Mad. День четвёртый: бесплодные земли. День пятый: крошки со стола
Долгожданное продолжение великой саги! Долгий путь! Чудесное спасение! А также полный мешок тенреков! Только в ЖЖ!
(Объединяю два дня, в основном посвящённых дороге, в один пост)
12.11.2016. Мурундава - Анцирабе.
Весь этот день мы потратили на путь до Анцирабе, где должны были встретиться с ещё двумя участниками путешествия. Никаких заповедников, никаких лемуров и всего несколько новых видов птиц. Ничего интересного, проходим мимо.
Рано утром мы выехали из Мурундавы, мельком взглянув на краешек Мозамбикского пролива. Далее пошли кустарники и деградированные лесочки. В одном месте мы остановились, чтобы посмотреть на тивуку - но это оказалась уже привычная для нас хохлатая. Зато на кустарнике сидел мадагаскарский тювик (Accipiter francesiae) - мы уже видели такую птицу в Киринди, но мельком, а здесь она чуть ли не позировала. Ещё один новый хищник встретился нам чуть дальше - кружившая высоко в небе в паре с мадагаскарским канюком мадагаскарская база (Aviceda madagascariensis).- некрупная пёстрая хищная птица. Невдалеке от них парил курол.
Мадагаскарский тювик.
Мадагаскарская база.
В одном месте среди кустарников мы хорошо поснимали хохлатую тивуку, вновь увидели серёжкоглазых ванг (Leptopterus chabert), а также пестрогорлую эрессу (Neomixis striatigula). Пока мы занимались этими важными делами, наши водители собирали на обочине мелкий гравий - чтобы потом, когда туристы не видят, стрелять из рогатки уток, цесарок и голубей. В отличие от Китая и Юго-Восточной Азии, местные не едят всех птиц подряд, но на крупных охотятся из рогаток. Подходящее огнестрельное оружие им не по карману, так что обходятся дедовскими методами. Ружья здесь служат для других целей - охраны стад зебу. Пастухи ходят с оружием, потому что жители соседних деревень при случае с удовольствием угонят скот, а полиция решит дело в пользу того, кто даст бОльшую взятку. Сначала мы увидели одного пастуха с ружьём, но в одном из поселений нам встретился целый отряд молодых парней, ощетинившийся старыми ружьями. Зебу настолько ценны, что ради них не задумываясь убьют.
Хохлатая тивука.
На встречавшихся водоёмах мы ещё раз встретили редкую мадагаскарскую прудовую цаплю (Ardeola idae), а также очень широко распространённую в тропиках зелёную цаплю (Butorides striata). У одного симпатично выглядевшего озерца мы остановились и решили заинтересоваться, кто там живёт.
Самые умные остались в автобусе перекусить, а остальные, включая меня, бесцельно потратили сорок минут и не увидели почти ничего интересного: цистикол и рогозниц, самку мадагаскарского фоди, одного черноклювого зимородка и одинокую оливковую щурку - она купалась, ныряя в озеро точь-в-точь как зимородок. Вокруг озера было много людей, которые мылись сами (не особенно стесняясь белых дьяволов) и мыли зебу. В тростниках у самой воды громко шуршало что-то непонятное, но кто это был, так и осталось загадкой. Возможно, туда просто забралась одна из домашних куриц или уток.
Просто стрекоза.
Оливковая щурка.
Цистикола.
Вернувшись в автобус, мы поехали дальше на восток, теперь уже почти без остановок. Мимо проносились унылые виды Центрального плато, которые не стали привлекательнее от того, что теперь мы двигались в противоположном направлении. К тому же ехали мы медленно. Лишь на закате, живописном, как это обычно бывает в тропиках, мы остановились, чтобы поснимать заходящее солнце. Темнота застала нас на пути в Анцирабе. Местные опять жги траву, и полосы огня виднелись то слева, то справа. На одном холме пожар образовал кольцо, и казалось, что мы въезжаем в Мордор под строгим взглядом Саурона.
В городе мы заселились в тот же отель, где ночевали пару ночей назад. Наши друзья уже ждали нас там. Команда собралась в полном составе
13.11.2016. Анцирабе - Рамонафана.
