Арина Макеевна я, Макеевной кличут, -хмуро ответила старуха. -Ешьте да выходите, толку вам тут сидеть. Побалуйтесь вон чайком напоследок то.
- Ишь ты, напоследок, старая ведьма, -расхрабрился с утра сытый Василь, -Я же могу сделать так что ты и не помрешь, но и жизнью это назвать сложно будет. Раз ты говорила, что мы тут в безопасности, так мы и не уйдем никуда, подмогу дождемся. Связи тут нет, а может какой дрон наш прилетит, так до своих и достучимся, что подмога нужна. А может сказки все это, да и показалось нам вчера с холоду и с голоду.
- Показалось ему,-хихикнула старуха, -Ты на улицу то глянь, там уже и воронье собралось ваши косточки обглодать.
Кинув на старуху взгляд, не обещающий ничего хорошего, Василь выглянул в окно и увидел рядком сидящих на заборе и оживленно каркающих ворон.
- И что ты нашим скажешь? Что нас тут нечисть преследует? Что мы волков боимся, с воронами? А может, что нас старуха в плен взяла? -мрачно спросил Петро.
- Дурак ты, скажем мол в окружение попали, отстреливаться долго не сможем, шлите подмогу, наши группой на "Бредли" прикатят и заберут нас. Главное ж из этого леса выбраться, леший то, даже если в эту чушь верить, от своего леса далеко не уходит.
- И сколько без связи сидеть будем? Неделю, две? А жрать что, припасов то хватит тут? А если не наши, а их сюда прикатят, мы вообще сейчас не в курсе, где наши и что с ними, сегодня тишина, а завтра? А коли бабка осерчает, да лесных дружков сюда позовет? Слушал бы ты ночью внимательно, так понял бы, что безопасно тут только пока она жива и пока она сама леших в гости не зовет. А сердечко ей прихватит внезапно и конец нам или ты своими наездами разозлишь ее, -старуха убирала со стола, слушая его, улыбаясь и кивая, и он продолжил, повернувшись к ней: -Скажи лучше Макеевна, есть ли какой способ живыми отсюда выйти, не хотим мы обузой у тебя сидеть, но если нет другого выхода, то придется видать.
- Есть один способ, да вот вам не понравится только. Уйти из нашего леса сможет только один, кому я вязочку обережную дам. А гостить у меня долго не надо. С хозяином леса я ссориться не хочу, коль сами не уйдете, придется его в гости позвать.
- То есть как один? Почему вдвоем выйти нельзя? Оберег еще сделать можешь? Мы золотом заплатим, не пожалеешь,-Василь за спиной старухи подмигнул Петру.
- Оберег то старинный, не продается, мне от бабки достался, а его только добром можно передать. Коль кто украсть захочет или еще как забрать силою, то он сразу себя и утратит. Не нравитесь вы мне, да уж больно страшный конец вас ждет и душам вашим покоя не будет. Вволю над вами лешонок теперь позабавится, а коль он вас пожалеет или надоест ему по молодости, так отец его домучает. Ну да, что долго говорить, пойду я искать вязочку, никогда не надобна была, всегда мы тут мирно жили. А вы сами решайте кому живу быть, а кому потехой для сыночка лешего стать.
Старуха вышла в горницу, и шумно завозилась там, очевидно открыв сундук в поисках обещанного. Василь по привычке хотел было пойти за ней, чтобы присмотреть что-то ценное, что можно будет украсть или отобрать у старухи впоследствии, но вместо этого уставился на ходившего по кухне встревоженного Петро, причитавшего о том, что должен же быть какой-то выход для них обоих из этой ситуации.
- Да нет никаких леших, -вдруг, разозлившись, заявил Василь, у которого созрел собственный план. -Был бы этот парнишка такой важный, разве б дал он себя бить да привязывать? А леший кабы был-так смогли бы мы ночью по лесу бегать? А ночью что-то мне привиделось с усталости и что? Старуха просто полоумная сказки рассказывает, а мы и рот разинули. Запугать нас хотела, чтобы мы ее в живых оставили, да не обобрали, добилась своего почти, карга старая-ты уже от страха еле живой. Собирайся, идем.
- А как же оберег? -заупрямился Петро, - Погоди, возьмем все ж на крайний случай. Хоть и один на двоих, а вдруг сгодится обоим? Подействует может?
Василь продолжил убеждать его, начав собирать и перекладывать вещи: "Какой оберег тебе? Выметайся давай во двор, а я пока с бабкой разберусь. Наверняка у старухи хотя бы колечко золотое, да припрятано, а может и в сундуке найду чего. Выметайся, а то опять мне всю "малину" с ней своим нытьем испортишь, ты ж у нас жалостливый до местного населения". В это же время, он незаметно для Петро припрятал в рукаве острый солдатский нож.
