29 июля
Ну, чего? все хорошо, полет нормальный. И темпл рабочий оказался, на все вопросы ответил мне примерно за сутки. А потом такое кино еще вдогонку показал, что я до сих пор вспоминаю и понять не могу: что это было. Храмовых видений еще не случалось со мною.
В общем, с Мачератой мы в итоге расстались лучшими друзьями. А ведь сначала не показалась она мне.
Вот так поедешь на каникулы, встретишь долбаного миссионера с полярной звездой между голубых глаз, и пиши... впрочем, слово "пропало" в моем случае уже будет лишним. Пишу вот.
И я сначала думала: ну какого хуя вообще, тут столько непросветленных душ, во Франции вашей, при чем здесь я? Уж я бы нашла, чем заняться, причем сама, без помощи там всяких.
Но когда я вспоминаю, как все это было - все эти странные совпадения с моими датами, билетами, последними вагонами
у меня не остается ни секунды, ни грамма, ни крошки сомнения
что все это было не просто так.
Что это какой-то космический сценарий, и я должна в нем быть.
И когда я отматываю назад этот клубок - наверное, с самого начала от cafe d., которое потянуло за собой Джона, и всю эту бойкую порно-андеграунд-тусовку, и решения, принятые в связи с этими знакомствами и людьми, а за Джоном - план про Францию, и только эти даты, на которые мне достались все билеты (твою мать, я бы могла оказаться во Франции и семнадцатого июля, или второго, в конце концов, августа, и, стало быть, вообще не оказаться на этом фестивале. я же ведь так и хотела, но не дали) а за этим - Авиньон, и вот эту встречу - и такой коннект, когда из ста человек люди друг друга в толпе находят глазами и друг к другу приклеиваются намертво, а уж только потом знакомятся -
я же понимаю, что это вообще точно не бывает просто так.
И вся эта эпическая картина передо мной эдак разворачивается, разворачивается, разворачивается. Ого.
И я думаю: вот если бы сейчас можно было нажать на кнопку отмены, я бы - да? И понимаю, что нет, ни в коем случае. Как-то сильно больше драйва стало в жизни вот прямо сейчас.
Я очень верю в этого парня.
И что-то мне даже подсказывает теперь, что мы еще увидимся; просто очень нескоро и при каких-то других обстоятельствах.
Потому что если все так пойдет, то точно рано или поздно у меня возникнет к нему вопрос.
И моим долгом чести будет его обязательно задать.)
Поэтому надо просто садиться и буквы писать. Молиться, поститься, материться, и снооооова буквы писать. Напишу сейчас все, что сумею, а там разберемся, где фактуру собирать и как. И волнуюсь я только об одном: вот бы меня не отпустило. А то же я чего: как включилась, так и отключилась, и всю дорогу одно и то же.
Если так подумать, это же пиздец как романтично: чувак где-то там сейчас спасает мир, а я сижу и сочиняю о нем эпос - в туманном Риме на обломках империи, в писательском доме с высоченными потолками, медными дверными ручками и оконными ставнями в стиле Сайлент Хилла, сижу на окне, глядящем в цветущий сад, куда мне не велено ходить, и на облезлые окна аутентичного римского дворика-колодца. В васильковом платье. С чашкой кофе, купленного вчера под ночь у индусов.
Ну и дела!
Моя жизнь - это полный атас. И вот что: я счастлива, что она такая.