В этот день нам предстояло добраться до национального парка Раномафана - крупного участка хорошо сохранившегося влажного тропического леса. Но, как это всегда бывает на Мадагаскаре, путь до этого уголка дикой природы лежал через разоренные земли.
Чтобы оказаться в Раномафане к вечеру, мы планировали выехать рано утром, но неполадки с автобусом задержали нас на несколько часов. Всё это время мы сидели во дворике отеля, наблюдая за парой мадагаскарских пустельг и ярким самцом мадагаскарского фоди (я помимо этого с растущей тревогой читал новости о воцарении Трампа). К моменту нашего выезда у отеля уже собралась толпа местных, в основном детей и подростков, пытавшихся продать нам нехитрые сувениры. Миновав это разношерстное скопление, мы проехали через город и выехали на трассу, ведущую к Раномафане.
Пусть на юг от Анцирабе сначала пролегал по ландшафтам, напоминавшим средиземноморские: кустарники и невысокие лесочки из сосен. Пейзаж, радующий глаз, если не знать, что он не имеет ничего общего с Мадагаскаром, каким он был тысячу лет назад. На смену «средиземноморью» постепенно пришел типичный мадагаскарский пейзаж XXI века: голые холмы с чудом сохранившимися кое-где клочками тропического леса. Самые большие массивы леса здесь давно вырубили, и остались только эти рощицы - но и они стремительно исчезают. Как будто кто-то, покончив с основными блюдами, теперь методично собирает оставшиеся на столе крошки. В дороге по этим местам мы видели обычных птичек антропогенных ландшафтов: мадагаскарских бюльбюлей, цистикол, фоди и рогозниц, а у воды - молотоглавов и зимородков.
У одного из относительно крупных клочков леса, расположенного у озерца, мы остановились. Этот лесок - частный заповедничек: деревья здесь не рубят и даже пытаются высаживать новые. У этого озера, судя по отчетам, можно было увидеть пару видов эндемичных пастушков (белогорлый и мадагаскарская жемчужная курочка) - но, сколько мы ни выманивали их записями голосов, никто к нам не вышел. Зато у воды, разумеется, были мадагаскарские рогозницы, а среди деревьев - мадагаскарские нектарницы и мадагаскарские кукали. В небе над лесом летали местные стрижи - мадагаскарские колючехвосты (Zoonavena grandidieri). Оставив безуспешные попытки найти здесь пастушков и сделав несколько снимков, мы отправились дальше.
Стрекозы.
Дальнейший путь до Раномафаны пролегал по безнадёжно разорённой местности, вдоль обочин, заставленных мешками с древесным углём. Мы ехали, ехали, ехали и всё никак не могли доехать до парка, хотя давно должны были быть там - в игру опять вступил Мадагаскарский Поправочный Коэффициент. Внезапно мы заметили, что мальчик, стоящий у дороги, держит в руках двух зверушек - явно на продажу. Мы остановились и подошли посмотреть - и, если возможно, освободить их. Животные оказались большими тенреками (Tenrec ecaudatus) - представителями группы млекопитающих, столь же характерной для Мадагаскара, что и лемуры. Несколько видов тенреков (а именно выдровых землероек) живёт в континентальной Африке, но основное их разнообразие представлено на Мадагаскаре. Здесь есть крошечные формы, напоминающие землероек, «кроты» и «ежи», почти неотличимые от европейских. Когда-то тенреки считались представителями отряда насекомоядных, но теперь их относят к отряду Afrosoricida, распространение которого ограничено Африкой.
Наших тенреков мальчик держал за шнурки, привязанные к ногам - жестокий способ, который не позволял им дотягиваться зубами до рук пленителя. Немного поторговавшись, мы выкупили бедолаг и унесли в сторону автобуса. Более крупный зверь - судя по всему, самец - был очень агрессивен, скалил зубы и шипел, а более мелкая самка была слаба и неактивна, скорее всего, из-за повреждённой и распухшей передней лапы. Тенреков нужно было выпустить в более подходящем для них месте, где бы их не поймали ещё раз. Чтобы во время поездки на автобусе самец не порвал нас на лоскуты, мы сунули его - и для верности самку тоже - в холщовую сумку.