- Не уйду я отсюда без оберега, слышишь? Хитрый какой, думаешь, я не понял, что ты меня убеждаешь, что нет никаких леших, потому что со старухой остаться один хочешь? Отобрать его не выйдет, так решил просто сделать чтоб ты один под руку ей подвернулся?
- Да что ты такое говоришь, браток, -Василь улыбнулся и оказавшись возле Петро, успокаивающе положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. Тот виновато посмотрел на него и примиряюще забормотал: "Хорошо, иди за ней, а я тут подожду".
В этот момент Василь резким движением дернул товарища на себя, одновременно вонзив заранее приготовленный нож в печень. Петро захрипел и начал заваливаться вперед на Василя. Поворачивая нож, Василь брезгливо отстранял его не желая пачкать свою одежду кровью бывшего сослуживца. Аккуратно придерживая еще живого человека, Василь уложил его на пол и быстро открыл крышку подпола, еще ранее примеченную им на полу рядом с печью, после чего зло прошептав: "Ну прощай браток", скинул тело в мрачную сырую темноту погреба.
Закрыв крышку, Василь прислушался. Из погреба не доносилось ни звука, ни звука теперь не доносилось и из горницы, где должна была находиться старуха. Ринувшись в сумрачную комнату, бандит ахнул-комната выглядела совершенно нежилой и не было там никакой старухи, давно разоренный сундук был открыт, пыльная рухлядь валялась рядом. Метнувшись на кухню, он увидел там похожую картину-колышущуюся паутину на шестке, грязный стол с остатками давно сгнившей и засохшей еды и битую посуду на полу. И не было там ни козленка, ни кошек и давно конечно же никто не топил большую русскую печь с выпавшими кое-где кирпичами. В мертвой тишине стал отчетливо слышен хрип и стук, раздавшийся из-под закрытой крышки погреба.
Надвинув на погреб тяжелую лавку, измазавшись при этом в пыли и паутине, чертыхаясь и подвывая от ужаса, Василь заметался, собирая остатки пожиток. Автомат и другие вещи бывшего сослуживца, он решил не брать, ограничившись поиском ценного в оставшейся лежать на лавке разгрузке и укладкой патронов. После чего, внимательно осмотрев из окна совершенно пустынную местность, вышел в дождливую серость дня, оставив дверь домишки хлопать на ветру. Через несколько минут его высокая фигура скрылась в ближайшем перелеске.
Василь быстро шел по лесной тропинке постоянно оглядываясь и прислушиваясь. Он досадливо морщился при воспоминании об убийстве Петро, однако досада эта была вызвана не своим участием в смерти товарища и угрызениями совести, а той мыслью, что в компании идти было бы безопаснее и веселее. "Ну да сам напросился,-зло думал Василь, - Вышел бы во двор не переча мне и не было бы ничего может быть".
Погруженный в свои мысли он не сразу отметил мертвую тишину, наступившую вдруг в лесу. Через пару минут, прямо посередине тропки через густой ельник, что-то большое и темное, встало у него на пути. Остановившись, он навел в ту сторону автомат, приготовившись стрелять. На лесной тропе стоял старик гигантского роста, с темной, словно дубленой кожей и длинными, свисающими до земли руками. Черные глаза его словно подсвечивались изнутри зелеными огнями. Присмотревшись, Василь с ужасом понял, что то, что стояло перед ним человеком быть не могло, хотя и пыталось им казаться.
- Ну здравствуй, недобрый человек. Расскажи мне, как ты лешонка моего замучить хотел.
- Выдумки все это про леших, -зашептал Василь, - Бабкины сказки. Вот крест святой, сгинь нечистая сила. И не лешонка я твоего убить хотел вовсе, а человека простого.
Существо захохотало, смех его был похож на уханье филина:
- Ты уж определись, или в сказки верить не станешь и нет меня или я все ж тут, и ты будешь меня крестом прогонять. А живодерства не люблю над живым, будь то зверь или человек или еще кто.
Василь попятился, думая развернуться и побежать, однако эту возможность у него отняла ель, упавшая сию минуту точно у него за спиной и перекрывшая путь к отступлению.
- Придется тебе за свои дела изуверские ответ держать, сейчас я тебя на макушку елки надену как звезду к Рождеству, и ничего, что лето, как раз к зиме высохнешь как следует, а ручки-ножки я тебе потом расправлю,-существо начало вытягивать в сторону трясущегося Василя похожие на руки длинные корневища.