Первой мыслью было выпустить зверей в Раномафане, под защитой (хотя бы формальной) мадагаскарского закона. Но гид сообщил нам, что тенреки этого вида предпочитают не тропические леса, а кустарники на границе вырубок. Через какое-то время за окнами показалась примерно такая местность: справа низ по склону спускался клочок тропического леса, а слева росли невысокие густые кустики. Мы высадились из автобуса и, захватив мешок, полный тенреков, отправились к поляне среди кустов. Сначала на свет божий был извлечен самец - он поднимал колючки на загривке, скалился и напоминал маленького злобного крокодила. Мы немного его поснимали (ваш покорный слуга воздержался), освободили задние лапы от пут, после чего тенрек резвым галопом скрылся в кустарнике. С самкой была проведена аналогичная операция - но её распухшая передняя лапа сильно нас беспокоила и не давала ей быстро убежать. Наконец она тоже ушла с поляны. Если за судьбу самца можно было не переживать, то о том, выживает ли самка, сказать было сложно. С одной стороны, травма казалась серьезной, с другой - тенреки древние и относительно примитивные звери, которые должны легче восстанавливаться после такого. Кто знает, выжила ли она.
Большой тенрек. Фото из Парка Рептилий.
Провожая взглядом тенреков, я в очередной раз задумался о судьбе мадагаскарской фауны. Большие тенреки, хотя и попадают в переделки вроде описанной выше, ещё относительно успешно выживают в новой реальности острова: они всеядны, не нуждаются в первичных лесах и рожают до 22 детёнышей (рекорд для млекопитающих!). Вдобавок они плохи на вкус - полагаю, те двое, которых мы спасли, просто оказались в яме или канаве в окрестностях человеческого жилья, и не смогли самостоятельно выбраться оттуда. К сожалению, два этих тенрека оказались единственными хотя бы относительно дикими тенреками, которых мы видели на Мадагаскаре.
После завершения спасательной операции мы проехали уже совсем немного и над нами, как зелёная грозовая туча, встала Раномафана - всемирно известный национальный парк, остров сохранившегося нетронутым тропического леса. Мы ехали по извилистому шоссе и наслаждались видами яркой зелени вокруг, а день близился к завершению. Уже темнело, когда мы остановились у обзорной площадки на очень красивый водопад. Здесь нам предстояло попытаться разыскать мадагаскарского каменного дрозда (Monticola sharpei) - яркую сине-оранжевую птицу. Дрозд (с точки зрения систематики он относится к семейству мухоловковых, но не суть важно) пел в лесу, который покрывал крутой склон, поднимающийся слева от дороги. Мы подманили птицу записью голоса, и она какое-то время покрутилась в прогалине среди ветвей. Рассмотреть её удалось, но для съёмки освещение уже не годилось. Потом дрозд вновь переместился в мешанину ветвей. Я оставил нескольких товарищей пытаться выманить птицу снова, а сам пошёл пообщаться с темнокожими туристами, которые припарковались около водопада. Почему-то в тот момент меня очень интересовал вопрос, откуда они. Как оказалось, местные, из столицы. Они охотно пошли на контакт, в ответ на сообщение о том, что мы (в основном) из России и произнесли пару русских слов типа «Privet». В завершение общения со мной пофотографировались - сначала парень сфотографировал свою девушку в обнимку со мной, а потом кто-то сфотографировал уже нас троих. Это было очень мило, но не так чтобы неожиданно - в Китае одержимые селфи туристы тоже фотографировались с нами.
По идущему вдоль склона шоссе мы поехали в лодж, располагающийся у дороги прямо на территории парка. Здесь мы выгрузили багаж и носильщики подняли его в номера - несколько рядов домиков выше по склону. Мой рюкзак задержался по дороге наверх, и я пошёл поинтересоваться его судьбой у двух молодых людей, бездельничающих у дерева. Они охотно взялись помочь и картинно заозирались вокруг. Как раз в это время на лестнице показался запоздавший носильщик с моим багажом. «О, вот он!» - что-то в этом духе произнёс один из предприимчивых молодых людей. Отлично, сказал я, забрал рюкзак и понёс его в номер. Когда я возвращался оттуда, молодые люди стояли там же, где я их оставил. «Мы так усердно искали твою поклажу и так быстро её нашли, заплати нам немного денег!» - сказали они. Нет, ребята, сказал я, мелочи нет, как-нибудь в другой раз. Обиженные и потерянные молодые люди остались у домиков, а я спустился вниз, к ресторану.
Нам предстояла небольшая ночная экскурсия в окрестностях окружавшей лодж деревеньки. Основными целями были разные рептилии и амфибии. Мы прогулялись вдоль речушки и приблизились к герпетологическому дзэну - на листьях и камнях сидело множество разных лягушек, а ещё больше пело в лесу далеко за пределами видимости. Помимо лягушек, мы понаблюдали за змеями, крупными насекомыми и несколькими очень красивыми гекконами - глазчатыми фельзумами (Phelsuma quadriocellata). В какой-то момент мы дошли до строений с вывеской «Массаж», которая показалась мне подозрительной. В ответ на мои сомнения меня почему-то с жаром принялись уверять, что это вполне может быть настоящий массаж, а не то, что я подумал. Впрочем, внутри душевых оказалось кое-что по-настоящему интересное - одинокая летучая мышка (видовую принадлежность которой я пока не определил мадагаскарский мешкокрыл Paremballonura atrata. Из птиц мы слышали голос лесного пастушка (он же каштановая лесная курочка) (Canirallus kioloides) («Малыш-назгул зовёт маму», как описал его один из моих спутников). После такой плодотворной прогулки мы вернулись в лодж, плотно поужинали и отправились спать. Следующий день обещал быть ещё более насыщенным.
Глазчатая прыгунья (Heterixalus alboguttatus)
Мадагаскарский уж Шлегеля (Madagascarophis colybrinus)
Мадагаскарский мешкокрыл (Paremballonura atrata)
Guibemantis timidus / tornieri (?)
Глазчатая фельзума (Phelsuma quadriocellata)
Mantidactylus melanopleurus / cowanii (?)
Малая прыгунья (Heterixalus betsileo) (?)
(Объединяю два дня, в основном посвящённых дороге, в один пост)
12.11.2016. Мурундава - Анцирабе.
Весь этот день мы потратили на путь до Анцирабе, где должны были встретиться с ещё двумя участниками путешествия. Никаких заповедников, никаких лемуров и всего несколько новых видов птиц. Ничего интересного, проходим мимо.
Рано утром мы выехали из Мурундавы, мельком взглянув на краешек Мозамбикского пролива. Далее пошли кустарники и деградированные лесочки. В одном месте мы остановились, чтобы посмотреть на тивуку - но это оказалась уже привычная для нас хохлатая. Зато на кустарнике сидел мадагаскарский тювик (Accipiter francesiae) - мы уже видели такую птицу в Киринди, но мельком, а здесь она чуть ли не позировала. Ещё один новый хищник встретился нам чуть дальше - кружившая высоко в небе в паре с мадагаскарским канюком мадагаскарская база (Aviceda madagascariensis).- некрупная пёстрая хищная птица. Невдалеке от них парил курол.
Мадагаскарский тювик.
Мадагаскарская база.
В одном месте среди кустарников мы хорошо поснимали хохлатую тивуку, вновь увидели серёжкоглазых ванг (Leptopterus chabert), а также пестрогорлую эрессу (Neomixis striatigula). Пока мы занимались этими важными делами, наши водители собирали на обочине мелкий гравий - чтобы потом, когда туристы не видят, стрелять из рогатки уток, цесарок и голубей. В отличие от Китая и Юго-Восточной Азии, местные не едят всех птиц подряд, но на крупных охотятся из рогаток. Подходящее огнестрельное оружие им не по карману, так что обходятся дедовскими методами. Ружья здесь служат для других целей - охраны стад зебу. Пастухи ходят с оружием, потому что жители соседних деревень при случае с удовольствием угонят скот, а полиция решит дело в пользу того, кто даст бОльшую взятку. Сначала мы увидели одного пастуха с ружьём, но в одном из поселений нам встретился целый отряд молодых парней, ощетинившийся старыми ружьями. Зебу настолько ценны, что ради них не задумываясь убьют.