Василь начал стрелять в лешего, однако пули отскакивали от него, падали на дорогу, щелкали по елям вокруг. В какой то момент патроны у него закончились, а корневище достигло его и выдернуло из рук оружие, в то время как второе, крепко обхватив туловище, приподняло над землей. Наступила тишина, нарушаемая только поскуливанием бандита, все ещё пытающегося освободиться.
В этот момент из-за елок вышел солдатик, которого Василь днем ранее самолично оставил привязанным к дереву возле муравейника. Повернувшись к лешему, он начал щебетать как птица.
- Обернись, не люблю я этого, ты же знаешь,-сказал тот, обращаясь к солдатику, продолжая крепко держать Василя.
С легким шелестом парнишка начал преображаться, исчезло человеческое лицо, одежда, вытянулись руки, потемнела кожа и через минуту справа от лешего стояла его уменьшенная копия. Василь с ужасом наблюдал, как два существа шелестя и щелкая, что похоже заменяло им речь, начали переговариваться между собой, по всей видимости, пытаясь решить его участь. Наконец, леший бросил его на землю перед лешонком, на что тот тоненько радостно засвистал и сказал онемевшему от страха человеку:
- Лучше бы тебе сразу сдохнуть сейчас, да малой мой поиграться еще хочет. Ну прощай, в недобрый час ты решил сюда прийти, да над человеком поиздеваться вопреки всем законам божьим и человеческим,-и исчез.
В лесу протяжно завыли волки.
...Танк неуклюже развернулся, едва не задев ворота и с его брони, весело гомоня и предвкушая тепло и вкусный ужин, "посыпались" парни с красными повязками на рукавах. Место, где находилась заброшенная деревушка, уже считалось "зачищеным" и безопасным. Командир экипажа, покинув машину, вошел во двор и подошел к крыльцу домишки, на котором его встречал командир разведчиков. Во дворе уже царила веселая суета: солдаты здоровались, переносили вещи, кто-то снаряжался по хозяйству: порубить еще дров и принести воды из колодца, кто-то просто курил или угощался у сослуживцев чем-нибудь вкусным, а кто-то просто обменивался новостями.
Танкист крепко обнял разведчика и сказал:
- Ну здравствуй, Леха! И спасибо за предупреждение! Не твой бы парнишка, я бы машину потерял, а и людей тоже.
- Ты о чем, Николай? -нахмурясь спросил тот, - Я и не в курсе был, что вы тут неподалеку шастаете, думал уже на западные рубежи двинули.
- Да подзадержались немного, с ремонтной базы нагонять едем, решили вот ночь под крышей скоротать, а тут гляжу и отблагодарить тебя есть за что.
- Первый то аргумент у тебя думаю повесомее второго был бы в любом случае, -сказал разведчик улыбаясь, -А за что ж благодарить то? Расскажи, а то я молодец такой, а не знаю, чем и отличился.
- Да вон, парень из разведчиков твоих идет, вон, у сарая, молоденький такой, румянец во всю щеку, челка кудрями, вот он нас и предупредил про ту нехорошую дорогу через поле, ну я и подумал-ты его навстречу выслал, прознал от наших, что неподалеку будем.
- Андрейка что ли? Ну ясно он, больше некому...кому ж у нас такому расторопному быть. А пойдем ка друг, Коля в избу, там своими впечатлениями и поделишься.
Однако прежде, чем два боевых товарища смогли сесть и начать неторопливую беседу, пришлось решить множество дел с подчиненными: накормить, распределить кого-куда на ночлег, расставить часовых, да связаться с начальством, доложив об итогах дня и выслушав очередные задания, к счастью с исполнением, отложенным на следующий день.
Наконец, ближе к полуночи, командиры остались на тесной кухоньке избушки одни. От большой русской печи шло приятное тепло, на столе стояла хорошая закуска и совсем немного выпивки: символически- "за встречу".
- Ну, рассказывай, Николай,-сказал командир разведчиков, - Где ты моего парнишку встретил?
- Двигались мы с пехотой по дороге проселочной, хорошая дорога, наезженная, сухая, крепкая, широченная, комбайны видать, да сельхозтехника ездила, да пыльная такая, знаешь, любой след свежий был бы виден и вдруг наводчик мой докладывает-движение, мол, на краю леса. Остановились. Наводчик мне говорит-там на краю леса солдат незнакомый, но из наших, какие то знаки подает. Ну я сам уже смотрю-реально, парнишка стоит, вот этот вот, на которого я тебе показывал, и руками так машет, машет, как бы стоп, да объезд показывает. А потом давай камешки кидать на дорогу и снова показывает что-то. Ближе не идет сам. Ну, думаю мало ли почему не идет, а дорогу все ж проверить надо. Отправил сапера вперед-батюшки-минное поле там, а не дорога, да так хитро все проделано, будто и изъезжено и исхожено. А вроде и местность раньше проверили эту и наши ж как-то здесь проходили на запад, когда чужаков гнали, и ведь недавно совсем. Паренек то как увидел, что мы поняли подсказки его, так и скрылся из виду, а потом смотрю, а он у тебя тут ходит, из твоих пацанов значит наш спаситель. Так что, коли б не твой боец, не факт что встретиться бы нам довелось, Леха.