Хохлатая тивука.
На встречавшихся водоёмах мы ещё раз встретили редкую мадагаскарскую прудовую цаплю (Ardeola idae), а также очень широко распространённую в тропиках зелёную цаплю (Butorides striata). У одного симпатично выглядевшего озерца мы остановились и решили заинтересоваться, кто там живёт.
Самые умные остались в автобусе перекусить, а остальные, включая меня, бесцельно потратили сорок минут и не увидели почти ничего интересного: цистикол и рогозниц, самку мадагаскарского фоди, одного черноклювого зимородка и одинокую оливковую щурку - она купалась, ныряя в озеро точь-в-точь как зимородок. Вокруг озера было много людей, которые мылись сами (не особенно стесняясь белых дьяволов) и мыли зебу. В тростниках у самой воды громко шуршало что-то непонятное, но кто это был, так и осталось загадкой. Возможно, туда просто забралась одна из домашних куриц или уток.
Просто стрекоза.
Оливковая щурка.
Цистикола.
Вернувшись в автобус, мы поехали дальше на восток, теперь уже почти без остановок. Мимо проносились унылые виды Центрального плато, которые не стали привлекательнее от того, что теперь мы двигались в противоположном направлении. К тому же ехали мы медленно. Лишь на закате, живописном, как это обычно бывает в тропиках, мы остановились, чтобы поснимать заходящее солнце. Темнота застала нас на пути в Анцирабе. Местные опять жги траву, и полосы огня виднелись то слева, то справа. На одном холме пожар образовал кольцо, и казалось, что мы въезжаем в Мордор под строгим взглядом Саурона.
В городе мы заселились в тот же отель, где ночевали пару ночей назад. Наши друзья уже ждали нас там. Команда собралась в полном составе
13.11.2016. Анцирабе - Рамонафана.
В этот день нам предстояло добраться до национального парка Раномафана - крупного участка хорошо сохранившегося влажного тропического леса. Но, как это всегда бывает на Мадагаскаре, путь до этого уголка дикой природы лежал через разоренные земли.
Чтобы оказаться в Раномафане к вечеру, мы планировали выехать рано утром, но неполадки с автобусом задержали нас на несколько часов. Всё это время мы сидели во дворике отеля, наблюдая за парой мадагаскарских пустельг и ярким самцом мадагаскарского фоди (я помимо этого с растущей тревогой читал новости о воцарении Трампа). К моменту нашего выезда у отеля уже собралась толпа местных, в основном детей и подростков, пытавшихся продать нам нехитрые сувениры. Миновав это разношерстное скопление, мы проехали через город и выехали на трассу, ведущую к Раномафане.
Пусть на юг от Анцирабе сначала пролегал по ландшафтам, напоминавшим средиземноморские: кустарники и невысокие лесочки из сосен. Пейзаж, радующий глаз, если не знать, что он не имеет ничего общего с Мадагаскаром, каким он был тысячу лет назад. На смену «средиземноморью» постепенно пришел типичный мадагаскарский пейзаж XXI века: голые холмы с чудом сохранившимися кое-где клочками тропического леса. Самые большие массивы леса здесь давно вырубили, и остались только эти рощицы - но и они стремительно исчезают. Как будто кто-то, покончив с основными блюдами, теперь методично собирает оставшиеся на столе крошки. В дороге по этим местам мы видели обычных птичек антропогенных ландшафтов: мадагаскарских бюльбюлей, цистикол, фоди и рогозниц, а у воды - молотоглавов и зимородков.
У одного из относительно крупных клочков леса, расположенного у озерца, мы остановились. Этот лесок - частный заповедничек: деревья здесь не рубят и даже пытаются высаживать новые. У этого озера, судя по отчетам, можно было увидеть пару видов эндемичных пастушков (белогорлый и мадагаскарская жемчужная курочка) - но, сколько мы ни выманивали их записями голосов, никто к нам не вышел. Зато у воды, разумеется, были мадагаскарские рогозницы, а среди деревьев - мадагаскарские нектарницы и мадагаскарские кукали. В небе над лесом летали местные стрижи - мадагаскарские колючехвосты (Zoonavena grandidieri). Оставив безуспешные попытки найти здесь пастушков и сделав несколько снимков, мы отправились дальше.
Стрекозы.
Дальнейший путь до Раномафаны пролегал по безнадёжно разорённой местности, вдоль обочин, заставленных мешками с древесным углём. Мы ехали, ехали, ехали и всё никак не могли доехать до парка, хотя давно должны были быть там - в игру опять вступил Мадагаскарский Поправочный Коэффициент. Внезапно мы заметили, что мальчик, стоящий у дороги, держит в руках двух зверушек - явно на продажу. Мы остановились и подошли посмотреть - и, если возможно, освободить их. Животные оказались большими тенреками (Tenrec ecaudatus) - представителями группы млекопитающих, столь же характерной для Мадагаскара, что и лемуры. Несколько видов тенреков (а именно выдровых землероек) живёт в континентальной Африке, но основное их разнообразие представлено на Мадагаскаре. Здесь есть крошечные формы, напоминающие землероек, «кроты» и «ежи», почти неотличимые от европейских. Когда-то тенреки считались представителями отряда насекомоядных, но теперь их относят к отряду Afrosoricida, распространение которого ограничено Африкой.
Наших тенреков мальчик держал за шнурки, привязанные к ногам - жестокий способ, который не позволял им дотягиваться зубами до рук пленителя. Немного поторговавшись, мы выкупили бедолаг и унесли в сторону автобуса. Более крупный зверь - судя по всему, самец - был очень агрессивен, скалил зубы и шипел, а более мелкая самка была слаба и неактивна, скорее всего, из-за повреждённой и распухшей передней лапы. Тенреков нужно было выпустить в более подходящем для них месте, где бы их не поймали ещё раз. Чтобы во время поездки на автобусе самец не порвал нас на лоскуты, мы сунули его - и для верности самку тоже - в холщовую сумку.
Первой мыслью было выпустить зверей в Раномафане, под защитой (хотя бы формальной) мадагаскарского закона. Но гид сообщил нам, что тенреки этого вида предпочитают не тропические леса, а кустарники на границе вырубок. Через какое-то время за окнами показалась примерно такая местность: справа низ по склону спускался клочок тропического леса, а слева росли невысокие густые кустики. Мы высадились из автобуса и, захватив мешок, полный тенреков, отправились к поляне среди кустов. Сначала на свет божий был извлечен самец - он поднимал колючки на загривке, скалился и напоминал маленького злобного крокодила. Мы немного его поснимали (ваш покорный слуга воздержался), освободили задние лапы от пут, после чего тенрек резвым галопом скрылся в кустарнике. С самкой была проведена аналогичная операция - но её распухшая передняя лапа сильно нас беспокоила и не давала ей быстро убежать. Наконец она тоже ушла с поляны. Если за судьбу самца можно было не переживать, то о том, выживает ли самка, сказать было сложно. С одной стороны, травма казалась серьезной, с другой - тенреки древние и относительно примитивные звери, которые должны легче восстанавливаться после такого. Кто знает, выжила ли она.
Большой тенрек. Фото из Парка Рептилий.
Провожая взглядом тенреков, я в очередной раз задумался о судьбе мадагаскарской фауны. Большие тенреки, хотя и попадают в переделки вроде описанной выше, ещё относительно успешно выживают в новой реальности острова: они всеядны, не нуждаются в первичных лесах и рожают до 22 детёнышей (рекорд для млекопитающих!). Вдобавок они плохи на вкус - полагаю, те двое, которых мы спасли, просто оказались в яме или канаве в окрестностях человеческого жилья, и не смогли самостоятельно выбраться оттуда. К сожалению, два этих тенрека оказались единственными хотя бы относительно дикими тенреками, которых мы видели на Мадагаскаре.