- Странные дела тут творятся, Коля, не мог мой Андрейка тебе знаки там подавать, не отлучался он никуда в эти дни. Да впрочем не первая странность вроде твоей в этих местах. Вот слушай и мою историю: прибился к нам Андрейка этот с той заставы, которую в первые дни враги разгромили, молоденький совсем, срочник, а вышел отстреливаясь и оружие сохранил, хотя с виду дитё-дитём. От него мы потом про это место и прознали-когда он к нам шел, переночевал здесь. Деревенька говорил, что заброшенная, а в ней избушка-еще крепкая, пустая и чистая. И вот привел он нас сюда уже, как мы наступать начали, чтобы отдохнуть. Заходим сюда в кухню, а тут грязь, мусор, а на лавке вот здесь, лежит скелет до костей обглоданный, вот чисто кости белые лежат, а рядом аккуратно так форма натовского образца сложена и автомат прислонен и ни документов-ничего больше нет. Прибраться пришлось, похоронить по-человечески, у леса. Хоть и враг он нам, а все ж негоже после смерти так валяться. А потом из леса выбежал к нам голый мужик, и более страшного зрелища я за пару последних лет не видел. Выглядел он так, будто кто-то с него кожу живьем сдирал, мы сначала думали из наших, ты же знаешь, что враги с нашими пленными делают, пригляделись-ан нет, тот кто с него шкуру сдирал, кожу его в местах татуировочек со свастиками аккуратно оставил, как будто хотел, чтобы мы поняли кто он. Ну мы и поняли, что он из чужих и совершенно сумасшедший: разговаривать не может, мычит только, и выяснилось, что языка у него тоже нет-то ли откушен, то ли вырезан.
- А может он того покойника сожрал? -перебил его Николай.
- Так непохоже, на костях там следы зубов явно не человечьи, от огромных челюстей, да и прокусил бы человек разве ж кость насквозь берцовую, а там следы зубов были повсюду на них?- и командир разведчиков продолжил, - Опознать невозможно его будет-отпечатков пальцев, как и кожи на лице, считай, не существует, разве что по татуировкам уцелевшим как-то. Да так знаешь аккуратно все проделано, что он при всем при этом живой еще и даже двигается, поневоле страшно становится от мысли, что ж там за специалист такой ему встретился. Мы так поняли что он людей увидел и выбежал, хотел, видать чтобы мы его спасли от того, кто это с ним сделал. А только увидел он Андрейку и сразу на четвереньки упал, завыл волком и обратно в лес рванул. Тут и у моих видавших виды бойцов нервы не выдержали и мы его в сарае заперли. Вчера вот перевозка медицинская приезжала за нашим раненым, так мы и его ей передали, связанным и под успокоительным, чтобы в "дурку" сдать. Какой-никакой, а тоже человек, да и что бы он не натворил раньше, а наказан он сполна был. Сам Андрейка сколько не спрашивай, только ходит, да улыбается, говорит, что не знает каким боком он тут замешан, да и странностей за ним в целом не водится-обычный он парнишка.
- Как есть, чертовщина, Леха, ну да нам кажется вредить не собирается никто, а даже похоже наоборот. Жаль только никогда не узнать-кто были эти двое и что здесь случилось, -сказал танкист, выглядывая на освещенную полной луной улицу, пытаясь разглядеть часового возле танка и вдруг отпрянул от окна, резко дернув занавеску.
- Чего ты, Николай? -встревоженно вскинулся разведчик, - Что там?
- Показалось, будто свое отражение за окном увидал-ответил Николай, вздохнув.
За окном раздалось веселое щебетание какой-то ночной птицы, а часовой за оградой вздрогнул, потер глаза и удивленно пожал плечами, потому что кривой темный ствол дерева под окном избушки на минуту показался ему похожим на человека, заглядывающего в окно.
А утром, делая очередной обход, часовой вдруг понял, что никакого дерева под окном не было, а был только запущенный палисадник, в котором через низкую густую траву пробивались остатки каких-то многолетних цветов…
Произведения автора можно читать по ссылке: https://proza.ru/2024/12/16/401