После завершения спасательной операции мы проехали уже совсем немного и над нами, как зелёная грозовая туча, встала Раномафана - всемирно известный национальный парк, остров сохранившегося нетронутым тропического леса. Мы ехали по извилистому шоссе и наслаждались видами яркой зелени вокруг, а день близился к завершению. Уже темнело, когда мы остановились у обзорной площадки на очень красивый водопад. Здесь нам предстояло попытаться разыскать мадагаскарского каменного дрозда (Monticola sharpei) - яркую сине-оранжевую птицу. Дрозд (с точки зрения систематики он относится к семейству мухоловковых, но не суть важно) пел в лесу, который покрывал крутой склон, поднимающийся слева от дороги. Мы подманили птицу записью голоса, и она какое-то время покрутилась в прогалине среди ветвей. Рассмотреть её удалось, но для съёмки освещение уже не годилось. Потом дрозд вновь переместился в мешанину ветвей. Я оставил нескольких товарищей пытаться выманить птицу снова, а сам пошёл пообщаться с темнокожими туристами, которые припарковались около водопада. Почему-то в тот момент меня очень интересовал вопрос, откуда они. Как оказалось, местные, из столицы. Они охотно пошли на контакт, в ответ на сообщение о том, что мы (в основном) из России и произнесли пару русских слов типа «Privet». В завершение общения со мной пофотографировались - сначала парень сфотографировал свою девушку в обнимку со мной, а потом кто-то сфотографировал уже нас троих. Это было очень мило, но не так чтобы неожиданно - в Китае одержимые селфи туристы тоже фотографировались с нами.
По идущему вдоль склона шоссе мы поехали в лодж, располагающийся у дороги прямо на территории парка. Здесь мы выгрузили багаж и носильщики подняли его в номера - несколько рядов домиков выше по склону. Мой рюкзак задержался по дороге наверх, и я пошёл поинтересоваться его судьбой у двух молодых людей, бездельничающих у дерева. Они охотно взялись помочь и картинно заозирались вокруг. Как раз в это время на лестнице показался запоздавший носильщик с моим багажом. «О, вот он!» - что-то в этом духе произнёс один из предприимчивых молодых людей. Отлично, сказал я, забрал рюкзак и понёс его в номер. Когда я возвращался оттуда, молодые люди стояли там же, где я их оставил. «Мы так усердно искали твою поклажу и так быстро её нашли, заплати нам немного денег!» - сказали они. Нет, ребята, сказал я, мелочи нет, как-нибудь в другой раз. Обиженные и потерянные молодые люди остались у домиков, а я спустился вниз, к ресторану.
Нам предстояла небольшая ночная экскурсия в окрестностях окружавшей лодж деревеньки. Основными целями были разные рептилии и амфибии. Мы прогулялись вдоль речушки и приблизились к герпетологическому дзэну - на листьях и камнях сидело множество разных лягушек, а ещё больше пело в лесу далеко за пределами видимости. Помимо лягушек, мы понаблюдали за змеями, крупными насекомыми и несколькими очень красивыми гекконами - глазчатыми фельзумами (Phelsuma quadriocellata). В какой-то момент мы дошли до строений с вывеской «Массаж», которая показалась мне подозрительной. В ответ на мои сомнения меня почему-то с жаром принялись уверять, что это вполне может быть настоящий массаж, а не то, что я подумал. Впрочем, внутри душевых оказалось кое-что по-настоящему интересное - одинокая летучая мышка (видовую принадлежность которой я пока не определил мадагаскарский мешкокрыл Paremballonura atrata. Из птиц мы слышали голос лесного пастушка (он же каштановая лесная курочка) (Canirallus kioloides) («Малыш-назгул зовёт маму», как описал его один из моих спутников). После такой плодотворной прогулки мы вернулись в лодж, плотно поужинали и отправились спать. Следующий день обещал быть ещё более насыщенным.
Глазчатая прыгунья (Heterixalus alboguttatus)
Мадагаскарский уж Шлегеля (Madagascarophis colybrinus)
Мадагаскарский мешкокрыл (Paremballonura atrata)
Guibemantis timidus / tornieri (?)
Глазчатая фельзума (Phelsuma quadriocellata)
Mantidactylus melanopleurus / cowanii (?)
Малая прыгунья (Heterixalus betsileo) (?)